Читать книгу За последним порогом. Ветры Запада 2 - Андрей Стоев - Страница 6

«Идти здесь трудно – в воздухе висит пыль, из-за которой тусклый свет лампочек почти ничего не освещает, и я постоянно спотыкаюсь о разный хлам, в изобилии разбросанный по неровному полу. Где-то совсем рядом стучат молотки, а чуть подальше слышится надрывный визг то ли пилы, то ли какой-то другой строительной машины. Нормально разговаривать невозможно, и мне приходится перекрикиваться с моим провожатым – серьёзным молодым мужчиной, который представился просто Алексом. Посмотрев на его перепачканное лицо под оранжевой строительной каской, я со смущением осознаю, что, скорее всего, выгляжу не лучше.

– Сейчас перейдём в сектор один-четыре, там спокойнее, – ободряюще кричит он мне, заметив, как я морщусь от пронзительного звука.

В следующем секторе и в самом деле оказывается поспокойнее – в нём работают электрики, прокладывая толстые связки кабелей. Тишины здесь тоже нет, но по крайней мере, мы с Алексом уже можем общаться без крика.

– Так что здесь происходит, Алекс? – задаю я прямой вопрос. – Что вы здесь делаете?

– Пока что мы ведём предварительные работы, – отвечает он. – Выравнивание и шлифовка стен, выравнивание полов, и вообще удаление всего постороннего. Но на этом уровне выравнивать нужно совсем немного, в основном со стенами и полами работают на нижних уровнях. Я слышал, что там даже есть выходы в естественные пещеры, вот там-то и идут основные работы по выравниванию. Здесь такого совсем немного, больше хлопот с вывозом мусора, который остался от старых хозяев.

– И сколько же здесь уровней? – интересуюсь я.

– Не знаю, – отвечает он с извиняющимся видом. – У меня есть допуск на первые два уровня, а что там ниже – мне неизвестно. У нас излишнее любопытство не поощряется.

Я понимающе киваю – я и сама не раз слышала, как семейство Арди относится к излишне любопытным, и принимая задание редакции, очень надеялась, что моё журналистское любопытство не будет расценено как излишнее.

– А кто эти „старые хозяева“?

– Да кто здесь только не сидел, – небрежно машет он рукой. – Какие-то дельцы организовали подпольное во всех смыслах производство, причём не одно, много их здесь разных сидело. А в секторе один-пять, говорят, был воровской притон, беглые там скрывались, там же большой склад краденого нашли.

– И что с ними стало?

– Дельцов просто выселили – дали им время съехать и вывезти своё оборудование. А ворьё задержали и сдали страже вместе с краденым барахлом.

– Не боитесь, что воры отомстят?

– Отомстят нам? – он глядит на меня с искренним удивлением. – Пусть попробуют, интересно будет на это посмотреть. Такое дело можно только приветствовать – думаю, у нас в Новгороде преступников сразу убавится.

Я, пожалуй, тоже не поставила бы на воров. Как мне по секрету рассказали коллеги из Рифейска, после того как местные бандиты имели неосторожность повздорить с ненадолго заехавшим туда Кеннером Арди, уровень преступности в Рифейске упал до нуля, зато кладбище заметно увеличилось. Но здесь я усилием воли заставляю себя замолчать – несчастливый опыт некоторых моих коллег свидетельствует, что клеветнические заявления в отношении семейства Арди совсем не способствуют долгой жизни. Впрочем, кое-кому из них пришлось на себе убедиться, что и неклеветнические здоровья тоже не всегда добавляют. Одним словом, „Silentium est aurum“[7]».

– Раз уж она так хорошо знает, что молчание – золото, то могла бы и помолчать, – недовольно заметил я. – Этим писакам обязательно надо как-нибудь, да ткнуть.

– Работа у них такая, – меланхолично заметила Мира. – Им же надо обязательно вызывать хоть какие-то эмоции, иначе читатель заскучает. Прикажете сказать ей, чтобы больше так не писала?

– Не надо этих пресловутых разговоров от Кельмина, – недовольно ответил я. – Она такой разговор пока ещё не заработала, да и вообще, не стоит лишний раз подтверждать глупые слухи.

– Я, вообще-то, и не имела в виду какие-то силовые действия, – пожала она плечами, – тем более, я сама давала согласие на публикацию. А от этих слухов польза всё-таки есть.

Я только поморщился в ответ на это заявление и продолжил читать дальше.

«… Прошлое, конечно, представляет интерес, но меня, как и всех читателей, больше интересует будущее. Что ценного можно извлечь из старых фабричных корпусов и воровского притона? Судя по масштабам подземной стройки, здесь будет что-то неординарное, но что же именно? Не будет преувеличением сказать, что последние несколько месяцев это является главной темой разговоров в столице. Загадку старого фабричного городка не сумел заслонить даже последний скандал в Софьинском оперном, когда примадонна Лиза Карн прямо со сцены швырнула обручальное кольцо в лицо своему постоянному любовнику Хенрику Эклунду, сидевшему в первом ряду – и поразительно удачно попала.

Немного поколебавшись, Алекс всё же решается ответить:

– Официально это пока не объявлялось, но секретом это всё же не считается. Здесь будет особо защищённое хранилище. Ну и всё, что положено: бронешлюзы, пулемёты, бойцовые крокодилы…

– Крокодилы? – мне кажется, что я ослышалась.

– Я тоже в это не очень-то верю, – смущённо говорит Алекс. – Мне так сказали, но может быть, и пошутили. Что там будет на самом деле, никто не знает, а кто знает, тот не скажет. Ясно только, что защита там будет такая, что остановит любой штурм».

– Что это за чушь насчёт крокодилов? – не выдержал я, с изумлением глядя на Миру.

– Госпожа Кира посоветовала пустить такие слухи, – спокойно ответила она. – Она сказала, что вы сами говорили ей про крокодилов.

– Но я же просто пошутил! – возмутился я. – И Кира прекрасно знает, что это была шутка!

– Наши специалисты решили, что это отличная мысль, – пояснила Мира. – Такие вот абсурдные вещи сразу привлекают внимание и западают в голову. Никто, разумеется, не поверит ни в каких крокодилов, но при этом в памяти обязательно отложится мысль, что в нашем хранилище будут совершенно неординарные меры защиты.

Вот так в мире и рождаются маркетологи – неужели я сам, случайной шуткой, принёс сюда Зло? Хотя здешние, конечно, рано или поздно додумались бы до такого и сами, но какая-то доля вины будет и на мне. В чём, в сущности, состоит работа маркетолога? Он должен заставить человека потратить свои деньги на ненужные ему вещи – ведь на нужные тот прекрасно потратит и сам безо всяких маркетологов. Можно ли назвать такое занятие достойным? Мне всё же кажется, что оно не так уж далеко ушло от мошенничества.

– Знаешь что, Мира, – вздохнул я, – что сделано, то сделано, но в дальнейшем лучше избегать подобных приёмов.

– Но почему, господин? – с недоумением спросила она. – Что в этом плохого?

– Здесь всё действительно выглядит достаточно безобидной шуткой, – согласился я. – Но используя такие приёмы, очень легко перейти грань, за которой мы совершенно незаметно для себя начнём делать то, что закон определяет как неявное понуждение. Конечно, уложение «О честной торговле» направлено прежде всего на купцов, но тем позорнее будет для нас под него попасть. А ещё при некотором желании подобные приёмы можно подвести под категорию ментального воздействия – с очень большой натяжкой, разумеется, но кое-какие доброжелатели такую натяжку сделают с радостью. А это уже совсем не шутка – даже если расследование нас оправдает, грязью нас успеют обмазать с ног до головы. Да и вообще такое расследование нас не украсит… ну знаешь ведь, как люди запоминают подобные вещи – то ли они украли, то ли у них украли, но была там с ними какая-то грязная история.

– Я поняла, господин, – кивнула Мира, делая запись в своём блокноте. – Этого больше не повторится.

«… Насчёт того, что взять это подземелье штурмом никому не удастся, у меня нет никаких сомнений – даже сейчас, когда здесь нет ничего, кроме мусора, нам пришлось пройти через три поста, и на каждом из них наши вещи досмотрели, а наши личности тщательно проверили.

– А что насчёт подкопа? – спрашиваю я, вспомнив нашумевший случай ограбления псковского Крестьянского банка.

– Это абсолютно исключено, – решительно отметает такую возможность Алекс. – Все внешние стены, а также полы и потолки будут обработаны Владеющими рода Ренских. По договору они гарантируют прочность, эквивалентную как минимум сажени фортификационного бетона. Такую стену можно будет пробить только направленным взрывом, но вы сами можете легко себе представить, как на такое событие отреагирует охрана.

– И боевые крокодилы? – пытаюсь поддеть его я.

– И они в первую очередь, – ничуть не смущается Алекс.

– Но к чему вся эта защита? – задаю я главный вопрос, не особенно, впрочем, надеясь на ответ. – Что семейство Арди собирается здесь прятать?

Алекс только улыбается, разводя руками.

– Не имею ни малейшего представления, – отвечает он. – Этот вопрос надо задавать кому-нибудь повыше. Но даже если здесь и будут храниться какие-то ценности Арди, то главное назначение хранилища состоит не в этом. Прежде всего семейство планирует сдавать места для хранения в аренду любому желающему.

– И вы полагаете, что люди будут доверять свои ценности вашему семейству? – скептически спрашиваю я.

– А вы доверили бы?

– Скорее всего, да, – после некоторого раздумья признаю я.

И в самом деле, если уж люди доверяют свои деньги и ценности банкам, которые совершенно ни за что не отвечают, то с чего бы они не стали доверять Арди, репутация которых не в пример выше, и которые наверняка возместят любой возможный ущерб?

– Вот и я тоже думаю, что проблем с доверием у семейства Арди не будет, – соглашается со мной Алекс. – Пока что я не имею права сообщать какие-то детали, но могу ответственно заявить, что мы не будем полагаться исключительно на доверие. У наших клиентов будет полная гарантия конфиденциальности, а наши сотрудники не будут иметь никакого доступа к их хранилищам.

Похоже, что загадка, несколько месяцев волновавшая столичное общество, наконец-то полностью разрешилась. Нежелание снабжать возможных грабителей планом хранилища и описанием его охраны выглядит совершенно логичным обоснованием для всей той секретности, что с самого начала сопровождала этот проект. Договариваясь о визите, я, конечно, надеялась на более захватывающее объяснение – не буду перечислять ходившие по столице версии, некоторые из которых поистине потрясали воображение, – однако то, что я получила в результате, выглядит пусть и немного скучновато, но всё же вполне убедительно. Не сомневаюсь, что нашим читателям будет интересно узнать, как семейство Арди справится с поставленной задачей, так что, возможно, через год наша газета направит им просьбу о новой экскурсии».

– Ну, в целом неплохо, – неохотно признал я.

– Хорошо пишет, – подтвердила Мира. – И берёт в меру, цену не задирает. Первый гонорар она отработала отлично, всё сделала, как мы заказывали. Я включила её в наш постоянный список корреспондентов, будем работать с ней и дальше.

– С этим ясно, – подытожил я. – А что у нас с подготовкой к аукциону?

– Там всё прекрасно, – заверила меня Мира. – Нам даже не нужно платить газетчикам, они сами наперебой подогревают интерес общества. Хотя все и так убеждены, что лавка семейства Арди не может быть чем-то заурядным. А когда мы официально подтвердили, что купили очень дорогое помещение и делаем там роскошную отделку для того, чтобы продать одно-единственное украшение, газетчики будто с ума сошли. Меня такой ажиотаж уже пугает. Мы точно сможем обеспечить то, что обещали?

– Бажан Второв клянётся, что всё будет нормально. Большую часть он уже делал практически, а на остальное у него есть хорошие теоретические наработки. Кроме того, я оплатил консультацию Януша Ожеховского – это Старший ремесленник, он делал кое-что для нас с Леной, и ценник у него… В общем, пан Януш заверил меня, что Бажан всё делает правильно, и неожиданностей быть не должно. Мать я тоже привлёк – она проверила свойства артефакта и сказала, что всё хорошо. Ну, хоть она нам счёт не выставила.

– Рада это слышать, – с явным облегчением сказала Мира. – Мы очень многое поставили на успех, и если что-то не заладится, то от нашей репутации просто ничего не останется. Ожидания публики слишком велики, и любую накладку запомнят надолго, так что я очень беспокоилась. Мне, кстати, только что доложили, что к предмету аукциона частным образом выразили интерес представители Бронислава Смоленского.

– А князю Смоленскому-то это зачем?

– Мне по секрету рассказали сплетню, что у Бронислава вышла серьёзная размолвка с княгиней…

– И он хочет помириться, подарив ей что-нибудь этакое, – понимающе кивнул я. – Нет, никакой приватной информации мы не дадим, и никакой закулисной сделки не будет. Всё, на что он может рассчитывать – это участие в аукционе на анонимной основе.

– Я им в точности такой ответ и передала, – улыбнулась Мира.

* * *

Диорит вывернул из бокового коридора совершенно неожиданно. Встреча была неприятной – Кальцит его особенно не любил. Диорит был главой клана Ходящих и был чем-то вроде знамени фракции консерваторов, выступающих против любых контактов с наружниками. Собственно, Ходящие меньше всех прочих кланов нуждались в этих контактах, так что радикально-консервативные взгляды их главы были совершенно естественными. Само по себе это вряд ли могло быть поводом для нелюбви – общество рифов вообще придерживалось крайне консервативных взглядов, – но Диорит считал Кальцита слабаком, продавшимся наружникам за обещание похлёбки, и охотно знакомил со своим мнением всех желающих и нежелающих.

Обычно Кальцит его просто игнорировал, но не так давно ему пришлось попросить у Диорита Слезу Пожирателя, чтобы выполнить заказ Кеннера Арди. Слёзы были крохотными кристалликами, изредка появлявшимися на стволах Пожирателей Душ. Ходящие собирали их для торговли с нижними карлами, которые сами не могли приблизиться к логову Пожирателей из-за того, что имели души. А ещё эти кристаллики использовались, чтобы преобразовать обычную платину в монокристалл, обладающий некоторыми свойствами сатурата – именно это и требовалось для заказа Арди. Слезу Кальцит получил, заказ выполнил, а сейчас неуклонно приближался срок оплаты, и игнорировать Диорита уже не получалось.

– Как дела, брат Кальцит? – ехидно поприветствовал его Диорит. – Расплатились с тобой наружники?

– Хорошо дела, брат Диорит, – мрачно ответил тот. – Расплатятся.

Этот вопрос мучил и его самого. В целом, Кеннер Арди вызывал доверие – когда Кальцит с ним разговаривал. Но стоило тому скрыться с глаз, как Кальцита начинали посещать мрачные мысли. Наружникам нельзя доверять никогда и ни в чём – это основное правило, которое вбивается в подгорников с детства. Однако сам Кальцит довольно долго жил в Рязани, и столичный город заставляет взглянуть на жизнь немного шире. С явной неохотой он в конце концов был вынужден принять факт, что, во-первых, наружники бывают разные, а во-вторых, сами подгорники ведут себя с наружниками ничуть не лучше, так что кто бы жаловался.

Как бы то ни было, подобные соображения хороши, лишь когда они не касаются непосредственно тебя самого. Вот и Кальцита совершенно не утешали мысли, что наружники, по сути, ничем не хуже самих рифов. Слёзы Пожирателей были очень дороги, и если Кеннер Арди вдруг решит отказаться от своих обязательств, расплачиваться придётся всему клану Созидающих, и расплачиваться придётся долго. А о том, что при этом будет с самим Кальцитом, даже думать не хотелось.

– Слишком ты всё-таки доверчивый для старейшины, брат Кальцит, – покачал головой Диорит. – Ничего, мы тебя от излишней доверчивости вылечим. Мы уже обсуждали это с братьями – если не расплатишься вовремя, уменьшим твоему клану грибную норму. Пока не расплатитесь, поголодаете немного, зато хорошо запомните, как это – быть дураками и работать даром на минимальной пайке.

– Вы же сами собрались продавать сплавы Ренским, – хмуро напомнил Кальцит. Слова Диорита неприятно гармонировали с его собственными мрачными мыслями.

– Во-первых, не мы, а Формирующие с Открывающими это затеяли. А во-вторых, они продавать хотят, а не отдавать даром. А ты просто так отдал, ничему не научил тебя прошлый случай.

Внутри Кальцита начала клокотать глухая злоба.

– Хороший ты мастер, брат, тут возражений нет, – с издёвкой продолжал Диорит, – но в старейшины рано тебя клан избрал. Молод, глуп, и клан подводишь.

Кальцит вздохнул и резким ударом в челюсть заставил Диорита отлететь к стене и сползти по ней. Несколько секунд тот сидел на полу, затем, опираясь о стену, поднялся на ноги, помотал головой, прогоняя остатки мути, и широко ухмыльнулся.

– Отличный удар, брат! – сказал он, разминая кулаки.

– За пятнадцать минут управимся? – озабоченно спросил Кальцит, вставая в бойцовскую стойку. – А то меня люди ждут.

– Ха! – пренебрежительно ответил Диорит. – Я тебя за пять минут уработаю.

И стремительно прыгнул к Кальциту, выбрасывая вперёд кулак.

* * *

Кальцит быстрым шагом шёл по коридору, потирая отзывающуюся болью челюсть – опаздывать не хотелось, но скорее всего, опоздать придётся. Как-то не вовремя подвернулся Диорит. Очень к месту, но совсем не вовремя.

Наружники считали подгорных невоспитанными грубиянами, но они просто не понимали, почему подгорники так себя ведут. По странному выверту эволюции у подгорного народа на двух мальчиков рождалась только одна девочка, и это во многом определило психологию народа. Женщин очень берегли, и крайне редко и неохотно отпускали из племени. А избыток мужчин раса компенсировала неумеренной агрессивностью – слабые при этом погибали, и женщины доставались сильнейшим. К тому же агрессивность очень помогала племени выживать в Нижнем мире, где пацифистов просто и без затей съедали.

В результате регулярные драки были обязательным элементом жизни подгорников. Если долго не удавалось спустить напряжение в драке, то это выливалось в глухое раздражение, причину которого наружники не понимали. Казался им диким и обычай старейшин решать все вопросы с непременной дракой – а с кем же ещё им драться? С обычным кланером старейшине драться не подобает.

Кальцит откинул полог и стремительно вошёл в комнату, где сидели заждавшиеся его хозяйственники клана.

– Прошу прощения за опоздание, – извинился он. – Диорит задержал.

Все дружно сморщились – Диорит успел достать уже всех.

– Он уговаривает кланы перевести нас на сниженную грибную норму, – недовольно заметил Алунит, главный интендант. – Говорит, что нас наружники и так прокормят. Многим эта идея нравится, в общих кладовых грибов маловато. Они пока не могут придумать для этого обоснование, но со временем обязательно придумают.

– А у нас как с едой? – хмурясь поинтересовался Кальцит.

– Да так же, как и у всех, – хмыкнул Алунит. – Еды мало, народа много. Если кланы нам действительно норму урежут, будут проблемы.

Кальцит помрачнел ещё больше. Один и тот же разговор повторялся из дня в день, как будто из разговоров могли вырасти грибы. Еды эти разговоры не добавляли.

– Старейшина Кальцит здесь? – от двери раздался детский голос. Пацан лет десяти просунул голову в комнату и с интересом разглядывал обстановку.

– Чего тебе, малец? – раздражённо рявкнул Кальцит. Драка помогла совсем ненадолго, глухое раздражение опять начало накапливаться.

– Там наружники на баллоне прилетели, старейшину Кальцита спрашивают. Говорят, привезли что-то.

Выпалив это, мальчик мгновенно исчез. Кальцит с недоумением посмотрел на своих хозяйственников, но те не торопились развеять его недоумение, а с таким же непонимающим видом смотрели в ответ.

– Что они привезли, старейшина? – спросил Алунит.

– Не знаю, – Кальцит по-простецки почесал затылок. – Пойдём посмотрим.

* * *

Дирижабль был огромен. Привычный рифам курьер на соседней мачте выглядел почти игрушечным. А ожидающим Кальцита наружником оказался толстенький человечек с лицом проныры – словом, типичный снабженец.

– Господин Кальцит? – вежливо поклонился он.

– Просто Кальцит, – в замешательстве ответил тот.

– Как пожелаете, почтенный Кальцит, – согласился наружник. – Меня зовут Натан Гусев, по распоряжению господина Кеннера Арди я доставил вам партию продовольствия в счёт предстоящей выплаты.

– А если мы потом откажемся зачесть это в счёт выплаты? – мгновенно оживился интендант. – Наш договор не предусматривает предоплаты в натуральной форме.

– Помолчи, Алунит, – резко оборвал его Кальцит.

– С вашего разрешения, почтенный Кальцит, я всё же отвечу, – широко улыбнулся Гусев. – Наши сотрудники действительно указывали господину Кеннеру на такую возможность. Однако господин заявил, что он вполне доверяет почтенному Кальциту и готов рискнуть.

– Мы не откажемся, – твёрдо заявил Кальцит. – Так что вы нам привезли?

– Продукты длительного хранения, – начал перечислять Натан. – Мука, крупы, сыры, сливочное и растительное масло, сухое молоко, копчёная рыба и мясо, разные консервы. Тридцать две позиции, около восьми тысяч пудов. Извольте распорядиться принять.

Интендант схватился за голову и застонал.

– Куда мы всё это сложим? У нас в кладовых столько места нет.

– Сложим пока в мастерских, – прикинул Кальцит, – а мастерам дадим выходной на два дня. Пока народ гуляет, расплатимся с Ходящими за Слезу, грибы передадим в общие кладовые, вот место и освободится. Давай, Алунит, гони сюда всех с тележками и сразу организуй учёт. Прав был Арди, надо начинать строить ко входу дорогу для вагонеток.

– А ещё господин распорядился прислать вам пятьдесят экземпляров кулинарной книги, – с улыбкой добавил Натан. – А то ваши хозяйки, может, и не знают, что с мукой делать. Это за наш счёт, подарок от семейства.