Читать книгу Путь оракула - Андрей Малютин - Страница 6

– Н-е-ет, – я подскочил на кушетке. Мой лоб был покрыт холодным потом.

– Успокойтесь, вы в больнице, – медсестра взяла мой пульс и улыбнулась. – Все хорошо.

Я непонимающе уставился на нее. Перед глазами у меня стоял образ высокого немого человека, убийцы моих родителей.

– Надо его найти, поймать, – крикнул я.

– Кого? – медсестра завертела головой. – Вы в приемном отделении. Сейчас вас осмотрит хирург.

Сознание начало возвращаться ко мне. Пока меня осматривал хирург, мысли в моей голове носились как частицы при броуновском движении. «Это только сон, но почему я его помню? Мой отец назвал меня Эрл, а так называла своего суженого странная девочка Лия. При чем здесь Эрл? При чем здесь Лия? Это какой-то бред. Ефимий говорил, что черный маг Фиор способен на убийство, чтобы завладеть камнем. Но у отца не было никакого камня. Стоп. Камень. – Я засунул руку в карман брюк, он был на месте. – А может быть, это и есть тот камень? Бред. – Я мотнул головой. – Подумаю обо всем этом позже».

– Что случилось? – спросил хирург.

– Ничего, простите.

Хирург пожал плечами и вколол мне какое-то лекарство в плечо. Как и предполагалось, ничего страшного в моей ране не оказалось. Пуля действительно прошла навылет, не задев кость, сосуды и крупные нервные стволы. Противостолбнячный анатоксин, асептическая повязка, обезболивание и доза антибиотика шестого поколения – вот и вся помощь, понадобившаяся мне. Через несколько минут я чувствовал себя вполне сносно и приготовился к занимательному разговору с представителем власти. Впрочем, разговора, в полном понимании этого слова, не было. Сотрудник полиции тактично расспросил меня, откуда у меня взялась шкатулка, получив на это тот же ответ, что и ранее. Задал еще пару-тройку вопросов о стрельбе на улице. На этом наше общение и закончилось. Он ушел из приемного отделения, унося с собой подписку о невыезде с моим автографом. Я знал, что сознательно обманываю, но ничего не мог с собой поделать. В конечном итоге все тайное становится явным, и моя ложь раскроется. Про камень все равно никто не узнает. Что до шкатулки, тут было труднее, ведь на ней остались отпечатки того деда, умершего в лимузине, а дактилоскопическую экспертизу проведут обязательно, насколько я знал по кинофильмам о полиции. Как я объясню, откуда на ней взялись пальчики убиенного злыми людьми богатея? Наверняка опросят других свидетелей, и найдутся те, кто покажет, что я встречался с ним в кафе. Подумав, я решил, что не буду отрицать этого. Скажу, что встречался с ним по его инициативе, он хотел купить у меня шкатулку. Отсюда и отпечатки его пальцев на ней. А почему я сразу не сказал, что встречался с ним за несколько минут до его смерти? Все очень просто. Меня никто не спрашивал об этом.

Наконец, около девяти утра я вышел из пропахнувшего лекарствами приемного отделения. Солнце уже жарило вовсю, несмотря на столь ранний час. События прошедшей ночи не давали мне покоя, я вновь и вновь прокручивал их в голове, которая дико болела, и к тому же мне хотелось спать. Я шел по Сретенке к своему дому, через каждые несколько шагов похлопывая себя по карману брюк, где лежал чудо-камень. На секунду я остановился у того места, где разыгралась ночная драма. По проезжей части неслись машины, наезжая колесами на черные пятна крови, пропитавшие асфальт. Мимо шли люди, не подозревая, что несколько часов назад здесь разыгралась трагедия. Трагедия, в результате которой я стал обладателем «сокровища» незнакомца и этой злосчастной шкатулки, из-за которой у меня теперь наверняка будет много проблем. Вздохнув, я пошел дальше. Зайдя домой, я открыл настежь окна и, не раздеваясь, рухнул на кровать. Сон никак не приходил, к чему я, впрочем, привык за многие годы. Пролежав минут двадцать с закрытыми глазами и поняв, что заснуть мне не удастся, я встал и направился в свою домашнюю лабораторию. Мне не терпелось провести тот минимум исследований, которые позволяла выполнить моя скромная аппаратура. Я вытащил камень из кармана и раскрыл ладонь. Что я ожидал увидеть?

Скорее всего, то, что он стал видимым, и то, что он окажется обычным алмазом. То, что увиденное мной вчера в кафе было просто галлюцинацией. Итак, я раскрыл ладонь и уставился на ее испещренную линиями и черточками поверхность. Камня на ней не было. О присутствии предмета на ладони говорила лишь слегка ощутимая тяжесть. Боже мой, подумал я в который раз, это просто невозможно. Я зажал камень в ладони, подошел к рабочему столу и осторожно положил его на предметное стекло микроскопа. Как я и ожидал, микроскопия не принесла никаких результатов. Я просто смотрел через увеличительные линзы в пустоту. Я задумался. Вчера в кафе мне удалось рассмотреть слабые очертания камня. Почему? Искусственное освещение? Был вечер, в кафе тускло горели люминесцентные лампы. Я встал, закрыл окна и зашторил их. Затем включил висевшую на стене бра. Ничего не изменилось. На столе стоял микроскоп, на предметном стекле которого было пусто. Я не на шутку испугался и кинулся к столу. Сердце колотилось как бешеное. Камень лежал на месте. Скорее всего, нужна полная темнота, а шторы хоть и были достаточно плотными, все же пропускали малое количество солнечного света. Я сел за стол, измерил точные размеры камня, на ощупь определил количество граней и зарисовал примерные очертания камня в блокнот. Действительно, как я увидел прошедшей ночью в кафе, камень представлял собой нечто с огранкой в форме октаэдра и чем-то напоминал шар, только ребристый с одним скосом. Больше никаких изысканий я решил не предпринимать. Для исследования этого чуда была нужна более серьезная аппаратура, имевшаяся в моей лаборатории Геологоразведочной академии. Я быстренько набросал план очередности опытов и откинулся на спинку стула. Есть ли необходимость прятать его, задумался я? Взяв камень с предметного стекла, я зажал его в кулак. Куда же его положить? Оглядев свою лабораторию, я не нашел подходящего места. Странно, вдруг поймав себя на мысли, подумал я. Что значит некуда положить? Ведь он невидим и не умеет передвигаться. Надо только запомнить место, где его оставил. Такое место нашлось. Я полностью освободил верхний ящик письменного стола, аккуратно положил туда камень и закрыл ящик на ключ. Теперь надо попробовать поспать. Я медленно побрел в комнату в сторону кровати, разделся и лег. Проворочавшись с полчаса, я понял, что не смогу заснуть, пока камень не будет со мной рядом. Наваждение какое-то. Я попытался пересилить себя, чтобы не вставать, но желание взять камень было выше моих сил. Меня тянуло, словно магнитом, к письменному столу. Наконец, желание пересилило волю. Я встал и оделся. Все это не нормально, думал я, идя в лабораторию. Открыв ящик и взяв камень в руки, я почувствовал невероятное облегчение и радость. Он у меня, мое сокровище. Как же хочется выспаться, да еще и голова ноет, словно с похмелья. Как бы хотелось быть бодрым и не чувствовать этой противной боли. Надо сварить кофе и выпить ультрапирин. Положив камень в карман, я направился на кухню. Взяв в руки турку, я вдруг понял, что уже не хочу спать, а головную боль как рукой сняло. Тело наполнилось энергией, а голова свежестью. Тогда я не обратил на это особого внимания.

Внезапно в комнате раздался телефонный звонок. Я снял трубку.

– Господин Зимнин?

– Да, слушаю вас.

– Вас беспокоит старший следователь прокуратуры Багров Олег Владимирович. По поводу той шкатулки, которая была изъята у вас при известных вам обстоятельствах.

– Да, да, – насторожился я, – слушаю вас.

– Прошу вас подъехать ко мне в 15 часов. Пропуск на ваше имя будет выписан и будет находиться на КПП.

Ну вот, началось. Я решил не задавать лишних вопросов. Меня приглашают, а не вызывают, тем более не забирают силой.

– Обязательно буду, – быстро ответил я и положил трубку.

Сейчас час дня. Я решил взять такси, доехать до прокуратуры и там, в оставшееся до приема время, перекусить в одном из расположенных поблизости кафе. Мне было о чем подумать за стаканчиком холодного кваса.

Через сорок минут я уже сидел за столиком уютного кафе и ковырялся вилкой в яичнице с беконом. О чем, интересно, будет разговор? В любом случае, до того момента, пока не выяснится, что на шкатулке имеются пальчики старого богача, погибшего столь страшной смертью от рук пока еще не пойманного убийцы, и пальчики Эрла Зимнина, буду придерживаться версии о покупке мной этой шкатулки на вещевом рынке в Тушине. А если такой момент наступит, придется рассказать и о встрече с дедом, по намеченному плану.

Я посмотрел на часы. До встречи с господином Багровым осталось пятнадцать минут. Расплатившись, я направился к входу в прокуратуру. На КПП меня, как и было обещано, ждал пропуск, и охранник объяснил мне, как быстрее найти кабинет старшего следователя. В приемной секретарь, посмотрев на мою визитку, объявил, что меня уже ждут. Я постучался в дверь и вошел в кабинет. Мужчина лет сорока пяти, полноватый, с большой залысиной на голове, одетый в гражданское, сидел за дальним концом офисного стола и пристально смотрел на меня. Я остановился в дверях.

– Проходите, проходите, Эрл Андреевич. – Следователь повел рукой, указывая на стул сбоку от себя. – Садитесь, закуривайте, вот пепельница.

– Спасибо…

– Олег Владимирович, – подсказал он мне.

– Спасибо, Олег Владимирович!

Я опустился на стул рядом со следователем. Он продолжал неотрывно смотреть мне в глаза, словно пытаясь найти в них ответы на вопросы, которые еще не задал. Затем улыбнулся, и я отметил, что улыбка этого человека довольно-таки приятна и располагает к себе. У меня мелькнула мысль, а не рассказать ли ему все начистоту, все, как было. И про незнакомца, и про наш странный разговор, и про камень, и про шкатулку, и про то, что было после того, как мы расстались. Я сдержался и кашлянул в кулак. Выдержав паузу, следователь отвел в сторону взгляд.

– Это не допрос, – сказал он, – хочу просто побеседовать с вами, как говорится, без протокола. Как вы понимаете, по тройному убийству господина Кутеева и двух его охранников возбуждено уголовное дело. Вы по нему проходите в качестве основного свидетеля. Кстати, по вашей «наводке» была найдена иномарка, которая оказалась краденой. Найдены и ее водитель с двумя пассажирами. Водитель действительно был крашеным блондином, так же, как и его друзья, которых вы не могли видеть за затемненными стеклами автомобиля. Говорю «был», так как этих трех подонков уже нет в живых. Все эти трое принадлежали к молодежной профашистской организации, запрещенной властями, – «Новый мир». Эдакие «робингуды», помеченные свастикой. Отними у богатого, отдай бедному. Это пункт их программы, именуемый «социальное равенство», который привлекает малоимущих в ряды этой организации. А по сути, они обычные бандиты – грабители. Убитый, которому вы пытались помочь, был не просто богат, а очень богат. Звали его Семен Ефимович Кутеев. «Новый мир» и раньше устраивал бандитские налеты, но, как правило, без смертельных исходов. Калечили, бывало. Жгли дома, отбирали деньги и ценности и, как правило, пользовались при этом палками, ножами, цепями и прочим холодным оружием, но чтобы убивать, да еще так? Тут явно прослеживается картина заказного убийства. Причем кому-то было надо подставить этих молодчиков. Очень легко списать все на фанатиков. Так вот. Этих троих нашли убитыми в белом BMW на 26-м километре Ярославского шоссе. В машине найдено оружие, из которого были убиты Кутеев и его охрана. Экспертиза это подтвердила. Весь вопрос в том, какой мотив?

– Да, – выдохнул я, подумав про себя, что слишком много смертей связано с появлением камушка, что лежит в моем кармане, – это кошмар!

– Кошмаром было бы то, если бы Кутеев не промахнулся, стреляя в вас, – вдруг скороговоркой произнес следователь и опять уставился на меня своими глазами-буравчиками.

Откуда он знает?

– Откуда вы знаете? – изображая недоумение на лице, спросил я. – Откуда вы знаете, что в меня стрелял Кутеев?

– Элементарно. Вы говорили, что пребывали в состоянии шока и не помните, когда вас зацепило. Между тем вы выбежали из кафе, когда стрельба закончилась, опять же с ваших слов. Очевидцы утверждают, что вы сели в лимузин и в это время прозвучал одиночный выстрел. На полу машины найдены пистолет с отпечатками пальцев Кутеева и стреляная гильза. Из записи хирурга приемного отделения Склифа, который подробно описал вашу огнестрельную рану, был сделан вывод, что в вас стреляли снизу и с близкого расстояния. Как видите, это самый простой, сам собой напрашивающийся вывод. Конечно, мы еще должны провести баллистическую экспертизу…

– Не надо, – вздохнул я, – в меня действительно стрелял Кутеев.

– Хорошо, – удовлетворенно произнес Багров и откинулся на спинку стула, – зачем ему понадобилось стрелять в вас, Эрл Андреевич? И зачем вы вообще полезли в машину?

– Он стонал, – коротко бросил я, – я подумал…

– Подумали, – перебил меня Багров, – забрать у него шкатулку, которую он показывал вам в кафе. На ней его пальчики, и свидетели утверждают, что он показывал ее вам. Вы сидели за отдельным столиком вместе с Кутеевым, а такая колоритная личность, как он, не могла не привлечь внимания. – Багров резко выпрямился, и, подавшись всем телом вперед, навалился локтями на стол так, что его лицо оказалось прямо напротив моего. – Это так? – прикрикнул он.

Я подумал было, что пора вставить фразу про адвоката, без которого я не буду отвечать на вопросы, но тут же решил, что это лишнее, и промолчал. Только одна мысль пульсировала в моей голове: он знает, он знает, что Кутеев показывал мне шкатулку. Как тогда я мог ее купить полтора года назад? Ты доврался, Эрл.

– Молчите? – настаивал Багров.

– Да, люди могли видеть, что он показывал мне шкатулку, – моя голова упала на грудь. – Но в машине я взял ее машинально. Она валялась на полу…

– Зачем он показывал вам шкатулку?

– Ему было нужно мое личное мнение об этой вещи, – голос мой дрожал, по спине скатилась капелька пота.

– Кутеев стрелял в вас, потому что вы хотели забрать ее у него, когда он был еще жив, – уже спокойно и сев на место утвердительно произнес Багров. – Вы известный ученый, занимаетесь геологией и антропологией с этнографией в том числе. Вы прекрасно понимали, что за вещь показывал вам Кутеев. Вы понимаете, что я вынужден задержать вас.

– Почему? – встрепенулся я.

– По подозрению в заказном убийстве, Эрл Андреевич. Сдается мне, что вы, заранее договорившись о встрече, все спланировали, наняли этих молодчиков, чтобы было на кого списать убийство, понимаете? А вы говорите, очечник.

– Да я этого Кутеева впервые увидел в тот вечер, – возмутился я.

– Вот мы это и проверим, – Багров нажал кнопку под столом и в кабинет зашел человек в форме. – Пока посидите в камере, подумайте. О вашей встрече расскажете мне завтра.

– Подождите, – воскликнул я.

Багров махнул рукой, и человек в форме вышел.

– Вы еще что-то хотите сказать? – Багров смотрел на меня широко раскрытыми глазами.

– Да, – в моей голове мысли неслись с неописуемой скоростью, и среди них была одна, как мне казалось, спасительная. За нее я и ухватился.

– Я слушаю вас.

– Можно я закурю? – спросил я.

Багров подвинул пепельницу и сигареты ближе ко мне. Я, щелкнув зажигалкой, закурил. В воздухе повисла тишина и клубы табачного дыма. Такого я не ожидал. Хотя, если шкатулка была украдена из запасников не помню какого музея, очевидно было предположить, что следствие будет раскручиваться на полную катушку.

– Все просто, – как можно спокойнее начал я свой надуманный рассказ, – я встречался с этим человеком в кафе тогда вечером. У нас была деловая сделка. За несколько дней до встречи с ним я отдал шкатулку его представителям, как они сказали, для экспертизы. Видно, этого было мало, и он приехал лично узнать мое мнение об этой вещи, привезя ее с собой. Откуда этому Кутееву стало известно, что у меня есть эта вещь? Непонятно, – я для убедительности пожал плечами.

– Просто так отдали? – Багров повел бровью.

– А вы бы этого не сделали? Вы видели его охрану. И потом, я не находил ничего особенного в этой шкатулке. Они приезжали ко мне домой. – «Это-то никак не проверишь», – подумал я. – Забрали шкатулку. Мы договорились о встрече, на которую я, честно говоря, не надеялся. Но он пришел, принес шкатулку в кафе сам. Естественно, при встрече он держал ее в руках. Я не понимал, честно говоря, что такого ценного в ней? Да, старинная вещь, но не более. Ничего определенного по поводу шкатулки я сказать ему не мог. Он долго думал и наконец оставил мне банковскую карту с кодом, после чего забрал шкатулку и ушел. Дальше вы знаете. – Я покопался в кармане пиджака и выложил на стол пластиковую карточку. Как ее только не нашли при обыске у кафе?

– А вы авантюрист, Эрл Андреевич. – Багров взял карточку за уголок и помахал ей перед лицом. – Я вынужден изъять эту вещь.

– Пожалуйста, – равнодушно ответил я.

Багров вытащил папку из ящика стола и вложил в нее карточку.

– Это, конечно, многое объясняет. – Багров убрал папку в стол, – но практически ничего не меняет.

– Как? – я даже привстал со стула.

– Вы сказали, что он оставил вам эту карточку, затем взял шкатулку и вышел из кафе.

– Совершенно верно.

– Значит, вы выбежали из кафе, чтобы помочь?

– Да, я уже говорил это.

– И забрали шкатулку обратно себе?

– Когда я добежал до машины, старик уже хрипел. Но у меня и в мыслях не было забирать шкатулку, но он, видимо, как вы правильно сказали, подумал обратное, поэтому и выстрелил. А когда он скончался, я подумал, а зачем шкатулка мертвому человеку? Может быть, это некрасиво, но я забрал ее. Сами понимаете, мне не хотелось рассказывать о моем не вполне пристойном поступке.

– Таким образом, и шкатулка и банковская карта оказались в ваших руках? – словно не слыша меня, спросил следователь.

– Совершенно верно, – согласился я и замер от испуга, поняв, куда клонит Багров.

– Интересная история, Эрл Андреевич, – заметив мой испуг, вдруг почти дружелюбно, как мне показалось, сказал Багров. – Я не буду задерживать вас. Мне хотелось бы, чтобы все так и было, как только что вы рассказали, – Багров улыбнулся.

Меня удивляла способность этого человека менять интонацию речи и манеру поведения в разговоре.

После короткой паузы Багров продолжил:

– Мы уже опросили посетителей кафе. Все было точно так, как вы говорите. Правда, в очках вас мало кто видел, хотя никто не утверждал, что вы их совсем не надеваете. Очевидцы подтверждают, что Кутеев показывал вам шкатулку и унес ее с собой, а вам передал какую-то карточку. Теперь понятно, что это карта. Можете идти, но помните, вы дали подписку о невыезде.

– Могу идти? – глупо переспросил я.

– Да, Эрл Андреевич. Мне не в чем обвинять вас. Вы ни в кого не стреляли, а все остальное еще надо доказать. Так что идите и постарайтесь впредь не совершать опрометчивых поступков. И еще, – Багров выдержал паузу, – согласитесь, то, что вы взяли шкатулку, продав ее ранее, можно назвать кражей. Не так ли?

– Похоже на это, – я опустил голову. – И что мне делать?

– Я же сказал, можете идти. Заявления о краже от пострадавшего не поступало. Нет заявления, нет дела.

– До свидания, – поднимаясь со стула, произнес я. – Мне стыдно, что все так вышло, но позвольте вопрос напоследок. Что все-таки это за шкатулка?

Багров окинул меня взглядом сверху вниз и улыбнулся, покачав головой.

– А вы не по ситуации любопытный. Хорошо. Это бесценная вещь, – сказал Багров и запнулся, оглядевшись по сторонам. – Ладно, вам скажу, это произведение искусства индийских мастеров VI века от Рождества Христова. Была вывезена английскими колонистами в конце XVII века из Индии. Принадлежала одной из знатнейших семей Великобритании. Пропала после пожара в имении сэра – лорда Четвейя близ Лондона вместе с другими, менее ценными реликвиями. Сэр Четвей был антикваром и коллекционером. В его коллекции было много раритетов. Дальше след ее появляется во Франции, но известный французский антиквар Лурье описал ее такой, какой уже мы с вами видели ее. Когда-то она была сплошь усеяна жемчужным бисером и драгоценными камнями. В руках же Лурье была шкатулка из красного дерева и слоновой кости с зияющими пустотой ложами для драгоценных камней, и не более. Лурье продал ее на антикварном аукционе. И что интересно. Покупателем ее стал некто Кутеев Гаврил – фабрикант из России. Да, да, прадед господина Кутеева Семена, ныне покойного. Шкатулка эта была национализирована вместе со всем имуществом семьи Кутеевых в 1918 году. Семья эмигрировала во Францию. А шкатулка надолго попала в запасники Эрмитажа, ожидая своей очереди для реставрации. Полтора года назад она и еще несколько десятков произведений искусства Древней Индии были украдены, но это вы уже знаете. Вот такая история.

– А что за драгоценные камни украшали эту шкатулку? – спросил я из чистого любопытства, не надеясь получить ответ.

– Одну минуту, – Багров, к моему удивлению, вытащил из стола толстую папку, наполненную рабочими бумагами. Покопался в них несколько секунд. – А, вот. По периметру шкатулку украшали четыре равных по величине камня: яшма, сапфир, халцедон, смарагд. Крышку ее венчали восемь камней меньшей величины, уложенные кругом: сардоникс, сердолик, хризолит, берилл, топаз, хризопраз, гиацинт, аметист. Следователь закрыл папку и убрал в стол. Вам это что-то говорит?

– Нет, но очень интересно. Кто бы мог подумать. Эта неказистая шкатулка, и такая история. Поразительно. Спасибо вам и всего хорошего.

– До свидания. – Дождавшись, когда закроется дверь, Багров вытащил из стола диктофон и нажал на кнопку «стоп». – Что-то темнит этот Зимнин, – подумал он.

Бредя по коридорам прокуратуры в сторону выхода, я думал о том, как изменилась моя жизнь за последние сутки. В голове у меня все перемешалось. Наконец, выйдя из здания, я перевел дух. Мне вдруг стало противно за себя. Я всегда считал себя честным человеком, но что со мной случилось? О каком проклятии говорил старик Кутеев, умирая? Неужели дело в камне?

Камень. Я засунул руку в карман пиджака. Он был на месте. Дальше в лабораторию. Около шести часов вечера я приступил к первым опытам. Сначала надо было выяснить физические свойства камня, его структуру и уровень радиактивности. Провести адсорбционный и эмиссионный спектральный анализ. Исходя из этого минимума и полученных результатов, наметить дальнейший план исследований. Этим я и занялся. Абсорбционная спектроскопия дала ожидаемые результаты. Камень действительно пропускал сквозь себя все цвета спектра видимого света. Вот тебе, Эрл, и причина его таинственной невидимости. Но он невидим при свете, а в кафе был полумрак. Там я четко рассмотрел контуры камня. Значит, логично было бы посмотреть, как камень себя ведет в темноте, вернее, в отсутствии солнечного света. Не буду углубляться в суть эксперимента, но результат его меня просто поразил. В полной темноте камень светился бледно-лунным светом. Про себя я назвал этот феномен «эффектом игуаны». Эта рептилия с Коморских островов обладает уникальным механизмом терморегуляции. Она выползает по утрам из своего убежища и располагается неподвижно на камнях, подставляя свою спину солнечным лучам. Таким образом, она аккумулирует солнечную энергию, как батарейка, заряжаясь на предстоящий день и последующую ночь. Эмиссионная спектроскопия подтвердила то, что камень излучает в темноте обычный свет со всем присущим ему спектром. Ни у одного минерала в природе нет таких качеств. Значит, подвел я итог, камень невидим при обычном солнечном свете, едва различим ночью в свете осветительных приборов, и в полной темноте начинает светиться белым светом. Но зачем камню светиться? Откуда он? И почему камень? Надо определить структуру, кристаллическую решетку. Этим я и решил заняться, но от столь увлекательной работы меня отвлек телефонный звонок. Иногда мобильные телефоны просто раздражают.

– Доброй ночи, господин Зимнин, простите, если оторвал от важных дел, – раздался голос Багрова.

«От важных», – подумал я про себя. Знали бы вы, что я тут накопал, подобрали бы слово позначительнее. Тем не менее следователь продолжил:

– Ночь для вас действительно добрая.

Я посмотрел на часы. Половина первого. Заработался ты, Эрл.

– Доброй ночи, – сказал я, – чем же она ко мне так добра?

– Хорошими для вас новостями.

– Вы меня заинтриговали.

– Несколько часов назад в загородном доме господина Кутеева закончился обыск. Так вот. Были найдены все ценности, украденные из Эрмитажа. Ваша шкатулка – единственная вещь, какой не хватало в его коллекции. К сожалению, выяснить, почему она там отсутствовала, не представляется возможным. Кутеев был одинок. Вел затворнический образ жизни. Как и каким образом шкатулка оказалась в руках человека, продавшего ее вам, выяснить практически невозможно. Если по горячим следам поиски не принесли никаких результатов, то через столько времени… Фоторобот этого человека с рынка, составленный с ваших слов, как вы понимаете, в поисках не поможет. Полтора года прошло. Да и незачем уже. Ценности найдены, подозрения с вас сняты. Вы понимаете, что ваша встреча с ним была не случайной? Ему была нужна эта шкатулка. Я подумал, что вам приятно будет услышать такую новость. Вы ведь все равно не спите, так?

– А как же насчет убийства? – поинтересовался я.

– Подозрения насчет вас к делу не пришьешь. Да и не зачем. Главаря нацистской организации «Новый мир» задержали, он дает показания. Сдал заказчика. Что интересно, ему тоже была нужна эта шкатулка. Мы ищем его. Вам повезло, Эрл Андреевич. Если бы вы не продали шкатулку, сейчас бы находились в морге на месте Кутеева, понимаете? То, что она вновь попала к вам, чистая случайность. Я думаю, бандитов спугнули сирены полицейских машин. Такие дела, Эрл Андреевич. Ну что ж, спокойной ночи. – Багров отключился.

В лаборатории повисла тишина. Честно говоря, я не ожидал такого поворота событий. На душе все же скребли кошки. Я чувствовал свою вину перед следователем, перед собой, перед Богом. Пусть все обернулось так удачно, но, сколько я себя помню, невинно лгал я только в детстве. Почему же сейчас? Я покосился в сторону камня, оставленного мной лежать на чашке Петри. Чертов камень, промелькнуло у меня в голове. Я медленно подошел к столу, и, накрыв ладонью чашку, зажал невидимку в кулак. Чертов камень, снова подумал я и положил камень на прежнее место. А этот Кутеев не так прост, впрочем, это я понял еще при встрече с ним. Хранил камень в шкатулке, которой нет цены. Для такого камушка, как он его назвал? Божественный. Самая подходящая тара. Вдруг меня словно током ударило изнутри. Я ринулся вверх по винтовой лестнице на второй этаж лаборатории. Здесь была научная библиотека. Где же, где? Я перебирал пальцами по книгам, вытаскивая некоторые из них и раздраженно ставя их на место. Неужели нет? Через пятнадцать минут поисков я уже отчаялся и решил было прекратить их, как мой взгляд упал на книгу, которую я искал. Библия. Вытащив ее с полки, я сдул с нее пыль и открыл одну из последних страниц: Откровение. Глава 21. 19 Основания стены города украшены всякими драгоценными камнями: основание первое – яспис, второе – сапфир, третье – халкидон, четвертое – смарагд, 20 Пятое – сардоникс, шестое – сардолик, седьмое – хризолиф, восьмое – вирилл, девятое – топаз, десятое – хрисопрас, одиннадцатое – гиацинт, двенадцатое – аметист. 21 А двенадцать ворот – двенадцать жемчужин: каждые ворота были из одной жемчужины. Улица города – чистое золото, как прозрачное стекло.

Я закрыл книгу и поставил ее на место. Двенадцать камней, украшавших врата града Божьего, двенадцать камней, ранее украшавших шкатулку, – одни и те же. Совпадение? Понятно теперь, зачем Кутеев хранил камень в этой шкатулке. Божественный. А ведь недавно я назвал его чертовым. Тот, кто убил Кутеева, искал не шкатулку, вдруг подумал я, он искал именно камень. А если это так, то понятно, кто он. Это тот человек, чьим существом завладел черный Фиор, если верить написанному в блокноте отца. А раз камень у меня, то надо ждать неприятностей. Надо быть осторожней и внимательней, Эрл. Теперь я уже почти не сомневался, что написанные моим отцом рассказы в блокноте не были вымыслом.

Время клонилось к утру. Идти домой смысла не было, поэтому я решил расположиться на видавшем виды диванчике, стоящем в лаборантской. Спустившись вниз, я взял камень и завернул его в чистое полотенце. Пройдя в лаборантскую, я снял халат, вытащил из шкафа старую подушку с торчащими из наволочки перьями, похлопал ее по бокам и бросил на диван. Аккуратно положив камень, завернутый в полотенце, под подушку и оставив гореть только настольную лампу, лег. Прямо как принцесса на горошине, улыбнулся я и мгновенно уснул. Камень, лежавший под подушкой, светился бледно-лунным светом.