Читать книгу Зов. Сборник рассказов - Андрей Сенников - Страница 6

***

Лекарственный аборт Виктория перенесла хорошо.

Особенно ей нравилось слово – лекарственный. Лекарство помогает, лекарство лечит. Избавляет от болезней и приносит облегчение. Так всё и было. После приёма таблеток, просидев минут сорок в коридоре женской консультации – не той, куда её привёл Витенька, – она не почувствовала ровным счётом ничего, вплоть до того момента, когда процедурная сестра не споткнулась о её ногу.

– Ты ещё здесь? – спросила она, поправляя на блестящем подносе какие-то склянки.

– Да, – сказала Вика.

– Всё нормально? Что-нибудь необычное чувствуешь?

– Нет.

– Ну, так иди домой. Доктор тебе всё расписал…

Вот тут её проняло. Только накатившая волна жаркой слабости не имела ничего общего с физическим состоянием. Сидя на жёсткой кушетке, упираясь взглядом в серую, облупившуюся краску на неровно оштукатуренной стене, слыша запах дезинфекции, впитавшийся в бесцветный линолеум, морщины на котором напоминали жировые складки на животе столетней старухи, она вдруг поняла, что поступает совершенно правильно. У неё всё получится. Пока она готова принимать Виктора таким, каков он есть, принимать его небрежные ухаживания, сброшенные звонки, подарки и снисходительные знаки внимания, чужую помаду на рубашке и женские волосы на лацкане пиджака; она готова принимать его сперму в себя, но отдавать – это нет. Свой шанс она станет использовать налегке, а ребёночка – ещё заслужить надо.

Она вернулась в общагу с пакетом, забитым прокладками с пятью капельками на упаковке, обезболивающим в сумочке, и бумажкой в кармане джинсов, в которой невнятной докторской рукой были начертаны инструкции на случай, если случится то-то и то-то, или не случится этого и того. Конкретики она не помнила, а разобрать гинекологические письмена не смогла бы и под страхом смерти. «Будет больно», – единственное, что застряло в голове. Боли Вика боялась. Едва её первые предвестники замаячили в глубине живота, Вика сделала себе укол «кетонала», пристроила «конягу» между ног, и улеглась на кровать. Если бы кто-нибудь сказал ей, что обезболивающее как раз уменьшает синтез простагладинов, ответственных за сокращение матки и, соответственно, изгнание плода – она послала бы его на хер.

Остаток дня и часть ночи прошли в полузабытьи. Сильных болей не было, но лихорадило прилично. Жар, холод, сменяя друг друга, грызли Викино тело от макушки до пят. Внизу живота то бралось комком, то распускалось, отбрасывая длинные, ветвистые отростки приглушённых болей, которые отзывались во всём теле острыми покалываниями. В какой – то момент с неё полило, как из ведра, с комковатыми сгустками. Слабость наваливалась внезапно, нетерпеливо и жадно, словно насильник в тёмном подъезде. Запах в тесной комнатке стоял, как на бойне. Вика поднималась с постели деревянной куклой, чтобы сменить прокладку, казалось, от скрипа суставов можно оглохнуть. Хорошо хоть соседок не было: девчонки разъехались на выходные по домам.

Она забылась под утро.

Последней осознанной мыслью было, что она не станет носить ребёнка, даже если Виктора не удастся удержать.

Облегчение обрушилось на неё как стена.