Читать книгу Над нами Бог, в прощеньи сила… - Андрей Милованов - Страница 4

Ребята все давно уснули,

Дверь в сон грядущий распахнули,

Что завтра будет – неизвестно,

Жизнь изменилась интересно.

Проснулся утром где-то в пять,

Прыжок на пол, смог устоять,

Побрёл тихонько в туалет,

Дневальный мне кричит: «Привет!»

Я на солдата оглянулся.

«Ты что в такую рань проснулся?

Вам по уставу нужно спать,

Подъём ваш в семь, тогда вставать».

Ему ответил, что привык,

Вставал я в пять часов, как штык,

Ложился в полночь, засыпал,

Сны интересные видал.

Опять ко мне он обратился:

«Коль здесь ты рано появился,

Мы служим под землёй в землянке,

Как жизнь, скажи мне, на гражданке?»

Я в туалет пошёл, умылся,

Водой холодною облился,

В казарму вышел в тот же час,

Солдату начал свой рассказ:

«Гражданка, понял я, Россия,

Родная, добрая стихия,

Должны мы Родину хранить,

Её нельзя нам не любить.

И необъятные просторы,

Моря, леса, луга и горы,

Её красу зари в рассвет,

Луг полевой, цветов букет.

Её пшеничные поля,

Что краше камня янтаря,

Подсолнух солнечный, посевы

И Русской песни перепевы.

Народ наш Русский, ох, хорош!

Прическу носит «под гаврош»,

Клёш, в моде снова сарафаны,

Не люди, а весной тюльпаны.

В напевах наших и частушках,

В застольях дивных и пирушках,

Мы от души всегда гуляем,

Народ наш Русский прославляем.

С Надеждою живём мы, с Верой,

Жизнь не покажется нам серой,

Любовь всё время рядом с нами,

Мы закалённые годами.

Гордится вами наш народ,

Сын служит, армии оплот!

Девчата смотрят из окошка,

Когда же запоёт гармошка.

Да, скоро миленький вернётся,

Девчонка паренька дождётся,

Возьмёт в объятья, расцелует,

Голубка снова заворкует.

Несёте службу вы отважно,

В стране у нас ещё неважно,

Забыты Русские морали,

Как мы героев почитали.

Сидят в Кремле пенсионеры,

Кто как из них достиг карьеры,

У них в роду одни грехи,

Все родом вышли от сохи.

Теперь же нами управляют,

Что делать со страной – не знают,

В уме у них одни маёвки,

А для народа – так, издёвки».

Прервал меня тогда дневальный:

«У нас тут есть один скандальный,

У края он, у стенки спит,

Всё слышит, кто что говорит.

Он нам твердит про амбразуру,

А сам всё в книжечку-фактуру,

Затем к начальству на доклад,

Ему значок на грудь, он рад.

Он в партию давно стремится,

От этого ему не спится,

Стучит на всех и день, и ночь,

Солдаты гонят его прочь.

Здесь не привыкли лебезить,

Знай, где и как что говорить,

У нас ребята боевые,

Но есть и подлые, гнилые.

Себя же нужно ублажить

И в праздник лычку получить.

Он задаёт свои вопросы,

Затем строчит на нас доносы.

Ступай, ложись в свою кровать,

«Подъём!» мне скоро вам кричать,

Недопустима здесь задержка –

Зарядка на плацу, пробежка.

Прими ты это во внимание,

Висит в казарме расписание,

Там каждый день и час расписан,

Начальством роты он подписан.

Ну, всё, давай, ступай быстрей,

Стоит наш прапор у дверей,

Вопросов с ним не оберёшься,

Послушаешь, с ума свихнешься».

Я отошёл к своей постели,

Входные двери заскрипели,

Дежурный чинно доложил:

«Нет нарушений», – ублажил.

«Как молодое пополнение?

Есть к службе у ребят стремление?

Во сколько был у них отбой?

Не скоро им ещё домой».

Задал вопрос и сам ответил,

Меня тогда он не заметил,

Я за кроватями стоял,

«Подъём!» команду чинно ждал.

«Подъём!!!» – команда во всё горло,

Моё дыхание чуть спёрло,

Я в майке выхожу, в трусах,

Кирза, портянки на ногах.

Ребята, как один, все спали,

«Подъём!» команды не слыхали,

Стою один я и робею,

Но к ним претензий не имею.

И вновь команда на подъём,

Теперь в строю стоим втроём,

Все остальные мирно спят,

Десятый сон они глядят.

Наш прапорщик кричит: «Абзац!

Вы – на пробежку все, на плац,

Кто спит – солдат на подготовку,

«Отбой, подъём!», как тренировку».

А утром осенью прохладно,

Себе в душе сказал: «Да ладно,

Пробежка утром не впервой,

Где пруд с прохладною водой?»

Бег – есть выносливость и сила,

Меня пробежка не смутила,

Зарядка, как по образцу,

Физупражненья на плацу.

Бегом опять в родимый дом,

Казарму так сейчас зовём,

Звучит команда «Умываться!»,

На завтрак быстро собираться.

Ребят, которые проспали,

Поодиночке всех подняли,

Раз пятьдесят «подъём – отбой»,

Проснулись, дружат с головой.

На построение приказ,

Мы в форме, в строй, всем напоказ,

Сержант по списку перекличку,

Читает вслух свою табличку.

Стоит армейская семья,

Все отвечают громко «Я!»,

В затылок дышим мы друг другу,

Бегом в столовую по кругу.

В столовой мы опять бегом,

Стол заняли вдесятером,

Стоим, команду ждём «Садись!»,

Немножко все мы напряглись.

«Всем сесть!» команда прозвучала,

Всеобщий выдох для начала,

Хлеб, масло, чайник на столе,

Не знаем, что там в котелке.

Команда: «Приступить к еде!»

Ячмень в нём, каша на воде,

Её зовут «дробь номер шесть»,

Не мог я с детства её есть.

Намазал маслом серый хлеб,

Здоровью причинил ущерб,

Не стал ячмень есть на воде,

Чай в кружку я налил себе.

Два сахара с тарелки взял,

В чай положил и размешал,

Чай выпил, съел свой бутерброд,

Жду, как закончит завтрак взвод.

Кто год служил, уже поели,

На молодых в прищур смотрели,

Кто с кашей их здесь разлучит,

Команда «Встать!» для всех звучит.

Успел ты кашу съесть иль нет,

Закончен утренний банкет,

Простыл наш из столовой след,

В час тридцать ждать теперь обед.

Бегом в казарму на расчёт,

На плац всей ротой на развод,

Все офицеры здесь в строю,

Вторым по росту я стою.

Дежурный во весь рот кричит,

Команда «Смирно!» всем звучит,

Ремень он трогает мундира,

Все ждут явленье командира.

Идёт, идёт, чеканя шаг,

Рука с ногой идут в размах,

В ходьбе ошибок не замечу,

Дежурный офицер навстречу.

Доклад из уст его гремит:

«Без происшествий, – говорит, –

К нам прибыл пополненья взвод,

Уже вкусил армейский плод».

Полковник наш был очень важный,

Солдаты говорят, отважный,

Солдатам он был всегда пример,

Две сажени в плечах размер.

Знаток он всех наук военных,

Нет в части дел второстепенных,

Он грудью встанет за солдата,

Отцом его зовут, комбатом.

Дежурный молвит: «На караул!»,

Винтовки вверх, раздался гул,

«На два линейных расстояние!»,

Фанфар услышал я звучание.

«Взвод первый – прямо!» – клич гремит,

«На-право, часть!» – затем звучит,

Команда: «Шагом марш на месте!» –

Пошла компания к невесте.

Для нас бы только был предлог,

Пошли мы разом с разных ног,

Наш капитан к нам поспешил,

«Всем левой! Левой!» – он гласил.

«Вперёд!» – затем пошла команда,

«Равнение держать!», ребята,

Затылок видим мы солдата,

Теперь все смотрим на комбата.

Он нам кричит: «Все молодцы!

Достойно учитесь, бойцы!

От вас у нас в войсках прибудет,

Страна гордиться вами будет!»

С парада мы – в учебный блок,

И вновь для нас звенит звонок,

К двери большой мы подходили,

За нами класс определили.

А в классе парты, как везде,

Вожди с улыбкой – на стене,

На торцевой стене – Ульянов,

Как предводитель всех смутьянов.

Главком, наш маршал, также рядом,

Он сверху смотрит строгим взглядом,

За ним висит генералитет,

Для нас, солдат, авторитет.

С другой руки висит портрет,

Размером с Ленина багет,

В нем Брежнев Леонид в наградах,

Читаем мы о нём в балладах.

За ним – Политбюро все члены,

Не знавшие себе замены,

Весь пенсионный фонд страны

Нас озаряет со стены.

За парты быстро усадили,

Тетрадь и ручку нам вручили,

Конспекты все в одну тетрадь,

Нельзя её нам потерять.

Команда «Смирно!» прозвучала,

Мы подскочили для начала,

Доклад дежурного звучит,

Взвод завороженно стоит.

Бойцы к занятиям готовы,

Они грызут гранит, основы

Наук военных чтоб познать,

Затем в бою их применять.

Команда «Вольно!», всем садиться,

За партой нужно распрямиться,

Сутулость воину помеха,

В окопах на спине прореха.

Открыл наш командир тетрадку,

Пошёл читать нас по порядку:

«Теперь я вам отец и мать,

Меня вам должно уважать.

Два года – не короткий срок,

Военный в жизни вам урок,

Обучим тактике, сноровке,

День не пройдёт без тренировки.

Я научу вас здесь стрелять,

Гранату в цель, в врага бросать,

Ходить в строю мы будем в марше,

Вы скоро станете здесь старше.

Мы защитим в стране трудягу,

Вы скоро примете присягу,

Прославим мы народ делами,

Россия загордится нами».

Закончил старший перекличку,

Затем перевернул страничку,

На палец свой он стал плевать,

Устав нам начал вслух читать.

Мой лысый череп дал понять –

Нельзя сидеть, нельзя стоять,

Нельзя поправить мне кокарду,

Пока не подадут команду.

Нельзя из части выходить,

Нельзя из крана воду пить,

Нельзя без старшего курить,

Вне строя в туалет ходить.

Нам без команды не уснуть,

Нельзя в казарме нам чихнуть,

Должны с командой просыпаться,

И с ней, родною, умываться.

Зачем нам слушать эту муть?

Сосед решил в углу уснуть,

У капитана зоркий глаз,

Уже кричит: «В наряд! Приказ!

Я здесь читаю для кого?

Для вас иль дяди своего?

В наряде будешь ты трудиться,

Потом ты должен весь умыться.

Впредь остальным всем здесь наука –

Учить устав совсем не мука,

Он с вами должен быть всегда,

Как путеводная звезда!»

Сосед по парте отличился,

Урок устава завершился,

На перекур пошли ребята,

Здоровью бедному оплата.

Сижу на лавочке, скучаю,

Москву я в мыслях вспоминаю,

День без неё прожить я смог,

Разлука – жизненный урок.

Как первоклассный партизан,

Ко мне подкрался капитан:

«Ты что, не куришь, рядовой?

Ребят пошёл в курилку строй».

Сейчас он только нас учил,

По стойке смирно я вскочил:

«Нет, не имею я привычки

Курить, носить в кармане спички».

«Да, молодец, – я услыхал,

Как похвалу он мне сказал, –

Ко рту сигарку поднесёшь,

Всю жизнь затем с собой несёшь.

Ступай, готовься к физкультуре,

Изучим вас сейчас в натуре,

Годны ли вы в военном деле,

Увидим сколько силы в теле».

В казарму строем вновь мы в ногу,

Идём, чеканя шаг в дорогу,

По пояс тело обнажаем,

Что делать дальше, мы не знаем.

Нас в строй сержант вновь собирает,

По ротной книге всех считает,

Мы ждём для нас зловещий миг,

Косит сержант наш на турник.

«Мы силу здесь измерим вашу,

Вы вспомните родных, мамашу,

Колбасный вспомним комбинат,

Сосиски, шпроты, карбонад.

Подходим, исполняем вис,

Затем наверх и снова вниз,

Кто сколько может подтянуться,

Соскок – и снова в строй вернуться.

Не всех преследовал успех!

В строю у нас весёлый смех,

Бойцы не могут подтянуться,

В локтях суставы их не гнутся.

Тут моя очередь настала,

Вопрос задал я для начала:

«Мне сколько нужно подтянуться,

Чтоб на коне в свой строй вернуться?»

Сержант мне делает заказ:

«Ты подтянись-ка десять раз,

Конь ждет ещё вас впереди,

К снаряду ты быстрей иди».

Я подхожу, прыжок, повис,

Сержанта вспомнил я каприз,

Двойной заказ я подтянулся,

С подъёмом ног перевернулся.

Затем с раскачкою прыжок,

Стал показательным соскок,

Сержант встревоженно молчал,

Затем: «Встать в строй!» он прокричал.

Ребята тут же встрепенулись,

Ко мне все разом повернулись:

«Тебя как лихо закрутило,

Откуда в этом теле сила?»

А я стою, как в страшном сне:

«Я вырос так же, как вы все.

Откуда в теле моем средства?

На турнике крутился с детства!»

Мы разом спорт все полюбили,

Игрушку – гирю – притащили:

«Ну, кто поднимет, сколько раз,

Игрушку эту напоказ?»

В строю стоим мы все по росту,

Идём украдкою к помосту,

Я подниму, волнений нет,

Знаком мне с детства сей предмет.

По десять раз с двух рук поднял,

Поставил гирю, не устал,

Ещё бы мог поупражняться –

Зачем из массы выделяться!

Меня сержант взял на учёт:

«Талант пойдёт тебе в зачёт,

Честь нашу должен отстоять,

За роту будешь выступать!»

«Так точно!» – я успел сказать,

В строй поспешил на место встать,

Тягаться силой не впервой,

Турник я вспомнил дворовой.

Девчонки смотрят из окошек,

Рубашки у ребят в горошек,

Нам нужно силу показать,

Турник стоит, давай качать!

Наш двор нам был спортивным залом,

Где занимались мы с металлом,

Там гиря, там турник, там штанга,

Канат для лазанья – из шланга.

А главный стимул – это зритель,

Подружки, старички, родитель,

Нельзя пред ними облажаться,

За силу нужно нам сражаться.

Им нужен слабый – для потех,

Поднимут парня все на смех,

К таким девчонки не подходят,

От слабаков свой нос воротят.

Лицом чтоб в грязь нам не ударить,

Здоровье нужно всем поправить,

Сил с детства нужно накопить,

И мужиком по жизни быть.

«Всем с голым торсом – и на плац!»

Звучит очередной приказ,

Бежим в осеннюю прохладу,

Пробежка эта как в награду.

Три километра нам бежать,

Есть нормативы, нужно сдать,

Минут в двенадцать уложиться,

Затем водичкою умыться.

Домашний кросс мне пригодился,

И в беге здесь я отличился,

За девять двадцать пробежал,

Сержант наш головой качал.

Я слышу у ребят одышку,

Бегут и кашляют вприпрыжку,

Холодным потом все облились,

Но все в двенадцать уложились.

Ребятам нужно осторожно,

Курить и бегать невозможно.

Я не курил и не пытаюсь,

Я спортом, жизнью наслаждаюсь.

Команда: «Всем пойти помыться,

Водой прохладною облиться,

Здесь вам не баня, не банкет,

Воды горячей в кране нет!»

Вода холодная мне в радость,

Для тела после бега сладость,

Водой холодной обливаюсь,

Бегут мурашки, умываюсь.

Затем готовимся к обеду,

Ведём с ребятами беседу,

Ребята курят, вспоминают,

Девчонки как без них страдают.

Я не курю и не страдаю,

Сижу и книжечку читаю,

Свой расширяю кругозор,

Попался Гоголь, «Ревизор».

Давным-давно её прочёл,

Сатиру в книге той учёл,

Вот Хлестакова б на турник,

«Поиздержался!» – крикнет вмиг.

Но книгу всё равно читаю,

Я время службы коротаю,

Где взять свободную минутку,

Прочесть цитату в книге, шутку.

«В строй выходить на парапет!»

Команда с тумбочки: «Обед!»

Обеда, к счастью, я дождался,

Живот урчит, проголодался.

И строем мы на блок питания,

Урок знаком мне голодания,

Перловка, каша – мой удел,

Которую с утра не съел.

Обед здесь так же по уставу,

Два котелка стоят на пару,

Суп – первое, затем – второе,

Соль на столе и хлеб, мучное.

Тарелки жесть на оба блюда,

Из алюминия посуда,

И ложка с кружкой из металла,

Кисель разлит в ней из крахмала.

Нам в наши небольшие плошки,

Налили супа из картошки,

Отвар мясной, укроп с петрушкой,

А вместо мяса хрен с кукушкой.

Мясной мы супчик быстро съели,

Где мясо – так не углядели,

Второе ждём, сидим, кряхтим,

Солянку с запахом мясным.

Во рту солянка так хрустит,

Вопрос про мясо не стоит,

В воде наверно уварилось,

Совсем бесследно растворилось.

Я понял, нужно выживать,

Продукты где-то доставать,

Я молодой и должен жить,

А в армию пришёл служить.

И вновь звучит команда: «Встать!

Бегом в шеренгу строй держать!»

Чеканим шаг в учебный класс,

Чему сейчас научат нас?

Мы в классе вновь расположились,

Вдруг обе двери враз открылись,

И невысокий, мал размер –

В мундире входит офицер.

«Я в роте вашей политрук,

Я знаю множество наук,

Родная партия, работа,

Об вас, бойцах, у нас забота.

Вам на стене висит фактура,

Что ни портрет – герой, фигура,

Они укажут верный путь,

В стране узнаем жизни суть.

Ильич Владимир – рулевой,

Он идеал в стране родной,

Страну Советов он создал,

Не строй, а просто идеал.

С ним рядом Леонид Ильич,

Давно в стране он бросил клич:

«Страна и партия едины».

Нет красочней у нас картины.

Сказал Ильич нам про дорогу,

Идём с народом нога в ногу,

Нам путь все звёзды освящают,

Что на груди его сверкают.

Для нас он просто Робин Гуд,

Прочтём его нетленный труд,

Затем проявим солидарность,

Ему отправим благодарность.

За нас в войну он воевал,

В бой шёл, «за Сталина!» кричал,

Рассказ бойцам, зажжёт он спичку,

Куренье вред, войдёт в привычку.

Но он дар речи не терял,

За нас, за партию страдал,

Он идеолог, наш отец,

Борец, писатель он и жнец.

А как он речи говорит,

Зал завороженный сидит,

В газетах речь, корреспонденты,

Взорвали зал аплодисменты.

Народ, что слушает, встаёт,

В ладоши очень сильно бьёт,

Аплодисменты и речёвки

В жизнь нам оформили путёвки.

Да, удивил де Голль француза,

Наш служит маршалом союза,

Большие звёзды на плечах,

Вся грудь в медалях, в Ильичах.

Мужик он – прям Ален Делон,

Его приказ для нас закон,

С ним нам не страшен враг любой,

Мы все за ним в смертельный бой».

Мне это всё неинтересно,

Сижу лишь протираю место,

Нам с детства в голову вбивали

Цель коммунизма и морали.

И слушать эту дребедень

Мозгам моим немного лень,

Вождей мы очень возвышаем,

Народ наш Русский мы не знаем.

Мы всю историю забыли,

Моменты славы изменили,

Мораль трактуют как в угоду,

Врут Православному народу.

Прошло чуть больше полувека

Паденья в бездну человека,

Россия превратилась в ад,

Пошёл войной на брата брат.

Висит злодей и узурпатор,

России верный провокатор,

Народы вольницы стравили,

Родных людей разъединили.

Крестьян побили, казаков,

Убили также всех купцов,

Убили Русский цвет, магнатов,

Убили знать, аристократов.

Россия-матушка стонала,

В крови семейной утопала,

А Ленин всё людей травил,

Русь нашу голодом морил.

Где наш Володя воспитался,

Ума убийцы где набрался,

Кто право на убийство дал?

Для Православных он вандал.

Приюта не обрёл в земле,

Висит проклятье на стене,

Его нам в голову вбивают,

Убийцу мира прославляют.