Читать книгу Начнем с конца (сборник) - Андрей Шаргородский - Страница 10

Глава первая

Карин Сисилле (Каси) Кулльман Фиве смотрела на фотографию Меркель и думала: «Как хорошо, что Альфред Нобель не дожил до сегодняшнего дня. Если бы он знал, что премию мира будут присваивать неграм и лесбиянкам с нацистскими взглядами, то он бы никогда не стал вкладывать свои деньги в этот цирк».

Она отложила фото, поправила юбку и отошла от стола к окну. Пост главы Нобелевского комитета по присуждению ежегодной премии мира ей, конечно, льстил. «Работать будет легко, – подумалось ей, – потому что этот старый осёл Турбьерн Ягланд, возглавлявший этот комитет в течение последних шести лет, наделал столько глупостей, что на его фоне можно хорошо засветиться. Уж при мне ни негры, ни проститутки, ни геи премию мира получать не будут». Она устала без хорошей должности. Пятнадцать лет, как она покинула министерский пост и ушла с активной партийной работы, и вот теперь пускай все умоются своими колкостями и интригами.

Юбка, которую она вчера купила по этому поводу, не давала ей покоя – липла к ногам и стреляла током. У кого взять антистатик, она понятия не имела, а в первый же рабочий день в новой должности бегать по магазинам было не в её правилах.

Звонок прозвучал неожиданно и заставил её вздрогнуть. Секретарь предупредила: звонит Рокфеллер, лично.

– Дорогая, пришли мне весь список кандидатов на премию мира в этом году, – прошипел он в трубку.

Каси онемела. Секретарь, стоявшая на пороге, тоже.

– Ты меня слышишь или мне повторить? Ты же знаешь, я не люблю повторять дважды.

– Конечно, Дэвид, конечно, – чуть опомнившись, встрепенулась она. – А куда присылать?

– Как обычно, в Москву! – пошутил Рокфеллер, ещё не зная, что именно там, в Москве, ночью, он и решит, кому в этом году Норвежский комитет присудит премию мира.

Трубку повесили. Каси села и заплакала. Слёзы с тушью для ресниц стекали на новую бежевую юбку, которую через два часа она разорвёт в истерике на куски. Она не сможет ослушаться Рокфеллера, но, послав документы в Москву, она предаст позору весь Нобелевский комитет как никому не нужный, импотентный орган, который с такой гордостью и благоговением создавал из чистых побуждений великий Альфред Нобель.

Глава вторая

Грег Эббот, губернатор Техаса, потирал руки. Не видать этим паренькам из Федерального резервного банка техасского золота. Пусть Меркель жуёт сопли – она под колпаком АНБ, а Техас – не Германия. Он впервые в истории США протащил законопроект о переводе золотого запаса штата непосредственно в своё хранилище. Дело всё в том, что недоверие к хранящим золото учреждениям начало распространяться во всём мире, и не только на частные банки. Под подозрением оказались и крупнейшие мировые ЦБ. Так, Германия с 2012 года пытается добиться репатриации части своего золотого запаса, находящегося на хранении в ФРС. В 2013 году Федеральный резервный банк Нью-Йорка отказался провести аудит немецкого золота по запросу Бундесбанка. В 2014 году Федрезерв заявил, что на репатриацию потребуется время до 2020 года. К началу 2015 года из Нью-Йорка удалось вывезти только 5 тонн золота из планировавшихся 674 тонн. Аналогичный шаг в 2014 году предприняли Нидерланды, но им удалось вернуть чуть больше 100 тонн, и то только потому, что король Нидерландов, Виллем-Александр, пригрозил Штатам какими-то разоблачениями. О необходимости репатриации золота заявила и кандидат в президенты Франции, лидер «Народного фронта» Мари Ле Пен. ЦБ Франции на ее открытое письмо не отреагировал, но только потому, что Олланд уже давно плясал под дудку Вашингтона. Интересы своего народа его вообще не волновали.

Грег Эббот вообще не понимал, из-за чего такая шумиха. У штата есть свой золотой запас, который они хотят забрать себе – в конце концов, ведь это их золото. Хотя с другой стороны, если ни одна страна мира не может забрать из хранилищ США своё золото, значит, с ним что-то не так. А тут ещё эта статья в китайской прессе. Он положил газету и перевод перед собой, и ещё раз прочитал: «В октябре 2009 г. китайцы получили партию золотых слитков. Золото регулярно обменивается между странами для оплаты долгов и регуляции так называемого сальдо торгового баланса. Большинство золота обменивается и хранится в сейфах под наблюдением специальной базирующейся в Лондоне организации – Лондонской ассоциации участников рынка драгоценных металлов (или LBMA). Когда груз была получен, китайское правительство запросило провести специальные тесты для гарантии чистоты и веса золотых слитков. Для этого в золотых слитках просверливаются четыре маленькие дырочки, а затем металл анализируется. Чиновники были потрясены, узнав, что золотые слитки оказались подделкой. Они состояли из вольфрама, лишь снаружи покрытого реальным золотом. Более того, эти золотые слитки имели регистрационные номера, принадлежащие США, и хранились в Форте Нокс в течение многих лет. По слухам, в этой китайской отгрузке было 5600–5700 слитков весом 400 унций (1 унция золота равна 31,1034768 г) каждый».

Всё это приходило в его голову не только потому, что он ненавидел Обаму, а потому, что его постоянно упрекали теми выборами, которые собиралась посетить миссия ОБСЕ. Которых он, вместе с Нуланд, послал в задницу, объяснив при этом, что законодательство Техаса не разрешает представителям ОБСЕ приходить на избирательные участки. «Присутствие представителей ОБСЕ на расстоянии 100 футов (30 с небольшим метров) от входа на избирательный участок может являться уголовным преступлением. Отказ подчиниться этим требованиям способен повлечь за собой уголовное преследование представителей ОБСЕ за нарушение закона штата». Это всё он им выплеснул прямо в их удивлённые рожи. И ничего они сделать не смогли. Умылись, весь мир над ними посмеялся и… признал выборы демократичными. И теперь, чего бы ему это ни стоило, он заберёт золото штата и проведёт экспертизу, как китайцы. И вот тогда, если что-то нечисто, Обаме придёт конец, конец окончательный, после которого Америке очень долго не захочется иметь чернокожего президента.

Глава третья

В преддверии своего столетия Дэвид Рокфеллер-старший погрузился в мир воспоминаний. Сидя в удобном кресле, он думал не о детях и внуках, которых у него, как у ярого сторонника ограничения населения и контроля над рождаемостью во всемирном масштабе, было шестеро (на конференции ООН в 2008 он призвал весь мир найти способы для стабилизации численности населения Земли), не о своих триллионах долларов, которые были заработаны потом и кровью совсем незнакомых ему людей, а думал он о дедушке, Джоне Дэвисоне Рокфеллере, человеке, который и сделал из него вершителя судеб миллиардов, живущих на Земле. Это он заставлял его отца до восьми лет носить платья своей старшей сестры, так как папаша экономил на одежде. В своем доме его дед организовал бизнес-школу. Каждый ребенок получал два цента за убитую муху, десять центов – за заточку одного карандаша и пять – за час занятий музыкой. День воздержания от конфет стоил два цента, каждый последующий день оценивался уже в десять центов. За опоздание к завтраку маленьких Рокфеллеров штрафовали на один цент. По воскресеньям детям не позволяли читать ничего, кроме Библии. Жена Рокфеллера ходила в собственноручно залатанных платьях. Отец мог запросто, например, отправить сына жить зимой в холодном загородном доме, чтобы тот вырубал кусты и корчевал пни. Результат – Рокфеллер-младший чуть было не зачах, а сестра Джона, Бесси Рокфеллер, сошла с ума. Но вспоминалось не это. Вспоминался двадцатый день рождения, когда, не смотря ни на кого, дедушка подозвал его к себе и сказал: