Читать книгу Свободнорожденные или утверждающие силу - Андрей Прохоренко - Страница 5

После разговора с Миором все перепуталось в моей голове, я не слышал слов друзей, их радостных возгласов. К горлу то и дело подкатывал комок, иногда хотелось забыться, но я знал: те, кто хотят стать воинами – не плачут. В моем нагрудном кармане лежал диск отца. Послание, записанное на нем, было самым важным для меня сейчас. Воспользовавшись тем, что нас отпустили с занятий, я взял ноокл и отправился в самое отдаленное место школьного парка. Я чувствовал, что мне необходимо побыть одному наедине со своими мыслями, чтобы никто мне не мешал еще раз услышать голос отца и увидеть его изображение.

В глубине парка было прохладно и пустынно. Выбрав подходящее место, я присел и вставил диск в ноокл. На экране появилось знакомое лицо. Отец улыбался мне. Из-под густых бровей на меня смотрели его проницательные глаза, а сильный голос приветствовал меня.

«Сын, – услышал я, – если ты смотришь запись на диске, который передал тебе Миор, значит, меня уже нет в живых. Я знаю свою судьбу: если я не уйду из части или не поддамся на провокацию, не стану более сговорчивым и уступчивым для некоторых лиц, то меня ждет скорая смерть. Я не боюсь смерти. За годы, проведенные в сражениях, я не раз смотрел ей в лицо, и всякий раз она отступала. Сейчас дело обстоит по-другому. Среди членов Совета, созревает предательство. Я вижу это, но у меня нет доказательств, слишком умно и последовательно, скрыто и коварно ведется работа. У предателей самые высокие покровители как на нашей стороне, так и на стороне сил атлантической конфедерации.

После совещания командиров подразделений Суат – представитель главы Совета, в частной беседе со мной намекнул на некоторые опасности в службе и захотел личных гарантий моего подчинения главе Совета и ему, как его представителю. Попросту он хотел, чтобы я, Эгран, скрытно стал докладывать ему обстановку и доносить на боевых побратимов. Этого наглеца я проучил языком силы. Я объяснил ему общеизвестные вещи. Побитый, он отступил и затаил обиду, а я нажил себе еще одного врага. Суат слишком слаб, чтобы разобраться со мной в поединке, но по обычаю магов, скорее всего, ударит мне в спину и в самый неожиданный момент. Так что мне нужно быть очень внимательным и бдительным. Это увеличит шансы моего выживания.

Я хотел записать разговор с Суатом, но техника подвела. Записей нет ни на мне, ни в моей памяти, как будто разговора и не было. Значит, маги нашли средство, как скрывать свои действия. Я поговорил с командиром нашей бригады, ему предлагали то же самое. Он отказался и со дня на день ждет приказа об отстранении от должности. Я не буду утомлять тебя длинным рассказом. Всего не перескажешь. Надо быть на позициях, чтобы увидеть и понять, что происходит.

Сын, у тебя сейчас другая забота. Учись, крепчай и становись сильнее, овладевай навыками и внимательно наблюдай за всем, слушай и запоминай, что говорят тебе наставники. Они – настоящие элты, прошедшие многое и видевшие на своем веку больше, чем я. В них нет предательства. Я нюхом чую, где и в ком оно зарождается. Я не зря определил тебя именно к Зиагаарду. Он должен во многом помочь тебе и направить тебя. Остальное будет зависеть только от твоих сознательных усилий. Стань тем, кем тебе нужно стать – сильным мужчиной. Наш род нуждается в продолжении. Все твои деды и прадеды были воинами и сильными духом элтами. Я все чаще вспоминаю отца и деда, вижу их глаза и тебя как наше продолжение и нашу надежду. Мне есть, за что сражаться и умереть свободным элтом и воином. Я видел свою жизнь и знаю, как она закончится. Миор предлагал мне место помощника в школе. Если я выживу, может быть, впоследствии и соглашусь, но прежде всего я – воин и никогда не хотел себе иного пути.

Теперь мать – твоя забота. Помоги ей и поддержи в трудные для нее минуты. Мать сильная женщина и справится с собой. Она найдет себе другого мужчину. Может быть, с ним у нее сложится лучше, чем со мной. Я искренне хотел бы, чтобы так вышло.

Запомни одно, сын: лучше жить недолго, но свободным элтом, не пошедшим на сделку со своей совестью, чем предателем себя и своих интересов, подставляющим окружающих. Хуже этого нет не только для воина, но и для имени свободнорожденного. Я не смог бы вынести такого позора, смотреть тебе в глаза, поправлять твои волосы и знать внутри, что я предал себя, тебя и мою семью. Для меня подобная жизнь равносильна смерти при жизни. Я кто угодно, но не предатель. Живи, сын, так, чтобы тебе не было больно посмотреть в глаза себе самому на склоне дней, когда ты будешь просматривать свою жизнь. Помни, элты сильны тем, что свободны духом. Мы ни прихлебатели, ни подхалимы и не пыль в ногах магов и атлантов. Будь сильным, сын. У тебя впереди вся жизнь».

Голос отца умолк, а изображение исчезло. Я, сидя на опавшей листве деревьев, размышлял о сказанном мне, судорожно сжимая в руках ноокл. Это продолжалось недолго. Совсем рядом я услышал знакомые голоса, а вслед за ними на поляну, на краю которой я находился, вышли трое моих сверстников. Впереди шел Эрн, а за ним Шилаат и Акаиса.

– Ты был прав, Эрн, – донеслось до меня. – Эд здесь, чутье не подводит тебя.

Эрн остановился, заметив меня, и сделал друзьям знак рукой. Разговоры стихли.

– Ты не хочешь, чтобы мы нарушали твое одиночество? – голос Эрна был тих и спокоен.

Он лучше всех знал меня и почувствовал мое состояние.

– Если так, то мы уйдем и оставим тебя размышлять.

Среди учеников школы было принято не беспокоить кого-либо, если он хотел поразмыслить и побыть наедине. Это было правом каждого и соблюдалось всеми.

«Так даже лучше, что они пришли», – подумалось мне.

Боль утраты постепенно проходила, эмоции улеглись, комок в горле перестал жать. Сидеть здесь дальше одному мне не хотелось.

– Как вы меня нашли? – вместо ответа спросил я.

– Эрн у нас специалист по розыску. Хотя ты и забрел в такую глушь, что здесь даже тропинок нет, – донесся до меня звонкий голос Акаисы. – Что случилось? Почему ты убежал, ничего не сказав нам?

– Не трогай его, Акая, ему сейчас не до ответов на вопросы, – вмешался Эрн. – Ты пойдешь с нами на озеро искупаться или останешься здесь?

– Пойду.

– У тебя, Эрн, прирожденный дар убеждать кого-либо в чем-либо. Только что Эдвин остался бы наедине с собой, а теперь он пойдет с нами, – с некоторым удивлением заметил Шилаат.

– Надо было взять Шииту, – пошутила Акаиса, – она нравится Эду. У него бы при виде ее потеплело на душе, и он отошел бы от тяжелых дум. У тебя эзрай? (состояние, когда тяжело на душе в связи с каким-то событием).

– Тэр. Погиб на войне отец.

Скрывать эту новость не имело смысла. Все равно ее узнали бы уже завтра.

– Ты точно хочешь пойти с нами? Сделай знак, и мы оставим тебя одного, если тебе надо подумать.

– Я все решил. Иду вместе с вами.

Я поднялся, встряхнулся, и мы все вместе пошли на озеро. По дороге мои товарищи молчали, только изредка перебрасывались парой слов между собой. Друзья помогали мне пережить потерю отца, не задевали меня и не приставали ко мне. Не принято было лезть друг другу в душу, сочувствовать, входить в положение. Это считалось ненормальным. Поддержка была в другом: в той силе и в том спокойствии, которое хранили друзья, в осознании ими того, что мне нужно справиться с собой и проявить в этом мужество и силу, а не раскиснуть и сдаться. Сверстники спрашивали только самое необходимое, не смеялись и не развлекались, чтобы не оскорбить мои чувства.

Нет необходимости дальше описывать нашу прогулку на озеро и то, как завершился этот день. Со временем ко мне постепенно начало приходить осознание того, что теперь мне предстояло жить без поддержки отца, справиться с внутренними вскрытиями, произошедшими в связи с его гибелью. Я также был уверен в том, что друзья, наставники и учителя всячески поддержат и помогут мне, в чем необходимо и как необходимо.

Считаю нужным заметить, что я излагаю в своих записках только самое важное и характерное для понимания того, чем мы жили, чтобы не было неясностей в моем повествовании. По этой причине я привожу разговор Миора с Зиагаардом. Он проливает свет на обстановку, в которой жила наша страна.

Зиагаард, естественно, знал обо всей той закулисной возне, которая велась на наших землях, в отличие от меня, еще юного элта. Тогда я не мог видеть всей сложности обстановки, переплетений жизненных нитей, магической работы, проводящейся каждую минуту против всех нас, ходов магов и контрходов элтов.

Позже мне рассказал Миор, что по окончанию нашего с ним разговора, когда он собрался заняться текущими делами, на его мыслеобруч пришло мысленное сообщение от Зиагаарда.

«Миор, подойди ко мне на пару минут. Надо поговорить. Я у себя в кабинете».

«Сейчас буду».

Кабинет Зиагаарда, большой, светлый и просторный, накрытый куполом, находился на самой верхушке школьной башни. К нему можно было подняться на лифте или взойти по ступеням. Миор выбрал второе и через три минуты был уже возле кабинета.

«Входи», – прозвучала у него в голове мысль Зиагаарда.

Стенка раздвинулась, и Миор вошел внутрь помещения.

– Будь сильным!

– И ты не слабей, – в шутку ответил Зиагаард. – Как Эдвин воспринял новость?

– Ты же видел.

– Меня интересует твое наблюдение и твои выводы.

– Он справится с собой, надлома и травмы не будет, – подумав, заключил Миор.

– Наши выводы совпали. Уделяй Эдвину внимание, оно сейчас ему нужно больше, чем остальным. За ним и такими, как он, будущее наших земель. Только делай это правильно. С матерью Эдвина говорил? Семья его в чем-то нуждается? Определись, что нужно. Школа поможет всем необходимым.

– Тэя говорила, что Совет окажет помощь.

– Меня не волнует Совет, и тебя тоже не должен волновать. Мы окажем Тэе нужную помощь, а Совет сделает то, что посчитает необходимым. Сейчас Тэе нужна поддержка. Я поговорю с Зией и Алчитой, они побеседуют с ней. Женщина всегда лучше поймет женщину. Подумай, как это сделать не навязчиво и естественно.

«Тэр», – мысленно ответил Миор.

Зиагаард сделал паузу и посмотрел на Миора.

– Раньше я думал, что самое трудное было на войне.

– Когда ты был командующим, дела у нас шли гораздо лучше, а небо над Эльклеей не было таким темным и грозовым, как сейчас. Ты мог бы вмешаться в ситуацию. Возможно, с отцом Эдвина такого не произошло бы. Тогда в твоих руках было управление фронтом и всеми силами свободнорожденных. Может, ты зря сменил командование фронтом на преподавание в школе?

– Ты меня в чем-то упрекаешь?

– Нет, Зиагаард. Мне обидно. Уходят самые стойкие и лучшие воины, не покоренные и не ставшие на путь предательства. Остаются жить безвольные и приспосабливающиеся элты. Мы ничего не можем сделать, поскольку у нас нет рычагов влияния на ситуацию. Глава Совета свободнорожденных потихоньку прибирает к рукам власть, расставляет на местах преданных ему элтов, заменяя ими проверенных командиров, задабривает и переманивает на свою сторону членов Совета, а мы ничего не делаем. Мы теряем время. Надо действовать.

– Как ты хочешь действовать? Пойти объявить его предателем? Где доказательства? Он победитель. Активная фаза военных действий закончена, война далеко за границами Тулплеи протекает в ослабленном режиме. Больше половины наших воинов вернулись домой победителями и живыми, а это – главное. Ты понимаешь, какой козырь в его руках?

– И ты, и я знаем, что это подстроено с тем, чтобы захватить власть на наших землях в свои руки и подвести их под руку ачитла (верховного правителя).

– Да, знаем. Что ты предлагаешь? Собрать учителей, раздать им тяжелые плазмометы из наших арсеналов, вооружить старшие группы, сесть на лерфы и боевые скутера, напасть на Совет и взять под стражу его главу? Устроить кровавую резню в Буатаале? Верховный правитель, его свита и маги подобного хода событий и добиваются. Вот они порадуются. Свершится их мечта: мы начнем воевать друг против друга. Тебе мало примеров кровной мести и вражды на пограничных территориях между элтами?

– Я не это имел в виду. Скажи нам, что делать? Так не может дальше продолжаться.

– Думать Миор, думать. Или ты считаешь, что я один такой умный. Что ты предлагаешь? Как бы ты поступил?

– Надо поговорить с командирами. У меня и Киитла, у других учителей есть связи. Мы же вышли из той среды. Нужно установить наблюдение и собирать доказательства измены, а также готовить надежных элтов, чтобы в случае необходимости сразу вмешаться в ситуацию.

– Надо действовать гибче. Время пока есть. Собирай сведения. Они нам пригодятся. С командирами поговори, только так, как нужно. Скорее всего, все они на прослушивании, а за их действиями скрыто следят.

– Ты думаешь, что зараза предательства пробралась и на передовую?

– Я уверен в этом. По-другому не может и быть.

– Наши дела такие, Зиагаард, что необходимо срочно собирать Совет широкого круга выборных во всей Эльклее.

– Ты паникуешь, Миор. Кому, как не тебе, знать, что Оадр (Глава Совета) и его помощники хотят выявить недовольных, и делают все для этого. Ты и глазом не успеешь моргнуть, как тебя скрутят и возьмут под стражу. Глава Совета – пешка в замыслах магов, но их замысел через него реализуется грамотно и четко. Пусть Оадр и свита пока думают, что никто ни о чем не догадывается. Мы будем вести свою игру и проводить свою линию. Только так можно что-то сделать в складывающейся ситуации.

– Как бы мы не опоздали.

– Ни у тебя, ни у меня нет никаких гарантий чему-либо, их и не может быть. Свободнорожденные еще не так разложены внутри, как хотелось бы магам. Дух свободы еще жив, хотя деградационные процессы набирают силу. Мировоззрение – вот что есть основа нашей жизни и жизнедеятельности. Все зависит от того, кем мы себя видим и как поступаем. Видим мы себя свободными и сильными и поступаем так – значит, мы еще живы, а дух свободы не умер. Если этого нет, то мы умираем и сдаем свои позиции. Тогда наша независимость только ширма, а на самом деле внутри нас уже поселились безволие и рабство. Вот и вся правда. А ты спрашиваешь, почему я ушел с поста командующего фронтом. Теперь здесь, в школе, пролегает наш основной фронт. Тут мы растим наше будущее. Война только забирает у нас лучших и наши силы. Поэтому мы, ты и я, здесь.

Зиагаард замолчал. Его глаза внимательно смотрели на Миора, в них читалась сила и ясность мысли.

– Я услышал тебя, Зиагаард.

– Проверь сам себя и всех. Зараза предательства не должна войти в нашу школу, иначе Оадр, его свита, и его покровители будут знать о наших замыслах. Допустим проникновение предательства в наши ряды – считай, что наша смерть не за горами.

Последующие дни и месяцы прошли в учебе. Приближался день проводов погибших воинов. Мысли о том, что я еще раз смогу поговорить с отцом, радовали меня. Я готовился к встрече с ним и с теми, о ком отец говорил в послании.

День проводов погибших воинов выдался тихим и светлым. Солнце, взойдя над верхушками гор, начало свое победное шествие по небосклону. Я встал засветло, успел размяться и выпить чашку пахучего зерлоя, прежде чем подошло время идти на церемонию. От нашей школы на проводы направлялся весь учительский состав, все старшие группы и все желающие. Сразу после проводов должен был состояться праздничный обед, а затем – соревнования в силе и ловкости.

У элтов было чему радоваться, ведь дух и души наших воинов попадут в граальг – в то место, где о них позаботятся, и они смогут в безопасности и вне досягаемости магов ждать следующих воплощений, готовясь к ним. Граальг – это общий дом, расположенный в верхних слоях Земли, в котором души и дух, тонкие тела элтов снова собирались вместе. Оттуда они иногда связывались со свободнорожденными, живущими внизу, давали советы, предупреждали их об опасности или говорили, что им нужно. Это было самое большое богатство и основная ценность нашего народа. Маги постоянно пытались разыскать граальги, охотились за духом и душами, так как они были их самым ценным питанием. Поэтому церемония перехода духа и тонких тел погибших воинов в граальг проводилась под защитой силовых полей и башен, чтобы у магов не было возможности вмешаться в этот процесс, отбить и захватить дух и тонкие тела.

Смерть физического тела не была для нас концом всего, поскольку дух есть основа многочисленных личностей, которые возникают на его базе при происходящих одно за другим воплощениях. Так было в прошлых цивилизациях, так есть у нас и так будет во всех последующих цивилизациях. Такой порядок будет соблюдаться до тех пор, пока дух и его тонкие тела не уничтожатся силами инволюции или не получат такие повреждения, при которых дух не сможет, воплотившись, нести тяжесть физического тела.

Магическая работа темными и тяжелыми энергиями постепенно уничтожает и разлагает дух и все божественное, из него исходящее. Дух становится все слабее и податливее. Так говорили знающие элты – одлы. Смертью и небытием считалось уничтожение духа, как той базы, на которой строилось и образовывалось все. При этом физическое тело могло существовать, а дух мог быть давно съеден и уничтожен, так как энергиями его распада питались маги. Таких существ мы называли мертвыми при жизни, или ишлами. Долгая жизнь и последующая смерть физического тела при условии, что дух и душа умершего отправлялись в граальг, считались удачным воплощением для духа. Этому радовались все элты, ведь дух погибшего воина не разлагался и сохранял высокие шансы воплощаться далее.

Физические тела погибших распылялись специальным излучателем или сжигались, после чего пепел рассеивался по Земле. Считалось, Земля не приспособлена для того, чтобы физические тела элтов хоронить в нее. Для нас это было варварством. Так поступали тэвлы – дикие прямоходящие существа, обитающие к северу на окраинах наших земель за границей цивилизационного пояса. О тэвлах я расскажу позже.

С первой партией всех желающих, вместе с сопровождающими нас наставниками мы сели в школьные скутера и лерфы и отправились на окраину Буатаалы. Там, на большой крытой арене, расположенной среди холмов, и должна была состояться церемония проводов погибших воинов. Здесь находился комплекс сооружений и площадей, вынесенный за черту города, для проведения различных мероприятий. Арена была органично вписана в окружающую среду, накрыта легким ажурным куполом, тяжесть которого несли стройные, взметнувшиеся вверх мачты опор, по периметру обходившие сооружение. Свободнорожденные со всей страны прибывали сюда, чтобы в последний раз увидеть лица своих родных, обменяться мыслями, побеседовать со знакомыми, принять участие в последующих празднованиях и, главное, выразить уважение воинам, отдавшим свои жизни за чистое небо над головой.

Лерфы и скутера приземлились возле арены, и мы дружной компанией учеников и учителей направились внутрь. Мы прошли через входную арку и оказались на ровной площади, со всех сторон окруженной поднимающимися вверх на склоны холмов трибунами. На трибунах слышался гомон свободнорожденных, играла тихая мелодичная музыка. Я отошел в сторону и начал искать глазами свою семью. Неожиданно на мыслеобруч мне пришло сообщение от матери, а потом и от старшего брата: «Эдвин, иди к нам, пройди к противоположной трибуне и поднимайся наверх». Я поднялся и сел возле старшего брата. Родные мысленно приветствовали меня. Полуулыбки на лицах брата и матери говорили о том, что они рады меня видеть.

Мать немного похудела. Черты ее лица стали строже, оно потеряло привычную мягкость и округлость. Голос Тэи слегка дрожал, а глаза заволокло дымкой печали. Она была тиха и задумчива. Смерть мужа стала для матери тяжелой утратой. Несмотря на то, что они прожили вместе не так долго, почти сорок лет, и то, что отца месяцами не было дома, он слишком много для нее значил. Трудно сказать, что матьчувствовала сейчас, поскольку она никому не говорила о своих чувствах к отцу и берегла их. Только иногда можно было заметить теплоту в ее взглядах, бросаемых на него.

Мы не успели поговорить, как по рядам прошло оживление, громко зазвучала музыка. На арену через входную арку в полном вооружении, во всем блеске своей силы вышли воины элитных воинских частей. Лучшие из лучших. Над ними в воздухе висели силовые сферы, внутри которых высвечивалась голограмма нашей гвардии. За воинами на центр арены вышли ведущие члены Совета, командиры основных подразделений, вся наша управленческая элита и Глава Совета. Все элты были в праздничных одеждах, со значками отличий, с атрибутами власти и силы. Воины тройным кольцом окружили председателя Совета и присутствующих с ним свободнорожденных. Музыка, сопровождавшая их приход, усилилась, а потом стихла. Наступила тишина, которую нарушил голос председателя Совета, усиленный естественной акустикой арены и силовым сопровождением.

– Будьте сильными, элты. Мы одержали победу в трудной военной кампании. Силы конфедерации отброшены далеко за пределы наших земель. Над Эльклеей восходит солнце мира. Пришло время позаботиться о наших воинах, которые пали в сражениях и своими жизнями обеспечили нам нынешнее мирное существование, воздать последние почести и выразить им наше уважение. Их дух и души ждут этого. Через десять минут мы начнем церемонию проводов.