Читать книгу Подлинная история русского и украинского народа - Андрей Медведев - Страница 3

Любой разговор об Украине стоит начинать с истории. В противном случае разобраться, откуда взялась нынешняя Украина, где ее корни и кто же такие украинцы, вообще невозможно.

Итак, все мы знаем еще со школы, что первым русским государством была Киевская Русь. Что, впрочем, не совсем точно. Потому что ни в одной летописи, ни в одном историческом документе такого словосочетания вы не найдете.

Все соседи и сами жители называли это государство, со столицей в Киеве, просто Русью или Русской землей. Именно под этим названием оно фигурирует в «Повести временных лет», написанной современником Владимира Мономаха киевским монахом Нестором. Никакой «Киевской Руси» жители Европы и Азии в 8–14 веках не знали. Более того, до 19 века это словосочетание не использовали и российские ученые. Всегда говорили о просто Руси, ну или Древней Руси.

Термин «Киевская Русь» появился лишь в 19 веке, и не в Киеве, а в Москве. Одни исследователи считают, что его придумал Николай Карамзин, другие полагают, что это был историк Михаил Погодин. Так или иначе, из научных кругов в относительно широкий обиход он попал благодаря трудам Сергея Соловьева. Правда, профессор Московского университета имел в виду не само древнерусское государство в целом, а именно вот ту самую его часть, вокруг Киева. Говоря по-современному, Киевскую область. Потому что в других частях своего фундаментального труда «История России с древнейших времен» Соловьев также упоминает «Русь Черниговскую и Русь Ростовскую или Суздальскую». В концепции «смены столиц», придуманной Соловьевым, первой столицей древнеславянского государства был Новгород, второй – Киев, третьей – Владимир-на-Клязьме, четвертой – Москва. Русь же при этом оставалась единым государством.

Примерно так же понимал термин «Киевская Русь» и другой историк 19 века, Николай Костомаров, это легко отследить по его книге «Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей». Василий Ключевский, говоря о Киевской Руси, тоже имел в виду именно что центральную часть древнерусского государства. Дмитрий Илловайский в книге «О начале Руси» также противопоставляет две части одной обширной страны – «Русь киевскую» и «Русь черноморскую». То есть никто из русских ученых 19 века, употребляя термин «Киевская Русь», не подразумевал Русь в целом. В самом конце 19 века одиозный историк Михаил Грушевский, на жизни и деятельности которого я остановлюсь чуть позже, писал о «Киевском государстве», этакой древнеукраинской державе, но и он не применял термин «Киевская Русь».

В привычном для нас смысле, как название всего русского государства, этот термин стали широко использовать уже после краха Российской империи, в СССР. Он появился в учебниках 1934 года, написанных одновременно с «Кратким курсом истории ВКП (б)». Учебники писались по указанию Сталина и прошли его личную правку. Академик Борис Дмитриевич Греков, выступавший редактором при подготовке разделов, повествующих об истории государства до 17 века, писал:

«Считаю необходимым еще раз указать, что в своей работе я имею дело с Киевской Русью не в узкотерриториальном смысле этого термина (Украина), а именно в том широком смысле «империи Рюриковичей», соответствующем западноевропейской «империи Карла Великого», – включающей в себя огромную территорию, на которой впоследствии образовалось несколько самостоятельных государственных единиц. Нельзя сказать, что процесс феодализации в изучаемый отрезок времени на всем огромном пространстве территории Киевского государства протекал по своим темпам совершенно параллельно: по великому водному пути «из варяг в греки» он, несомненно, развивался интенсивнее и опережал центральное междуречье. Общее изучение этого процесса только в главнейших центрах этой части Европы, занятой восточным славянством, мне кажется в некоторых отношениях допустимым, но и то с постоянным учетом различий природных, этнических и исторических условий каждой из больших частей этого объединения».

Борис Дмитриевич Греков

В 1939 году Греков написал труд «Киевская Русь», а в 1944 году – «Культура Киевской Руси», оба получили Сталинские премии. Важно понимать, что именно Борис Греков ввел в оборот употребление термина «Киевская Русь» в его нынешнем значении. Как территории всего Русского государства. Почему и зачем это было нужно, какую роль играла Украина и украинство в национальной политике большевиков, мы рассмотрим позже. Сейчас же важно зафиксировать один факт: до конца 30-х годов 20 века ученые историки термином «Киевская Русь» оперировали весьма ограниченно, и не по отношению ко всей Руси.

Жители Древней Руси тоже не считали, что живут в «Киевском государстве». То есть всем было понятно, да, Киев – это стольный град. Киевский престол первый среди всех. Государство же русское. Или Русь.

Русское государство, как считают историки, возникло на берегах Днепра в 9 веке. «Повесть временных лет» – наиболее ранний из дошедших до нас древнерусских летописных сводов – дату определяет довольно конкретно.

«В год 6360 (852), индикта 15, когда начал царствовать Михаил, стала прозываться Русская земля. Узнали мы об этом потому, что при этом царе приходила Русь на Царьград, как пишется об этом в летописании греческом. Вот почему с этой поры начнем и числа положим».

Упоминания о русах есть и в западных источниках. В официальной франкской хронике рассказывается о византийском посольстве, прибывшем в Ингельгейм ко двору императора Людовика Первого Благочестивого 18 мая 839 года. Вместе с византийцами прибыли и люди, которых летописец именует «росами».

«Он (Феофил) также послал с ними тех самых, кто себя, то есть свой народ, называли Рос (Rhos), которых их король (rex), прозванием хакан (chacanus), отправил ранее ради того, чтобы они объявили о дружбе к нему, прося посредством упомянутого письма, поскольку они могли (это) получить благосклонностью императора, возможность вернуться (на родину), а также помощь через всю его власть. Он не захотел, чтобы они возвращались теми (путями) и попали бы в сильную опасность, потому что пути, по которым они шли к нему в Константинополь, они проделывали среди варваров очень жестоких и страшных народов».

Арабские географы 10 века Аль Истахри и Ибн-Хаукаль тоже пишут о русах как о большом народе, населяющем междуречье Днепра и Волги.

«И русов три группы. Группа, ближайшая к Булгару, и царь их в городе, называемом Куйаба, и он больше Булгара. И группа самая верхняя из них, называемая ас-Славийа, и царь их в городе Салау, и группа их, называемая ал-Арсанийа, и царь их сидит в Арсе, городе их. И достигают люди с торговыми целями Куйабы и окрестностей ее. Что же касается Арсы, то я не слышал, чтобы кто-либо упоминал о достижении ее чужеземцами, ибо тамошние убивают всех чужеземцев, к ним приходящих. Сами же они спускаются по воде для торговли и не сообщают ничего о делах своих и товарах, и не позволяют никому следовать за собой и входить в страну их. <…> Вывозят из Арсы черных соболей, черных лисиц и олово (свинец?) и некоторое число рабов».

Куйаба, как полагают современные историки, – это Киев. Славийя – скорее всего, Старая Ладога, или Новгород. Но и само происхождение русов до сих пор остается загадкой. Есть лишь несколько версий. Есть мнение, что росы/русы/русь – это одна из местных славянских народностей, возможно, славянские выходцы из балтийского региона. По другой версии, русь – это славянизированная иранская народность, вероятно, потомки сарматов. Интересно, кстати, что и польская аристократия в период расцвета Речи Посполитой относила себя именно к сарматам.

Третья версия – та самая «варяжская». Согласно ей, русы – это выходцы из Скандинавии. Так или иначе, но очевидно, что первоначально русь/русы были довольно близки по культуре и психотипу местному населению. Принципиально вот что: никто из арабских и византийских историков или европейских хронистов не упоминает ни Украину, ни украинцев.

Русь/русов все знают. Украинцев нет. Русы совершают набеги на Византийскую империю. В «Повести временных лет» русов называют «безбожными», потому что они не крещены.

«В год 6374 (866). Пошли Аскольд и Дир войной на греков и пришли к ним в 14-й год царствования Михаила. Царь же был в это время в походе на агарян, дошел уже до Черной реки, когда епарх прислал ему весть, что Русь идет походом на Царьград, и возвратился царь. Эти же вошли внутрь Суда, множество христиан убили и осадили Царьград двумястами кораблей. Царь же с трудом вошел в город и всю ночь молился с патриархом Фотием в церкви святой Богородицы во Влахерне, и вынесли они с песнями божественную ризу святой Богородицы, и смочили в море ее полу. Была в это время тишина и море было спокойно, но тут внезапно поднялась буря с ветром, и снова встали огромные волны, разметало корабли безбожных русских, и прибило их к берегу, и переломало, так что немногим из них удалось избегнуть этой беды и вернуться домой».

Вообще, что интересно, первая попытка систематизировать русскую историю, понять, кто такие русы, откуда они взялись, была предпринята в 18 веке, причем не русскими учеными, а немецкими.

Это как раз они и создали ту самую норманнскую теорию происхождения русов, суть которой весьма проста. Варяги-норманны, выходцы из Скандинавии, пришли и создали государство славян. Причем, по немецкой версии, их позвали сами славяне, которые, дескать, убедились, что сами они создать государство неспособны. И вот пришельцы из-за моря разделили северные территории: Рюрик стал княжить в Новгороде, его брат Синеус в Белозерске, другой брат, Трувор, в Изборске. Впоследствии сын Рюрика, Игорь, распространил свою власть на юг, захватил Киев. При его сыне Святославе и при внуке – Владимире Святославовиче, что крестил Русь в 988 году, Киевское государство достигло огромного могущества.

Как отмечал в своей работе «Неизвращенная история Украины-Руси» историк Андрей Дикий:

«Только иностранцы, писавшие нашу историю, могли создать такую, унижающую национальное достоинство теорию, которая сделалась господствующей в русской историографии на полтора столетия. Надо помнить, что создавалась эта теория в эпоху, когда вся Россия после революционных перемен Петра перестраивалась по немецким образцам и когда немцы были непререкаемым авторитетом в науке и всюду занимали ключевые позиции, а в России только что воцарилась немецкая Гольштейн-Готторпская династия. (Карл Петр-Ульрих, герцог Гольштинский, женатый на принцессе Ангальт Цербстской, – Петр III.)

Взгляд Европы на Россию тогда был, как на землю, если не совсем дикарей, то как на землю полудикарей, некультурных азиатов – «московитов». Пришельцы с Запада принесли этот взгляд с собой, и когда они, в качестве российских академиков и профессоров, стали писать русскую историю, то и изобразили ее как историю дикарей, которых организовали в государство пришедшие с Запада «варяги».

В 19 веке в русской историографии уже прочно укоренилась мысль, что «норманнская теория» – это не более чем русофобские, ложные измышления. Все русские историки 19 века, кроме разве что Михаила Погодина, который и свою магистерскую диссертацию «О происхождении Руси», написанную в 1825 году, посвятил отстаиванию «норманнской теории», сходились на том, что никакого «призвания варягов на царство» не было. Василий Ключевский, например, писал: «Призвать-то призвали, но в качестве кого?» Он полагал, что варягов-скандинавов и правда призывали на Русь, но лишь в качестве наемников, для усиления княжеских дружин.

В действительности территория будущей Руси всегда была заселена разными племенами. Киммерийцами, скифами, сарматами, актами, а к концу первой половины первого тысячелетия нашей эры, то есть к 500-м годам, население южной, средней и северо-западной части великой Русской равнины стало преимущественно славянским.

Античные историки называли эти племена склавинами и антами. Византийский историк Прокопий сообщает, что cклавины и анты говорят на одном и том же языке. Это же самое подтверждает и готский историк 6 века Иорда, который говорит, что это «великий народ», состоящий из «бесчисленных племен». Об антах академик Алексей Шахматов писал:

«Славяне и анты – это две отрасли некогда единого племени. Анты – восточная часть этого распавшегося племени. Все, что мы знаем об антах, с совершенной ясностью ведет нас к признанию их восточными славянами, следовательно, предками русских».

Русский и советский историк, академик Николай Державин в своем труде «Происхождение русского народа» писал:

«…анты не только предки восточных славян, но и создатели всей их культуры. Предшественниками Олега и Игоря были антские князья: Межамир, Издачич, Хвалибуд и неизвестные владельцы приднепровских кладов».

Археологические раскопки начала 20 века доказали, что на всей территории Русской равнины уже в первые века нашей эры находились славянские и антские поселения. Окрестности Киева, верховья Дона, Волги и Западной Двины, Галиция, Закарпатье, Псков были местами расселения славян, у них были общие корни, общая языческая религия, общая культура и, что особенно важно, – общий язык. Легендарные Кий, Шек и Хорив – основатели Киева, вероятно, были как раз антско-славянскими князьями. К 8 веку славянские племена расселились по всей территории будущей Руси.

Интересно, что сами славяне называли себя по-разному, в зависимости от племени. А вот в иностранных хрониках слова «русы», «рось», «русь» встречаются постоянно. Кто-то упоминает, что Волга называлась именем «Рось», арабские летописцы еще в 713 году пишут о некой «Руси» поволжской, готские хронисты пишут о племени «росомонов», есть византийские и персидские свидетельства существования города «Росия» где-то в устье Дона. В конце 8 века, по сообщениям опять же византийских летописцев, некая «Русь» напала на крымский город Сурож, это теперь Судак.

Европейские и византийские источники, впрочем, не дают ответ на вопрос – кто такие русы/русские, откуда взялось это название, но они явно свидетельствуют, что древнее государство русов существовало и что со временем его столицей стал Киев. Вообще, большое количество русских летописей было утрачено, и не только во времена монгольского нашествия. В 1018–1019 годах в Киеве, по сути, правил польский король Болеслав вместе со своим союзником и зятем Святополком Окаянным. Поляки вывезли часть русских летописей. Многие документы погибли в 1812 году при пожаре в Москве, когда ее подожгла армия Наполеона.

Однако в целом большинство историков сейчас сходятся на том, что когда в Киеве начал править Олег – это 879 год, согласно «Повести временных лет», – существующее государство уже называлось Русским.

Поскольку в этой книге не преследуется цель описать подробно всю историю Древней Руси, мы лишь вместе вспомним общую хронологию событий, чтобы было легче потом понимать, каким образом коверкали историю Руси для узкополитических интересов те или иные группы.

Итак, князь Олег, тот самый, которого мы помним по стихотворению Пушкина, заняв престол, подчиняет себе и Руси Любеч, Чернигов, Смоленск. Затем завоевывает Новгород.

Он совершал походы против хазар, в 907 году подошел к Константинополю и заключил мир с Византией. Причем в этом походе, согласно «Повести временных лет», принимали участие и воины финно-угорских племен, которые уже стали частью Русской земли. К этому времени, кстати, греческие источники начинают называть Черное море «Русским морем».

После смерти Олега власть досталась князю Игорю, который погиб от руки древлян. Впрочем, средневековый польский историк Ян Длугош писал, что Игорь погиб в схватке с полабскими славянами, даже уточнял, что убил Игоря вождь полабов Никсин. Сын Игоря Святослав большую часть времени проводил в военных походах. Русью правила его мать, княгиня Ольга, которую в западных хрониках называют «княгиня русов», то есть мы снова видим, что Европа, Византия и арабский мир никак не сомневаются, что за народ живет в государстве со столицей в Киеве. Святослав уничтожил Хазарию, обложил данью волжских болгар, захватил Приазовье и город Тмутаракань. Он был убит в бою с кочевниками, когда возвращался из очередного похода. Впрочем, перед этим он успел поделить свое государство между тремя сыновьями: Киев отдал Ярополку, Туров – Олегу, Новгород – Владимиру.

После смерти Святослава началась лютая междоусобица. Опекуны юных князей принялись делить власть и страну. Победил князь Владимир. 17-летний парень, по нашим временам совсем неразумный подросток. За шесть лет, к 986 году, он объединил все земли восточных славян в одно огромное государство Русь. Он вернул все земли, что были потеряны за годы смуты, он расширил границы Руси до реки Сан на Западе, он разгромил под Краковом войско польского короля Болеслава Храброго. В 988 году он крестит Русь, превратив ее в крупнейшую православную державу на востоке Европы.

Владимир изменил систему управления государством, отдав каждому из сыновей и родственников «удел» – свое княжество. Новгород – Ярославу, Галицию – Судиславу, Полоцк – Изяславу, Смоленск – Станиславу, Туров – Святополку, который в историю войдет под прозвищем Окаянный, Владимир Волынский – Всеволоду, Тмутаракань – Мстиславу Удалому, Ростов Великий – Борису, а Муром – Глебу. Себе Владимир оставил Княжество Киевское. Что обращает на себя внимание в этом списке княжеств и городов.

Карта Русского государства во времена Владимира

Владимир-Волынский – это нынешняя Западная Украина. И Галиция со столицей во Львове – это тоже Западная Украина. Но в 11 веке они были частями Русского государства. И даже жителям Российской империи, скажем, в год начала Первой мировой войны, в 1914-м, было очевидно, что и Владимир-Волынский, и Галиция – это все исконно русская земля. В 19 веке был такой ученый, лингвист и историк Пантелеймон Кулиш, к его биографии мы еще не раз вернемся. Сейчас же упомяну, что он считается одним из отцов-основателей украинского сепаратизма. Его главная заслуга в этом смысле состоит в том, что именно Кулиш создал письменность для украинского языка. Точнее, для малороссийского наречия – так его называли не в 19-м даже, а еще в начале 20 века. Его алфавит, известный как «кулишовка», стал основой и современной украинской письменности. К концу жизни Кулиш отошел от идей украинства, украинского и малороссийского сепаратизма и стал страстным сторонником единства Руси. Так вот в 1890 году в журнале «Киевская старина» Пантелеймон Кулиш писал следующее:

«Слово «Русь» принесли нам варяги. Слово «росс», а за ним и «Россия», пошло меж нами от греков. Велику и Малу Россию знали еще до татарского лихолетия, и один из наших князей подписался князем «малороссийским». В XVI столетии венецианец Контарини, идучи через наш край из Луцка в Киев, звал его Russia Bassa, и в XVI столетии восточный (цареградский) патриарх издал середь нас грамоту, зовучи наш край Малою Россиею».

Владимир очень скоро понял, что поторопился с делением Руси на уделы. Святополк, сын старшего брата Владимира, решил, что имеет больше прав на Киевский престол, чем сам князь Владимир. Многие историки полагают, что к участию в заговоре имела отношение и Византия, потому что константинопольских монархов очень пугало крепнущее, растущее год от года государство к северу от имперских границ. Святополк был женат на дочери польского короля Болеслава Храброго, и вместе с ним и князем Ярославом он начал войну за престол. В ней погибли Владимир и три его сына – Святослав, Борис и Глеб.

После начался, как говорят историки, период междоусобиц, хотя правильнее называть это гражданской войной. Она шла 20 лет и закончилась только в 1036 году, когда под властью сына Владимира, Ярослава Мудрого, вновь были объединены все русские земли. Только Закарпатье не удалось отбить у венгров. И малая часть Галиции осталась за Польшей.

Собственно подробное исследование истории киевского периода Русского государства не является главной целью этой книги, поэтому позволю себе не углубляться во все детали, не пересказывать биографии всех князей, а лишь в общих чертах напомню хронологию событий. После правления Владимира Мономаха, внука Ярослава Мудрого, начался новый период распада Руси. Формально главным считался Киевский великокняжеский престол, ему подчинялись прочие уделы, но на самом деле длившаяся сто лет – с 1132 года – княжеская междоусобица превратила Русь в легкую добычу завоевателей.

За эти сто лет на Киевском великокняжеском престоле сменилось 48 князей. Нередко для захвата «стольного града» они привлекали наемников – викингов или, что чаще, половцев. Кочевники-половцы, понятное дело, приходили воевать на стороне одного из князей не только за деньги, которые в то время были все же понятием куда более условным, чем сейчас, но и за возможность безнаказанно пограбить мирное население. Более того, видя княжью междоусобицу, понимая, что Русь защищать особо некому, половцы почти каждый год совершали набеги, причем не только на юго-восточное пограничье, но и на крупные города Приднепровья. Согласно летописям, большие набеги были в 1150, 1153, 1155, 1159, 1161, 1164, 1167, 1168 годах. Это только те, которые зафиксированы, и это только те летописи, что дошли до нас, не сгорели, не были уничтожены.

Гражданская междоусобная война на Руси отличалась жестокостью русских князей по отношению к своему же, русскому, населению. Взятие Киева в 1169 году Андреем Боголюбским, внуком Владимира Мономаха, сыном Юрия Долгорукого, князем Суздальским, было чудовищно кровавым. Ипатьевская летопись описывает его так:

«…и два дня грабили весь город, Подол и Гору, и монастыри, и Софию, и Десятинную Богородицу, и не было помилования никому и ниоткуда. Церкви горели, христиан убивали, других вязали, жен вели в плен, разлучая силою с мужьями, младенцы рыдали, смотря на матерей своих. Взяли множество богатства, церкви обнажили, сорвали с них иконы, и ризы, и колоколы, взяли книги, все вынесли смольняне, и суздальцы, и черниговцы, и Ольгова дружина. А поганые зажгли монастырь Печерской Святой Богородицы, но Бог молитвами Святой Богородицы оберег его от такой беды. И было в Киеве стенание, и туга, и скорбь неутешная, и слезы непрестанные. Все же это случилось из-за наших грехов».

Впрочем, надо понимать, что грабить Киев пришел не только Андрей Боголюбский. Вместе с ним свои войска привели еще 11 князей – отобрать престол у Мстислава Изяславича. Это были князья не только северорусские, то есть суздальские или владимирские, но и южнорусские – Волынские Ростиславовичи, Черниговские Олеговичи, Переяславский князь Глеб. Это пояснение к тому, что сейчас на Украине историки пытаются объяснить – Украина была всегда, и вот уже, дескать, в 1169 году «клятые москали», ненавидевшие все «украинское», разграбили Киев, столицу древнеукраинского государства. На самом же деле все князья, участвовавшие в столетней смуте, считали себя русскими. Никаких украинцев никто не знал.

Впрочем, слово «украина» в летописи встречалось уже тогда. Все та же Ипатьевская летопись рассказывает о походе русских князей против половцев в 1187 году. Половцы, узнав о том, что на них идет русское войско, бежали за Днепр. На обратном пути один из князей Владимир Глебович «разболеся болестию тяжкою, ею же скончался». И далее летописец уточняет, что «был князь добр, и крепок на рати (то есть в бою), и мужеством крепок показашеся, и всякими добродетями наполнен, и о нем украина (в оригинале «Оукраина») много постона».

Ныне украинские ученые историки часто сслыаются на то, что вот оно, доказательство того, что Украина существовала уже тогда. На самом же деле Владимира Глебовича оплакивала не мифическая протоУкраина и даже не все русские княжества.

Украина в этом случае означает Переяславское княжество, которым он владел. Это южное пограничье русских земель, и слово украина-окраина уже тогда означало «приграничная территория». Кстати, в сербском языке до сих пор осталось слово «pokrajina», которое переводится как «провинция, область». Мы чуть позже увидим, что слово «украина/оукраина» в русском языке встречалось очень долго именно в значении «пограничье», но, что самое интересное, такое же значение оно имело и в польском языке.

Однако вернемся в разоренный Киев 1169 года. Долго сидеть в разгромленной великокняжеской столице Андрей Боголюбский не стал. Он просто провозгласил себя великим князем, но вернулся в свою землю, во Владимир. Киев к этому времени свой статус политического центра русского мира уже потерял. Безусловно, все помнили, что в Киеве Русь была крещена, что духовный центр, духовный корень Руси находится именно здесь, но жить на берегах Днепра стало почти невозможно. Гражданская война, половецкие набеги, сокращение торговли, ставшая опасной перевозка товаров по Днепру, падение уровня жизни создали условия для серьезных миграционных процессов. Население потянулось из Приднепровья на русский северо-восток, защищенный густыми лесами и болотами, или на русский запад, в Галицию и Волынь, потому что туда кочевникам было просто тяжелее добираться. Владимиро-Суздальская, Ростовская земля, вся северо-восточная область начали быстро заселяться, а области, прилегавшие к Киеву, так же стремительно стали пустеть.

В очередной раз Киев захватили, разгромили и сожгли в 1203 году смоленские и черниговские князья, в 1235 году черниговские уже сами, при поддержке наемных половцев, снова ограбили бывшую столицу. Киев был в таком ужасном состоянии, что когда Батый с войском подошел к нему в 1240 году, он увидел, что часть городских оборонительных сооружений так и не восстановлена после междоусобиц и в стенах города зияют незаделанные проломы от прошлых, русских, осад.

Так что в конце этого страшного междоусобного столетия каждый князь захватывал Киев лишь для того, чтобы считаться главным среди прочих, чтобы формально обладать великокняжеским престолом. Но после разорения Киева он отправлялся в свою вотчину, в свою столицу.

Когда на Русь пришли монголы, Киев взяли уже они, через два года после начала похода, в 1240 году. И существование независимого русского государства от Карпат до Оки прекратилось. В истории Руси началась новая страница.

С этого момента русский народ стал, вероятно, самым разделенным народом. Потому что, по сути, возникли два новых центра русского мира. На северо-востоке начало расти и крепнуть будущее Московское государство. На юго-западе, в предгорьях Карпат, стало укрепляться Волынско-Галицкое княжество. Каждый из этих центров мог стать будущим объединителем русского мира. Однако никаких сомнений в том, что это были части некогда единого государства, быть не может. Галицко-русский историк и публицист, сын литературоведа Юлиана Яворского, живший в США В. Ю. Яворский как-то отметил, что даже в названиях городов и мест отразилась вся эта русская миграция с Юга на Северо-Восток.

«В связи с огромным наплывом переселенцев в Суздальскую землю в XII–XIII вв. там началось строительство многих новых городов и селений. Многие из них получили названия покинутых в Киевской Руси городов, как, например, Звенигород, которых было несколько в Киевской и Галицкой земле, Переяславль, называемый Южным или Русским в Полтавской области, и появившиеся на реке Трубеже Переяславль-Рязанский, впоследствии Рязань и Переяславль-Залесский во Владимирской области. То же можно сказать и о Вышгороде, Стародубе, Галиче и некоторых других, названия которых встречаются в старинных киевских летописях. Из старинных актов XVI века известно село Киево в Киевском Овраге в Московской области, село Киевцы близ Алексина в Тульской области. Названия киевских речек Лыбедь и Почайна были перенесены в районы Рязани, Владимира и Нижнего Новгорода, как и название днепровского притока Ирпень, на приток Клязьмы во Владимирской области, или приток Оки в Калужской области был назван Киевкой. Из этих нескольких примеров видно, что переселенцы из Киевской Руси принесли на северную украину и названия дорогих их сердцу оставленных городов, селений, речек и даже оврагов.

Самым же убедительным и неопровержимым доказательством переселения огромного количества населения из Киевской Руси в северные украины представляет собой весь богатырский киевский эпос, созданный и запетый в Киевской Руси еще до XIV века, то есть до появления на юге России литовцев и поляков, о которых в нем даже не упоминается. Весь цикл былин о могучих богатырях времен Владимира Святого был совсем забыт в тех местах, где он был сложен, после происшедших там опустошительных татарских набегов. Впоследствии, уже в XV столетии, когда началось возвращение далеких потомков населения Киевской Руси, выселившегося в XII–XIII столетиях на юго-запад, о нем уже не вспомнили и запели новый эпос казацких дум о борьбе с татарами, турками и поляками: очередными народными врагами. Но на севере, в Приуралье, в Олонецкой и Архангельской областях, в далекой Сибири и во всех других местах расселения киевских переселенцев богатырские былины Киевской Руси сохранились во всей своей свежести, неизменной форме и напевности. В центральной Великороссии, где уже забыли склад былинного стиха и утеряли искусство его петь, живая память о русских богатырях, оберегавших на юге русский народ и русскую землю от степных орд, сохранилась в прозаических сказаниях».

Но если историю Северо-Восточной Руси, Московского княжества, мы отлично знаем, то история Южной Руси для нас обычно сплошная загадка. Мы ее просто не изучаем. И можно сказать, что Украина как государство, восприятие Украины как чего-то особенного, признание особой «украинской» истории заложено в наших школьных учебниках. Ведь как нам преподают историю в школе? Вполне линейно. Древняя Русь – Киевская Русь – нашествие монголов – 300 лет ига – возвышение Московского княжества – укрепление Московского государства – рождение Российской империи.

Такая схема была в советских учебниках, она осталась и в современных, а появилась она еще в царской России и была призвана продемонстрировать полнейшую логичность воцарения на престоле династии Романовых. В этой убийственной для национального восприятия схеме заложена страшная идеологическая бомба. История Западной и Южной Руси нами в школах порой вовсе не изучается. Вот после нашествия монголов Западная Русь словно погружается во тьму. Ее история перестает нам быть интересной. В лучшем случае, мы изучаем историю Великого княжества Литовского, причем в учебниках она изложена так, что становится ясно – Литва была всегда врагом Москвы и всего русского. На самом же деле, Великое княжество Литовское и Русское (а именно так звучит его полное название) было всего лишь западнорусским государством, конкурентом Москвы, и для русских людей очень долго сохранялся внутренний выбор «на какой Руси жить хорошо?»

Мы в школе часто читали Пушкина, его известное стихотворение «Клеветникам России», где есть такие строки:

Нынешнему школьнику, да и взрослым, малопонятно, при чем тут Литва. Какие там славяне, если они, литовцы, вообще-то не славяне. Но вот Пушкин в начале 19 века еще помнил, что Литва, точнее Великое княжество Литовское, – это государство, в котором говорили на русском, где религией было православие, где возникло русское книгопечатание – а вовсе не в Москве, как мы привыкли считать.

Итак, попробуем кратко, но по порядку разобраться в истории Западной Руси и княжества Литовского. Потому что историю Московского княжества, а потом и государства, мы и так неплохо представляем (точнее, должны представлять).

Мы уже говорили, что Западная, или, как часто принято ее еще называть, Галицко-Волынская, Русь росла и крепла экономически и политически, потому что туда устремились беженцы из Приднепровья. С одной стороны, отражая притязания на свои земли польских и венгерских королей, местные князья также участвовали в междоусобице, захватывали Киев и к началу монгольского нашествия сделали Галицко-Волынское княжество сильнейшим среди русских. В том, что они считали себя русскими, никаких сомнений нет. Галицко-Волынская летопись совершенно определенно характеризует князей как русских, землю – как русскую, а галицкого князя Романа, с правления которого и начинается список, как «приснопамятнаго самодержьца всея Руси».

Начало правления князя Романа совпало с важными историческими событиями. Под натиском крестоносцев пала Византия, и в 1204 году вместо нее была создана Латинская Империя. Православная Русь стала новым объектом экспансии католического Запада. И вот, собственно, поэтому соседи Галицко-Волынской Руси – Польша и Венгрия – начинают войну против нее. При этом Папа римский предлагает князю Роману стать первым русским королем. Принять католицизм, признать главенство папы – за это Роману пообещали помощь и поддержку. Князь Роман папских послов выслушал и отправил восвояси. Вскоре он довольно внезапно умер, и, по предположению летописцев и историков, его смерть случайной не была.

Карта Галицко-Волынского княжества в 13–14 вв.

После смерти князя Романа его вдова была вынуждена обратиться к королю Венгрии за помощью и покровительством. Иначе она с малолетними детьми вряд ли смогла бы сохранить трон от притязаний бояр. В 1206 году в титуле короля Венгрии появились слова «король Галича и Владимира». Историк Андрей Дикий в книге «Неизвращенная история Украины-Руси» писал, что роковые последствия этого шага сказались много столетий спустя:

«Последствия этого добавления к титулу сказались много столетий спустя: в 1772 году, при разделе Польского государства между Австрией, Пруссией и Россией, Австрия получила Галицию. Австрийский император тогда был и «Королем Венгрии» и как таковой был признан Россией и Пруссией «законным» наследником Галицкой Руси».

Впрочем, заступничество венгерского короля все равно не помогло. Вдова князя Романа была вынуждена бежать с детьми в Венгрию, в княжестве началась смута, которую смог остановить новгородский князь Мстислав. Он выдал дочь замуж за сына Романа, князя Даниила, сам себя провозгласил Галицким князем, а после его смерти в 1228 году юный Даниил Романович занял княжеский престол. Эта история довольно много проясняет в системе отношений Киевской Руси. Для жителей Галиции, точнее для галицких русских, новгородский князь Мстислав Удатный (то есть Удачливый, кстати, дед Александра Невского) не был чужаком. Он был своим, русским, и его воцарение на галицком престоле поддержало все уставшее от смуты население. Это к вопросу о том, что, дескать, Восток и Запад Руси (или иначе Московия и Украина) всегда противостояли друг другу. Именно это пытается внушить украинская историография. В действительности же русские в Новгороде или Галиче не видели никакой разницы между собой.

И тот же князь Даниил Романович еще совсем молодым принимал участие в знаменитой битве на реке Калке в 1223 году. В ней участвовали объединенные силы русских князей – от западных до северо-восточных. Это снова к вопросу о якобы традиционном противостоянии русского Востока и Запада.

Князь Даниил стал одним из влиятельнейших, как сейчас сказали бы, «политических игроков» своего времени. Он смог отстоять свое Галицко-Волынское княжество от правителей Польши и Венгрии, пытавшихся вмешиваться в его дела.

Даниил, впрочем, не смог объединить Русь, хотя и очень сильно стремился это сделать, не смог он и противостоять в полной мере монголам. Когда после взятия Киева Батый двинулся на запад, в Галицко-Волынскую Русь, он уничтожил город Галич, а Даниил не добился помощи от венгерского короля. В итоге Даниил Романович, как прочие русские князья, был вынужден поехать в Орду и получить у хана ярлык на княжение. Он не стал восстанавливать почти полностью уничтоженный Галич, он построил новую столицу, город Холм, и основал Львов, назвав город в честь старшего сына Льва.

Даниил, конечно, понимал, что бороться с татарами ему одному не по силам. И пока его двоюродный брат Александр Невский отражал атаку рыцарских орденов на Северо-Западную Русь, на Новгород и Псков, Даниил пытался найти союзников на Западе – в Польше и Венгрии. В Риме понимали, что князю Даниилу деться особо некуда, и сделали ему то же предложение, что прежде делали его отцу. Пообещали поддержку католических государств и титул первого русского короля. Если он согласится принять корону от Папы римского. Даниил долго раздумывал, взвешивая все за и против, он помнил, что его матери поддержка венгерского короля не очень-то и помогла. Он помнил также, что в 1240 году венгры и поляки не поддержали его в борьбе с войском Батыя. В итоге он все же согласился, впрочем, короновался тихо, незаметно для своих подданных, в небольшом городе Дорогичине.

Вскоре после этого Даниил решил совершить военный поход против монголо-татар, полагая, что ему поможет Запад. Помощь он, конечно, не получил, а потом ему пришлось отбиваться от войска литовского князя, после этого, в 1259 году, татарский корпус полководца Бурундая вторгся в Галицию, и Даниилу пришлось заплатить контрибуцию за поход против татар, а заодно и уничтожить часть укреплений вокруг западнорусских городов. Сказать, что Даниил был возмущен предательством Запада и вероломством «союзников», значит не сказать ничего. Он порвал все связи с Западом, он отказался от королевского титула и был вынужден заново выстраивать отношения с татарами, которые хоть и требовали дань, хоть и лишали Галицко-Волынскую Русь части суверенитета, но тем не менее не вынуждали отказаться от православия, переходить в язычество или несторианство (а именно эти религии были распространены у татар).

Даниил умер в 1264 году, через год после своего двоюродного брата Александра Невского, который отличался от него тем, что никаких иллюзий по поводу Запада с самого начала не строил. Видимо, потому, что столкнулся с агрессией в самом начале своего княжения и гораздо раньше Даниила понял, что с татарами придется как-то уживаться, и, собственно, тонкая политика по отношению к Орде позволила ему в итоге сосредоточиться на отражении агрессии Ливонского и Тевтонского орденов.

После смерти Даниила и его брата Василия их сыновья Лев и Владимир раздельно, но в целом согласованно и умно управляли землями: Лев – Галицкой, а Владимир – Волынской Русью. С татарами, учитывая опыт отца и дядьки, они сумели стать этакими политическими попутчиками, и как раз татарская конница помогла братьям отбить у Венгрии Прикарпатскую Русь, а у Польши Люблинскую землю. После их смерти вся Галицко-Волынская Русь оказалась под властью князя Юрия Львовича, который стал называть себя «Королем Руси». Именно с правлением Юрия связан очень важный эпизод общерусской истории. Для укрепления православия в Галицко-Волынской Руси, где все больше и больше распространялось влияние католицизма, он добился у Константинопольского патриарха посвящения митрополита для своего княжества.

Киевский митрополит Максим, считавшийся митрополитом «всея Руси» еще в 1299 году, оставил Киев и переселился в отдаленный Владимир на Клязьме, в Суздальском княжестве. Так вот когда князь Юрий Львович отправил кандидата на место Галицкого митрополита Петра в Константинополь для посвящения, митрополит Максим умер. А патриарх Афанасий посвятил Петра не в митрополиты Галицкие, а в митрополиты всея Руси. Вернувшись на Русь, Петр поначалу поселился в Киеве, потом во Владимире Суздальском, а потом в Москве. Русский галичанин Петр стал первым московским митрополитом, и именно этот факт нахождения митрополичьего престола в Москве способствовал усилению Московского государства.

Митрополит Петр. Икона

Два сына Юрия Львовича, Андрей и Лев Второй, погибли в 1323 году в боях с татарами. В отличие от отца они не смогли найти в них союзников. Князем стал поляк, Болеслав, сын Мазовецкого правителя, который вел такую внутреннюю и внешнюю политику, что его возненавидело все население – от крестьян до бояр. В 1340 году он был отравлен, а по всему княжеству прокатилась волна антипольских и антикатолических погромов. И с этого момента на 37 лет Галицко-Волынская Русь превращается в поле столкновения интересов Венгрии, Польши и Литвы. В 1387 году Русь разделили. Галиция отошла к Польше, Волынь к Литве, а Прикарпатская Русь к Венгрии. Северо-Восточная Русь ничем не могла помочь братьям на западе, озадаченная борьбой с татарами, вопросами выживания и сохранения идентичности.

Но то, что Западная и Северо-Восточная Русь не просто являлись частями некогда единого государства, а были связаны не только династическим единством, когда князья с Запада отправлялись княжить на Северо-Восток и наоборот, но и общими традициями, верой, языком, наконец, – это непреложный факт. Галицко-Волынская летопись написана на понятном даже нам языке.

«Въ лѢто 6732. Приде неслыханая рать, безбожнии моавитяне, рекомыи татаръве, придоша на землю Половецькую. Половцемь же ставшимъ, Юрьгий Кончакович б'Ιί болийше всихъ половець, не може стати противу лицю их, бѢгающи же ему, и мнози избьени быша до ріікы Днепра. Татаром же возвратившися, идоша в вежа своя. ПрибѢгшимъ же половцемь в Рускую землю, глаголющимъ же имъ рускимъ княземь: «Аще не поможета намъ, мы нын'Іі исѢчени быхомъ, а вы наутрѢе исѢчени будете».

(В год 6732 (1224). Пришло неслыханное войско, безбожные моавитяне, называемые татарами; пришли они на землю Половецкую. Половцы пытались сопротивляться, но даже самый сильный из них Юрий Кончакович не мог им противостоять и бежал, и многие были перебиты – до реки Днепра. Татары же повернули назад и пошли в свои вежи. И вот, когда половцы прибежали в Русскую землю, то сказали они русским князьям: «Если вы нам не поможете, то сегодня мы были побиты, а вы завтра побиты будете»).

В конце 16 века Галицко-Волынская Русь снова заявит о себе, став центром антипольского восстания, которое приведет к частичному воссоединению Руси в 1654 году, во время Переяславской рады.

Вообще же, есть один важный факт, который говорит о многом. Даже спустя столетия жители Галиции продолжали ощущать себя русскими. В 1931 году в Польше проходила перепись населения. Так вот, на вопрос о национальной принадлежности 1 196 855 галичан – а Галиция была тогда частью Польши – ответили, что они «русские», еще 1 675 870 назвали себя «украинцами». В 1937 году в Закарпатской Руси, то есть в нынешней Ужгородской области, которая в начале 20 века была частью Чехословакии, решили на референдуме обсудить вопрос о том, на каком языке стоит вести преподавание в школах – на русском или украинском? За русский язык высказалось 86 % жителей Закарпатья.

По сути, до конца 14 века Галицко-Волынская Русь и Владимиро-Суздальская Русь продолжали оставаться частями одного некогда единого русского государства. Ведь даже наш главный письменный источник, отражающий историю Руси, – «Повесть временных лет», мы знаем в двух списках – Лаврентьевском и Ипатьевском. Первый – это Владимир, второй – это как раз Галицкая Русь. И за редкими расхождениями в фактах это идентичный текст, это один и тот же язык, одна культура, одна традиция.

Кстати, история Великого княжества Литовского – это во многом и русская история. Что звучит для нас довольно странно. Но тем не менее каких-то лет 150 назад это было очевидно каждому образованному жителю Российской империи. И тем более живший еще раньше Пушкин это помнил и про «волнения Литвы» писал, как про волнения не той небольшой Литвы, что ныне находится на берегу Балтики, а Литвы Русской. О которой мы почти ничего не знаем.

Памятник «Тысячелетие России»

8 сентября 1862 года в присутствии Александра Второго в городе Пскове открыли памятник «Тысячелетие России». Дата, надо сказать, и сейчас считается весьма условной. Возникла она из текста все той же «Повести временных лет». Там говорится, что в 862 году в Новгород был приглашен на княжение глава варяжских дружин Рюрик. «Те варяги назывались русью, и от тех варягов прозвалась русская земля».

В 1857 году Комитет министров Российской империи поднял вопрос о сооружении памятника первому русскому государю Рюрику. В итоге решили ставить памятник всей истории страны. Его фотографии может без труда найти каждый, а житель Пскова так и вовсе может сходить на него посмотреть. Вокруг основания памятника установлены шесть скульптурных групп.

Это 31 фигура просветителей земли Русской, 26 фигур государственных людей, 36 фигур военных людей и героев, 16 фигур писателей и художников. Понятно, что на государственном уровне долго и серьезно обсуждалось, кого же увековечить на этом памятнике. Интересно, что там не нашлось места для, например, Павла Первого, Аракчеева, Бенкендорфа. Не рискнули туда поместить и Ивана Грозного, при котором Россия победила Казанское и Астраханское ханства, начала всерьез покорять и присоединять Сибирь, который, наконец, стал первым русским царем. Но тем не менее слишком спорной оказалась фигура Ивана Четвертого, особенно из-за кровавой расправы, учиненной опричниками в Новгороде в 1570 году. Серьезные споры вызывало размещение фигуры Николая Первого, которую все же добавили в последний момент.

Скульптура Довманта на памятнике

И вот интересная и важная деталь: из 109 бронзовых деятелей восемь – это не русские, и пять из них являются представителями Великого княжества Литовского. В условном разделе «государственные люди» России изображены три Великих князя Литовских: Гедимин (в литовской истории известный как Гедиминас), Ольгерд (Альгирдас) и Витовт (Витаутас). Среди «военных людей и героев» России рядом с бронзовым князем Александром Невским находится скульптура литовского князя, а впоследствии князя Псковского Довманта (Даумантаса). Рядом с фигурой героя Куликовской битвы великого князя Владимирского и Московского Дмитрия Донского стоит Великий князь Литовский Кейстут (Кястутис). По поводу этого памятника русский историк славист Александр Гильфердинг писал:

«В памятнике тысячелетию России мы поставили изображения великих людей литовского народа. Мы дали место между деятелями истекшего тысячелетия русской земли не только человеку, как Довмонт, усыновленному Россией и прославившему ее имя в самую мрачную эпоху народного унижения; мы приняли в ряд наших государственных строителей и героев Гедимина, Ольгерда, Витовта, Кейстута, этих витязей древней Литвы, которые не раз приводили в трепет русские полки и русских князей. Нами руководило верное историческое сознание; мы хотели засвидетельствовать на нашем памятнике, что прошлая жизнь литовского народа, пока он действовал самостоятельно, была частью жизни русской земли, что слава Литвы есть слава России, что Россия приняла наследство, пожала плоды исторической деятельности литовского народа».

Скульптура Кейстута

Литовские князья на памятнике «Тысячелетие России» представляют период с середины 13 до середины 15 века. Именно в это время, когда разрушилась Русь Киевская, когда значительная ее часть оказалась под властью Орды, когда Галицко-Волынская Русь выживала, как между молотом и наковальней, между Ордой и Папским престолом, Литва стала еще одним центром собирания русских земель.

Появление Великого княжества Литовского на арене мировой истории можно считать внезапным. Во времена Киевской Руси о литовцах вообще не было ничего известно. Русские хроники 10–12 веков свидетельствуют, что балтийские племена в то время платили дань русским князьям. Прежде всего полоцким. В Ипатьевской летописи полоцкие князья Всеслав Микулич, Андрей Володшич, Изяслав и Василько упоминаются также как князья Литвы.

Однако при этом известно, что с 1198 года начинаются периодические вторжения литовцев в полоцкие земли, затем в псковские, волынские и смоленские.

В начале 13 века литовские племена были вынуждены объединяться. Уже в 1219 году между Галицко-Волынским княжеством и князьями Литвы и Жемайтии был заключен договор, причем среди старших литовских князей упоминается Миндовг. Именно он стал в итоге первым лидером Литовского государства. Над литовцами нависла такая же угроза, как и над Русью. Западный крестовый поход против схизматиков и язычников.

В Риге было основано католическое архиепископство, созданы два рыцарских ордена для колонизации Балтии, земли литовцев и латышей заселялись немецкими колонистами. Князь Миндовг пытался противостоять агрессии всеми средствами, и военными и дипломатическими. Он крестился, принял католичество, случилось это в тот же год, когда Даниил Галицкий признал себя подданным Папы римского. И вот интересно, что Миндовг и Даниил сблизились. Им обоим приходилось противостоять и Западу, и татарам, сын князя Даниила, Шварна, женился на дочери Миндовга. Впрочем, и литовский князь никакой помощи от святого престола не дождался, как и Даниил, и вскоре Миндовг вернулся к традиционным литовским языческим верованиям. Великое княжество Литовское, видимо, начало создаваться в 40-е годы 13 века. Миндовга призвали на княжение в Новогрудок, который стал центром его владений. Литовский князь без борьбы и насилия смог присоединить к Литве так называемую «Черную Русь», это города Гродно, Волковыск, Новоградек, Слоним.

Миндовг умер в 1263 году, и началась смута. Характерно, что одновременно с ним умер и князь Даниил, а в Северо-Восточной Руси умер князь Александр Невский. Смута в Литве продолжалась почти полстолетия, до 1316 года, когда во главе объединенного Литовского государства стал выдающийся человек, вождь одного из племен – Гедимин. Именно он строит укрепленные города и замки, среди них Вильно, который он делает столицей своего государства. Гедимину надо было поднимать государство, искать союзников, это был вопрос выживания нации, вопрос сохранения ее идентичности, да и страны, наконец. Он стал расширять свое влияние на юг и на юго-восток, где находились удельные княжества бывшей Киевской Руси. Надо сказать, ему удавалось укреплять свое влияние без войны и давления. Кому-то он предлагал союзы, кому-то договоры, где-то заключал выгодные браки между наследниками. Гедимин женил, например, сына Ольгерда на витебской княжне, получив под контроль Витебское и Полоцкое удельные княжества, с 1320 года Ольгерд уже провозглашается князем Витебским. Белая Русь и Полесье становятся частью Великого княжества Литовского. После битвы на реке Ирпень, где он разгромил войско киевского князя, под его контроль попадает большая часть исконно русской земли, Киевской Руси.

В современной Литве не слишком акцентируют на этом внимание, но факт остается фактом – русские земли были в культурном и религиозном плане куда более развиты, чем литовские. У литовцев не было еще своей письменности, летописей, именно поэтому так трудно сейчас установить процесс формирования Литовского княжества. Русская культурная традиция брала свое начало в Византии, в днепровской купели, и как когда-то Русь получила от более высокой цивилизации культурные основы, так и Литва приняла русскую культуру, а русский язык стал государственным языком княжества. Литовско-Русское, точнее Русско-Литовское государство быстро росло и крепло. Туда бежали жители Приднепровья, измученные набегами кочевников. Русские княжества, граничащие с Великим княжеством Литовским, входили в орбиту его влияния совершенно добровольно.

Гедимин погиб в 1341 году, его сыновья Кейстут и Ольгерд были людьми очень разными. Один – ярый язычник, другой – князь Витебский, русский по духу и по вере человек. Но оба оказались правителями достойными и умелыми. В течение 36 лет они управляли разными частями княжества. Кейстут – литовской, а Ольгерд – русской. Ольгерд расширял влияние княжества все дальше на юг и юго-восток. В 1363 году он одержал победу над татарами в битве под Синими Водами. Литва вполне серьезно намеревалась отбить у Польши Галицию, а у Венгрии Закарпатье. В княжество Литовское входили Смоленск и Брянск, союзником было Тверское княжество. И вот ответ на вопрос, почему Ольгерд оказался на памятнике «Тысячелетие Руси»: только десятую часть государства составляла как таковая Литва. Девять десятых – это были земли бывшего Киевского государства, которые благодаря литовским князьям сохраняли язык, веру, культуру и, что важно – никогда не платили дань монголам. То есть когда мы читаем в учебниках нечто вроде «вся Русь была обложена данью, за которой регулярно приезжали специальные сборщики, баскаки», то надо понимать – или автор лукавит, или он не считает Южную Русь – Русью, или просто неграмотен, или он осознанно совершает идеологическую диверсию.

Для русских людей начала 14 века не было разницы между Русью Литовской и Московской. Даже более того, большинство представителей тогдашней, как сейчас сказали бы, «политической элиты», или «политического истеблишмента», были уверены, что именно Русско-Литовское государство станет преемником Киевской Руси, потому что никаких внешних предпосылок для возвышения русского северо-востока вроде бы не было. Да и Киев, откуда Русь началась, где была крещена, находился под контролем Литвы. Русский северо-восток во времена Ольгерда – это такая анти-Литва. Хуже климат, меньше территория, нужно платить дань татарам, вертикаль власти не выстроена. Еще только идет собирание земель, сильные удельные князья борются с Москвой, например Тверской князь, на дочери которого был женат Ольгерд. И на самом деле, русская история могла пойти совсем иначе. Ольгерд, являясь по духу глубоко русским человеком, всерьез был настроен собрать под своим руководством все земли бывшего Русского государства, или, скажем привычнее, Киевской Руси. И совершенно не факт, что эта объединенная Ольгердом Русь не стала бы такой же империей, как Русь, объединившаяся вокруг Москвы.

Но все нарушила смерть Ольгерда. И как часто бывает, смерть великого правителя породила смуту. Его наследник, сын от второй жены, от княжны Тверской, Ягайло (Яков) принялся воевать со своим дядей язычником Кейстутом. А старший сын Ольгерда князь Андрей был недоволен условиями завещания отца. Дело в том, что завещание Ольгерд составил, нарушив традицию, и отдал корону не Андрею, как было заведено, а младшему сыну.

Из-за этого старшие Гедиминовичи открыто перешли на сторону Москвы. Ягайло же стал искать помощи у татар, обещая в случае военного похода против московских князей ударить по ним с запада. Сыновья Ольгерда едва не сошлись напрямую в битве, определившей весь ход истории Руси. На Куликовском поле на стороне Димитрия Донского боролись Ольгердовичи – полоцкий князь Андрей, как раз которого завещание оставило без короны, и его брат, брянский князь Димитрий. А Ягайло спешил на помощь к Мамаю, но к битве опоздал.

Это, по сути, была не просто битва Московского княжества против ордынского ига. Литва и Москва, а иначе говоря, Русь Литовская и Русь Московская, стояли там в одном строю. О чем очень часто умалчивают авторы современных учебников и книг, лаконично именуя князя Андрея просто князем полоцким, не уточняя, чей он сын. А ведь именно это – прямое доказательство того, что даже через сотни лет после нашествия Орды Русь оставалась единым организмом.

Князья Владимир Андреевич и Дмитрий Михайлович Боброк-Волынский в засаде. Гравюра из «Лицевого летописного свода»

И вот еще одна важная деталь битвы на Куликовом поле. Там же принимал участие, командуя засадным полком, князь Дмитрий Михайлович Боброк-Волынский, двоюродный брат Андрея Ольгердовича. Так вот «Волынский» в его фамилии означает именно что место рождения. Волынь, которая сейчас находится на Западной Украине. То есть он не считал себя чужим в Москве, где будучи безудельным князем, сделал отличную военную карьеру, прославившись не только участием в Куликовской битве, но и, например, походом на Волжскую Булгарию.

Но вернемся к событиям в Литве. После битвы на Куликовом поле положение Ягайлы стало критическим. Против него ополчились и русские, и литовские княжества. Но в этот момент снова сыграла свою роль, можно сказать, случайность. В Польше умер король Людвик, который был одновременно и королем венгерским. Конечно, встал вопрос о том, кто теперь займет престол. Королевой стала дочь Людвика, Ядвига. А Ягайло сделали предложение, от которого вообще не отказываются, в его положении тем более: жениться на Ядвиге, стать королем польским и великим князем литовским одновременно, получить поддержку католической церкви.

14 августа 1385 года в городе Креве был подписан договор об объединении двух государств. Ягайло перешел в католическую веру, обязался он и всех литовцев покрестить по католическому обряду, а также ввести им латинский алфавит. Согласно документу, «Кревской унии», все русские земли Великого княжества Литовского тоже становились частью объединенного Польско-Литовского государства. В 1386 году Ягайло перешел в католичество, короновался под именем Владислава Второго, в течение одного года все остатки языческой веры в Литве были уничтожены. Именно при Ягайло, в 1387 году, был заключен договор, по которому Галиция стала составной частью Польши. Не объединенного государства, а только польских земель.

Кревская уния стала, возможно, главным историческим событием в совместной истории трех государств – Руси, Литвы и Польши. И последствия унии откликаются по сей день. Именно тогда началась политика окатоличивания русских земель, которая спустя два столетия привела к тому, что уже в едином польско-литовском государстве вспыхнуло восстание, точнее, война.

Но совершенно очевидно, что до Кревской унии государственность Великого княжества Литовского, Русского и Жемойтского (а именно так оно именовалось в официальных документах) была по сути своей продолжением древнерусской. «Русская Правда» Ярослава Мудрого долгое время являлась основным источником права, регулирующим государственно-правовую жизнь Великого княжества Литовского. Языком официальных документов был западнорусский письменный язык, называемый также русинским или руським. На нем написан «Статут Великого княжества Литовского», о котором мы упомянем чуть позже. После Кревской унии свой шанс объединить все русские земли под своим началом Литва потеряла. Московское государство его обрело.