Читать книгу За последним порогом. Холмы Рима - Андрей Стоев - Страница 5

Мне передали через секретаря, что Драгана Ивлич просит меня посетить её завтра в два часа пополудни. Разумеется, слово «просит» было употреблено только из вежливости – глава Круга Силы вполне могла бы и приказать. Наряду с князем, она была одной из тех немногих людей в княжестве, для которых моё положение главы аристократического дома не означало ничего особенного – для неё я был всего лишь интересным молодым человеком. Сказать по правде, идти к ней совершенно не хотелось, хотя никаких неприятностей я от неё и не ждал. Но отказаться было невозможно, и без пяти минут два я был в её приёмной.

– Здравствуйте, здравствуйте, Кеннер, – приветливо поздоровалась Драгана. Она не поленилась выйти из-за стола, чтобы встретить меня, показывая таким образом, что предполагается неформальная беседа. Это сразу навело меня на мысль, что нужно быть особенно внимательным, и тщательно следить за тем, что говоришь.

– Здравствуйте, сиятельная Драгана, – поклонился я. – Для меня честь получить ваше приглашение.

– Ах, оставьте эти формальности, – засмеялась та, – я всего лишь хочу немного поболтать. Давайте присядем. Удовлетворите моё любопытство, поведайте о вашей поездке. Тирина рассказала совершенно невероятную историю, и я, признаться, даже сомневаюсь в её правдивости.

Да-да, конечно, сомневаешься ты. По всей видимости, это будет допрос для выяснения, не утаил ли я что-нибудь от Алины. Либо для проверки, всё ли доложила Алина. А скорее всего, для того и другого.

– Ну не томите старую женщину, юноша, – поощрительно улыбнулась мне Драгана, – рассказывайте же. Что там произошло, в этой пещере?

Надо заметить, для старой женщины Драгана Ивлич выглядела просто отлично – я бы не дал ей больше тридцати. Да и вообще – глядя на неё, трудно было поверить, что эту рыжую красотку могут заинтересовать какие-то темы помимо модных тенденций текущего сезона. Однако я точно знал, что главой Круга она является уже лет пятьдесят минимум, так что ей вряд ли меньше ста. Скорее всего, это монстр ещё поопасней князя, и наша беседа меня в этом полностью убедила – Драгана ахала, делала большие глаза, восхищалась моей смелостью, а попутно буквально вывернула меня наизнанку, вытащив такие подробности, которые я сам бы уже и не вспомнил. Впрочем, у меня не было ни малейшего желания что-то утаивать, скорее наоборот – слишком уж опасна тема этой пещеры, и мне ни в коем случае не хотелось бы создать впечатление, будто я придержал какие-то сведения.

– Потрясающая история, – наконец сказала Драгана. – Представляю, какие глаза делают девушки, когда вы её рассказываете.

– Да я уже и забыл это всё, сиятельная, – небрежно махнул я рукой. – Если бы вы меня не стали расспрашивать, то я бы эту историю и не вспомнил. Думаю, я очень быстро снова её забуду. К тому же мне припоминается некое обязательство молчания, которое я имел неосторожность подписать. Оно тоже не способствует долгой памяти.

– Действительно, забывчивость временами благо, – улыбнулась Драгана, как-то незаметно сбрасывая образ восторженной дурочки. – Ну что же, должна сказать, что вы себя прекрасно проявили в этом деле. Экспедиция оказалась просто невероятно успешной, и это, вне всякого сомнения, исключительно ваша заслуга. Круг у вас в долгу, но признаюсь откровенно, я не знаю, как вас наградить. Будь вы обычным студентом из мещан, бесплатное образование было бы достойной наградой, но для вас, я думаю, это несущественные расходы. Так какую награду вы хотели бы получить? Не стесняйтесь, я постараюсь удовлетворить любое разумное желание.

Мне тут же вспомнилось наставление Воланда[9] – совершенно жизненное, как мне кажется. И взгляд Драганы при этом мне совсем не понравился – очень внимательный и оценивающий. Какое-то шестое чувство подсказывало мне, что просить что-то будет не самой лучшей идеей.

– Не думаю, что моя заслуга настолько значительна, чтобы претендовать на какую-то особую награду, сиятельная, – ответил я, глядя ей прямо в глаза. – Меня вполне устроило то, что Круг не стал претендовать на подаренный мне сатурат.

– Что ж, скромно! – сказала Драгана, разрывая зрительный контакт и снова превращаясь в дружелюбную собеседницу. – Но безусловно похвально! Кстати, раз уж мы с вами встретились… скажите, Кеннер, как вы относитесь к своей бабушке?

Полагаю, она имеет в виду вовсе не мать Бориса Ярина, о которой я совершенно ничего не знаю – кроме того, что она, вероятно, существует.

– Мы с ней никак друг к другу не относимся, сиятельная, – ответил я. – Мы существуем как бы в разных измерениях.

– И вы никогда не думали помириться?

– А я с ней и не ссорился.

– Хорошо, сформулирую по-другому, – улыбнулась Драгана. – Вы не хотели бы наладить с ней отношения?

Интересно, к чему этот разговор? Не совсем понятно, с чего бы вдруг такой интерес, а главное – чего она хочет? Она хочет, чтобы я наладил с Ольгой отношения или наоборот, чтобы не налаживал? Надо бы ответить как-то нейтрально.

– Я не имею ничего против Ольги Ренской, – осторожно начал я, – и в принципе, я всегда предпочитаю дружить, нежели враждовать. Но в этом вопросе есть один важный фактор: моя мать. Готова ли она восстановить отношения со своей матерью? Я думаю, вы сами понимаете, что я не могу игнорировать её позицию. При этом для меня совсем не очевидно, что сама Ренская заинтересована в налаживании с нами отношений. Поэтому боюсь, что я не в состоянии дать вам какой-то определённый ответ, сиятельная.

– Понимаю, понимаю, – сочувственно покивала Драгана, – с родственниками всегда всё очень сложно. Ну что же, не буду отнимать ваше драгоценное время, Кеннер. Спасибо, что заглянули развлечь меня своим рассказом. Не стесняйтесь заходить ко мне при случае, буду всегда рада вас видеть.

Да-да, обязательно буду забегать поболтать между делом. Немного посплетничать, чайку попить. Развеять скуку, в общем.

– Благодарю вас за беседу, сиятельная Драгана, – сказал я, вставая и кланяясь. – Позвольте на этом покинуть вас.

* * *

Завод «Милик» Кира не любила. Он был постоянным напоминанием о её позорном фиаско, когда она повелась на возможность заработать много, быстро и без усилий – тот безотказный крючок, на который испокон веков ловят жадных дурачков. Вот и Кира на него клюнула, и было бы полбеды, если бы она клюнула сама, но она ещё и втащила всю семью в ненужную и опасную войну. Да, семья победила и вышла из этой истории с неплохой прибылью, но Кира прекрасно понимала, что в этом никакой её заслуги не было – её ошибку исправил господин. И оттого что он не упрекнул её ни словом, было ещё тяжелее – когда тебя ругают, как-то сами собой придумываются оправдания, а вот так оправдаться никак не выходило.

Кира предпочла бы вообще забыть о «Милике», но хотя положение с ним понемногу выправлялось, завод по-прежнему оставался проблемным активом. Так что бывать здесь приходилось часто, и настроения от этого совсем не прибавлялось. Вот и сейчас она шла по коридору заводоуправления в совершенно отвратительном расположении духа, когда из-за двери, мимо которой она проходила, донеслись какие-то крики. Кира поморщилась, но всё же остановилась и прислушалась. На двери красовалась табличка «Отдел снабжения». Она поколебалась, но затем всё же толкнула дверь и решительно вошла.

Спорили двое. Одного из них – вальяжного мужчину с заметным животом в деловом костюме, – Кира регулярно видела на совещаниях, хотя общаться непосредственно с ним ей ещё не доводилось. Второй был с виду типичным ботаником, а его свободный стиль одежды был довольно характерен для цеховой публики. Кира никогда не встречала его раньше.

За бесплатным представлением с интересом наблюдал весь персонал отдела. Некоторое время спорщики продолжали орать друг на друга, не замечая, что зрителей у них добавилось. В конце концов они обратили внимание на то, что атмосфера неуловимо изменилось; спор как-то сам собой затих и дискутанты уставились на Киру.

– Что здесь происходит? – потребовала объяснений Кира.

– Простите, госпожа, – робко проблеял тот, что в костюме. – Всего лишь мелкое недопонимание. Обычный рабочий вопрос. Этого больше не повторится.

– Вы начальник отдела снабжения, правильно? – Кира пристально посмотрела на него.

– Именно так, госпожа, – слегка заикаясь, подтвердил тот. – Павел Пекшин, к вашим услугам, госпожа.

Кира посмотрела на второго участника дискуссии.

– А кто вы?

– Кирилл Евдокимов, госпожа, – представился тот, – старший технолог механического цеха.

– Теперь объясните мне суть вашего спора.

– Госпожа, это мелкий рабочий момент, – немедленно вклинился Пекшин, – и мы его уже решили.

Кира посмотрела на него ледяным взглядом, и тот немедленно увял.

– Помолчите, уважаемый, я спрашивала не вас. Итак?

– Это не мелкий вопрос, госпожа, – заговорил Евдокимов. – Отдел снабжения заказал заготовки у нашего поставщика, но указал неправильную марку стали. Их технолог давно с нами работает; он удивился и обратился в наш отдел снабжения, но уважаемый Павел подтвердил заказ. Мы с тем технологом, к счастью, хорошо знакомы, поэтому он всё-таки не стал пускать заказ в работу, а решил сначала спросить меня.

– Какие последствия могут быть из-за выбора неправильной стали?

– Мы используем сталь 23, которая хорошо держит закалку и устойчива к истиранию. Отдел снабжения указал в заказе сталь 28Б, которая плохо закаливается и обладает повышенной вязкостью.

– Объясните понятнее последствия такой замены.

– Основным следствием будет то, что готовые узлы будут служить недолго, – объяснил Евдокимов. – Они вряд ли будут вырабатывать даже гарантийный срок.

Кира хмуро посмотрела на Пекшина. Тот обильно потел и явственно чувствовал себя не в своей тарелке.

– Объяснитесь, уважаемый.

– Это всего лишь досадная ошибка, госпожа, – зачастил тот. – Мы немедленно её исправим. Виновный будет наказан.

– Разумеется, виновный будет наказан, – кивнула Кира, и Пекшин побледнел.

Кира обернулась к сопровождающим:

– Коста, Давид, – приказала она, – эти двое сейчас напишут подробные объяснения, проследите за этим. Разберитесь со всеми бумагами, я хочу получить полный отчёт по этому делу как можно скорее. Сообщите начальнику охраны, что работникам заводоуправления впредь до особого распоряжения запрещено покидать рабочие места. Выясните фамилии всех, кто мог быть причастен, их допросит служба безопасности. Соответствующее распоряжение Кельмину я отдам немедленно.

* * *

Вадим Малобуд предателем себя не считал. Собственно, в этом не было ничего удивительного – ни один предатель себя предателем не считает. Кем он себя видит, зависит исключительно от спонсора – если ему платят иностранцы, то он сражается с тиранией, и непременно за свободу народную, а тот, кто попроще и получает деньги от местных, просто борется с несправедливостью – несправедливостью по отношению к нему, любимому, разумеется. Вот и писец отдела снабжения Малобуд, которого уже второй раз обошли повышением до старшего писца, всего лишь компенсировал недоплаченное ему жалованье пустяковыми услугами хорошим людям. Деньги ему платили, в общем-то, небольшие, но и просили взамен совсем немного – так, разные мелочи.

Всё было замечательно до сегодняшнего дня. Сначала появился этот придурок из механического и устроил скандал. Ничем серьёзным это не должно было обернуться, но у Вадима возникло стойкое ощущение, что он стоит на краю. В животе возникло сосущее предчувствие неприятностей, и оно не обмануло. Неприятности – и серьёзные неприятности, – ждать себя не заставили. Крики привлекли внимание той самой жуткой девицы, которая представляла новых владельцев. По слухам, которые шёпотом передавали друг другу конторские, она была подобрана буквально с улицы – в пользу этой версии говорила её бесцеремонность, невоспитанность и отсутствие малейшего уважения к заслуженным руководителям завода, привыкшим совсем к другому отношению.

Все дружно сходились во мнении, что её бурная деятельность лишь мешает хорошо организованному процессу работы. В конце концов руководство завода даже создало авторитетную делегацию, которая обратилась к Эмилии Багеровой с просьбой посодействовать удалению девицы с завода. Однако Багерова лишь развела руками и посоветовала найти общий язык с людьми Арди. Девица так и продолжала терроризировать персонал, безошибочно вытаскивая на свет мельчайшие провинности и безжалостно за них наказывая. Однако высказывать ей недовольство никто не рисковал – плотно оккупировавшие завод охранники с глазами убийц вызывали у нежного конторского народа ужас. Недовольному скорее всего первым делом переломали бы руки и ноги, и только потом осведомились о причинах недовольства.

Последовавшие затем распоряжения девицы вогнали Вадима в панику. Буквально через час должны были начаться допросы с эмпатом, и его дальнейшая судьба виделась ему кристально ясно. Семейство Арди совсем не славилось гуманизмом, и истории, которые временами рассказывал в своём кругу конторский люд, больше походили на страшные сказки. Понятно, что рассказчики привирали как могли, но ведь и дыма без огня не бывает. Показывать беспокойство было, однако, смертельно опасно, и Вадим героическим усилием воли постарался взять себя в руки. У него получилось успокоиться, и ему удалось ничем не выдать волнения. Дождавшись, когда девица уйдёт, он не торопясь пошёл к двери.

– Ты куда это направился? – тут же отреагировал один из пришлых, сверля Вадима недружелюбным взглядом.

– В туалет, – пискнул он, опять впадая в панику.

– Чтобы через пять минут вернулся, – после некоторой паузы всё же разрешил тот.

Вадим выскочил в пустой коридор. Снова собрав волю в кулак, он несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, пытаясь успокоиться. Ни в какой туалет он, конечно, не пошёл, а двинулся к выходу. Но не к главному входу заводоуправления, который, вне всякого сомнения, уже был наглухо перекрыт. Вместо этого, он вышел на территорию завода и спокойным деловым шагом направился к боковой калитке. Там тоже стояли охранники, но были неплохие шансы, что до них ещё не успели довести последние приказы. Так и вышло – охранники, привыкшие, что конторские часто бегают через эту калитку в соседнюю лавочку за чайными припасами, лишь проводили Вадима профессионально подозрительными взглядами, но останавливать не стали.

Он смог расслабиться, только когда отошёл от завода достаточно далеко. Накатила слабость, коленки задрожали, ноги начали подкашиваться, и Вадиму пришлось срочно присесть на ближайшую скамейку. Сидя на лавочке, он постепенно отошёл от напряжения, и первоначальное облегчение начало сменяться мрачными раздумьями. Куда идти? К этому времени его побег уже должны были обнаружить и поднять тревогу. Возвращаться домой было нельзя – там его будут ждать в первую очередь. Вокзалы, скорее всего, будут перекрыты, и вполне вероятно, машины на выездах из города тоже будут проверяться. Вадим не обманывался насчёт возможностей аристократического семейства – организовать полноценную облаву было вполне в их силах, и стража ни в коем случае не станет им препятствовать. Совсем наоборот, стражники охотно включатся в облаву, рассчитывая на вознаграждение. Долго прятаться у него вряд ли получится. Оставался единственный вариант – просить о помощи хороших людей. Вадим вздохнул и нехотя потащился к телефонной будке.

– Алё, это Вадим… Малобуд.

– А, Вадим! Здравствуй, дорогой, – обрадовались на другом конце провода. – Хочешь рассказать что-то интересное?

– У меня проблема. – сбивчиво заговорил Вадим. – То дело со сталью в заказе вылезло наружу, и сейчас всех наших допрашивают с эмпатом. Я смог уйти, но меня уже наверняка ищут.

– Не волнуйся, Вадим, всё будет нормально. Мы тебя не бросим, – успокоил его собеседник. – Сейчас пришлём машину тебя подобрать. Где ты?

Вадим сидел на лавочке как на иголках, напряжённо наблюдая за редкими прохожими. Когда из-за угла вывернул патруль стражи, Вадим едва не потерял сознание от ужаса. Но пара стражников прошла мимо, бросив на него мимолётный взгляд. «Идиот, – обругал себя Вадим, массируя бешено колотящееся сердце, – чего ты дёргаешься? Ясно же, что они никак не успели бы оповестить стражу».

Машина подъехала уже через двадцать минут.

– Садись назад, – кивнул ему хмурый водитель с бандитской рожей.

– Куда мы сейчас? – робко спросил Вадим, залезая в машину.

Ему ответил второй, сидевший рядом с водителем. Он был настроен куда доброжелательней, да и физиономия его не наводила на мысли о грабеже в подворотне.

– Арди сейчас начинают перекрывать дороги, но у нас есть один выезд, про который они точно не знают. Вывезем тебя на лесную заимку, поживёшь там недельку, пока всё не утихнет. Как только Арди снимут заставы, отправим тебя во Владимир. Там наши люди помогут тебе сменить имя и устроиться.

Вадим, наконец, смог успокоиться. Будущее перестало выглядеть таким беспросветным, и напряжение начало понемногу отпускать. Машина долго петляла по каким-то грязным промышленным окраинам, избегая больших магистралей. Наконец строения как-то внезапно закончились, и асфальтовая дорога сменилась разбитым просёлком. Город остался позади. Ещё полчаса езды по тряской полевой дороге, и они доехали до края недалёкого леса.

– Теперь пешком, – сказал дружелюбный напарник водителя. – Стёпа, впереди иди, ты лучше дорогу знаешь. Давай, Вадим, двигай за Степаном, я замыкаю.

Ходили здесь мало – тропинка едва угадывалась. Однако Степан шёл уверенно и быстро, и вскоре непривычный к физическим нагрузкам Вадим порядком запыхался. Минут через двадцать они, наконец, вышли на небольшую полянку, посреди которой находилась недавно вырытая яма, подозрительно похожая на могилу. Вадим открыл было рот, но спросить ничего не успел. Сзади раздалось жизнерадостное: «Ну вот и пришли!», а дальше сознание отключилось. Выстрела он не услышал.