Читать книгу Улыбка дьявола - Андрей Ронский - Страница 4

Так как мы пытаемся определить, что такое демократия в действительности, каковы ее истинные цели и идеи, то лучше всего нам начать с той самой, эталонной древнегреческой демократии Клисфена и Перикла. Вначале мы должны понять, что такое демократия и увидеть ее такой, какой она должна быть, чтобы затем полученный результат сравнить с тем, что мы имеем сегодня.

Что послужило возникновению демократии в Греции? На рубеже 6-го и 5-го веков до нашей эры афинское общество встало перед угрозой возникновения гражданской войны, причиной для которой служило противоречие между аристократией, сосредоточившей в своих руках большую часть материальных благ и земельных ресурсов, и безземельными и малоземельными гражданами. Чтобы предотвратить войну, Солону (638—560г. до н.э.) было поручено разработать такое законодательство, которое могло бы привести общество к согласию и именно эти законы Солона легли в основу принципов первого в истории демократического общества. Народу давалось право избирать своих представителей для заседания в совете архонтов и требовать от них отчета в их действиях; были приняты законы, которые если не полностью устраивали противоборствующие стороны, то, тем не менее, предусматривали некий компромисс во избежание войны. Исполнительная власть оставалась в руках состоятельных людей (которые не получали вознаграждения за исполнение государственных должностей), но контролировалась демосом – это еще не было народовластием, но уже не было диктатурой аристократии, что само по себе было великим достижением для того времени. Необходимо учитывать и то, что разрыв между богатыми и бедными гражданами в Греции был не настолько велик, как мы можем наблюдать это в современном обществе – в Греции того времени аскетизм был предпочтительнее стремления к роскоши. При составлении своих законов Солон руководствовался, прежде всего, чувством справедливости и в его время не было и речи о предоставлении гражданам каких угодно свобод, причем важное место уделялось вопросам нравственности и сохранения традиций.

Каким образом осуществлялось участие граждан в принятии тех или иных решений, а также в выборах своих представителей? Самым простым – когда было необходимо, горожане собирались на площади и, когда нужно было принять какое-либо решение, они голосовали «за» и «против», только голосовали не поднятием рук или бросанием в урну бюллетеней, а натурально – голосом, то есть – кричали что есть силы. Какая партия громче крикнет, значит тех и большинство, а начальникам только оставалось обеспечить претворение народной воли в жизнь – просто и эффективно. Еще голосовали черными и белыми бобами или камешками, бросая их в разные урны. А если бы кто из начальников вздумал гнуть свою собственную линию и пойти против воли народа, то этот же самый народ быстро сделал бы его должность вакантной – красота, да и только! Вот бы и у нас так! Но, хотя у нас и демократия (как нам говорят), но влиять таким радикальным способом мы (то есть – народ) на принятие важных решений не можем, а что касается смещения недобросовестных начальников, то тут… ну, вы сами понимаете. Конечно, грекам собраться вместе было легче, ведь у них и города были, прямо скажем, не мегаполисы. А у нас – попробуй, соберись! Да и голосовать у греков, оказывается, позволялось далеко не всем. Не было там такого, чтобы только что вышедший из стен школы человек, не имеющий абсолютно никакого жизненного опыта, имел право принимать участие в решении важнейших для всего общества вопросов. Голосовать могли, во-первых, только свободнорожденные граждане при достижении ими двадцатилетнего возраста, а обладали этим самым гражданством далеко не все. Затем – принимать участие в голосовании мог только глава семьи – жена посуду моет, дети уроки учат или ремеслу обучаются, а папа за всю семью и голосует. Это у нас такая демократия (этим она, вероятно, и лучше греческой), что жена и дети могут иметь свое собственное мнение и высказывать его сколько угодно, а у них – если глава семьи решил, значит так и надо – он и мудрее, и опытнее, и ответственнее. При этом он еще должен был не бездельником быть, а ремеслом каким-нибудь заниматься. И выходит так, что всему городу и голосовать не было никакой необходимости, а принимали ответственные решения люди взрослые, ответственные, уже чего-то достигшие в жизни и знающие, что к чему. Конечно, наша современная демократия лучше – мы не можем допустить такого насилия над личностью и у нас голосуют все – и вчерашние школьники, и женщины «с пониженной социальной ответственностью», и представители разнообразных меньшинств, даже для преступников, находящихся в местах не столь отдаленных, пытаются сейчас добиться права голосования – ведь для всех должны быть соблюдены избирательные права! Но если у человека есть право, то должна быть и обязанность по отношению к обществу, а если он перед обществом своих обязанностей не выполняет и не приносит ему никакой пользы – то ему разъяснить хотя бы надо, что право голосовать – право почетное и его еще заслужить надо.

Мы бы, может, и покричали бы с удовольствием где-нибудь на Красной площади, да не вместит она всех желающих. Поэтому мы выбираем самых достойных, как нам кажется, своих представителей, которые и принимают решения как бы от нашего имени, хотя это так только должно было бы быть. А на самом деле очень часто случается так, что человек, избранный обществом и отправленный куда-нибудь заседать и принимать решения, или должность какую-нибудь исправлять от имени своих избирателей, после своего избрания сразу же уходит в свободное плавание и в результате мы (народ) можем только взирать снизу вверх на то, как вышестоящие принимают, как им кажется, очень важные и полезные для нас решения и законы, которые мы обязаны исполнять. А что до того, что решения и законы иногда и ошибочными быть могут, и несправедливыми, и защищать интересы только части граждан (далеко не самой большой и бедной), то это неважно – главное, чтобы работал отлаженный бюрократический механизм, а народ… а что народ? – народ стерпит. И когда начальник или чиновник какой-нибудь что-либо не то делает, что народу надо, то выковырять его из той ячейки, в которую он втиснулся, уже практически невозможно – это вам не Греция! Таким образом, наша современная демократия от той, древнегреческой, все-таки отличается. Хорошо было бы, если бы отличалась в лучшую сторону – была бы лучше, совершеннее, справедливее. Ведь не может же такого быть, чтобы мы за две с половиной тысячи лет не научились устраивать человеческое общество лучше, чем греки? Греки то были гораздо менее образованными, чем мы – они не обладали нашей широтой познаний и прогресс у них технический – только колесо, ну и еще что-нибудь, а мы – в космос летаем! А искусство! Хоть они и лепили там что-то, но зато у нас музеи, в которых их статуэтки и хранятся, да еще и картины всякие великих мастеров прошлого – все это мы за сотни лет насобирали, систематизировали, выставили на всеобщее обозрение и любуемся величайшими произведениями искусства, повышая свой культурный уровень. Сами то мы что-либо подобное создавать как-то давно уже разучились, у нас все попроще – то квадрат намалюем, а потом с умным видом пытаемся понять, что нарисовали; то слепим что-нибудь размером побольше – хоть греки и делали как-то покрасивее, поэстетичнее, зато у нас – размер!

Но это хорошо, если наша современная демократия лучше, а если – хуже? Тогда как? А если это – вообще не демократия? Тогда почему мы ее демократией называем? Как тут разобраться? Может, попробуем сравнить, а там посмотрим, что на что похоже.

Что мы имеем в итоге? В Греции народ реальным образом влиял на принятие важнейших для всего общества решений (хорошо это или плохо – об этом мы поговорим в другом месте) и так называемый чиновничий аппарат был подотчетен этому народу. Также очень важно понимать, что это было возможно только в том, греческом обществе по той простой причине, что такие принципы демократии могут существовать только при наличии ограниченного числа людей, принимающих участие в голосовании – не более 8—10 тысяч человек; при большем количестве населения это просто невозможно. Таким образом, в наше время такой подход применить нельзя в силу того, что наше общество многократно превышает возможности прямого народного волеизъявления. В наше время разработана выборная система, при которой может голосовать каждый, имеющий на это законное право и достигший определенного возраста, но при такой ситуации, когда армия чиновников не только не подотчетна народной массе, но стоит гораздо выше ее и властвует над ней, все плюсы этой системы сводятся на нет и становятся фикцией.

Своего расцвета афинская демократия достигла во время Перикла, кстати – в то время было очень важно, чтобы избираемый народом на какую-либо должность человек имел безупречную биографию, нравственный облик кандидата имел немаловажное значение. Какое бы народовластие ни исповедовала демократия, в конечном итоге всегда все зависит от наличия или отсутствия сильного лидера. Во времена расцвета греческой демократии все держалось на личности самого Перикла, хотя уже тогда демократическое греческое общество несло в самом себе семена своего разрушения. В критических моментах истории государства успешное преодоление кризиса возможно только тогда, когда реальная власть сосредотачивается в руках одного человека – сильного лидера, способного принимать решения и обеспечивать их выполнимость – это свидетельствует о том, что коллективное управление государством неэффективно и только ослабляет власть – это всегда особенно заметно во время кризиса.

Постепенно стал увеличиваться разрыв между аристократией и остальными гражданами – Греция становится морской империей после того, как ею было одержано нескольких побед на море над персидским флотом; развитие торговли способствует обогащению части общества, разрыв между богатыми и бедными становится все более ощутимым; аристократия привыкает к роскоши (и не только аристократия, но и просто богатые люди, торговцы), наблюдается упадок нравственности; принципы справедливости уже не настолько становятся соблюдаемыми, как во времена Солона – все это уже несло в себе, при видимом благополучии, зародыш раскола общества. Само процветание демократии несет в себе ростки ее неизбежного падения, так как это процветание достигается методами, противоречащими основным принципам самой демократии, отсюда ее непреодолимое внутреннее противоречие, так как она сама несет в себе причину своей гибели. Демократия обеспечивает свободных ток капиталов (рыночная экономика), но оседают эти капиталы а руках немногих, которые приучаются к роскоши и излишествам, а остальные – к зависти и желанию любыми средствами достичь положения в обществе именно для того, чтобы иметь возможность вести роскошную (пусть даже и безнравственную) жизнь. При такой ситуации недовольство основной массы народа неизбежно и терпение его не может быть бесконечным.

После смерти Перикла греческая демократия стала трещать по всем швам. Если раньше во главе демократии находились люди обеспеченные (тогда никто не получал денег за исполнение государственных должностей), а контролировалась их деятельность народным собранием, то теперь, став империей, Афины получили возможность контролировать торговлю с другими греческими городами, концентрировать в себе большую часть материальных средств и предметов роскоши. Знать постепенно развращалась, а вместе с ней нравственно развращалось и остальное общество, так как неприкрытая любовь власть имущих к роскоши вызывала зависть других; общество стало постепенно утрачивать единство и к власти стали рваться люди безнравственные – ради того, чтобы обладать влиянием и деньгами. Власть стала привлекательной именно потому, что давала привилегии, а это уже само по себе есть зло. Так к власти в Афинах пришли демагоги.

Вместо людей достойных на руководящие должности стали избирать людей, умеющих убеждать толпу популизмом, играя на ее низменных инстинктах. Демагоги все свои действия и притязания на власть всегда объясняют интересами народа и своей любовью к нему, хотя в действительности нет ни того, ни другого. В такой ситуации недостатки демократии проявились со всей очевидностью – народная масса неспособна быть компетентной в вопросах, касающихся решения государственных задач; масса легко увлекаема и переменчива в своих решениях и легче всего управлять ею, играя именно на низменных инстинктах. Народ легко верит обещаниям и его нетрудно разделить на противоборствующие партии, что и делают демагоги, стремясь к достижению своих собственных корыстных целей – по сути, находясь под влиянием демагогов, народ находиться во власти пройдох и, как бы это ни выглядело неправдоподобно, но именно народ обеспечивает им приход к власти и пользование привилегиями.

Является приход к власти демагогов неизбежным следствием демократии или то, что произошло с греческой демократией, есть только лишь частный случай? Является ли причиной появления на сцене демократии демагогов разрозненность общества, или же причиной этой разрозненности являются сами демагоги? Каково само общество, таковы и его лидеры, потому что именно общество выбирает себе вождей из своей же среды. Безнравственное общество никогда не потерпит над собой лидера с высокими нравственными качествами и наоборот. Совершенно очевидно, что демократическое общество, утратившее нравственные основы, само себя ввергает в пучину пороков и получает ту власть, которую заслуживает; именно на этой волне неизбежно появление демагогов, но это, в свою очередь, вызывает в демократическом обществе еще больше проблем. Отсутствие моральных качеств в лидере вызывает недоверие народа и политическую апатию; люди не хотят участвовать в общественной жизни именно из-за продажности и неискренности власть имущих; из-за утраты властью доверия народа и это демагогам тоже на руку. При этом очень важно отметить тот факт, что если находится кто-либо, обличающий демагогов и говорящий о них правду, показывая, что они есть гнойная язва общества, то он неизбежно называется врагом демократии и подвергается преследованию – в этом афинская демократия неплохо преуспела, начав с Сократа, присудив его к смерти за то, что он высмеивал пороки демократии и открыто говорил о недостатках ее вождей. Демократы убивали всех несогласных, пользуясь при этом скорее личными мотивами, чем общественным благом и в этом вожди демократов мало чем отличались от тех, против кого боролись – олигархов и тиранов. Хотя они и обличали олигархов в обогащении за счет народа и любви к власти, сами поступали точно так же. Да и может ли быть иначе в обществе, где нравственные принципы становятся не нужны и мешают достижению поставленных целей? В таком демократическом обществе сама власть развращает человека и именно такие люди, находясь при исполнении государственных должностей, принимают законы, которые, во-первых, способствуют упрочению их собственного положения и, во-вторых, еще больше развращают общество. Демагоги никогда не имеют своих собственных принципов – подобно хамелеонам, они способны мгновенно перекрашиваться в любой цвет и стать олигархами, тиранами, диктаторами и вообще кем угодно, только бы это помогало им оставаться у власти – все это мы видим в афинской демократии после смерти Перикла. Афинская демократия показала себя нежизнеспособной и постепенно перерождающейся в другие формы, но продолжающей носить маску демократии для сохранения власти демагогов.

Народовластие, которое само по себе есть вещь абсурдная и вредная для государства в целом, стало губительным для Афин. Последствием народовластия всегда становится ослабление государственной власти, потому что народ всегда стремится добиваться как можно больше для себя свобод, но именно это и ослабляет государство. Государственная власть не должна никогда идти на поводу у толпы, в большинстве случаев подстрекаемой демагогами. Только то государство будет сильным, в котором издаются справедливые законы и где власть имеет достаточно силы для того, чтобы обеспечить их исполнение всеми гражданами общества, независимо от социального и финансового положения. Афинская демократия потерпела крах в этом отношении.

Заканчивая эту главу, давайте подведем итоги. Что нам известно о той, афинской, демократии? Причиной ее возникновения была необходимость предотвращения гражданской войны, желание примирить разные слои общества при сохранении традиций и нравственных устоев общества. Пережив свой расцвет при Перикле, демократия стала преобразовываться в нечто иное – к власти пришли корыстолюбивые люди, стало увеличиваться расслоение общества, появилась любовь к роскоши, то есть – настало время демагогов, которые использовали власть для достижения своих собственных, а не общих и полезных для государства целей. Закончила эта демократия тем, что преследовала любое инакомыслие и, хотя строй и не переставал быть демократическим, но со свободой слова там было не очень и любой, говорящий правду о демократии, подвергался преследованию и суду за якобы желание уничтожения демократического строя. Все это вместе взятое привело к ослаблению государства настолько, что уже никогда в своей истории оно не стало настолько величественным, как во времена Перикла. Демократия в Афинах оказалась недолговечной, неспособной следовать своим собственным принципам и привела к падению нравственности и пренебрежению традициями. На два тысячелетия демократические идеи исчезли из обихода, вплоть до того времени, как в средневековой Европе стали провозглашаться гуманистические идеи, которые и стали впоследствии основой для западной демократии современного образца.