Читать книгу Зов. Сборник рассказов - Андрей Сенников - Страница 17

Врастая кровью
повесть

Оглавление

***

Идея зажглась минут через двадцать бездумной возни углём по картону.

Она сделает прозрачную плоскость из оргстекла – нулевая отметка, уровень земли, – с отверстием посередине. Через него пропустит проволочный каркас, который позже обрастёт глиной. Плоскость визуально поделит фигуру в соотношении два к пяти: две части каркаса над плоскостью, три – под. Или больше? Оксана прикинула высоту будущей скульптуры и пропорции на отдельном листе, сделала грубый набросок. М-да, может получиться. А если верхушку Мирового дерева обкорнать?! Да-да! Мёртвый ствол с обрубками ветвей, грубая фактура шелушащейся коры. Избушка, застрявшая в корнях как высушенная голова-амулет в хижине амазонских индейцев. Голова Матери-которая-знает! И ветвистая, мощно развитая корневая система под землёй-плоскостью. Живая… Много больше той части, что над поверхностью. До божественной истины нечем достать, нечем дотянуться. Проси – не допросишься. Остались только тьма и глубина…

У Оксаны пересохло во рту.

Ей понадобятся детали. Много деталей.

Девушка отложила общий набросок, взяла чистый лист.

Глубокие трещины на брёвнах, сухие языки отслоившейся коры, мох между венцами похож на сплющенную, почерневшую губку. То, что издали казалось травой – яркие пятна лишайника, ползущего по краям дверного проёма – неопрятного, непомерно растянутого рта, из которого тянет плесенью и глухими проклятьями. Свет робко заглядывает в пустые глазницы окон, катаракта паутины «дышит» в углах. Получится передать? А как? Внутри чудится движение, осторожное – чтобы не спугнуть, – хищное.

Оксана поспешно сморгнула, но морок остался как ожог на сетчатке. Перескакивал за взглядом по крыше, скользил в прорехах кровли по обнажённым ребрам стропил из окаменевших жердей. Метался по бумаге за кончиком угля, толкая под руку. Линии выходили неточными, много лишних. Оксана прикрыла глаза. Светлое пятнышко под веками медленно гасло, словно погружалось в глубину, и, наконец, застряло за глазами крохотным комочком боли. Запястье ныло. Девушка почувствовала солнечно тепло на плечах, слабый ветер тихонько трогал пряди волос и едва касался разгорячённого лица. Оксана выпрямила спину и поднялась – размяться.

Она потопталась, глянула в сторону Вики, испытывая неловкость, словно подглядывала. Лист перед Викой был чистым, карандаш – такой же, как у Оксаны, – зажат в руке, голова склонена к плечу, волосы закрывали лицо. Она не сделала ни одного штриха. Оксана отвернулась. Бывает, хотя странно.

Расслабиться и отвлечься не получалось. Слишком много впечатлений. И немая громада над головой. Оксана обхватила себя за плечи, пальцы непроизвольно подрагивали. Она прошлась, приближаясь к хижине, палой хвои под ногами становилась всё больше, вскоре она совсем заглушила шаги. О таких – беззвучных, мягких, – она мечтала, играя с двоюродным братом в разведчиков на обрывистых склонах песчаника, у пересохшей речушки на родительской даче. У Димки получалось, и он всегда выигрывал, бесшумно подкрадываясь, а у неё всякий раз замирало сердце за мгновение до того, как сильные загорелые руки обхватывали её сзади, зажимая рот…

Оксану охватил озноб, и она поспешно отступила с колотящимся сердцем, пока под ногами вновь явственно не захрустело. Отдышалась, пережидая нелепый испуг.

Облака стали плотнее, редкие прорехи в ватном одеяле неохотно пропускали солнечный свет, и день утонул в серой гамме. Кожух ворчал в устье, стремительные мощные струи огибали и поднимались на нескольких крупных валунах под зеленовато-серой толщей и с глухим перестуком волочили по дну мелкую гальку. Девушка посмотрела в сторону лагеря, палатка казалась очень маленькой, даже игрушечной. Степан и Виктор неподвижно сидели под тентом, секунды текли, минуты огибали окаменевшие силуэты, как вода – камни в реке, выдавая подспудное напряжение. Она вернулась к своим наброскам.

Пальцы заскользили по-над линиями чуть касаясь, он сравнивала перенесённое на бумагу с тем, что видела сейчас. В углах, рубленых «в лапу», бледные тени сползли вниз, но объёма это не добавляло, скорее наоборот. Для скульптуры не так критично, но нужно учитывать, как будет падать свет при показе. Оксана подправила несколько штрихов. Задерживаться на этом больше не имело смысла – больше половины её будущей работы чистая фантазия…

Или нет?

Ботаник из неё никакой, но если исходить и здравого смысла и того, что видят глаза, то корни у восьмидесятиметрового гиганта уходят на чудовищную глубину. Оксана провела несколько линий… Основа пирамидальная… Может, придать объёму неправильную форму человеческого сердца?

На листе возникали корни-фигуры змееподобных существ, переплетённых друг с другом: рогатые ящеры, тритоны, змеи с треугольными головами, драконы с кожистыми крыльями и шипастыми хвостами; чешуйчатые капюшоны; разверстые пасти, проглоченные хвосты; выше…

…у тритонов прорастали человеческие ноги; змеи обхватывали тонкими музыкальными пальцами рыбьи головы с вытянутыми щучьими пастями; широкие бёдра раскрывались, как у бесполой фигуры на барельефе майя, поддерживая клыкастую голову вымершей рептилии; раздвоенный язык обвивал мускулистое предплечье, а гребенчатые – талии, словно пояса; русалочьи хвосты и тяжелые полушария грудей, выше…

…тела, слитые воедино; линии бёдер, ягодиц, напряжённой спины; сомкнутые руки на затылках; трепетные пальцы на груди; волосы, струящиеся по плечам и лицам; переплетённые конечности, глубокие тени, раскрытые в крике рты, сомкнутые веки…

Оксана выронила карандаш. Резкая боль стянула внутренности внизу живота тугим узлом. Дыхание перехватило, жаркий воздух с запахами земли и хвои приник к лицу, словно маска. Она почувствовала как из неё… хлынуло. Медный запах крови мгновенно забил ноздри. В животе распустилось сразу же, обмякло. На лбу выступил пот, но боль ушла, уступив место панике: «Протекла!»

Колебалась она недолго, больше укрыться было просто негде.

– Я сейчас, не ходи за мной, – Оксана подхватила пакет. – Я быстро…

Оступаясь, она как можно быстрее пошла к избушке. Сумрак в дверном проёме отпрянул от входа.

Зов. Сборник рассказов

Подняться наверх