Читать книгу Двойник. Сатирический роман - Андрей Осипов - Страница 8

Карпычу был очень нужен телевизор на кухне. Просто необходим. Он уже замучился таскать еду в комнату и есть на табуретке. Пусть маленький, чёрно-белый, но на кухне. В стране постоянно что-то происходило: Карпыч любил смотреть новости. Хотя места для телевизора на кухне не было совсем, он придумал, как его разместить. Усевшись поудобнее и открыв газету объявлений, Карпыч начал обзванивать продавцов телевизора «Юность». Цены были приблизительно одинаковые. Он уже хотел остановиться на каком-то варианте, но заметил объявление с пометкой «очень дёшево». Поскольку с финансами было скверно, он тотчас позвонил. Ответила на его звонок, как и было указано в объявлении, Маша Зябликова. Оказалось, что у Маши цена почти в три раза выше, чем у всех.

– У Вас «Юность»? – переспросил Карпыч. – Черно-белый?

– Да.

– А почему тогда так дорого? У него что, кнопки из чистого золота? Все дешевле продают!

– Странные вы, мужчины! – возмутилась Маша. – Как же я могу продать дешевле? Мне надо Зинке долг отдать, швейную машинку отремонтировать, обои купить в комнату… Ну и чтобы немного на жизнь осталось…

– Понятно, – ответил Карпыч, не вступая в дискуссию, – пардонтий! Я поищу подешевле…

– Я могу немного скинуть.

– Нет, спасибо, – и повесил трубку. Тут раздался звонок в дверь. На пороге стоял Михаил Потапович, весь какой-то растрёпанный. Карпыч разглядывал его с удивлением. Он впервые видел Мишу в таком непонятном виде.

– Что случилось, Миш? С работы выгнали?

– Нет, не выгнали. Дело в другом: я только что узнал, что идёт война! Даже не война, Вить, это и войной не назовёшь – просто идёт уничтожение России!

Карпыч был крайне удивлён. Он понял, что его друг и родственник навеселе. Но чтобы он когда-нибудь заговаривался, путался?! Проведя Михаила Потаповича в коридор, Карпыч помог ему раздеться и повёл на кухню. Усадив за стол и налив крепкого чая, он озабоченно спросил:

– У тебя всё в порядке? Не падал? Головой об лёд не бился? – Карпыч улыбнулся. – У меня один знакомый, Ферзь, неделю жаловался, что у него голова как-то странно болит. Пошёл к врачу. Оказалось, что он в пьяном виде дома упал головой на кактус и забыл. Вот иголки в голове и болели…

– Не до шуток мне, Вить… Садись и слушай. Надо что-то срочно предпринимать, а я не знаю что! И как!

Карпыч налил чайку и себе, придвинул табуреточку, присел и приготовился слушать.

– Хоть я тебя хорошо знаю, – начал Михаил Потапович, – но всё равно, должен предупредить: я втягиваю тебя в очень серьёзное дело. Очень!

– Втягивай, втягивай. Лучше с умным потерять, чем с дураком найти. После московской стройки я уже ничего не боюсь.

– Я тебе не говорил всей правды, Вить, про свою работу. Я дал подписку о неразглашении. Но теперь вынужден сказать, потому что открылись очень страшные обстоятельства. Никакой я не советник, занимаюсь совсем другим. Я двойник нашего Президента!

Карпыч чуть отодвинулся от него и внимательно осмотрел:

– А что, Миш? Может ты и похож немного… И что? Это и есть твоя страшная тайна? А температуру ты мерил сегодня?

– Не перебивай! Мне нужно мысли формулировать, – он немного задумался. – Так вот… Президент, оказывается, запойный, поэтому и нужен двойник, чтобы его заменять, если что… Но не в этом дело. Знаешь, кто у нас самый главный? Кто принимает все решения в стране?

– Как кто? Президент, конечно. Ёлкин!

– А вот и нет. Официально, может, и он. Указы подписывает, распоряжения, но готовят их совсем другие люди.

– Хайдар?

– Нет! Руководит страной иностранец. Доктор Шулер – главный советник. Их, оказывается, в Кремле больше, чем наших. Вот он всем и руководит.

– Странно… Ёлкин с виду очень активный, резкий. Борется с коммунистами, с Верховным советом, с привилегиями… Речи правильные говорит.

– В том-то и дело, Вить, что всё это ерунда. Привилегий стало столько, что коммунистам и не снилось никогда. А основное и любимое занятие Ёлкина, можно сказать, единственное – водку жрать. Все эти речи ему пишут, а он только несколько фраз может запомнить: «Не отступлюсь, панимашь, от курса реформ! Загогулина, панимашь!» – последние слова он произнёс голосом Президента. Карпыч от неожиданности аж подпрыгнул.

– Это тебя научили так?

– Да. И говорить, и морды корчить, даже писать могу его почерком. Но не в этом дело. Сегодня с Шулером мы ходили на заседание правительства. Ты не представляешь, что они там говорили. Это не заседание правительства – это штаб по уничтожению страны. И всё время ссылались на какой-то План. Я решил выяснить. Заманил Шулера в пельменную, напоил его, и он проговорился: действительно есть План – План уничтожения России! И они воплощают его в жизнь. Он так и сказал мне: «Такой страны, как Россия, Майкл, больше нет!»

– А кто этот Майкл?

– Это он меня так называет в пьяном виде.

– Они там, у Вас в Кремле, все алкаши, что ли?

– Да нет. Он оказался зашитым. Это я его специально напоил, чтобы выведать у него всё.

– Что-то мне не верится, Миш! Сейчас разное говорят, конечно… Но чтобы вот так уничтожить. Не верится. Я же Ёлкина поддерживал, на баррикады ходил… Странно как-то… Он с коммунистами боролся, с Лысачёвым…

– А что Лысачёв? Ты помнишь, когда он к власти пришёл, как народ ему поверил, от телевизоров оторваться не могли. Чуть ли не молились на него. Помнишь?

– Конечно, помню. Я тоже ему поверил…

– И чем это всё кончилось?! Мямля, подкаблучник. Развалил всю страну, сдал западу все наши позиции: одностороннее разоружение, Варшавский договор отменил, всё что просили, и даже что и не просили, отдал. Всё, якобы, под честное слово: ни одной бумаги не подписал, всё якобы на доверии. И что, выполняют они теперь свои обещания? Фиг с маслом! Я уже думаю, что не просто по глупости он это всё делал. Уж больно стройная картина нанесения стране сокрушительного удара складывается.

– Согласен, Миш. По поводу Лысачёва согласен. Но не думаю, что и Ёлкин так поступит. Как-то это в голове не укладывается. Ты такой большой, а в сказки веришь!

– Я тоже так не думал. Но как услышал от Шулера про План, сразу стал анализировать… Вот скажи мне, что сделал Ёлкин хорошего?

– Первое – это свобода слова. Демократия.

– Правильно, Вить. Только давай разберёмся подробнее, что это за демократия и кому она нужна. Я пока к тебе добирался из пельменной, подумал и посмотрел на всё это с другой стороны. Давай начнём с Пьяно-пущинского соглашения. Зачем его подписывали? Что мы от него выиграли?

– Нации получили право на самоопределение.

– Какие нации? Ты считаешь, что хохлы и белорусы это другая нация? Нет, Витенька.

– А казахи?

– Они вообще отделяться не хотели. Послушай, у них-то и государственности никогда не было! Их там мало, в основном наши, русские! Это был небольшой кочевой народ… Мы там всё построили, развили промышленность, подняли целину, создали им письменность… Это не оккупация.

– Может быть…

– Не может быть, а точно. Это искусственный развал империи на куски. А Президентами везде стали первые секретари обкомов КПСС! Какой же дурак откажется стать царём? Воруй – не хочу! Вот и стали. А Россию таким образом отбросили на несколько веков назад! Двести лет точно коту под хвост! Сколько крови было пролито нашими предками за это время – всё зря! Ёлкина работа?

– Ёлкина… – согласился Карпыч.

– Смотри дальше… Экономические реформы. Народ загнали в нищету: заработать негде, зарплату не платят, вклады и сбережения отняли. Цены растут, как грибы после дождя, инфляция ещё быстрее. Дальше… Промышленность разрушили. Сельское хозяйство, которое и так на ладан дышало, уничтожили. Хорошие реформы! Приватизация… Ты свой ваучер куда дел?

– Как и все: свернул в трубочку и засунул… – Карпыч улыбнулся. – Давай не так грустно, Миш. Плакать захочется.

– Так что? Среднего класса, про который они говорили, нет. Но уже появляются олигархи. Олигархи и нищие – вот и всё население нашей страны! Чья работа? Ёлкина?

– Ёлкина… Там, конечно, Хайдар, Рыжпейс, Бурдалис… Они тоже поработали…

– Поработали… Я сегодня их всех видел вживую – мерзкие рожи… У них даже фамилии какие-то странные… Как будто и не фамилии… Скорее, как клички у собак!

– И что делать будем с этими Джульбарсами и Трезорами?! – Карпыч грустно посмотрел на Михаила Потаповича.

– Вот я и думаю. Шулер, почему-то очень хочет, чтобы я остался работать. Он так и сказал: «Даю тебе три дня на раздумье, потом придёшь, и скажешь «Да!» Зарплату обещал увеличить в два раза. А потом говорит: «Сядешь на процент!» Кстати, Вить, что это такое «Сесть на процент»?

Теперь задумался Карпыч. Он внимательно посмотрел на друга:

– Сесть на процент? Это когда что-то воруют и потом делят. Каждый, кто участвовал в соответствии с вкладом в общее дело, получает процент. Значит, тебя тоже хотят привлечь к разграблению. Только что они грабить собираются?

– Понятно, что грабить. Россию они хотят грабить! Уже, похоже, начали. Значит, дают мне процент от продажи моей Родины?! Надо срочно что-то делать!

– Деревня большая, нищих много… А что мы с тобой можем сделать? – грустно сказал Карпыч. – Даже если всё это так, народ сейчас на подъёме, все жаждут свободы, демократии… Все за Ёлкина – отца родного. Пойди, скажи кому-нибудь, что он алкаш и предатель… Или Хайдар с Рыжпейсом?! Это же экономисты-демократы. Диссиденты. При советской власти их чуть ли не в тюрьме держали.

– Знаешь, Вить, сможем не сможем, но делать что-то нужно. Уже хорошо, что я попал туда, на самый верх, и всё это узнал. Но мне там очень тяжело одному. Даже словом перемолвиться не с кем! – он расстроено махнул рукой. – Вот что я придумал. Я как-нибудь уговорю Шулера взять тебя тоже на работу. Будем работать вдвоём: разузнаем побольше, определим их слабые стороны… Может, что и придумаем?!

– Как это на работу? А бизнес, а стройка?

– Прекращай ты этот бизнес, пока из квартиры не вылетел! Будешь получать хорошую зарплату, такую же, как и я. Шулер обещал в два раза увеличить – вот ты и будешь получать вторую половину. Мне и этих денег хватает, – он посмотрел на Карпыча, – что у Юрки-то? С долгами расплачивается?

– Тяжело у него всё… Расплачивается понемногу. Но мне своих денег уже точно не увидеть никогда. Кац давно уже денежки поделил. Послушай, а что я там делать буду, в Кремле?

– Придумаем… Будешь моим помощником. Главное, чтобы Шулер согласился.

– Одна моя знакомая говорила, правда, по поводу интимных отношений с мужчинами: «Главное ввязаться, а там разберёмся!»

– Опять ты шутишь…

– В бой, Миш, надо идти весело, с шуткой!.. Тогда мы точно им головы поотрываем. Ещё пожалеют, что сюда припёрлись… Много разных сволочей на нас войной ходило, и где они теперь?! – Карпыч весело посмотрел на Михаила Потаповича.

В большом и просторном кабинете Шулера была маленькая дверь, которая вела в комнату отдыха. Хотя комната была небольшая, в ней имелось всё необходимое для полноценного отдыха: большой удобный диван, мягкие кресла, журнальный столик, холодильник, на стене висел телевизор… Рядом – туалетная комната с изумительной сантехникой и джакузи… Вот на этом диване и лежал Шулер под капельницей. Иногда он постанывал. На носу у него был прикреплён пластырь, под глазом виднелся приличный лиловый синяк. Рядом хлопотал мистер Дринкер, облачённый для важности в белый халат и шапочку:

– Если будет по́втор, – бубнил он, обращаясь к Шулеру, – я напишу рапорт!

Шулер опять застонал. Потрогал себя за нос, наигранно откинул руку и капризным голосом сказал:

– Сколько раз тебе объяснять? Это была очень важная вербовка, а при вербовке разрешается немного выпить.

– Для тебя «немного выпить» – пробку понюхать. Тебе вообще нельзя пить!

– Я больше не буду… Не отправляй рапорт, – он потрогал глаз, – интересно, как сейчас Майкл? Он очень много выпил.

А Майкл в это время свежий и бодрый уже шёл по коридорам Кремля. Карпыча он оставил гулять по близлежащим магазинам, на всякий случай… Вдруг Шулер захочет с ним побеседовать. Навстречу шёл Секретарь. Подойдя к Михаилу Потаповичу, не здороваясь, он сразу начал скандалить противным капризным голосом:

– Как же тебе не стыдно? Что ты сделал с Шулером?

– Я с ним пока ещё ничего не сделал…

– А кто его вчера напоил в пельменной? Ты думаешь, что мне одного алкоголика мало? Ты знаешь, что он тут натворил вчера?

– Неужели стошнило? Он выпил-то совсем немного.

– Ты себя с Шулером не равняй, ты вон какой здоровый. Стошнило не Шулера, а Папу, как всегда… А Шулер устроил дебош с дракой! Приехал вечером пьяный и сразу побежал в кабинет к Папе – на разборки. Тот тоже был навеселе… Шулер, найдя набор Папиных деревянных ложек, несколько раз стукнул самой большой ему по голове и обозвал нецензурными словами, наверное, пытаясь отомстить за прежние обиды. И Папа не остался в долгу: сломал ему нос и поставил фингал под глаз. Потом они выпили бутылку водки, и Папу вытошнило на Шулера. Затем оба вырубились… Папу повезли домой отмывать, а Шулера в комнату отдыха. И так проблем полно. Сегодня утром ещё Хайдар подрался с Рыжпейсом из-за концерта Окуджавы. Не поделили очередь, никто не хотел идти первым. Вы что, хотите из Кремля кабак сделать?

– Раз его Папа напоил, я-то тут причём?

– Иди, Потапыч, и больше так не делай! – Секретарь плюнул.

Михаил Потапович пообещал больше так не делать и пошёл к Шулеру. Подойдя к комнате отдыха, он постучал в дверь. В ответ раздался только стон. Зайдя внутрь, он увидел Шулера, лежащего под капельницей. «Чем лучше вечером, тем хуже утром!», – подумал Михаил Потапович.

– Добрый день. Как Вы себя чувствуете? Мы в пельменной-то совсем немного выпили…

– Нет! – закричал Шулер, подпрыгивая на кровати и чуть не опрокинув капельницу. – Не говори мне больше никогда этого слова! Больше никаких пельменных!

– Хорошо, хорошо… Как скажете…

– Ты пришёл сказать: «Да»?

– Да, но только с небольшой оговоркой.

– Знаю… – ответил Шулер, таинственно улыбаясь, – я вас всех уже хорошо изучил. И сколько ты хочешь?

– В каком смысле?

– Тебе мало денег. Сколько же ты хочешь?

– Нет, денег достаточно. У меня небольшая просьба.

– Говори, – простонал Шулер, наигранно отбросив руку и почесав нос.

– У меня в Москве живёт дальний родственник, Виктор Карпович. Он помоложе меня, с высшим образованием, бывший спортсмен… Сейчас занимается малым бизнесом, но что-то у него не клеится…

– Министерские посты все заняты. Даже и не проси. Могу подумать о должности депутата, но обещать ничего не могу…

– Нет, я не об этом хотел попросить… Я бы хотел взять его к себе, что-то вроде моего помощника. Платить ему ту надбавку, которую Вы мне вчера обещали. Плюс экономия на гостинице – я перееду жить к нему, у него своя однокомнатная квартира.

– Зачем тебе помощник? Ты сам помощник.

– Можно назвать его как угодно. Просто мне тяжело и одиноко у Вас в Кремле. Иногда даже поговорить не с кем. Да и в гостинице паршиво: живёшь, как на вокзале.

– Ты ему что-нибудь рассказывал про свою работу?

– Что Вы? Я же подписку давал… Говорил, что в Кремле работаю, советником… Но Вы за него не волнуйтесь, он не будет возражать, он демократ передовых взглядов… «Чтобы ему ещё соврать?», – подумал Михаил Потапович. – Продажный… – он запнулся, – я хотел сказать: деньги любит… Демократ, одним словом…

– Не знаю, не знаю… Не могу тебе сразу ничего сказать… Подумаю…

– Хорошо! – ответил Михаил Потапович. Он решил поднажать на Шулера. – Думайте. Но имейте в виду, что это моё условие. Без него я работать не буду. Когда надумаете, сообщите мне. До свидания! – и направился в сторону выхода. Когда он уже закрывал за собой дверь, раздался стон Шулера:

– Майкл… Подожди… Ладно… Через час я жду вас у себя в кабинете. Приводи его…

Ровно через час в кабинете Шулера состоялось собеседование. Оно прошло на удивление быстро. Михаил Потапович еще раз коротко охарактеризовал Карпыча.

– Я в США был, с американцами знаком! – Добавил Карпыч.

– С какими американцами? – не понял Шулер.

– Был я по турпутевке в Америке. Интересно: небоскребы, негры… Побывали и в резервации индейцев. Смотрю, мой однокурсник идет, Миша Поцман. Он был в первых рядах евреев, которым разрешили эмиграцию в Израиль. Пристроился вождем племени. В индейской одежде, весь в перьях. Водит экскурсии, жжет костры, курит трубку мира… Он меня узнал. Говорит, что доволен: зарплата хорошая, работа непыльная.

– Михаил Потапович, – может его лучше в Америку? Заместителем к Мише Поцману.

На этом собеседование было закончено. Секретаря даже не позвали. Шулер с пластырем на носу и плохо загримированным синяком напоминал разведчика после застенков. Он посмотрел на Виктора Карповича, задал несколько незначительных вопросов. Потом обратился к Михаилу Потаповичу:

– Хорошо, я его беру. Но ты, Майкл, головой отвечаешь за него. Головой. Введи его в курс дела, оформи документы, зайди в ателье и одень нормально… Официально ты теперь будешь числиться начальником спецотдела администрации Президента, а Виктор Карпович, твоим помощником. Так будет удобнее проводить выездные занятия. И не забудь сегодня же оформить на него подписку о неразглашении. То, чем мы тут будем заниматься, очень важная государственная тайна. «Интересно, – подумал Михаил Потапович, – какого государства эта тайна?!»

– Хорошо, я всё сделаю.

– Тогда всё. До завтра. Утром жду вас у себя в кабинете.

Был прекрасный солнечный день. На куполах кремлёвских храмов сияло солнце. Родственники находились в приподнятом настроении.

– Первый бой, Миш, мы выиграли! – ликовал Карпыч.

– Поздравляю тебя с назначением. Целый помощник начальника отдела! – улыбнулся Михаил Потапович. – Завтра тебя оденут, документ выдадут.

Выйдя из метро, они немного прогулялись по парку, расположенному рядом, и пошли домой готовиться к завтрашнему тяжелому дню.