Читать книгу Под крылом звездолёта - Андрей Сухоруков - Страница 2

Утро красит нежным цветом стены древнего Кремля. Умная колонка не придумала ничего лучше, чем будить меня этой песней. Позвольте представиться – Василий Андреевич Иванов, тридцать пять лет, холост, детей нет, образование высшее техническое и управленческое, безработный. Вот такой я непонятный тип.

Как сказали бы раньше я все еще в поиске себя, но на самом деле я себя нашел, поэтому и безработный. На дядю работать не хочу, а на себя плохо получается. Поэтому колонка подняла меня ни свет, ни заря, потому что запланировала для меня несколько собеседований. И тут нет никакого противоречия с моим нежеланием работать на дядю. Не желать я много чего могу, а вот кушать хочется независимо от моих желаний.

Из подобранных умной колонкой вакансий сразу отмел вакансию "менеджер по продажам робототехники" и "сервис-инженер робопитомцев". Я не против роботов как таковых, но домашние животные должны быть живыми – есть у меня такой пунктик. Да и общению с людьми я предпочитаю лучше книжку почитать – более интересное времяпрепровождение получается.

Так что остался на сегодня только «Роскосмос», вакансий у них последнее время очень много. Земля активно обживает Солнечную систему и нужны разные специалисты. После глубокого анализа данных кандидата предлагают или не предлагают какую-то вакансию.

Я принял душ, позавтракал, оделся и вышел из дома. Путь до главного офиса «Роскосмоса» даже не успел наскучить. Давно я не выбирался из пригорода, а Москва постоянно изменяется. Вот и нужный адрес – улица Щепкина, 42.

В холле на первом этаже миловидная девушка, узнав, что я на определение профессиональных предпочтений, попросила подождать и вызвала специалиста. Специалистом оказался молодой паренек лет так чуть больше двадцати в белом халате и со строгим выражением лица. Уточнил тот ли я за кого себя выдаю, просканировал радужку глаза и попросил следовать за собой.

Мы отправились не на территорию офиса, а пошли по коридору тут же на первом этаже. Потом спустились на цокольный этаж. Тут меня завели в неприметную белую пластиковую дверь и попросили подождать. Соскучится не успел, снова молодая девушка, в таком же, как у первого сопровождающего, белом халате и с таким же строгим выражением лица.

– Корпоративная культура у них тут такая что-ли? – подумал я.

– Василий Андреевич Иванов? – уточнила девушка. Хотелось съязвить, но сдержался. Я стараюсь не ссориться с людьми, облеченными властью, даже самой незначительной. Никогда не знаешь где потом прилетит. Земля-то круглая. А «Роскосмос» сейчас главный в стране работодатель. Более миллиона рабочих мест.

– Да, именно так, – просто ответил я.

– Сейчас мы исследуем ваши профессиональные предпочтения и возможности, а также морально-этические установки, и, если у нас будут вакансии, для которых подойдет Ваш профиль, Вас проводят к соответствующему специалисту. Проходите, ложитесь на кушетку, – объяснила мне девушка суть процесса.

Я послушно улегся на кушетку. На дворе вторая половина двадцать первого века, а кушетка явно являлась ровесницей пилотируемой космонавтики. Не удивлюсь, если она еще Белку со Стрелкой помнит.

Девушка подкатила к кушетке большой белый агрегат с большими золотистыми буквами ОПК на боку. Увидев мой вопросительный взгляд, девушка пояснила – Определитель профессионального контура. Определяет ваши профессиональные предпочтения в зависимости от реакции головного мозга на визуальные образы, а глубину профессиональных знаний по интенсивности обработки предлагаемых материалов лобными долями головного мозга.

– А что как раньше тесты порешать, пообщаться – не практикуется? – уточнил я. Не доверяю незнакомым аппаратам, которые планируют забраться мне в мозги. Вдруг всех моих тараканов распугают!

– На первом этапе это самый лучший способ разобраться подходите ли Вы нам или нет для текущих вакансий, – все также спокойно ответила девушка. – А вот на втором этапе будут и тесты, и общение.

Я позволил облепить себя датчиками и надеть на голову шлем со встроенным экраном. Ну что ж, напоминает фильм «Заводной апельсин», главное, чтобы результат не был похожим.

Машина замигала лампочками и загудела. Перед глазами замелькали картинки. Скорость была такой, что глаза не успевали сосредоточиться. В голове постепенно появилась и стала нарастать боль, отдавая в правый глаз. Очень захотелось его выдрать, и тут аппарат выключился.

Сотрудница «Роскосмоса» сняла с меня шлем, отлепила датчики. Дала таблетку обезболивающего и стакан воды. После этого принесла массажер для шеи и предложила полежать пока будут обработаны результаты.

Массажер явно был из Поднебесной – выдавал запах, но со своей задачей справлялся. Сведенные мышцы расслабились, спазм сосудов снялся и болевые ощущения постепенно отступили. Я смог вздохнуть полной грудью. Такое ощущение, что этого момента только и ждали.

Снова появилась сотрудница «Роскосмоса».

– Василий Андреевич, поздравляю, – с улыбкой проворковала она, – Вы прошли первый этап и с Вами готов побеседовать один из руководителей отдела.

– Какого, если не секрет? – заинтересованно спросил я.

– Тут я Вам, к сожалению, не отвечу. Нам только приходит информация об интересе к потенциальному работнику со стороны компании, – ответила она.

– Мои действия? – спросил я.

– Если вы можете пообщаться прямо сейчас, то Вас проводят к руководителю отдела, – сказала она.

– Давайте пообщаемся, до пятницы я совершенно свободен, – согласился я с ее предложением. Судя по реакции девушки, шутку про Пятачка, она узнала.

Потом мы посидели, потом еще посидели, а потом за мной пришел тот же молодой человек, который сопровождал меня утром. Теперь на его лице тоже была приветливая улыбка.

– Пройдемте, – только и сказал он.

Я встал, и мы пошли. Сначала вернулись на первый этаж в холл. Та же миловидная девушка просканировала еще раз радужку моего глаза, дополнительно сверив голос и отпечаток большого пальца. Тест ДНК проводить не стали. После этого мне на грудь прилепили карточку с QR-кодом, и мы, вместе с молодым человеком зашли в лифт.

Мой сопровождающий нажал на цифру тринадцать и лифт плавно полетел вверх. Не понимаю западную боязнь цифры тринадцать. Возможно, сказываются гены Советского прошлого, когда в стране главной религией был воинствующий атеизм.

Двери лифта открылись, и мы оказались на тринадцатом этаже.

– Нам сюда, – указал рукой направо мой гид.

Я послушно повернул направо. Прошагав примерно двадцать метров, мы остановились у двери, табличка на которой гласила "Начальник отдела межзвездных перелетов Макаров Павел Дмитриевич". Мой гид постучал. Из-за двери раздалось «Входите».

Мы вошли.

– Павел Дмитриевич, это Иванов Василий Андреевич, с которым Вы изъявили желание пообщаться, – объяснил цель нашего вторжения молодой человек.

– Хорошо, Василий Андреевич, проходите, садитесь, – Павел Дмитриевич, указал мне на ряд стульев около его стола.

– Спасибо, Юрий, – это уже молодому человеку. Значит Юрий, символично. Юрий тут же ретировался.

Павел Дмитриевич открыл папку с моей фамилией и фотографией. И когда только успели. Еще раз пролистал. На нескольких страницах задержался. Ожидание меня заставило начать мандражировать, ладони покрылись липким потом. Я постарался незаметно вытереть руки о штанины. Наконец Павел Дмитриевич оторвался от моей папки и взглянул на меня.

– Скажите Василий Андреевич, Вы хотели бы полететь в космос? – сразу взяв быка за рога спросил он.

– Честно? – в ответ спросил я

– Естественно.

– Нет.

– А почему? Сейчас практически каждый первый хочет полететь в космос, – в голосе Павла Дмитриевича засквозило удивление.

– Ну вот я, то самое практически. Ответьте мне на вопрос – зачем?

– Что зачем? – не понял он вопроса.

– Зачем мне, обычному человеку в космос? Сейчас у меня нет работы, но я живу в комфортном благоустроенном городе, где есть море возможностей для реализации себя, досуга, развлечений. А что я получу в космосе? – начал объяснять свою позицию я.

– Ну как же романтика, покорение, яблони на Марсе, – продолжил выпытывать он.

– Эти сказочки оставьте для подростков пубертатного периода и с маргинальной жизненной позицией, которые во все времена считали, что взрослые им только врут и они сейчас все сделают как надо и как правильно. А у меня два высших образования и огромная куча прочитанных книг, – я старался максимально доходчиво объяснить свою жизненную позицию.

– Не часто сейчас встретишь молодого человека, который любит читать.

– А чему Вы удивляетесь? Жизнь отучила человека любить чтение.

– Что Вы имеете в виду? – похоже, мои ответы его удивляли

– Ну вот смотрите. Был Советский Союз – самая читающая страна в мире.

– Как Вы издалека начали экскурс в историю, – продолжил удивляться он.

– Так надо. Почему в Советском Союзе был культ чтения? Советский Союз строил новое общество. Общество созидания, развития, творчества. И ему нужен был новый человек. Чтобы человек мог творить полезные и важные для общества вещи, он должен был быть культурно развит. Только чтение позволяет решить эту задачу.

– Но ведь Советский Союз канул в лету? – спросил он меня.

– Именно, потому, что эта идеологическая парадигма не реализуема в отдельно взятой стране. Особенно в двадцатом веке. Зачем по-вашему Советский Союз стремился в космос? – уже я спросил его.

– Зачем?

– Только на отдельной планете можно было воспитать людей в рамках этой идеологической парадигмы. Отобрать самых добрых, альтруистических, заботливых. Поместить их в корабль. Туда же поместить эмбрионы и отправить в глубокий космос подальше от Земли, чтобы там вырастить новую расу советских коммунистических людей, которые интересы общества ставят выше своих. Расу творцов, альтруистов, искателей. В общем чистых и светлых людей, – надеюсь, мое объяснение было достаточно понятно выражено.

– И как же жизнь отучила человека читать?

– Как Вы правильно заметили, Советский Союз развалился. Причем он начал разваливаться изнутри, когда движение вперед заменилось на попытку удержать достигнутые позиции, и, как следствие, тотальный контроль государства во всех сферах жизни. Многие, еще по инерции, верили в светлые идеалы, но тлетворное влияние Запада уже подбиралось все ближе. Я сейчас конечно говорю штампами, но, если отбросить патетику, то народ повелся на простую идею: «Мне не нужен через четыре года город-сад, проведите мне под мою грязную телегу свет, газ, центральное отопление и телевизионную антенну, и я буду доволен и счастлив».

– Какая Вы интересно переинтерпретировали поэму «ДнепроГЭС». Интересная мысль, – снова удивился он.

– А зачем человеку, удовлетворившему свои базовые потребности, хотеть что-то еще?

– Ну а как же пирамида Маслоу? – он попытался меня поймать.

– Одна из многих ошибок и заблуждений западных мыслителей. Хотя не совсем так. Это работает только для богатых людей, которые хотят иметь власть. Тогда они, удовлетворив свои базовые потребности, задумываются как эту власть получить и удержать. И вот тут им приходится повышать свой культурный уровень или делать вид. А обычному гражданину достаточно поесть, поспать и развлечься. Ну еще потом размножиться. Не зря есть очень много пословиц на этот счет, – продолжил я свою аргументацию.

– Например?

– Талант должен быть голодным. Трудные времена рождают сильных людей, сильные люди создают легкие времена, легкие времена рождают слабых людей, слабые люди создают трудные времена, – пары примеров, я думаю, хватит.

– И какие же сейчас времена?

– Как это ни странно легкие и, соответственно, слабые люди.

– Вы в этом так уверены? Столько же разных проблем: глобальное потепление, истощение природных ресурсов, перенаселение, – снова попытался он найти в моей картине мира изъян.

– И что? Как это мешает простому человеку жить? Глобальное потепление – куплю кондиционер, истощение природных ресурсов – вообще мимо, перенаселение – тоже никак не ощутимо. Нейросети, искусственный интеллект, роботы, беспилотники. Тяжелую, легкую, творческую работу за человека уже кто-то делает. Пособий от государства хватает на удовлетворение базовых потребностей. Зачем развиваться? – продолжил гнуть я свою линию.

– Но Вы же сами недавно говорили, что Вам нужно развитие, самореализация?

– Но я же сказал, что я обычный, но не все. Вот Вы бы согласились переехать из большого города в глушь в тайгу?

– Однозначно нет.

– А космос – это как раз глушь тайга.

– Вы знаете, Василий Андреевич, Вы нам подходите.

– После всего, что я тут наговорил? – тут уже пришла моя очередь удивляться.

– Именно после этого. Вначале я несколько сомневался, но теперь абсолютно уверен.

– Но я же не хочу в космос, – озвучил я свои сомнения.

– У нас есть другой проект, в который Вы идеально подходите, – ответил мне Павел Дмитриевич.

– Заинтриговали.

– Вы что-нибудь слышали о проекте «Майский цветок»?

– Это как название корабля пилигримов?

– Да. Ваши слова о начитанности находят неожиданное подтверждение, – усмехнулся он.

– Ничего.

– Тогда слушайте, – он даже немного наклонился вперед. Чувствуется этот проект для него особенный.

– Надеюсь это не секретная информация, после прослушивания которой у меня не останется выбора? – уточнил я.

– Секретная, но выбор останется. Как Вы, наверное, слышали, Россия достраивает на обратной стороне Луны звездолет «Константин Циолковский» – начал рассказывать он.

– Слышал. Это трудно не услышать. Из каждого утюга вещают.

– На нем десять тысяч колонистов отправятся в долгий полет к планете Тигарден b, прямо как пилигримы на корабле «Майский цветок». И в том и этом случае это путь в неизвестность и путь в один конец.

– Продолжайте.

– Мы сейчас разрабатываем для колонистов универсального виртуального помощника, который будет давать советы по действиям в той или иной критической ситуации.

– Если не секрет. Я так понимаю, в основе лежит генеративный искусственный интеллект, обученная нейросеть. На чем же вы ее обучали? – я был потрясен масштабом взваленной Павлом Дмитриевичем на себя задачи.

– Вы удивитесь, но нам помогли книги, а точнее космическая фантастика. В них наши специалисты нашли очень много реакций на те или иные критические ситуации. На них помощника и обучили.

– И какова моя роль в этом? – уточнил я.

– Тестирование на себе, – ответил Павел Дмитриевич.

– Но я же не хочу в космос, – напомнил я.

– Это не понадобится. Компьютерная симуляция, – объяснил Павел Дмитриевич.

– Тогда я согласен, – согласился я.

– Даже не спросите о материальной стороне процесса, – в очередной раз усмехнулся он.

– Я думаю, не обидите, – ответил я.

– Тогда до завтра. Мы начинаем ровно в восемь. Прошу не опаздывать.