Читать книгу Символизм огня - Андрей Николаевич Савельев - Страница 3

Огонь в древних пророчествах всегда играет огромную роль при выстраивании картины мира.

По авестийской традиции[13] выше богов огня и воды встал Ахура-Мазда (“Господь мудрости”). Но в пророчествах Зороастра им создаются шесть богов, соответствующих шести актам творения, которые сравнивалось с возжиганием одного светильника от другого. Огонь как бы пронизывает все акты творения, а благодаря солнцу – управляет всем миропорядком.

В зороастризме Митра судит души умерших, измеряя на весах их добрые и злые мысли, слова и дела. Если перевешивает зло, то мост, ведущий в рай, становится узким как бритва и грешник падает с него в пламенеющий Ад. Здесь огонь выступает как орудие смерти и кары для грешников.

Согласно учению Зороастра, грядущее всеобщее воскресение людей будет связано с тем, что все они пройдут через реку раскаленного металла, которая для праведников будет как река парного молока, грешники же сгорят в этой реке и исчезнут навсегда. Затем огненная река должна истечь в Ад и сжечь духа Зла. (В славянской мифологии также встречается образ огненной реки, разделяющей мир мертвых и мир живых.) Иначе говоря, огонь для одних становится законом жизни, для других – законом смерти, а для вселенной – судом над мировым Злом.

В индийских преданиях огонь – признак божественной мощи. Индра владеет громовой стрелой (молния – ваджра), Вишну – обладает испепеляющим взглядом и появляется среди ритуального огня как предвестник рождения героя Рамы – своего воплощения и владельца неотвратимой огненной стрелы Агниастра. Кришна (аватара все того же миросоздателя Вишну) в прославляющих гимнах сравнивается с лавиной жара, яростью огня, свет его лика способен испепелить Вселенную («Бхагаватгита»). Сам прародитель богов, людей и животных Брахма создал одного из самых могущественных богов Рудру (Шиву) пламенной вспышкой, возникшей из его гнева на сыновей-бездельников.

В Махабхарате встречаются фантасмагорические сюжеты, пронизанные огненными сюжетами:

«Боги решили сбивать воду в океане и добыть священную жидкость амриту при помощи великой горы Мандары, опорой которой стал царь черепах, который поддерживал мир. Царя змей Васуки использовали в качестве веревки, вращающей Мандару. За один конец царя змей взялись асуры, а боги ухватились за хвост. Из Васуки вырывались ветры вместе с дымом и пламенем, дым превращался в облака, пронизанные молниями, а из вершины горы выбрасывались ливни цветов, покрывая гирляндами со всех сторон богов и демонов. Водяные обитатели, раздавленные великой горой, находили свою гибель в соленой воде».

С вращающейся Мандары падали деревья, огонь возник от их трения и окутал Мандару как синее облако, пронизанное молниями. Он сжег слонов, львов и других существ, оказавшихся там. Затем Индра погасил сжигающий огонь водою, рожденной из облаков. После этого в воды океана потекли разнородные выделения из могучих деревьев, а также множество соков трав. Именно от питья тех соков, наделенных бессмертною силой, а также от истечения золота боги достигли бессмертия. Вода океана превратилась в молоко, затем смешалась с соками и из молока и соков сгустилась маслянистая сома (отождествляемая с луной), а вслед за ней появляются новые мифические персонажи, последний из которых – Данвантари – держит в руках чашу с амритой[14].

Не менее впечатляющую картину рисует Махабхарата в сюжете битвы богов против Гаруды – владыки птиц, «дивного видом, наделенного величием, мощью и силою, одаренного скоростью мысли и ветра, напоминающего вершину горы, нависший как проклятие брахмана, неистового и пылающего, напоминающего Агни, дробящего вершины гор, осушающего воду рек, страшного разрушителя трех миров, подобного богу смерти».

«И вот для богов стали показываться знамения, предвещавшие страшное. Любимый перун Индры засверкал, полный смятения. Метеоры с пламенем и дымом падали днем, низвергаясь с неба. И оружие всех Басу, Рудров, Адитьев, Садхьев и Марутов, а также других племен богов, стало направляться друг против друга. Подобного (явления) не наблюдалось прежде даже в битве между богами и асурами. Дули ветры в сопровождении ударов грома, падали метеоры со всех сторон. И небо, хотя и безоблачное, грохотало великим грохотом. И даже тот, кто был богом богов, дождил тогда кровью. Поблекли цветочные гирлянды богов и величие их (самих) пришло в упадок. Зловещие и страшные тучи дождили обильною кровью. И пыль, поднимаемая (ветром), окутывала короны богов»[15].

Подняв ветром от своих крыльев огромное количество пыли и, затмив свет трех миров, Гаруда окутал ею богов, и окутанные пылью боги пришли в замешательство. Гаруда же ударами своих крыльев и клюва терзал богов. Но могучий Ваю рассеял пыль. Когда исчезла тьма, боги ринулись на птицу. Теснимый толпами богов Гаруда стал громко кричать криком, напоминающим гром громадного облака. Когда он взлетел над богами, они вместе с Индрой осыпали его «остроконечными копьями, железными пиками, палицами и дротиками и сверкающими дисками в форме солнца, с острыми как ножи краями». Но, принимая со всех сторон удары, царь пернатых продолжал страшный бой. Теснимые и терзаемые Гарудой боги отступили.

«Изгнав из них всех жизни, лучший из пернатых направился к амрите. И увидел он огонь отовсюду. Ярко сияющий, он со всех сторон покрывал своими лучами небо. Он был страшен и движимый ветром, казалось, собирался сжечь самое солнце. Тогда благородный Гаруда, создав у себя девяносто раз девяносто уст, быстро выпил (множество) рек при помощи тех уст и со страшной быстротою возвратился снова туда. И каратель врагов, имевший вместо колесницы крылья, залил реками пылающий огонь. И, потушив огонь, он принял тогда другой, малый облик, стремясь проникнуть туда, (где находилась амрита).

И та птица, приняв золотой облик, сияющий как сноп солнечных лучей, стремительно проникла туда, (где хранилась амрита), подобно тому как водяной поток (вливается) в океан. И она увидела близ амриты колесо с острыми краями, отточенными как бритва, которое беспрестанно вращалось. То могучее сооружение, грозное и страшное на вид, сияющее огненными лучами, было искусно построено богами для уничтожения похитителей сомы. Увидев в нем промежуток между спицами, птица покружилась с минуту. И, уменьшив свое тело, она мгновенно проникла через (то) пространство между спицами. И там под колесом она увидела двух превосходнейших змей, (приставленных) для охраны амриты, равных по блеску пылающему огню, ужасных на вид, с языками как молнии, с пастью, полыхающей пламенем, наделенных великой силой, постоянно гневных и стремительных. Их горящие глаза содержали яд. Они постоянно горели гневом и никогда не мигали. И достаточно было одной из тех (змей) только посмотреть на кого-нибудь, как тот немедленно превращался в пепел. Супарна быстро засыпал их глаза пылью, и невидимый (для них) он бросился на них со всех сторон. Нападая на них, птица Вайнатея рассекла их тела и стремительно бросилась тогда в середину (хранилища) к соме»[16].

Тожественность сомы – напитка бессмертия – и огня (в Ведах сома-агни) обусловлена, по мысли Юнга, параллельностью сюжетов их появления. Сома – питательный и зажигающий напиток, который взбалтывается индийскими богами подобно процессу высверливания огня с помощью деревянной дощечки и палочки. Этим обусловлено соединение сущностей сомы и огня в Агни.

Мирча Элиаде отмечает, что в индийских мифах популярен сюжет о том, что «Великая Богиня родилась от огненной энергии всех богов. Когда чудовищный демон Махиша угрожал Вселенной и самому существованию богов, Брахма и весь пантеон богов искали помощи у Вишну и Шивы. Разрываясь от гнева, все боги выплеснули свою энергию в виде огня, пламенем вырвавшуюся из их ртов. Пламя от всех богов, объединившись, породило огненную тучу, которая в конце концов приняла форму Богини с восемнадцатью руками: и именно этой богине, богине Шакти, удалось уничтожить монстра Махишу, а следовательно, спасти мир»[17].

Мы видим, насколько тесно связаны мифологические представления о творении мира (или действующего миропорядка) с огнем. Космический бог Праджапати также создает мир, «накалив» себя при помощи аскетизма. В «Бхагаватгите» Кришна проявляет свою истинную сущность как огонь – с пылающими устами и испускающим непереносимый свет. И подобных сюжетов в мифологии не счесть.

Вместе с тем, огонь, например в буддизме, есть последнее развоплощение в процессе умирания и растворения в космосе – плоть возвращается в землю, земля поглощается водой, вода – огнем. Но развоплощение – предвестник нового воплощения. Будда «сгорает» от тепла, практикуя аскетизм, созидательный как в духовной, так и в космической сферах. Поэтому в буддийской иконографии Будду принято изображать с нимбом пламени за головой.

Мифология дает нам пример не только зарождения и возрождения мира в огне. В Эддах древних викингов огонь сжигает мир во время сражения богов с хтоническими чудовищами, вырывающимися на свободу в конце времен. Самое страшное из них – Фенрис-Волк распахивает пасть от земли до неба и бежит, изрыгая из глаз и ноздрей огонь. С юга тоже наступает огонь с мифическими людьми огня, а в финале картины гибели богов Сурт, огненный человек нашлет на землю огонь, испепеляющий все.

У славян огонь и вода, напротив, всегда связаны с чудом рождения жизни. Славянский мифический остров Буян отмечен тем, что на нем лежит огненный камень Алтарь, а вокруг цветет вечная весна – символ жизни и возрождения. Русалки у славян – тоже воплощение огня. Их образные описания всегда связаны с горением и сиянием, а существование – с водой. Именно поэтому их слезы могут воскрешать мертвых или оживлять души умерших. То же свойство придается молоку кобылицы, которую считали рожденной от соединения росы и лучей солнца. Венок, считавшийся символом солнца и огня, в славянских ритуалах погружался в воду в знак обновления, начала новой жизни.

А.Ф. Лосев пишет о связи воды и земли (материи) с огнем в античной картине мира. Вода есть модификация огня, «когда он зацветает более или менее твердыми оформлениями, отказываясь от беспокойства своих исканий»[18]. Материя – противоположность огню, и в то же время – явленное и ставшее тело электричества, иное электричества, воплощающего в себе смысл материи[19].

У ранних иудео-христианских апокалиптиков («Свиллины книги») картина мира также включает огонь в виде пылающей реки «в страну Света и в Жизнь без забот, где проходит бессмертная Тропа великого Бога, и где бьют три Фонтана – Винный, Медовый и Молочный». Здесь огонь связывается с известным мотивом «жирного царства» в простонародной русской сказке, где огненные испытания заканчиваются блаженным (но и убогим) миропорядком.