Читать книгу Таури - Андрей Рубанов - Страница 2

– Так. Еще раз. После того, как твоя жена погибла, ты ушел в изгнание. И сколько времени ты в нем провел?

– Не знаю. Лет пятнадцать. Может двадцать.

Я сидел между корней многовекового дерева, опершись спиной о его ствол, и водил черным от угля пальцем по листу бумаги.

– Двадцать?! Я понимаю, для императорского бастарда это совсем немного, но что ты делал все это время?

Я исподлобья взглянул в черные, без зрачков, глаза собеседника.

– Охотился, – ответил я.

– Охотился? На того, кто растерзал твою жену?

Я, не меняясь в лице, несколько секунд держал взгляд, но затем вернул его назад на бумагу, ничего не ответив и не выдержав пристальный немигающий взор.

– И как успехи? Смог его выследить? Убить?

– Выследить – да. Убить – нет.

Я сделал пальцем завершающий штрих. Окинул взглядом свою работу и показал ее натурщику.

– Хм. Очень неплохо. Только вот перья не такие бесподобно блестящие, как у меня.

Я посмотрел на свою картину, а затем на ворона, что пристроился на камне недалеко от меня. Угольно-черная птица сидела ко мне боком, наклонив голову, и без единого движения смотрела мне в глаза. Она была на порядок крупнее обычного ворона. И на несколько порядков умнее. Наверное, даже умнее многих людей. В остальном же выглядела как обычный представитель своего вида.

Через несколько дней после того, как я наконец-то смог увидеть призрак И́ду, она сообщила мне о том, что мне дадут своего ворона, который будет следить за моим испытанием. Ведь момент, когда я смогу увидеть своих собственных призраков – лишь вопрос времени. И, когда я их увижу, это будет значить, что мое обучение подходит к концу. После пройденного испытания я перестану быть бастардом, и император признает меня как своего сына. А ворон, чье имя было Крон, и который, правде говоря, мне не особо нравился, станет моим вечным спутником.

(Готов ли ты к такому? В твоих мыслях и так полный кавардак. А тут еще болтливый ворон.)

– Неизбежные издержки, – пробубнил я себе под нос.

– Кар? – мне показалось, что ворон приподнял бровь, – А, ну да. Моур говорил, что у тебя не все в порядке с головой.

Моур. Еще один ворон. У каждого сына и дочери императора есть свой. И И́ду не исключение. Но я лишь изредка видел, как они недолго беседуют, после чего Моур снова надолго пропадал.

– И́ду говорит, это пройдет.

– Будем надеяться, – сказав это, Крон взмахнул крыльями и перелетел с камня на выступающий корень сбоку от меня, уставившись на рисунок, – Да, у тебя талант. Было бы очень грустно, если бы ты погиб на испытании. Ведь ты можешь нарисовать еще столько прекрасных картин прекрасного меня.

(Красное смешивается с зеленым, синее с желтым. Получаются веселые лицемерие цвета, или всего лишь грязь? Ты им не веришь, и это правильно. Они тебе лгут. Есть только черный, без всяких примесей, чистый и искренний. И ты это знаешь. Посмотри на свои мозолистые пальцы. Уголь лежит на них также идеально, как твой бесполезный деревянный меч лежит в руке. Черный уголь. Бесцветный мрак. Помни, что он всегда будет твоим союзником.)

Я смотрел на портрет Крона, где угольные линии острыми углами образовывали его профиль. Я смотрел на рисунок и сквозь него. Я всеми силами пытался игнорировать осязаемые голоса, которые, несмотря ни на что, со временем не становились менее хаотичными.

– Тебе нужно больше времени уделять призракам, и меньше – их голосам, – Крон наклонил голову, и смотрел мне в глаза.

– Для советов у меня есть И́ду, – я свернул рисунок в рулон и засунул его в тубус.

– Это да. Но послушай старого мудрого ворона, – Крон соскочил с корня и попрыгал за мной, когда я поднялся, – ты не должен слышать призраков, потому что ты и есть эти призраки.

– Уже слышал от учителя.

– Даже люди севера называют сынов императора призраками. А как ты будешь внушать им страх, если не будешь призраком? Если ты будешь только слышать свои дурацкие призрачные голоса?

Я встал, сунул ноги в сандалии, перекинул тубус через плечо, и, стараясь не обращать внимания на ворона, пошел к своей палатке. Он скакал по земле чуть позади меня и не останавливаясь болтал. Пусть он меня порядком раздражал, но надо отдать ему должное – его бесконечная болтовня не позволяла голосам занять мой разум.

Я возвращался на нашу стоянку. В свободные от тренировок часы я часто уходил по звериным тропам вглубь леса. Поохотиться или же порисовать. Порой я по несколько часов выслеживал зверя просто для того, чтобы перенести его на бумагу, а не убить. Но с Кроном это было бы проблематично. Самое большее, на что его хватало – это двадцать минут. Поэтому сегодня мой висевший за спиной лук так и остался не использованным. Оставалось только рисовать одного единственного зверя, который не убегал от голоса Крона. Его самого.

–… большая ответственность, как Сына императора. Как ученика И́ду. В конце концов, как моего вечного спутника.

– Ге! Вот и ты, – подойдя к лагерю, я обнаружил, что И́ду собирает свою палатку, – собирай вещи, нам предстоит дорога.

– Кар! Я удивлен, что вы стояли здесь столько времени, – Крон уселся на ветку.

Действительно. Мы редко когда останавливались с учителем больше, чем на пару дней. Но здесь, возле обрыва, на этой поляне, мы задержались почти на две недели.

– Мне нравился вид, – коротко ответила И́ду, обвязывая ткань палатки веревкой, – И мы бы остались здесь еще, но нам пора в путь.