Читать книгу Близнецы. Возвращение - Андрей Расторгуев - Страница 3

Гравийная площадка перед оградой дедовского домика радостно зашуршала под колёсами двух внедорожников, будто давно соскучилась по такому количеству съезжающихся гостей.

И немудрено. Что она здесь видит? Одинокий потрёпанный пикап деда Трофима на «лысой» резине, подъезжающий и отъезжающий изо дня в день. Изредка со службы вырываюсь я – естественно, вместе со своими сорвиголовами. Уж очень любят они проводить время в нашей загородной резиденции на лоне природы, считая это ни с чем не сравнимым, полноценным отдыхом. В такие моменты наше уютное семейное гнёздышко на несколько дней превращается в Содом и Гоморру. Дед всегда только рад, когда мы нарушаем его уединение. Даже молодеет на глазах. Но непременно сникает, провожая нас у распахнутой калитки и долго глядя вслед удаляющимся машинам. Тогда становится видно, как быстро возвращаются к нему прожитые годы, вроде бы отпустившие на время свою жертву. А я вдруг отчётливо понимаю, что стариковский возраст берёт своё, и деду никуда от него не деться. Не вечен Троф, как и я, как и любой из нас. Вот с такими грустными мыслями заканчивается каждый мой отпуск. Возможно, потому я не особо сюда и рвусь.

Однако на этот раз приятели настояли. Что поделаешь. Это на службе я для них командир, а в мирной, гражданской жизни у нас полная демократия. Проголосовали, постановили большинством голосов, будь добр исполнить.

Чаще, конечно, к Трофу наведывалась Лиза, но и у неё в институте дел невпроворот. Всё же аспирант, не абы кто. Мои парни её прекрасно знали. Случалось, отдыхали вместе. Подозреваю даже, что некоторые в тайне лелеяли надежду стать моим деверем, но Лиза не давала никаких поводов. Без сомнения, все мои сослуживцы один достойнее другого. Сам каждого в команду отбирал. Но личные пристрастия сестры оставались для меня тайной за семью печатями.

– О, командир, это чья тачка рядом с дедовской? – воскликнул сидевший за рулём своего «Хаммера» Саня Власенко, увидев припаркованный на площадке красный хечбэк. – Неужели сеструхина?

– Не знаю. Машину менять она, вроде бы, не собиралась.

– А она тебе так сразу всё и выложила, м? – поддел с заднего сиденья въедливый Мановицкий. – Ты когда с ней говорил-то в последний раз?

Его правда. Я сестре даже об отпуске ничего не сказал. Спонтанно как-то всё получилось. Пока мы в Сирии расчищали дорогу перед колонной полковника Зраева, положили целую кучу злых террористов. Они почему-то жаждали нас перехватить и упрямо лезли на рожон. Мы уже потеряли счёт количеству засад и спонтанных нападений. Чуть не свихнулись от бесконечных убийств и моря пролитой крови. Когда выполнили задание, доставив конвой по назначению, просто рухнули в свой БТР и проспали почти сутки. Майор Волков, глядя на нас, только головой покачал:

– Эх, ребята. В отпуск бы вам…

Тогда мы это восприняли как озвученный диагноз. Но Волков и в самом деле похлопотал перед начальством. Нас отозвали на Родину и отпустили на пару недель – развеяться. Почти не сговариваясь, мой отряд постановил ехать к деду Трофиму. Мне было всё равно, и я согласился. Недолго думая, мы погрузились в три машины, закупили продукты и рванули в Сибирь. Хотя бы позвонить сестрёнке или деду мне почему-то не пришло в голову. Вот ведь обалдуй. Дослужился, что называется.

– Она это. Больше некому, – рассудительно заметил Пряников.

– Паркуйся рядом, – сказал я Сане и, едва дождавшись, когда он затормозит, первым выскочил из машины.

На ходу крикнув остальным, чтобы выгружали продукты, заспешил к дому. Не успел дойти до калитки, как она распахнулась, выпуская визжащую от радости Лизу. Эта фурия метнулась ко мне со скоростью электропоезда и, чуть не сбив с ног, повисла на шее. Хорошо, что успел сместиться чуть в сторону. Правда, пришлось покружить сестрёнку, гася её неуёмную кинетическую энергию.

– Я уже сама хотела тебе звонить, – сказала она, как только утвердилась на земле. – Боялась, что ты опять на каком-нибудь задании, а потому недоступен.

– Ты почти угадала. Мы только вернулись.

– На сколько вас отпустили?

– На две недели.

– Класс! И погулять успеем, и делом займёмся.

– Каким делом? – Я всмотрелся в горящие глаза сестры. Её возбуждение передалось и мне. Чувствуя, как перехватывает дыхание, я прошептал: – У вас что… получилось?..

– Да! – сдавленно взвизгнула сестрёнка, подпрыгнув со сжатыми перед собой кулачками. Потом схватила меня за уши и чмокнула в нос. – Мы закончили! Сегодня хотели на Кузе испытать.

Это я удачно зашёл. Кузей звали дедовского кота, давно кастрированного и потому ленивого до безобразия. Не велика потеря, если пропадёт во время эксперимента. Чем не пожертвуешь ради науки.

– Подожди, а как же… – показываю глазами в сторону сослуживцев, бойко вытаскивающих полные пакеты из машин.

Лиза беззаботно махнула рукой:

– Можно и ночью, когда все улягутся.

– А что это у нас тут за красавица? – подражая кавказскому акценту, громогласно прорычал Александров и сгрёб здоровенными ручищами мою худенькую сестру. Покружил, как я, и лишь после возмущённого вопля поставил на ноги, добавив торжественно: – Здравствуй, о прекрасная Нимфа!

– Привет, медведь.

Они обменялись невинными поцелуями в щёчку, после чего Лизе пришлось целовать и всех остальных, чтобы никого не обидеть.

– Конечно! Кто ещё так будет шуметь, если не внучок с его разбойниками, – донёсся от калитки скрипучий голос деда Трофима.

– Здорова, дед! Моё почтение! Наше вам с кисточкой! – вразнобой загомонили парни.

– Как здоровье, Трофим Иваныч? – пожал ему руку Пряников и показал пакет. – А мы вам вот, провизию доставили. На целый месяц хватит.

– Да вы сожрёте всё в один присест. Знаю я вас, оглоедов. Чего встал? Неси уже в дом.

Дед, конечно, смеялся, хотя и выглядел вполне серьёзным. Парни прекрасно это знали, но всё равно старались как можно быстрее и незаметнее проскочить мимо «сурового» старика. Даже здоровяк Санчо пригнулся, чтобы казаться меньше.

– Привет, – обнимаю Трофа, чувствуя под ладонями его выпирающие лопатки.

М-да, иссох дед. Уж сколько лет мается со своим Перемещателем. Всё не наладит никак, а годы-то идут, не щадят. Но, если послушать Лизу, он таки добился своего. Молодец. Я-то думал, что уже ничего не выйдет. Слишком отсталые технологии. Одно дело создавать станцию обратного перемещения, когда уже имеется действующая установка, включённая в контур двусторонней связи с Землёй, и совсем другое строить всё с нуля, пробуя запустить процесс отсюда. Всё равно, что собирать радио в каменном веке. Ну, не в каменном, так в бронзовом. Какая разница?

Лиза тоже молодчина, не бросила Трофа с его затеей. Отучилась в институте, вдруг ударившись в науку. Не чета мне, оболтусу, поступившему в военное училище. А куда прикажете идти, если я несколько лет воевал в совершенно другой галактике? Нет мне равных ни в стрельбе, ни в рукопашке, не говоря уже о схватках между космическими флотами. Здесь вообще никто не может похвастаться подобным опытом. Земля просто не доросла до такого уровня и ещё нескоро дорастёт. Вот и получилось, что я увлёкся своим превосходством, своей значимостью. Создал собственный спецотряд, элитное подразделение. Сам отбирал в него людей и обучал по своей методике, составленной на основе уроков незабвенного мастера Брола. Интересно, жив ли он сейчас?..

Да, с Трофом не сложилось. А ведь именно я обещал ему помочь в работе над Перемещателем и не сдержал слово. Зато Лиза не оставила, работала с ним. Можно сказать, пахала за нас двоих. Но ни от сестры, ни от деда я не услышал ни слова в упрёк. Они любили непутёвого Ника просто за то, что я есть. Любили и всё…

Вряд ли я жалею, что так сложилась моя судьба. Нашёл друзей в армии. Врагов, правда, тоже хватало, даже с избытком, но это мелочи по сравнению с тем, что даёт мне общение с друзьями или, как мы любим себя называть, «группой товарищей». Это непередаваемо. Просто побыть среди них, постоять рядом – уже за счастье. Дурные мысли уходят, энергия чище, мысли яснее, движения увереннее. Всё у нас общее: радости, беды, тайны…

Нет, с тайнами я, пожалуй, перегнул. Натура у человека такая, что некоторые секреты он бережно хранит в себе. Хорошо, если не глобальные. А у меня с этим как раз проблема. Бывает, что вздрагиваю, когда слышу свой позывной «Король», особенно на арнийском. Иногда порываюсь обо всём рассказать парням, но понимаю, насколько неправдоподобно прозвучит моё признание, и продолжаю молчать. Это, между прочим, чревато получением психической травмы. Если её не лечить, она перерастёт в паранойю. А чем лечат психические расстройства? Мы предпочитаем делать это водкой.

Шумному застолью предшествовала двухчасовая суета с приготовлением разнообразных закусок и растаскиванием вещей по комнатам. Потом все дружно сервировали стол на веранде. В итоге уселись уже под вечер, когда начало смеркаться. Хорошо, что денёк выдался по-летнему тёплый, к тому же нас грел жаркий мангал в совокупности с принятыми вовнутрь дополнительными градусами. Словом, сплошная благодать, даже назойливых комаров никто не замечал – у них своя пьянка.

Угомонились, только когда совсем стемнело. Расходиться «по кельям» начали далеко за полночь. Дольше всех на веранде задержались мои замы, подначивая расползающийся молодняк: «Эх, салаги. Нет у вас нашей закалки…» Кое в чём они, конечно, правы, иначе не сидели бы с нами, переливая из пустого в порожнее. Пряников при этом лопал мороженое, а Мановицкий курил одну сигарету за другой. Говорить уже было не о чем, поэтому все просто молчали, наслаждаясь тишиной. Дед позёвывал, сестра сидела, нахохлившись и кутаясь в куртку, а то вдруг вскакивала и принималась мерить шагами веранду, выказывая нетерпение. Да и я, честно говоря, начинал нервничать. Очевидно, замы это почуяли. Не зря же я их учил доверять интуиции.

– Ладно, Игорь, – поднялся Пряников, облизывая ложку. – Пошли спать. А то командир, кажется, хочет побыть наедине с родственниками.

Мановицкий затушил окурок в переполненной пепельнице и тоже встал.

– Пойдём, – делано вздохнул. – Пусть праздник жизни продолжается без нас.

– Ничего, мы ему потом припомним.

– Обязательно припомним…

Их голоса становились всё глуше, пока совсем не затихли где-то внутри дома. Мы с дедом и Лизой переглянулись, как заправские заговорщики. По нездоровому блеску в глазах я понял, что мои разлюбезные родственники готовы бежать к Перемещателю прямо сейчас.

Терпение, ребятки. Должна же у нас быть хоть какая-то конспирация. Уж своих-то подчинённых я прекрасно знаю, они быстро почуют неладное.

– Так, дед, собирай пока со стола, – беру инициативу в свои руки. – Мы с Лизой перемоем посуду. Нечего спешить, ещё не время…

Покончив с уборкой, мы снова уселись втроём за идеально чистый стол и прислушались к тишине. Шелестела листва за невысоким забором. Лениво потрескивали остывающие угли в мангале. Редко, словно засыпая, стрекотали цикады. О светящуюся под навесом лампочку бились мотыльки. Из дома же не доносилось ни звука.

– Угомонились, вроде? – с надеждой глянул на меня дед.

– Где Кузя? – спрашиваю вместо ответа.

– Сейчас принесу, – с готовностью поднялся Троф и заспешил к двери. На ходу бросил нам с Лизой: – Идите в сарай, приготовьте там всё.

Мог бы и не говорить. Мы уже неслись через двор. Лиза достала из кармана куртки предусмотрительно захваченный фонарик. В его свете я быстро убрал наспех составленные доски, освободив металлическую дверь с пультом. Сестра, набрав код, открыла её. Луч фонаря выхватил из темноты стойку терминала. Мы шагнули внутрь. Вспыхнул свет.

Я огляделся и присвистнул. Да, титанический труд многих лет. Всё тот же круглый грот, но в совершенно другом оформлении. От старой аппаратуры не осталось и следа. Вместо ламп диодные панели по стенам, новейший компьютер в центре с большим сенсорным экраном, ещё пара вспомогательных рабочих мест – столы, кресла, ноутбуки. Даже любительская радиостанция. Прочая мебель тоже претерпела ряд перемен. Отсутствовал старый диван, отправившийся, вероятно, на свалку истории. Помнится, слишком уж близко стоял он к двери. А ведь Трофу пришлось заново пробивать проход в скале. Могу себе представить, какой царил здесь бардак. Стеллажи со стариковскими запасами выглядели теперь куда современнее – поставленные в ряд выдвижные пластиковые ящики высотой в человеческий рост. Сразу и не разберёшь, что там припрятано, пока не заглянешь. И целая стена металлических шкафчиков. Мне вот интересно, там одежда или оружие?

Я совсем уж было вознамерился открыть один из них, но от входа вдруг раздался возбуждённый голос деда:

– Принёс! Как знал, что понадобится. Недавно в товарах для животных прикупил.

Он с воодушевлением тряс кошачьей клеткой, из которой испуганно таращил зелёные глаза подопытный Кузя. Поставив её на пол перед терминалом, Троф принялся набирать что-то на экране.

– Пошли на улицу, – потянула меня за рукав Лиза. – Дед сам разберётся.

– Надеюсь, ему хватит ума не перемещаться без нас? – опасливо кошусь на старика, проходя мимо него.

Сестра только посмеялась:

– Не волнуйся. Наш дед хоть и старый, но до старческого маразма ему ещё далеко. Сейчас настроит аппаратуру на дистанционное управление и тоже выйдет.

И правда, Троф появился во дворе немногим позже нас. В руке у него был планшет, по которому старый механик быстро перебирал юркими узловатыми пальцами, ничуть не хуже профессионального айтишника. При этом он что-то бормотал себе под нос. Когда дед подошёл ближе, я услышал едва разборчивое:

– …Вектор напряжения на вектор времени… Погрешность смещения… Исключаем возможность девиации…

Такое чувство, будто мешает русские слова с какой-то тарабарщиной.

Дождавшись, когда Троф, наконец, оторвётся от своего гаджета и поднимет голову, я поинтересовался:

– Кузю-то из клетки выпустил?

– Зачем? – неподдельно удивился дед.

Вот ведь непонятливый. Уж если суждено котейке умереть от жажды и голода, пусть уж лучше на свободе, даже если она относительная – всё не в стеснённых до минимума условиях.

– Эх, братик, – вмешалась Лиза. – Совсем всё забыл. В клетку Троф его запер для чистоты эксперимента. Если Кузя переместится, то без неё.

– Ну и?.. – не совсем понял я.

Сестра сокрушённо вздохнула, совсем как учитель, долдонящий прописные истины нерадивому ученику, которому те кажутся недосягаемой вершиной познания, но терпеливо продолжила:

– Когда мы его вернём, он будет уже не в клетке.

– Это если всё-таки переместится, – меланхолично уточнил Троф. – Если же нет, он так и останется в ней.

А, теперь дошло. В моём воображении Кузя почему-то должен после перемещения попасть обратно в свою клетку. Странно, с чего я так решил? Мы же не выныривали в своей старой одежде. Она оставалась в этой комнате. То же самое и с клеткой, которая играет роль кошачьего пальто, поскольку шерсть – неотъемлемая часть животного. Ууу, какие умозаключения вертятся у меня в голове. Не к добру это…

– Итак, устанавливаю таймер на шесть часов, – торжественно провозгласил Троф, показывая нам планшет с какими-то непонятными формулами.

– Шесть часов здесь или там? – дёрнул меня чёрт спросить.

Лиза даже слегка рассердилась:

– Ты что, Ник! Там, конечно. Здесь мы даже не заметим этой разницы.

И в самом деле. Торможу, однако. Совсем отупел, что ли, на своей службе, окончательно перестав разбираться в самых простых, не связанных с армейской жизнью вещах?

– Разве только по расходу энергии. – Дед снова почему-то показал планшет, после чего сразу ткнул в него пальцем.

В сарае глухо лязгнуло. Наверное, загерметизировалась дверь. Это мне знакомо.

– Началось! – Троф сверкнул в темноте белозубой улыбкой, подсвеченной экраном планшета, на котором, быстро меняя друг друга, мелькали какие-то цифры и прыгали вверх-вниз столбики линейных индикаторов.

Неожиданно всё успокоилось, но через миг вновь пришло в движение. Индикаторы прыгнули сразу на максимум и плавно сползли к нулю.

– Всё, – выдохнул Троф и опустил руки. – Можно идти смотреть.

Он с опаской покосился на вход в сарай.

– Не слишком ли быстро? – высказал я сомнение.

Неопределённо махнув рукой, дед пробормотал нечленораздельно:

– Ничтожная масса… Мизерный объём… Низкий коэффициент интеллекта…

– Да пошли уже! – Лиза решительно направилась к сараю.

Я, как верный пёс, тут же последовал за ней. Привычка с детства, ничего не поделаешь.

Перед самой дверью в бункер мы подождали отставшего Трофа. Сестра набрала код и отошла в сторону, предоставив право завершить эксперимент нашему главному изобретателю.

Вдохнув полной грудью, дед поднял руку и нажал ввод. Металлическая створка, щёлкнув замками, приоткрылась. В нос ударил запах озона, пробудив давние воспоминания.

– Мяу! – Между ног мелькнуло серое тело Кузи.

Не останавливаясь, кот выскочил на улицу и растворился в темноте.

– Тьфу ты! Напугал, – дрожащим голосом возмутилась Лиза.

– Тебя бы в комнате заперли, да ещё и в клетке… – Я осёкся и буквально влетел в бункер.

Вспыхнувший свет позволил отыскать глазами кошачье узилище. Понятное дело, Кузи там не было, однако клетка по-прежнему оставалась запертой. Что это значит?

– Эксперимент прошёл удачно, – ответил Троф на мой невысказанный вопрос. – Установка работает, как надо, в чём сейчас мы и убедились.

– Прекрасно, – улыбаюсь во все тридцать два. – Когда отправляемся?

Почесав затылок, дед задумчиво протянул:

– Ну, энергии я накопил достаточно, даже с избытком. Установка использовала только половину. Теоретически можем сразу переместиться, но я бы для надёжности подождал ещё сутки. Надо протестировать систему после срабатывания. Вдруг что-то не так. Всё же не наша аппаратура, одни заменители…

Я вопросительно глянул на сестру, она кивнула, давая понять, что согласна с дедом. Спелись алхимики. Не удивлюсь, если они между собой одними формулами разговаривают.

– Ого! А что это у вас, м? – раздался чужой голос.

Мы обернулись к двери, чтобы увидеть, как в бункер, с любопытством оглядываясь, входит Мановицкий.

– А я покурить вышел, не спалось чего-то. Стою, дымлю, а тут вдруг бешеный кот из кустов. Запрыгнул на веранду и опрометью в дом. Дай, думаю, гляну, кто это его так шуганул. Иду, смотрю, свет в сарае. Вот и сунулся, а тут вы. Чего не спите-то, м? И что тут вообще такое?

Беспечно болтая, мой зам прохаживался по бункеру, разглядывая обстановку.

– Похоже на бомбоубежище. Вы что, к войне готовитесь? С кем, если не секрет? А чем запаслись, м? – Он выдвинул один из больших ящиков на стеллаже и деловито хмыкнул: – Ну конечно, наборы для выживания…

Вся наша конспирация летела псу под хвост или, если выражаться точнее, то коту, недавно выскочившему из Перемещателя. Я опомнился первым, подошёл к Мановицкому и, взяв его под локоть, потянул к дверям.

– Игорь, я тебе потом всё объясню. А пока оставь нас, пожалуйста, одних. Ладно?

– Подожди, командир. Ты что-то скрываешь. Разве это честно по отношению к боевым товарищам, м?

Он попытался притормозить и повернуться ко мне, но я не дал ему этого сделать, заставив идти дальше.

– Боевых товарищей это совершенно не касается, – говорю назидательно, пытаясь выставить его за дверь, однако в проёме неожиданно возникает хитрющая физиономия второго Игоря.

– Нас касается всё, что касается тебя, – изрёк входящий Пряников.

У меня опустились руки.

– Тебе-то чего не спится, сомнамбула ходячая?

– Мороженого захотелось.

– Ты ж его слопал.

– Разве? А я и не заметил. Ай, не важно. Лучше расскажи, что у вас такое интересное происходит? Я просто сгораю от любопытства…