Читать книгу Начнем с конца (сборник) - Андрей Шаргородский - Страница 4

Обама закурил, дождавшись, когда заснёт Мишель. Чтобы не было паники, он распорядился подмешать в напитки всем, летевшим на его самолёте, успокоительное. Просто чтобы не было вопросов и паники в глазах – почему всех высокопоставленных чиновников с семьями срочно увозят из Америки? Никто не знал правды до конца, даже он сам, хотя предупреждали давно.

Он тихо встал, подошёл к Марку, заместителю директора личной охраны, и жестом, известным только им двоим, попросил сигарету. Курить хотелось постоянно, но Мишель шесть лет назад поставила ультиматум, и пришлось завязать. Ах, как в молодости всё было просто – спокойно, без проблем, курили всё, даже травку, а вот теперь приходится жевать эту никотиновую жвачку, с которой вечно одни проблемы. Очень неудобно тогда на похоронах Манделы получилось – все мировые СМИ смаковали, как он жуёт во время траурной церемонии.

Он закурил, кивком поблагодарив Марка за сигарету. Марк Конноли был хорошим парнем, и он многое ему доверял, но сейчас он показал ему, что хочет побыть один. Охрана вышла. Он сделал вторую затяжку, растягивая блаженство, как вдруг в дверь постучали. По стуку понял – это Виктория, Виктория Нуланд, самая знающая про Россию. Уже в 30 лет она стала сотрудником Посольства США в России, и в последующие годы, какие бы посты она ни занимала, вся её деятельность была связана с такой ненавистной для неё Россией. Косово, Босния, Белоруссия, Казахстан, Ирак, Афганистан, Ливан, Украина – всё это искусно поджигалось, в том числе, благодаря и ей, маленькой любящей матери двух детей. С этой дамой он был всегда начеку. Скорее всего, всё, что они обсуждали, становилось известно третьим лицам, причём на кого она работала, он так до сих пор и не узнал. Ну да ладно.

– Привет, – улыбнулся он.

– Привет, – улыбнулась она так, что он понял: ничего хорошего она не сообщит.

– Как думаешь, Мишель знает, что я втихаря покуриваю?

– Думаю, да, – не соврала она.

– Что нового?

– Звонила Меркель, спрашивала, куда летим. В её данных нет никакого визита или твоей поездки. Волнуется, – опять улыбнулась она.

– А с каких это пор президент США должен докладывать какому-то канцлеру какой-то Германии? – скорее для себя выпалил он.

– Не знаю, – очередной раз улыбнулась она. – Может, потому что она не знает, а Путин уже знает.

– Ты уверена?

– Да, второй звонок был от него, и знаешь, что он сказал?

– ???

– Он сказал, что его бункер под Магнитогорском, на Ямантау, намного надёжней «Белой горы» в Стокгольме, – она перестала улыбаться.

– А кто сказал, что мы летим в Стокгольм?

– Путин. А куда мы летим, господин президент?

– Пригласите ко мне Сьюзан Райс.

– Хорошо, – опять не улыбаясь, ответила она и вышла.

Весь кайф от курения улетучился. Нужно было срочно решать. Минута, которая тянулась до прихода Райс, показалась вечностью. Сьюзан была для него больше, чем помощник президента. У них были дружеские отношения, и то, что она сейчас не госсекретарь, нужно поблагодарить Конгресс, хотя все серьёзно рассматривали её кандидатуру. И хотя она была другом, именно она в компании с Хиллари Клинтон и Самантой Пауэр настояла на бомбардировках в Ливии.

– Ну, что там, в Иеллоустоуне? – спросил он с порога у Сьюзан.

– Тишина. Единственный толчок в 3 балла, и тишина.

– Значит, цепная реакция не наступила?

– Скорее всего – нет, на наше счастье.

– Будем возвращаться?

– Пожалуй, да. Сейчас ещё наш полёт и скорые сборы можно назвать плановой тренировкой и свалить всё на службы безопасности. Позже будет велика вероятность выглядеть смешными. В конце концов, лететь назад два часа, если что-то произойдёт, то мы успеем отреагировать в полёте.

– Хорошо, дай команду на возвращение. Со службой безопасности всё обговори. Всё представим как секретное мероприятие, подробности которого не разглашаются.

Через минуту он почувствовал крен разворота самолёта. Надо поспать, хотя бы один час. Он вернулся в своё кресло, предварительно ополоснув рот, и спокойно заснул, как будто это не он два часа назад бросил 320 миллионов на произвол судьбы, сбежав, никого ни о чём не поставив в известность. В принципе, ему было всегда глубоко плевать на людей и их судьбы, так сталось и сейчас.