Читать книгу Это жизнь - Андрей Сиротенко - Страница 3

Антон и оглянуться не успел, как наступила долгожданная суббота. Сперва они собирались взять еду с собой и позавтракать в парке, но в итоге решили не носить лишних сумок, а погулять налегке. Да и там на месте все равно будут что-нибудь продавать. Например, хот-доги, которые Антон очень любит. Единственное, что их задержало, – десяток наклеек для нового журнала, которые мама принесла с работы вчера поздно вечером. Антон ее не дождался и лег спать. Какое-то важное совещание шло почти до самой ночи. Журнал, к слову, поразил Антона до глубины души. Наклейки и монеты были великолепными. Можно сказать, что они являлись самыми настоящими произведениями искусства. Первый вечер он долго не мог уснуть, листая журнал и никак не выпуская его из рук. Да и факты о планетах, о попытках человечества покорить космос, о неизведанных галактиках были необычными и познавательными. Практически все было для мальчика новым, хотя он перечитал не одну книгу о космосе и посмотрел с десяток передач по телевизору. В журнале даже имелись небольшие произведения, рассуждавшие о том, на какой планете и почему мог бы поселиться человек. Какие со временем свойства приобрел бы организм в различных средах. Рассуждения, конечно, не были подкреплены наукой, но смотрелись все равно достаточно живо и интересно. Тем удивительнее было обнаружить на последней странице заметку о том, что все такие рассказы были написаны самыми обычными школьниками в рамках конкурса для журнала. И почему только Антон не увидел этого раньше на просторах интернета? Он бы с удовольствием отправил свои работы! И в тот момент его посетила мысль о том, что он так и не посмотрел ссылок с литературными конкурсами, что ему скинула мама. Оплошность Антон твердо решил исправить в воскресенье. А то в субботу и так слишком много дел наметилось. Хорошо, что мама пока не спросила ничего по поводу тех ссылок.

Из дома она вышли около восьми часов утра. Солнце пряталось за тучами, и на улице было немного зябко. Антон накинул ветровку и бодро задвигал руками, раскручивая колеса своей коляски. Парк находился недалеко от их дома. Один Антон туда не ездил. Во-первых, слишком много оживленных дорог, которые он не хотел пересекать без мамы. А во-вторых, мышцам было пока тяжело проезжать такое расстояние туда и обратно. А найти прохожего, который просто так захочет покатать его по парку или доставить обратно к дому, вряд ли возможно.

Едва они вошли на территорию парка, как поняли, что здесь сегодня намечается что-то торжественное. Везде висели праздничные растяжки и разноцветные воздушные шарики. Недалеко от пруда люди сооружали деревянную сцену. Концерт, скорее всего, будет вечером. Его они точно не увидят. Единственный минус – неприятный прохладный ветер, который особенно усилился около воды. По этой причине мама предложили сразу же пойти вглубь леса в поисках белок. Людей на территории парка было немного, а потому лесные зверьки без боязни сидели на земле, ища пропитания в хвое. Антон набрал пяток орехов и нагнулся вперед, опуская не загипсованную руку вниз. Одна из белок, самая смелая, по всей видимости, оторвалась от своих занятий, внимательно изучила мальчика, содержимое его ладони и медленно стало подбираться к вытянутой кисти. Антон не двигался, боясь спугнуть зверька. Белка подошла вплотную, приподнялась, разглядывая орехи, и аккуратно взяла один из них. Мальчик руку не убрал. Зверек отошел чуть-чуть в сторону и разгрыз орех. Второй белка взяла чуть смелее. За ним третий. На четвертом она даже позволила дотронуться до себя указательным пальцем. Доев все орехи, белка бегом бросилась прочь, залезая на ближайшее дерево.

– Чувствует доброе сердце, – прокомментировала увиденное мама.

– Да ладно тебе, просто кушать хочет, – улыбнулся, смущаясь, Антон. – Не она одна подходит. Люди давно приучили ее брать с руки.

– А вот не скажи, – все равно стояла на своем мама. – Давай чуть-чуть вперед пройдем, там же вроде висит скворечник, что вы с папой делали.

– Думаешь, его еще не сняли? – засомневался Антон.

– Уверена, что нет.

Скворечник висел на том самом дереве, куда они вешали его с папой шесть лет назад. Казалось, за это время его должны были непременно снять. Или скворечник просто разрушат ветра, дожди и снега. Но он не только не покосился, но и не утратил своей цветовой гаммы. Раскрашивал домик для птиц специальной водостойкой краской сам Антон. Папа никак не помогал ему. Да, сейчас рисунок смотрелся корявым и безыдейным, но это его творение. Непрошенная улыбка сама собой залезла на лицо Антона, а слеза умиления без какого-либо разрешения поспешила появиться в уголке его правого глаза. Мальчик отчетливо помнил тот момент, когда папа выпросил стремянку у здешнего лесника, залез на нее и водрузил скворечник на свое теперешнее место. Еще он помнил, как первый год, когда папы не стало, он не смог прийти сюда. Все внутри бередило от воспоминаний о совместных делах. Но еще через год он снова наведался к скворечнику. И в нем тогда поселились птицы. Более того, в тот самый день Антон увидел, как мама и папа приносят еду маленькому птенцу. Жизнь продолжалась, несмотря ни на что. И он решил, что тоже будет сильным. Будет продолжать делать то, что ему привил папа. Ведь, конечно, он смотрит за ним откуда-то сверху. И радуется успехам.

– Смотри-смотри, – мама дернула Антона за локоть, указывая на скворечник. Из него показалась взъерошенная голова синицы. Птицы осмотрелась, что-то пропела на своем языке и пулей вылетела наружу, устремляясь куда-то вверх. – Делает себе гнездышко.

– Вероятно, уже сделала. Не она одна там жила, – слегка дрогнувшим голосом уточнил Антон, вытирая заслезившийся глаз.

Мама без объяснений поняла, что происходит с сыном. И не стала ничего уточнять, дабы лишний раз не затрагивать чересчур натянутые струны воспоминаний внутри сердца сына. Она молча сдвинулась с места и пошла дальше. Антон через пару мгновений последовал ее примеру. Пауза в их разговоре затягивалась. Неожиданно мама жестом приказала сыну остановиться и кивком головы указала направление, куда следовало посмотреть. Совсем недалеко от них между двух высоких елок стояла рыжая лиса. Она что-то нюхала в свежей хвое и совершенно не обращала никакого внимания на женщину и мальчика. Антон, конечно, не первый раз видел лис. Он уже несколько раз бывал в зоопарке, да и так же не прогулках в этом парке ему попадались рыжие животные. Но все они казались слишком потрепанными. Шерсть совсем не была рыжей, а по внешнему виду складывалось ощущение, что лисы не ели несколько месяцев. Этот же зверек был иным. Густая шерсть блестела на солнце, переливаясь разными оттенками оранжевого цвета. Слегка упитанные бока говорили о качественном рационе лисы и о благополучном существовании. Хорошо, что они вышли так рано. Позже тут было бы куда больше людей. Лиса вряд ли вот так появилась бы около дороги.

– Мама, – шепотом позвал Антон. – Сфотографируй ее на телефон.

– Ты же не любишь фотографии, – чуть более громким голосом удивилась мама. – Всегда говорил мне, что не понимаешь тех людей, кто делает по сотне снимков каждый день. И даже оправдывал свое мнение. Якобы мозг запоминает все по-другому. Но когда ты видишь снимок, то в памяти уже остается он. А фотография все равно все иначе передает. Даже цвета. Или позу, которая слишком сильно зависит от ракурса съемки. И вот чтобы не вызывать в памяти ложных образов, фотографии лучше не делать. Да и так лучше тренировать память. Ты напрягаешь ее, воссоздавая то или иное место, людей, предметы.

– Да, говорил, – без споров согласился Антон. – Но люди часто меняют свое мнение. Не знаю, почему конкретно сегодня я так решил. Может, повлияло воспоминание о скворечнике, может, что-то еще. Но эта лиса явно достойна фотоснимка. Наш мозг все же выбрасывает часть информации в процессе жизни, которую ты редко используешь. И не всегда это что-то ненужное. Я хотел бы через годы снова увидеть эту лису. Вспомнить нашу с тобой прогулку в утреннем парке. Сегодня отличный день. Его ни в коем случае нельзя забывать.

Мама с улыбкой взглянула на сына, на его загипсованную руку и осторожно достала из сумочки свой телефон. Лиса тем временем оторвалась от изучения хвои и повернула голову в сторону Антона. Однако убегать животное не торопилось. Мама навела телефон на лису и несколько раз нажала на кнопку фотоаппарата. Только после этого зверек сорвался с места и устремился подальше от дороги.

– Получился снимок? – оживленно спросил Антон.

– Ага.

Мама закрыла несколько лишних приложений и открыла «галерею», показывая сыну фотографии. Лиса на них смотрелась превосходно. Теперь можно двигаться дальше. Мама убрала телефон и достала зеркало из сумочки. Проверила, все ли в порядке с ее прической, мало ли ветер растрепал ее. Но каре из темных волос осталось в неизменном виде с момента выхода из дома. У мамы Антона были яркие голубые глаза и прямой нос с небольшой горбинкой. Слегка впалые щеки и ровный подбородок с небольшой ямочкой. Антон считал свою маму очень красивой. В отличие от себя самого.

– Предлагаю дойти до конца по этой дороге и потом вызвать такси, так мы как раз успеем к твоему уроку по шахматам. Даже еще и пообедаем.

– Да, давай так и сделаем. Назад возвращаться нет никакого резона. Тем более ты обещала что-нибудь перекусить, а в конце этой дороги есть палатка с хот-догами.

– Я помню про нее. И ты знаешь, я сегодня хочу составить тебе компанию, хотя обычно отказываюсь от них.

– Ого, это прям очень неожиданно, – развел руки в стороны Антон.

– Ну, если уж ты поменял свое мнение по поводу фотографий, то почему бы и мне не нарушить одно из своих правил?

– Мне определенно нравится этот день все больше и больше. А ведь он толком и начаться не успел. Основная часть впереди. А еще я давно хотел задать тебе один вопрос. Просто никак ситуации не было подходящей. Думаю, сегодняшняя прогулка как нельзя лучше подходит для него. Мама, скажи, о чем ты мечтаешь?

Мама на мгновение сбилась с шага. Простой вопрос поставил ее в небольшой тупик. Несомненно, она мечтала о разных вещах, но сейчас все эти образы разбежались по сторонам, стараясь не попадаться под руку. Однако молчание долгим не оказалось.

– Я мечтаю о том, чтобы ты вырос счастливым, чтобы никогда не грустил. Чтобы у тебя все получалось. Чтобы ты победил в своей главной битве с недугом. И чтобы ты прожил долгую и прекрасную жизнь, в конце концов.

– Н-е-е-е-т, – с улыбкой протянул Антон. – Об этом могу мечтать я, а о чем ты мечтаешь для себя? Должно же быть что-то другое.

– Другого ничего нет, сынок. Для меня, как для мамы, то, что я назвала, самое главное в жизни. И важнее ничего не придумать. Будешь счастлив ты, буду и я.

– Получается, ты добавила мне еще один пунктик, почему я не должен останавливаться и продолжать выполнять все свои упражнения каждый день.

Мама не стала ничего отвечать. Она взялась за инвалидную коляску и покатила Антона вперед. Мальчик не сопротивлялся, он давно уже чувствовал усталость, а потому был рад небольшому отдыху. Через десять минут они добрались до палатки с хот-догами.

– Добрый день! – радостно поприветствовал их продавец. – Что будете брать?

Антон не очень часто посещал магазины или же такие вот палатки. Но всегда обращал внимание на подобные фразы, да и вообще на поведение продавцов в целом. Ему не нравилось, когда консультант задает слишком много вопросов или предлагает и расхваливает то, на что он бросил лишь поверхностный взгляд. Вот и сейчас… Почему они должны что-то брать? Может быть, они просто ознакомятся с ценами и пойдут дальше. Да, наверное, в подавляющем большинстве люди ведутся на болтовню консультантов и берут то, что им не было нужно или то, что сперва не особо понравилось. Но это точно не про него. Если ему начать что-то навязывать, то он никогда не возьмет такую вещь. Даже если изначально он пришел именно за тем, что нахваливает консультант. Хотя конкретно сейчас хот-дог взять придется…

– Два классических? – Антон повернулся к маме.

– Давай.

Мама достала кредитную карту и расплатилась за хот-доги. Продавец за несколько секунд нагрел сосиски, поместил их в булочки, осведомился, нужно ли добавлять горчицу или кетчуп, получил согласие сразу по поводу двух ингредиентов, обильно полил сосиски и передал хот-доги Антону и его маме. Первым делом мальчик вдохнул вкусный аромат теплой сосиски. Давно он не ел хот-дог. Можно сколько угодно долго говорить о том, что такая еда не очень полезна, в отличие супа и салата из свежих овощей на обед, но отказаться совсем от такой пищи невозможно. То, что нравилось, Антон старался есть не быстро, смакуя каждую секунду вкуса.

– Когда долго что-то не ешь, вкус становится еще более приятным и насыщенным, – поделилась своими впечатлениями мама.

– Это точно, – не очень понятно проговорил Антон, жуя хот-дог.

Неожиданно его взгляд упал на правый угол палатки. Там стояла фигурка Лего. Человек в одежде рабочего держал в руках хот-дог, так же сделанный из мелких деталей конструктора.

– Мама, этого раньше здесь не было!

– Наверное, ты прав. Красивая фигурка. Не уверена только, что она здесь к месту.

– Да дело не в этом, – оживился Антон, разом доев хот-дог. – Я сегодня уже говорил тебе о том, что иногда в жизни нужно что-то менять. Это касалось моего суждения по поводу фотографий. А теперь мы с тобой видим эту фигурку, которой раньше не было. Почему она появилась именно сейчас? Не год назад, не два года после сегодняшнего дня? Мне кажется, это какой-то знак. Просто сейчас мы не можем разгадать его…

– Я совершенно не понимаю, каким знаком может быть человек, собранный из деталек Лего. Причем человек в одежде рабочего…

– Лего очень любил папа… – задумчиво проговорил Антон.

– На этом весь символизм заканчивается, – подытожила мама, доставая из сумочки влажные салфетки и протирая ими руки себе и сыну. – А вообще, эта фигурка означает, что тебе нужно как можно скорее дособирать тот конструктор, что я тебе недавно подарила. Вот и все.

Антон продолжать спор не стал. Почему-то ему казалось, что дело совсем не в том, что сказала мама. Однако ни одна версия, которую он складывал в своей голове, ему не нравилась. Потому через десять минут он постарался как можно подальше задвинуть фигурку Лего в своих мыслях и больше к ней не возвращаться.

Такси на их вызов приехало не сразу. На телефоне у мамы долгое время горели «две минуты», но машина крутилась и никак не могла добраться до того места, где они стояли. Даже пришлось позвонить водителю и узнать, почему он так медлит. Грубый голос на другом конце ответил, что предыдущий пассажир забыл телефон, как только он заберет его, то машина сразу же будет подана. Отменять заказ мама не стала, ведь по времени они имели небольшой запас перед уроком шахмат.

По приезду домой мама сварила себе и Антону какао. Мальчик обожал этот напиток. Еще ему удалось сорок минут позаниматься сборкой конструктора. И только после того, ровно в четыре часа дня пришла Валентина Яковлевна. Она быстро переобулась, помыла руки и проследовала на кухню.

– Виктория, а вы не хотите поприсутствовать на занятии? – деловито осведомилась учительница. – Я была бы очень польщена.

– Хорошо, – без обиняков согласилась мама.

– Вы в прошлый раз забыли у нас пешку, – виноватым голосом произнес Антон. – Вот, возьмите, – он протянул фигуру Валентине Яковлевне.

– А-а-а, вот она, – учительница взяла пешку и поставила на стол. – А я все думала, куда она запропастилась. Спасибо.

– Только я ее сломал… Пришлось склеить… – проглатывая окончания слов и потупив взгляд, добавил Антон.

– Ничего страшного. Это всего лишь фигура. По этой причине у тебя гипс на руке?

Антон кивнул и принялся расставлять фигурки на шахматную доску, принесенную Валентиной Яковлевной.

– Кость срастется быстро. А в шахматах две руки все равно и не нужны. По правилам партия ведется при помощи одной. Какой походил – такой и часы нажимаешь. Кстати, – она всплеснула руками и полезла к себе в рюкзак. – Сегодня поиграем как на настоящем соревновании, – Валентина Яковлевна достала электронные часы и поставила рядом с шахматной доской. – Правила знаешь? Допустимы лишь два невозможных хода. Первый – предупреждение, второй – поражение. Если взялся за фигуру, то ей и обязан ходить, даже если не отпустил ее. Отведем на партию по десять минут каждому. Сделал ход – нажал вот эту кнопку. Если закончится время, ты проиграл. Вроде бы ничего сложного нет?

Антон неопределенно пожал плечами. Все казалось очень простым. Однако сперва он постоянно забывал нажимать на кнопку. И его время закончилось раньше, чем был объявлен третий шах в партии. Вдобавок пальцы плохо слушались его. Он то и дело ронял фигуры, пытаясь побыстрее нажать кнопку часов. Вторую партию он тоже проиграл. Кнопку он, конечно, уже не забывал нажимать, но время все равно предательски быстро закончилось.

– У меня не получится, – недовольно бросил Антон, поднимая вверх правую руку. – Пальцы не слушаются. Я проиграю все партии не соревнованиях.

– Дело привычки, – сухо констатировала Валентина Яковлевна.

– Тут не в привычке дело, – обиженным тоном добавил Антон. – А в моем недуге. Из-за него я такой неуклюжий. Из-за него проигрываю по времени.

– Ты проигрываешь, потому что первый раз видишь часы. Нервничаешь и стараешься побыстрее все сделать. Да, возможно, быстрые партии тебе будет трудно играть. Не невозможно, а трудно. А вот партии подлиннее – твой конек. В любом случае, надо не останавливаться и тренироваться. Количество рано или поздно перейдет в качество.

Антон надулся и обиженно сопел. Валентина Яковлевна сама расставила фигуры и начала третью партию за белых. Тряхнув головой, мальчик тоже двинул первую пешку. В какой-то момент, когда у него оставалось минута или полторы, он непонятным образом поставил мат своей учительнице. Нахмурив лоб, он пристально изучил позицию на доске, а потом взгляд на Валентину Яковлевну.

– Вы поддались, – твердым тоном произнес он.

– С чего ты решил?

– Потому что я не могу у вас выиграть. Вы более…

– Какая? – перебила мальчика Валентина Яковлевна. – Опытная? И что с того? Я не могу допустить ошибку? Не могу походить не той фигурой?

– Нарочно не можете.

– Ты походил нестандартно. Это быстрые шахматы, я не сразу заметила. Вот и все, – она пожала плечами и стала убирать фигуры. – У нас осталось не так уж и много времени. Давай посмотрим, какие ты диаграммы решил.

Мама Антона сбегала в комнату мальчика и принесла оттуда распечатки, которые делала на работе по просьбе сына. Валентина Яковлевна изучила диаграммы и выслушала сбивчивые ответы ученика, как и где нужно походить. Удовлетворившись услышанным и не найдя ни одной ошибки, она показала маме на примере своей книги, что нужно купить для уроков. По этой же книге она задала следующее домашнее задание. Проверив несколько раз, не забыла ли она какую-нибудь фигуру, Валентина Яковлевна спешно проследовала в коридор и переобулась.

– Мне очень нравится к вам приходить, – она застыла на пороге, взявшись за ручку входной двери. – Да, я была всего лишь два раза, но мне нравится в вашем доме. Ты, Антон, ответственный и способный. И мама у тебя хорошая. Цени ее и береги. Я много где езжу. И могу смело говорить такие вещи. А теперь мне пора. До следующего урока.

– До свидания, – хором выпалили мама и Антон.

Когда входная дверь закрылась, Антон не сразу отошел от нее. Какое-то время он прислушивался к тому, что происходит в подъезде и лишь после характерных скрипов в лифтовой шахте, он вернулся на кухню, где уже кашеварила мама.

– Я очень плохо сегодня играл? – сердито спросил мальчик.

– Ты же знаешь, что я совсем не разбираюсь в шахматах. Как я могу судить? Две партии проиграл по времени, а не из-за матов. Одну выиграл, поставив мат. Мне кажется, это достойный результат при условии, что ты первый раз играл с часами.

– Я не про это, – Антон уселся на табуретку. – Я про свою координацию. Я как слон в посудной лавке. У меня ничего не выходило.

– Я соглашусь с Валентиной Яковлевной. Обычно ты лучше двигаешь фигурки. Перенервничал. Плюс партия была быстрой. Тебе нечего переживать…

– От тебя правды не добьешься, – нахмурил брови Антон.

– Что в твоем понятии «правда»? – мама перемешала картошку на сковородке и обернулась к сыну. – Да, ты хуже полностью здорового человека управляешься с мелкой моторикой. Это нужно сказать? – она не злилась, но говорила достаточно сухо. – Ведь другой правды ты сейчас не захочешь услышать.

Антон со вздохом опустил голову. Да, что-то иное он сейчас не хотел слышать. Он был расстроен тем, как у него получалось двигать фигурки. Раздосадован на свой недуг, что он решил именно сегодня выбросить очередную злую шутку. Но мама права, как и всегда. То, что он играет в шахматы, уже большое достижение. Долгие партии? Значит, будет играть именно их. Пока руки и пальцы не начнут слушаться намного лучше. А тогда уже стоит задуматься и о быстрых. Не стоит хотеть всего и сразу. Такого в жизни не бывает. Разве что в каких-то чересчур редких исключениях. Шаг за шагом, день за днем. В любом случае, ему еще нужно и получше отточить свое мастерство, ведь мало просто уверенно двигать фигуры. Нужно еще и разыгрывать хорошие комбинации. Наверное, все же, обиднее было бы проиграть, получив мат, а не истекшее время. Антону эта мысль понравилась. Он улыбнулся сам себе и поднял голову, встретившись глазами с мамой. Она тут же подмигнула в ответ и вернулась к приготовлению картошки.

– Мама, в том журнале, что ты принесла про космос, есть информация, что у них много еще разного рода журналов. Мне кажется, про старинные машины должен быть очень интересным. Или про динозавров. А то энциклопедия, что ты мне на новый год дарила, неполная. Многие динозавры, которых я знаю, вообще не упоминаются. А про некоторых факты не соответствуют общепринятым. Да и картинки какие-то чересчур детские.

– Я видела. Но давай сперва этот заполним содержимым, а потом будем думать, что дальше приобретать и собирать. Ты только начал, нехорошо перескакивать на что-то еще.

Антон молча согласился с мамой. Она дожарила картошку, достала две тарелки и разложила ужин себе и сыну. Так же она налила по кружке молока. Она всегда наливала его к чему-то жареному. Считала, что так можно избежать изжоги и тяжести в животе.

– Я хотела еще кое-что тебе сказать, – добавляя в тон нотки грусти, начала мама. – Дело в том, что мне какое-то время придется на выходных из дома присутствовать онлайн на курсах повышения квалификации. Наверное, они будут занимать почти всю субботу и еще первую половину воскресенья. Свободными будут только вечера. Надеюсь, что потом получу повышение, в том числе и по деньгам. Мы сможем больше всего себе позволить. Купим тебе другое инвалидное кресло. Автоматическое. Или даже съездим куда-нибудь на отдых. В каком городе ты хотел бы побывать? В Санкт-Петербурге?

– Я бы много где хотел побывать. Ведь я ничего еще не видел. А все кажется очень интересным и необычным. Тем более если тебе это надо, то… Не понимаю, почему ты с такой грустью сообщаешь мне эту новость?

– Лето на носу. А я буду занята семь дней в неделю. Никуда вместе не сходим с тобой. И отказываться не резон. Если не пройти эти курсы сейчас, то вакансия, которая имеется на данный момент у нас в организации, займется кем-то другим. И я так и останусь со своей однообразной рутиной. Эх, Антоша… Во взрослой жизни всегда так. Ты жертвуешь временем с близкими людьми ради повышения крохотной зарплаты или проявлением себя на работе. Хотя в старости понимаешь, что лучше бы делал наоборот. Но увы, мир создан так, что ты являешься заложником этой схемы: работа-дом. Мало кто из руководителей ценит простых сотрудников. И полагаю, что ничего в этом плане не изменится. Сколько бы столетий ни прошло.

– Так не только во взрослой жизни, – запивая молоком картошку, произнес Антон. – Так вообще всегда и во всем. Ты тратишь время на сиюминутную потребность или желание, которые потом в большинстве случаев оказываются ненужными или пустыми. Однако в тот самый момент траты времени ты никогда этого не осознаешь. Даже если тебе кто-то скажет со стороны, указав все очевидные факты. Так мы устроены. Всегда жалеем о чем-то по истечении многих лет и думаем, что было бы, поступи мы иначе. Если надо, то делай. Не жалей. В любом случае, деваться некуда. Я побольше почитаю. Будут книги по школьной программе. Будут какие-нибудь новые энциклопедии. Да и конкурсами книжными нужно заняться. Каюсь, я пока не посмотрел твои ссылки. Но полагаю, что там нужны рассказы подлиннее. Я же обычно короткие писал. Не раскрывал персонажей, места, в которых они находились. Только несколько фактов и какую-нибудь мысль передавал. Вряд ли такое пригодится для конкурсов.