Читать книгу Вракли-2 - Андрей Ставров - Страница 11

Х. Бидструп. Террорист

Кто из нас хоть раз в жизни не был Дедом Морозом или Снегурочкой? Кому не приходилось организовывать дни рождения собственных детей или быть приглашёнными на такой праздник у родственников и друзей? Я с ужасом вспоминаю моё единственное выступление в качестве Деда Мороза. Я был студентом первого курса и по недоразумению зашёл в родную школу. Классная была несказанно рада и, как выяснилось позже, по причине того, что кандидат на эту роль неожиданно запил, а праздник для первоклашек уже завтра. Делать нечего, я согласился. Назавтра, когда я появился в школе, выяснилось, что всё есть – и шуба и борода и шапка, но нет валенок. С трудом нашли какие-то резиновые сапоги 47 размера. Попытались покрасить чем-то белым, но ничего хорошего не получилось и пришлось в таком виде предстать перед толпой детишек. И тут же моя обувь привлекла особое внимание. К счастью, стояла оттепель, и мне удалось отшутиться. Но сотни глазёнок, таращившихся на меня, производили впечатление направленных ружейных стволов, и ожидание немедленного залпа навсегда отвадили меня от участия в подобных мероприятиях.

Наш большой и закадычный друг Слава Барсуков по кличке Барсук – поэт и песенник был невероятным бабником. Причём каждый раз он был убеждён, что вот эта Оля (Лена, Таня, Анна и др.) настоящая, последняя и звуки марша Мендельсона звучали в его душе. Барсук действительно влюблялся по уши и истово верил, что, наконец, пришла настоящая любовь. Но проходило время и оказывалось, что нет, не то и не та. Он страдал недолго и вновь начинал безуспешные поиски. Мы также страдали, но по иной причине, так как Барсук имел обыкновение приводить нам каждую новую претендентку на представление и оценку. Тут надо отметить, что помимо Барсука наша квартира была прибежищем чуть ли не всей богемы города. В то время иметь отдельное жильё, не отягощённое наличием родителей, братьев-сестёр или бабушек-дедушек было большой редкостью. Нам невероятно повезло, и ещё студентами въехали в большую двухкомнатную квартиру рядом с центром. И почти двадцать лет в любое время дня и ночи мог раздаться звонок в дверь. А там несколько близких друзей, их приятели, просто знакомые, приезжие, да кого только не было. С ними ящик вина или водки или пива в зависимости от контингента. Закуска… Закуска, конечно, хозяйская, т.е. наша. К счастью народ тогда был непритязательный и жареная картошка, сало, домашние соленья и прочая безыскусная пища принимались на ура. Сложнее было, когда в толпе были известные люди, ВИП персоны, как это сейчас говорят. Стоило в городе появиться московскому или питерскому театру, как к нам тащили известных актёров. Или, например, к другу-режиссеру приезжал известный сценарист – опять к нам. Не буду перечислять всех, чтобы не выглядеть снобом, но наш кот Филарет мог бы смело писать мемуары под общим названием «Я на коленях у…». Информации на пару полных томов хватило бы. Но и эти гости были всё-таки соотечественниками и особых претензий не предъявляли. Другое дело иностранцы. Два часа ночи. Звонок в дверь. Чертыхаясь и проклиная свою богемную долю, открываю. Барсук с очередной зазнобой, какая-то дама и два мужика. В руках у Барсука картонный ящик.

– Слушай, дружище. Это Карлос, известный переводчик латиноамериканских писателей, а это аргентинский художник О.Б., он же член ЦК аргентинской компартии. Выручай!, – зашептал мне в ухо, гад.

Ё-моё! Во-первых, шаром покати. Во-вторых, опять с первым отделом иметь дело придётся. По правилам нашего НИИ, сотрудник, имеющий допуск, обязан извещать первый отдел обо всех контактах с иностранцами. Не утаить, всё равно Большой дом узнает и известит. Пока гости обустраивались в комнате, мы на кухне решали, что делать. Водкой сыт не будешь. К счастью, в холодильнике нашлась килограммовая пластмассовая банка с солёной килькой. В морозильнике с полкило сала и в ящике картошка. Только железная выдержка жены и её кулинарная гениальность спасли честь страны и нашей семьи. Килька была очищена от голов, хвостов и внутренностей, сбрызнута уксусом и засыпана кольцами лука. Картофелины были разрезаны пополам вдоль. В каждой половинке выскоблено углубление, в которую закладывалась смесь натёртого замороженного сала с чесноком, солью и перцем. Затем всё это в духовку. Под водку закуска пошла на такое ура, что мы в будущем сделали её своим фирменным блюдом. А иностранцы с криком «Анчоусы!» умяли всю кильку подчистую. Ну а утром, едва я пришёл на работу, как первый отдел вызвал на экзекуцию. Стуканул таки КГБ…

В этот раз Барсук привёл потрясающей красоты барышню, звали её Эмма. Похожая на портрет Эсфири или Ребекки с картин старых мастеров. Мало того, так потрясающий врач, по английски и французски как по русски… К нашему удивлению роман затянулся необычно надолго и вскоре округлившийся животик барышни намекнул на happy end Барсуковых приключений. Но… Барсук появился с новой, а Эмма временно исчезла с нашего горизонта. Изредка мы созванивались. Я узнал, что родилась дочь, что Барсук не появляется. Надо, правда сказать, что Эмма в то время постоянно говорила, что хочет от Барсука ребёнка, что никаких претензий предъявлять не собирается, что будет сама воспитывать если он не захочет, что… и так далее и тому подобное. Думаю, что она сама в это искренне верила. Как, впрочем, и все женщины. Они сперва себя убедят, а потом без труда, истово веря, легко могут убедить не то, что мужика, да дерево даже.

А когда прошло время, то Эмма попыталась всё-таки привлечь Барсука к воспитательному процессу. Естественно, что он ушёл в полную несознанку будучи увлечён очередной жертвой и Эмма позвонила мне. Дело было пустяковое. Прибить что-то и что-то починить. Благо, что жила она совсем рядом. Жена тут же заявила, что я должен помочь, так как Барсук наш друг, и мы частично несём ответственность. Какую ответственность и почему я не уточнял, а сказал «Есть!». Потом было ещё и ещё. И, наконец, Эмма попросила меня помочь организовать праздник дня рождения дочки. Жена проинструктировала, подготовила несколько аттракционов и проводила. Меня ждала компания из семи детишек от четырёх до шести лет. Худшее, что можно представить. Дети постарше уже сами могут что-то делать, стишки рассказывать, в игры играть, надо лишь направлять. А эти… Прошли мы все заготовленные аттракционы, родители удалились на кухню пить, а я остался один на один с этой бандой. Которая уставилась на меня в ожидании развлечений. И тут мне пришла в голову гениальная идея. Я сказал:

– Дети! Пока мы с вами тут брошены произвол судьбы…

– А что такое произвол?

Я понял, что надо поосторожней со словами.

– Ладно, проехали. Ваши родители заперлись на кухне и чёрт-те чем занимаются. Поэтому есть предложение. Я ложусь на вот этот коврик, а вы все вместе берёте меня за руки и за ноги и с размаху моей головой пробиваете стенку. Пробьёте и мы на кухне!

– Уууурррааааа!

Два с половиной часа под вопли и смех я отдыхал на коврике, думая приятные мысли типа есть ли жизнь на Марсе и как нам обустроить Россию. Банда, не дошедшая ещё до «Лебедь, рак и щука» в поте лица пыталась хотя бы поднять и раз качнуть меня. Один раз им это почти удалось, но до соприкосновения головы со стеной дело не дошло. Родители, слыша эти вопли, были спокойны и продолжали гулять. Это когда тишина наступает, тогда волноваться надо начинать. И когда же мы, наконец, затихли, то родители и появились. Их взору предстала картина: на мне лежала банда в полном составе, измождённые, потные и абсолютно счастливые.

Дочка Эммы, вдохновленная моими подвигами, заявила:

– Мама, давай заведём сестричку или братика. И папой будет вот он.

И указала на меня пальчиком. По выражению лица Эммы. было ясно, что меня ждёт. Я нашёл выход. Познакомил её с одним своим приятелем, любителем подобных женщин. Эмма родила и от него, а я избавился от угрозы и обязательств. Окончательно.