Читать книгу За последним порогом. Ветры Запада 2 - Андрей Стоев - Страница 5

Князь вызвал меня к себе неожиданно – впрочем, оформлено это было как вежливая просьба по возможности посетить его в четыре часа пополудни. Разумеется, посчитать это именно просьбой мог бы только беспредельно наивный человек – это был именно вызов, не подразумевающий отказа. Просто такой формой князь давал мне понять, что настроен дружелюбно, никакой выволочки не предполагается, а он просто хочет о чём-то меня попросить.

– Здравствуйте, господин Далимир, – с улыбкой поздоровался я с секретарём князя.

– Здравствуйте, господин Кеннер, – улыбнулся он в ответ. – Проходите в кабинет, князь вас ждёт.

Секретарь князя всегда старался держаться незаметно, однако люди знающие считали, что определённое влияние на князя у него есть. Собственно, у любого секретаря есть влияние на шефа, но у некоторых оно ограничивается лишь возможностью подложить или придержать нужную бумагу, а вот мнением Далимира по тому или иному вопросу князь нередко интересовался – во всяком случае, многие в это верили. Я не верил, а знал точно – Драгана как-то мельком об этом проговорилась, а значит, так оно и было. Правда, я ещё и знал, что князь спрашивает мнения у многих – нередко даже у меня, – а вот решает всегда сам и на чужое мнение не оглядывается. Тем не менее к Далимиру князь действительно прислушивался, и как мне временами кажется, хорошее отношение ко мне князя не в последнюю очередь обязано хорошему отношению его секретаря.

Я с признательностью кивнул ему и привычно потянул на себя дверь так знакомого мне княжеского кабинета. Князь стоял у окна, заложив руки за спину, и задумчиво рассматривал что-то снаружи.

– Княже, – поклонился я.

– А, Кеннер, – оглянулся князь. – Подойди-ка сюда и скажи, что ты видишь.

Я подошёл к окну, из которого открывался вид на маленький внутренний садик. Поначалу я хотел сказать, что вижу садик, но тут же себя одёрнул. Князь вряд ли стал бы задавать дурацкий вопрос, и определённо не ждал от меня дурацкого ответа. Я посмотрел повнимательнее и заметил двух молодых парней, лежащих в тени дерева и о чём-то лениво беседующих. Одежда выдавала в них дворцовых работников, а рядом с ними валялись какие-то то ли вилы, то ли грабли – словом, сельскохозяйственные орудия.

– Вижу, что садовник куда-то надолго ушёл, а его помощники что-то обсуждают в тенёчке, – ответил я, по-прежнему не понимая, что он хочет от меня услышать. – Я мог бы предположить, что они обсуждают план работ, но я не настолько верю в людей. Что приводит меня к предположению, что твой садовник не умеет обеспечить достаточную мотивацию своим сотрудникам.

– А твои сотрудники достаточно мотивированы? – он остро посмотрел на меня.

– У нас те же самые люди трудятся, что и везде, – пожал плечами я. – Так что по-всякому бывает. Но в целом наши люди, пожалуй, вполне мотивированы. Во всяком случае, мотивировать кого-то палкой приходится достаточно редко.

– Отсюда можно сделать вывод, что если человек что-то делает, то у него обязательно есть мотив поступать именно так, а не иначе. А если не делает, значит, и мотива нет, так?

– Разве это не очевидно, княже? – слегка озадаченно спросил я.

– Не всегда, Кеннер, не всегда, – задумчиво сказал он, отходя от окна. – Вот бывает так, что делает человек что-то, а мотива никакого не просматривается. Или наоборот – мотив вроде есть, а не делает.

– Значит, мы просто не видим мотива, – убеждённо сказал я. – Но он обязательно есть. А если мотив есть, а не делает, значит, это на самом деле не мотив.

– Вот и я так же думаю, – вздохнул он, оставив меня в полном недоумении. – Ладно, садись. Расскажи, как у тебя дела.

– Нормально дела у меня, княже, – осторожно ответил я, усаживаясь в уже привычное мне кресло. – Пока что проблем не видно.

– Пока? – усмехнулся он. – Как там твои вольники? Без происшествий?

– Едут по Германии, княже, скоро должны быть на месте. Происшествий не было. Поляки, правда, попытались денег с них снять за проезд, но Лазович убедил их так пропустить.

– Убедил, говоришь? – хохотнул князь. – Скорее поверю, что он им пушку под нос сунул, которая побольше.

– Не знаю, подробного донесения ещё не было. Но скорее всего, угроза в какой-то форме была, вряд ли он смог бы их убедить одним добрым словом.

– А вообще ты об этом деле думал? – он пристально посмотрел на меня.

– Думал, княже, – я резко помрачнел. – Мутят что-то попы, а вот что – никак понять не могу.

– Подробнее расскажи, – приказал он.

– Я не понимаю, почему Оттон Баварский не напал на Трир, хотя у него была полная возможность сделать это, пока город был незащищён. Столько разговоров, что вот-вот, и совершенно никаких действий.

– Возможно, что у него просто недостаточная мотивация, – усмехнулся князь, с намёком кивнув на окно.

– А возможно, что он ждёт именно мою дружину.

– И такое возможно, – согласился князь.

– Но если так, то всё равно непонятно, что он хочет – действительно устроить большую битву, или же просто что-то изобразить? Победу? Поражение?

– Вот и я никак не пойму, Кеннер, – задумчиво покивал князь, – Что там происходит и зачем они всё это затеяли? Идёт какое-то бурление на глубине, а во что это выльется – непонятно. Может, что-то прояснится, когда мы поймём, зачем они твою дружину вытащили. Ведь не просто так вот это всё?

– Да ясно, что не просто так, княже, – с досадой сказал я. – Но что за кашу они там варят – полная загадка.

– Мало информации у тебя, – согласился князь. – И у меня её тоже мало, вот что неприятно. Есть у меня там кое-какие люди, конечно, но никого, кто сидел бы достаточно высоко и имел хоть какой-то доступ к решениям. Так что тебе, пожалуй, вскоре придётся опять туда съездить, осмотреться, поговорить. У тебя это неплохо получается.

Я только печально вздохнул.

– Ладно, посмотрим. Может и не понадобится, – сжалился надо мной князь. – Прямо сейчас есть дела поважнее. Ты на свадьбу Милославы Езгера пригласил?

– Посла каганата? – я с трудом вспомнил мельком встреченного на одном из приёмов спутника Алины.

– Его, – кивнул князь. – Отправь ему приглашение.

Я с удивлением на него посмотрел – вообще-то, это моя мать выходит замуж, а не его. Тот правильно понял мой взгляд и поморщился:

– Это моя просьба, Кеннер. Государственная необходимость, понимаешь? Надо кое с какими людьми незаметно переговорить в неформальной обстановке, а кроме свадьбы Милославы никаких подходящих поводов встретиться не будет.

– Приглашу, – согласился я. В общем-то, человеком больше, человеком меньше – разницы никакой. Да собственно, даже сотня человек мало что изменит. Свадьба матери как-то незаметно оказалась чуть ли не государственным мероприятием, и число приглашённых уже давно перевалило далеко за тысячу.

– В Киеве кого знаешь?

Подразумевается, конечно же, из значительных людей. Хозяйка приютного дома «Усталый паровоз» князя вряд ли интересует.

– Со Славяной Лановой разок встречался.

– Пригласи её тоже.

– Её, скорее всего, мать уже пригласила, она приглашением Высших занимается. Но я спрошу – если она ей приглашение не отправляла, то приглашу.

– А из христиан кого-нибудь позвал?

– Как-то даже не думал о них, – озадачился я. – А ведь сюзерена-то, наверное, надо пригласить.

– Да, фон Херварта тебе положено позвать, – согласно кивнул князь. – Кардинала Скорцезе ещё обязательно пригласи. А чтобы его приглашение не выглядело слишком подозрительным, позови также архиепископа и магистра. Это по протоколу необязательно, но так-то нормально будет выглядеть. Да и тебе самому это пригодится для хороших отношений.

Вообще-то, князь прав – хотя по протоколу архиепископа с магистром приглашать необязательно, но могут ведь и затаить обиду. Жизнь, она не по протоколу идёт. А заодно надо бы и соседей баронства позвать – с одной стороны, они меня не особенно волнуют, но с другой – им очень полезно своими глазами увидеть силу и влияние нашего семейства. Меньше будет желания при случае создать нам проблемы.

– Тогда и Ройтера надо звать, – вспомнил я. – А то как-то неприлично получится, что дерптского епископа позвали, а новгородского пропустили.

– Ройтер меня не интересует, – махнул рукой князь, – но зови, конечно. Из империи у тебя кто будет?

– Только родственники.

– Неплохо было бы кронпринца пригласить, – намекнул князь.

– Ты думаешь, княже, что он приедет? – изумился я.

– Думаю, что нет, – вздохнул князь. – Но вдруг. А кстати, нашим-то князьям приглашения разослал?

– Да с чего бы, княже? – я уже перестал что-то понимать. – Где мы, а где князья?

– Не глупи, Кеннер, – поморщился он. – К Милославе и князю приехать незазорно, так что шли приглашения, а то потом обид не оберёшься. Приехать кто-то, может, и не приедет, но приглашением обойти нельзя.

Мамина свадьба как-то плавно превращается в государственное мероприятие мирового масштаба. Маму подобным, конечно, не смутить, а вот Эрика мне искренне жалко. Я представил, как его поздравляют все русские князья по очереди, и только покрутил головой в лёгкой оторопи от этой безумной картины.

– Киевскому тоже слать?

– Киевскому не надо, – пренебрежительно отмахнулся князь. – В общем, я тебе пришлю список, кого надо обязательно пригласить.

– Гм, – сказал я многозначительно.

– Не надо такое вот лицо делать, Кеннер, – нахмурился князь. – Сказал же – государственная необходимость. Ты вообще знаешь, что в мире происходит?

– Судя по твоему тону, княже, не знаю.

– Верно понимаешь, ничего ты не знаешь. Вот ты знаешь, например, что кагана начинает войска понемногу стягивать к границе с Киевским княжеством?

– Она воевать с Киевом собралась, что ли? – поразился я.

– Вот и нам всем интересно, что она затевает. А ты слышал, что Нашми Великого наложница отравила?

– Нет, – признался я. – Драгана как-то упоминала в разговоре, что есть такой султан, а что его отравили, не слышал.

– Ты, как я слышал, на «превосходно» учишься, а даже правителей мировых держав не знаешь, – укоризненно покачал головой князь. – Что-то сильно неладно у нас с образованием. Отравили Нашми, это точно. Там сейчас все муслимы зашевелились – и Фатих Второй, и этот, иранский, как его там. Константинополь тоже волнуется, и в империи непонятно что творится. Как-то разом всё везде забурлило. Может такое быть, что всё это как-то связано?

– Может, их бог решил опять религиозную войну устроить?

– Их бог? – непонимающе переспросил князь.

– Ну, у них всех вроде ведь один и тот же бог, – пояснил я. – Во всяком случае, священная книга у них одна.

– Священная книга не показатель, что бог тот же, – возразил князь. – Могли ведь просто позаимствовать. И у хазар не один бог, там кроме Тенгри ещё целая толпа.

– Это у чёрных хазар Тенгри с толпой, – напомнил я ему. – Но решают там всё белые, а они иудейскому богу молятся.

– Я как-то больше привык с людьми дело иметь, а не с богами, – задумался князь. – Но тут ты прав, такой поворот тоже нельзя исключить. Знаешь что – поговори-ка ты с Максаковой на эту тему. Может быть, она сможет что-нибудь полезное сказать.

– Анна, скорее всего, про это ничего не знает, – заметил я. – Лучше я поговорю с Миланой Бобровской, она как раз на таких вещах специализируется.

* * *

К Милане я, разумеется, сразу же не пошёл. Срочности особой нет, да и зачем мне просить об одолжении ради информации, которая нужна князю, а не мне? Я подождал до следующего занятия – одно дело, когда я специально прихожу к ней для консультации, и совсем другое, когда студент просто задаёт вопрос на занятии.

Поскольку я был единственным студентом, да и отношения у нас с Миланой были достаточно неформальными, занятия у нас проходили в преподавательской комнате под чай с плюшками. Плюшки обычно приносил я, а чай был на Милане.

– Прочитали литературу, что я на прошлом занятии задавала? – поинтересовалась Милана, заливая кипяток в пузатый заварничек.

– Я всегда делаю домашние задания, – с лёгкой обидой в голосе отозвался я. – Прочитал и заданную, и дополнительную.

– Вопросы есть по ней?

– Даже не знаю, Милана, – задумался я, вспоминая прочитанное. – Как-то сложно задавать вопросы по народным сказкам. Их вообще сложно воспринимать серьёзно.

– Вот такая у нас учебная литература, – засмеялась она. – Сказки, предания, легенды. А вы чего ожидали? Периодическую таблицу богов и сущностей, как у алхимиков?

– Было бы неплохо, – улыбнулся в ответ я.

– Да, было бы неплохо, – согласилась Милана. – К сожалению, те, кто действительно что-то знает, уже слишком далеко отошли от человечества, и никак не расположены делиться своими знаниями. Так что приходится добывать знания вот так, по крохам из легенд и сказаний.

– Ну, можно ведь порасспрашивать ту же Морену, например.

– Знаете, Кеннер, это только у вас хватает здоровой наглости задавать высшим сущностям личные вопросы. Я не задаю Морене вопросов, темы наших бесед всегда выбирает она. А вот вы, наверное, и Госпожу Рассвета не постеснялись бы вопросами доставать. Хотя самое удивительное – это то, что вам действительно отвечают.

– Госпожа Рассвета – вы имеете в виду Сияние? Не думаю, что мы с Госпожой способны друг друга понять.

– Я тоже так не думаю, – усмехнулась Милана. – Кстати, как вы видите Сияние?

– Я бы не сказал, что вот прямо его вижу. Так, лёгкое свечение на краю восприятия. Хотя последнее время иногда замечаю какие-то нити.

– Интересно будет узнать, во что вы сможете сложить эти нити.

– Сложить нити? – не понял я.

– Не берите в голову, – махнула рукой Милана. – Со временем это придёт само собой. Но мы с вами отвлеклись – так что вам непонятно в прочитанном?

– Я правильно понял, что зверобоги каким-то образом получились из животных?

– Не старайтесь упрощать, Кеннер, – укоризненно покачала головой Милана. – Никакой периодической таблицы богов вы не построите, это тупиковый путь. Невозможно классифицировать то, что классификации не поддаётся. Для начала надо бы дать какое-то ясное определение того, что такое бог, а это вряд ли получится. Мы могли бы сказать, что это сущность, которую обожествляли люди, но люди обожествляли столько разных вещей, порой совершенно идиотских, что в таком определении нет никакого смысла. Давайте вспомним, что классификация не делается просто ради классификации – мы объединяем объекты по каким-то признакам для того, чтобы иметь возможность предсказывать свойства похожих объектов. И где эти признаки?

– Возможно, что классифицировать всё-таки получится, – возразил я, – если мы сможем получить больше информации об объектах классификации.

– Возможно, – неожиданно согласилась со мной Милана. – Вот только эти объекты совершенно не жаждут дать нам какую-то достоверную информацию о себе, а строить периодическую таблицу высших сущностей на основе сказок и легенд – это пустой труд, как мне кажется.

– Вы правы в том, что для каких-то обобщений у нас недостаточно информации, – неохотно согласился я. – Но что в таком случае вы можете сказать по нашей последней теме? В чём я ошибаюсь, говоря, что зверобоги произошли от животных?

– Во-первых, само название «зверобоги» слишком уводит в сторону. Давайте вспомним, как происходило образование подобных сущностей. Благодаря мутации в поле естественного источника животное могло постепенно развиться в достаточно могущественную сущность. Интересный момент здесь состоит в том, что такие сущности далеко не всегда обретали разум. Мне точно известно, что довольно часто они так и оставались полуразумными. По сути, они являются просто хищниками более высоких планов. Подобную сущность вряд ли можно отнести к богам.

– Вряд ли, – не мог не согласиться я.

– Идём дальше. Довольно много подобных сущностей получилось из разнообразных ящеров, живших до Великого вымирания, случившегося семьдесят миллионов лет назад. Их, кстати, было очень много, потому что тогда Гея полностью спала, и источников Сияния хватало. Сейчас она, конечно, забрала все, или почти все, но к счастью, у нас появилась Сила.

– То есть сейчас Гея проснулась? – перебил я её.

– Нет, конечно, насчёт этого мы можем быть спокойны. Она будет спать ещё десятки или, скорее, сотни миллионов лет. Однако она понемногу обретает себя, и когда она окончательно проснётся, разумным существам, да и неразумным тоже, лучше быть от неё где-нибудь подальше. Но я продолжу с вашего разрешения. Возвысившиеся ящеры за эти семьдесят миллионов лет большей частью, конечно, погибли, но некоторые сумели выжить. Они очень далеко ушли по пути возвышения за это время, и нами совершенно не интересуются. Можно ли назвать их зверобогами?

– Не думаю, что это слово будет здесь правильным, – признал я.

– За сотни миллионов лет огромное количество существ сумело в той или иной форме возвыситься, но с людьми контактировало лишь считанное число. Мы, пожалуй, могли бы назвать зверобогами их, но у нас кроме «во-первых» есть ещё и «во-вторых». Дело в том, что большая часть тех, кого называют зверобогами, произошла вовсе не от животных. Это были просто некие сущности, по каким-то соображениям принявшие именно такую форму. Причём некоторые из них произошли даже от людей, но отличить их от истинных зверобогов довольно сложно. Теперь вы понимаете, почему я говорю, что попытки классификации практически не имеют смысла?

– Исчерпывающее объяснение, спасибо, Милана, – поблагодарил я. – С вашего разрешения, есть ещё один небольшой вопрос, который возник у меня в недавнем разговоре с князем. Вы, возможно, заметили, что совсем недавно в окрестных землях вдруг возникла некая напряжённость, причём у всех одновременно – от империи до Хазарии.

– Нет, не заметила, – она покачала головой. – Я мало интересуюсь миром людей.

– Так вот, напряжённость возникла. И такое интересное совпадение – у всех затронутых стран один и тот же бог, или, по крайней мере, одна и та же священная книга.

– Бог христиан всё-таки Христос, а не Саваоф, – заметила Милана. – Впрочем, с некоторой натяжкой можно действительно сказать, что бог у них один. Но что из этого следует?

– У меня возник вопрос: не пытается ли их бог развязать религиозную войну?

– А зачем ему это? – с недоумением переспросила она.

– Ну, если представить, что последователи умирают во имя своего бога, то это же, по сути, будет добровольной жертвой, разве нет?

– Ах, вот что вы имеете в виду!

Милана надолго задумалась, забыв о своей чашке с чаем, и я терпеливо ждал результата её раздумий.

– Слишком много неизвестных, – наконец, сказала она. – Не надо преувеличивать значение подобной жертвы. Добровольная жертва на освящённом алтаре в церкви – то есть там, где сильно присутствие бога, – могло бы дать богу очень много, но просто гибель верующего где-то на поле боя вряд ли так уж для него ценна. Да и можно ли это назвать добровольной жертвой? Не думаю, что воин в пылу схватки особо думает о боге. Но главное состоит в том, что вы исходите из предположения, будто бог у них один и тот же, а это может быть не так – Саваоф иудеев совсем необязательно то же самое, что Аллах или христианский бог-отец. Одна и та же священная книга всё-таки недостаточное основание для такого вывода. К тому же, как я уже отметила, бог христиан – это Христос. Получит ли Саваоф хоть что-нибудь от жертвы Христу?

– Да, вопросов здесь хватает, – признал я.

– Заметьте, я не говорю, что это не так. Просто очень уж много у вас здесь допущений.

– А если попробовать спросить у Морены?

– А ей-то откуда это знать? – изумилась Милана.

– Ну… она ведь тоже богиня.

– Если так рассуждать, то её и спрашивать не надо, – с иронией сказала она. – У вас наверняка есть самая полная информация из дворов владык, вы ведь тоже человек, как и они.

– То есть у богов тоже вот так дело обстоит, как и у нас? – в замешательстве спросил я.

– Ну разумеется, – ответила она с интонацией родителя, отвечающего на глупый вопрос ребёнка. – С чего бы у них было иначе? Если в нашей Вселенной кто-то и обладает всезнанием, то разве что Сияние, но честно сказать, я так не думаю.