Читать книгу Ведь - Андрей Кутерницкий - Страница 15

Я увидел внимательные голубые глаза старого человека.

Потом я увидел над его глазами веки с нежными пшеничными ресницами, кустистые рыже-седые брови, широкий нос с огромнейшими выпуклыми ноздрями, коричневые, изрисованные морщинами щеки, лоб, седую дремучую бороду, жидкие белые волосы надо лбом… Я увидел крепкие старые руки, сжимавшие возле его груди красноватыми пальцами шапку-ушанку… И почувствовал тошнотворный запах сивухи.

Но прежде всего этого, даже еще прежде самих смотрящих на меня глаз Лесного царя я увидел… любовь. Она была светла и бездонна. Она занимала все пространство между моими глазами и глазами Лесного царя. Она не имела очертаний и вместе с тем наполняла собою всё.

«Вот какая!..» – восхитился я и, приподнявшись на кровати, проговорил:

– Николай Николаевич!

Старик снял с моей головы полосатую тряпку, плеснул на тряпку самогонкой из большой литровой бутыли с узким горлом и заботливо уложил на мой лоб.

Опять все вокруг меня погрузилось в пьяную вонь сивушных масел.

«Как огонь!.. – донесся до меня голос Лесного царя. И издали: – До станции добегу! – и из очень далекого далека: – Держись за облака! Облака не падают… Летят…»

«И деревья летят. И реки летят. Вместе с берегами, вместе с руслами и водами… и пароходами… летят. И дома летят. И дымы из труб летят. И летят целые города с улицами, площадями, садами, автомашинами на улицах… Асфальт волнуется, дома изгибаются… И ничто не рушится, но как отражение в воде. Ярко, празднично! И люди летят над летящими реками, над летящими городами, вместе с облаками, вместе с птицами. И все празднично! И все просвечено солнцем! И множится отражениями в небе и в воде! Все может летать. Парить. Зависать. Нисходить и возноситься. Легко. Свободно. Без тяжести. Без боли. Но не здесь». – «Где?» – «Там. Далеко. За краем земного шара. За выпуклостью округлого горизонта. Видишь?» – «Вижу». – «Это край земного шара». – «Разве у шара есть край?» – «Есть». – «И дальше?..» – «Дальше – всё позади». – «Земля?» – «Да». – «А жизнь?» – «Жизнь не бывает ни позади, ни впереди. Она всегда». – «Как хорошо!» – «Что хорошо?» – «То, что она всегда. Я с детства подозревал об этом. Нет, я был в этом уверен». – «В чем уверен?» – «В том, что можно летать без крыльев, нисходить, возноситься и никогда не умирать. Я это испытал сам». – «Это было с тобой?» – «Да. Но, может быть, не наяву, а во сне, но разве это имеет какое-то значение?» – «Не имеет». – «Ведь между явью и сном нет границы?» – «Нет». – «Есть только переход, перелет, перенесение». – «И как это было?» – «Неожиданно». – «Что неожиданно?» – «То, что я испытал. То есть то, что со мной было. Это оказалось совсем не так, как я себе представлял. Потому что я себе представлял, что если я полечу над земным шаром, не имея крыльев, то полет мой будет подобен полету самолета. Я сожму ноги вместе, вытянусь, расставлю напряженные руки в стороны, чуть отклоню их назад, и когда полечу, одежда на мне звонко затрепещет от давления воздушных потоков, как она трепещет на парашютистах во время затяжного прыжка. И вот мы с нею просто ступали по воздуху так, будто под наши ноги подставлялась кем-то невидимая прозрачная опора. Но ступая на опору, мы не чувствовали тяжести своего тела. Земля больше не притягивала нас к себе. Мы бегали в воздушном пространстве, но не проваливались вниз, хотя и низ, и верх продолжали существовать. Мы могли перемещаться с любой скоростью, не употребляя при этом никаких усилий, не напрягая наших мускулов, но единственно по нашему желанию быть там, где нам хотелось. И сердце мое при этих стремительных перемещениях не начинало биться быстрее, но напротив, я чувствовал чудесную легкость и прежде не знаемую мной сладость внутри моего сердца». – «И что же было с вами?» – «Сначала, едва мы взлетели, мы плыли над вершинами золотых осенних деревьев, над плоскими озерами, над покатыми дымчатыми холмами, потом переместились на иную высоту, и с нее уже не различимы стали ни деревья, ни холмы, ни маленькие озера, но открылись океаны, части континентов. Я увидел над нами звезды. Их было несметное множество, ярких, прекрасных какою-то огнеподобной, уже не земной красотой».