Читать книгу Последний тур . Дело чёрного старика. История первая - Андрей Толоков - Страница 6

1973 год. 8 августа. 10:13

– И что, никто ничего не слышал и ничего не знает? – Зиновьева была разочарована докладом Подгорного. – В это с трудом верится. Андрей, трясите своих информаторов дальше.

– Я так и делаю, Елена Яновна. Но понимаете, воры сами удивлены. Так чистенько обчистить квартиру, без всяких следов. Тут домушник не промах, а главное навели очень точно.

– Отрабатываешь? – сухо спросила Зиновьева, имея в виду наводчика.

– Отрабатываю.

– Хорошо. Рыбак, – обратилась следователь к Виктору, – по скупщикам есть информация?

– Нет, Елена Яновна, – ответил Рыбак, – но капканы расставил.

– Остается надеяться, что какой-нибудь зверь попадётся. Хотя я в это мало верю. Ладно, – заканчивая беседу, сказала Зиновьева, – работаем дальше. О любой информации немедленно докладывать мне. Идите.

Оперативники встали и двинулись к выходу.

– Куприянов, – окликнула Василия следователь. – Сходи ещё раз на эту квартиру. Вот не покидает меня ощущение, что чего-то мы там не разглядели.

– Понял. Схожу.

– Посмотри ещё раз на всё свежим глазом. Поговори с хозяйкой, с соседями, с людьми во дворе. Не Фантомас же этот вор. Хоть где-то он должен был оставить след.

– Я всё понял, Елена Яновна. Разрешите идти?

– Говорила же, что в армии у тебя бы были большие перспективы, – с едва заметной улыбкой сказала Зиновьева. – Иди, Василий.

Куприянов сразу отправился в кооперативный дом, где находилась обворованная квартира. Дверь открыла девушка, очень похожая на Надежду Петровну, хозяйку квартиры. Василий достал из кармана удостоверение и, развернув его, представился. Девушка внимательно посмотрела на фото. Удостоверившись, что Василий действительно законный владелец удостоверения, широко распахнула дверь.

– Входите, – сказала она и сделала характерный жест.

Василий прошёл в квартиру.

– Мне надо ещё раз опросить Надежду Петровну, – внимательно осматривая всё вокруг, сказал Куприянов.

– Её сейчас нет. Мама на работе, – ответила девушка.

– А вы дочь?

– Да.

– Варя или Света? – уточнил Василий

– Варя. Светку не отпустили. У них на курсе всё строго. А я как узнала, так сразу приехала. За маму волнуюсь. Они с отцом столько лет копили, копили, а эта сволочь вмиг всё вынес.

Куприянов достал блокнот.

– Варя, а я могу вам задать несколько вопросов?

– Спрашивайте, – после тяжёлого вздоха ответила девушка.

– Скажите, а кто из близких и знакомых мог знать, что у вас в доме хранится такая сумма.

– Ну, – Варя задумалась. – Про сумму даже мы со Светкой не знали. То, что деньги папка привозит – знали. Но сколько – нет. У мамы подруг таких близких нет. Она у нас домосед. Работа, магазин, дом, вот и весь её маршрут. Разве что, когда папка приезжает, вытаскивает её в люди.

– А в люди, это куда?

– Ну! На рыбалку берет с собой. В кино, в театр иногда ходят. К папиным друзьям в гости. Вот так.

– Хорошо. А про друзей родителей можете подробней рассказать?

– Это нет. Это вы маму про это спрашивайте. А лучше папку. Он у нас общительный.

– Общительный, говорите, – бормотал Василий, делая пометки в блокноте. – А среди ваших подруг есть такие, которые знали, что у вас в доме водятся деньги и драгоценности.

– Да ничего мои подруги не знали, – возмутилась Варя. – Они придут в гости, мы чай или кофе попьём. Потом в нашей комнате музыку послушаем. Маг у меня классный, фирмовый. Ещё журналы полистаем, чтобы слюнки потекли. Нам-то о таких вещах только мечтать.

– О каких вещах?

– О тех, которые на фотках в журналах. Пойдёмте, я вам покажу, – Варя вскочила со стула и повела Куприянова в свою комнату.

Девушка показала на пачку красивых глянцевых журналов, которая лежала на письменном столе. Василий помнил их. Он обратил на них внимание, когда осматривал комнату.

– Это нам папка привозит. Там у них ребята ездят в командировки за бугор. Оттуда эту красоту и везут. Папка для нас со Светкой покупает. Знает, что нам нравится.

Василий взял один из журналов и стал его перелистывать.

– Да, действительно красиво, – сказал он, любуясь эффектными западными фотодивами. – Только мне кажется, что в жизни они совсем другие. Здесь они кажутся нарисованными, как в сказке.

– И пусть, – возразила Варя. – Мы любим сказки. Нам девчонкам, хочется быть похожими на них. Тут особенно есть один журнал, он американский, вот там… Я сейчас покажу.

Девушка, предвосхищая шок, который должен был испытать молодой милиционер, начала перебирать стопку красочных журналов.

– Где же он, – с досадой сказала Варя, видимо не найдя то, чего искала.

– А что там было такого особенного? – спросил Куприянов.

– Ой! Там американские актрисы. Они в таких клёвых нарядах, – Варя замахала руками. – Да что я вам объясняю?! Это надо видеть.

Варя продолжила искать заветный журнал, но его нигде не было.

– Может Света взяла? – спросил Куприянов.

– Нет! – уверенно сказала Варя. – Папка строго настрого запретил эти журналы выносить. А мы папку слушаемся.

Варя продолжала искать. Она просмотрела все ящики письменного стола, полки с книгами. Даже заглянула в шкаф, но журнала не нашла. Девушка подняла растерянный взгляд на сыщика. В глазах её была жалостливая просьба о помощи.

– Варя, – Куприянов, прищурившись, смотрел прямо в глаза девушке. – Света точно не могла взять? Ты уверена?

Варя качала головой. Она была уверена, что сестра не могла взять журнал и вынести его из дома. Когда пришла с работы Надежда Петровна, Василий поинтересовался у неё. Не брала ли она этот журнал. Но хозяйка о нём даже не знала.

– Я эти журналы никогда и не листала. Мне не до них, – ответила Надежда Петровна.

«Странно, – думал Василий. – Неужели вор позарился на красивые картинки. Интересный домушник. А если не он, то кто мог вынести этот журнал? Очень странно». Всё это Василий записал в блокнот. Сыщик решил пока не докладывать об этом Зиновьевой. Информация не проверена. Надо прежде переговорить с сестрой Вари, а уж потом делать выводы.

1994 год. 21 июня. 12:34

Общежитие завода «Авангард» находилось в Заводском районе города. От трамвайной остановки минут десять ходьбы. Василий сразу разыскал коменданта. Мужчина лет пятидесяти в полосатой рубашке, широких брюках и сандалиях. Надев очки, комендант разглядел удостоверение Куприянова и, прокашлявшись, как перед докладом, приготовился отвечать на вопросы милиционера. Во взгляде мужчины читалась партийная дисциплина. «Советская закалка, – подумал Василий. – Этот наверняка выдаст нужную информацию». Но Куприянов ошибался. Олег Павлович, так звали коменданта, пришёл на эту должность меньше года назад. Про Маргариту Терёхину естественно ничего знать не мог.

– Ну архив-то есть у вас? – продолжал сыщик. – Вы же прописываете, выписываете жильцов. Какие-то следы остаются.

– Архив есть, – бодро ответил комендант. – Но он не здесь. Он на заводе. В отделе кадров. Там и паспортистка.

– Понятно, – почесал в затылке Василий. – На завод я, конечно, сейчас съезжу, а вы мне вот что скажите. Кто-нибудь из очень старых жильцов здесь остался ещё?

– Может быть, – Олег Павлович поднял указательный палец вверх, то ли показывая куда-то, то ли давая понять, что что-то вспомнил. – Тут на втором этаже несколько комнат перестроены в квартиры. Там жильцы живут уже лет десять, а то и больше.

– Там есть сейчас кто-нибудь?

– Так сейчас обеденный перерыв начнётся. Кого-то обязательно застанем.

В одной из квартир на втором этаже Куприянова с комендантом встретила полная, розовощёкая женщина, со сбившейся на бок косынкой на большой голове.

– Не! Маргариту Терёхину, не! Не помню, – мотала головой женщина.

– Так давно же здесь живёте. Постарайтесь. Припомните, – пытался Василий вернуть женщине память.

– Давно живём. Як с Мариуполю сюда переехалы на завод, так нас с Миколой тута и поселили, – на смешанном русско-украинском наречии говорила женщина. – Ну тут зараз усех не успомнишь. Они ж как: приихалы – зъихалы. Туды-сюды.

– Да нет, – остановил словесный поток Куприянов. – Терёхина тут жила с семьдесят второго или третьего года. А вот переехала она в другую квартиру только в восемьдесят втором. Должны вы её помнить. Бабушка такая шустрая. В театре работала.

– А! У театре!? – глаза женщины округлились. – Так это ж грымза с четвёртого этажа. Так бы и сказали. Ритка. Ох, склочная баба. Вы, товарищ милиционер, об ей с Капитоновной переговорите. Она к ей в дом вхожа була. Тоже с бумбончиком тётя, – женщина характерно покрутила пальцем у виска. – Она вон у той крайней хате живе. Только вы её сейчас не теребите. Она с утра винца тяпнет и спит до двух, до трёх. А потим опять за вином бежит. Тому ще вона пьянчужка.

– Спасибо вам, – поблагодарил женщину Куприянов. – А фамилия её как?

– Та бис её знает. Капитоновна вона и усё.

Капитоновна открыла не сразу. Невысокая щуплая женщина, с копной седых волос и глубокими морщинами на лбу и лице, окинула недобрым взглядом Куприянова через приоткрытую дверь.

– Что угодно вам, мужчина? – низким, ещё не проснувшимся голосом спросила она.

– Подполковник Куприянов, уголовный розыск. Мне надо с вами поговорить.

– Уголовный розыск? – удивлённо переспросила женщина, вытянув шею. – Зачем я понадобилась уголовному розыску?

– Вы позволите мне войти? – настаивал Василий.

Квартира Натальи Капитоновны выглядела удручающе. Гора грязной посуды в раковине. Крошки на столе. На подоконнике стояли полузасохшие комнатные цветы. Запах старости и заброшенности присутствовал в этом доме. Василий Иванович выдвинул облезлую табуретку из-под стола и, убедившись, что она чистая, сел. Хозяйка достала из шкафчика над столом пачку болгарского «Опала», подкурила и присела напротив.

– Наталья Капитоновна, вы знаете Маргариту Терёхину? – спросил Василий.

– Знаю.

– А как вы с ней познакомились и как давно её знаете?

– Что, всё-таки влипла куда-то Рита. Допрыгалась?

– Что значит влипла? – Куприянову становилось интересно.

– А то и значит, – Капитоновна наклонилась и шёпотом сказала, – у неё всё время были какие-то тёмные делишки. Она хитрая, Маргаритка. Ох, хитрая. Я ещё в театре замечала, что двуличная она.

– Вы работали с ней вместе в театре?

– Да. Только я всё время до самой пенсии билетёром была, а эта Маргарита, с билетёров в гардеробщицы, с гардеробщиц в кассиры. Проныра эта Ритка. Ох и проныра!

– Значит, подругами вы с ней не были?

– Как это не были! – возмутилась Наталья Капитоновна. – Мы с ней так и дружили с этого, ну с какого?.. С семьдесят второго, по-моему. Ну да. Как она в театр пришла работать, так мы и подружились. Мы с ней женщины одинокие. Как нам не дружить? А потом Маргариту в это общежитие Брук поселил. Так мы вообще сдружились.

– Что же тогда так нелестно о подруге отзываетесь?

– А бросила она меня. Предала.

– Расскажите.

– Я не знаю, товарищ милиционер, откуда у неё деньги появились, но комнату свою на четвёртом этаже она на квартиру поменяла в обкомовском доме. На Тимирязева. Как? Вот скажите, как?

– А сами-то что думаете?

– А вот что я думаю. В кассе она денег наворовала. Обворовывала граждан, – женщина потушила окурок и, махнув с досадой, сказала. – Её как в кассу театральную пустили, так у неё сразу деньги стали появляться. Она и мне давала. Продукты иногда носила. Бутылочку, бывало, принесёт. Да не бормотухи какой, а например «Херес» крымский или «Чёрного доктора». «Чёрного доктора» пробовали?

– Приходилось, – соврал Василий. Он любое вино на дух не переносил.

– Во-о-т! – протянула Капитоновна, придаваясь сладким воспоминаниям. – А потом раз и вмиг поменялась. Ладно там поменялась. Она про меня забыла. Бросила меня. Не прилично так поступать с подругой.

– Вы говорите, разменяла комнату. Это значит тот, кто жил в квартире на Тимирязева переехал сюда, в общежитие.

– Ну а куда же ещё?!

– И кто это был?

– Не поверите! – Наталья Капитоновна оглянулась, будто боялась, что кто-то услышит её крамольные речи. – Сын одного очень большого человека. Начальника.

– Какого человека?

– Оттуда, – указала женщина пальцем вверх. – Его в то время уже в Москву забрали, чуть ли не в само правительство. А сынок- разгильдяй, остался в квартире хозяйничать. Говорили, в карты играл. Проигрался в пух и прах. Тут Маргарита и подвернулась. Ох неспроста! Не просто так она к парню этому пристала. Она вообще никогда просто так ничего не делала. Я же говорю, тёмными делишками занималась.

– И что этот парень? Где он сейчас?

– Сгинул.

– Умер?

– Кто его знает. Пропал и всё. Искали его да не нашли. Поди, дружки картёжники приговорили. У них же как! Долг не отдал, тебя чик ножиком и всё. Нет человека.

– А вы откуда знаете?

– Так я что же, совсем тёмная? Я, между прочим, молодой человек, когда-то театральным критиком была, – Капитоновна выпрямилась и гордо провела рукой по седым волосам. – У меня вон телевизор есть. Кстати, Маргарита подарила.

«М-да, – подумал Василий, глядя на Наталью Капитоновну, – видать, „Чёрный доктор“ в твоей жизни, Капитоновна, не самую лучшую роль сыграл».

– Спасибо вам, Наталья Капитоновна, – поблагодарил женщину Василий, вы мне очень помогли. Но я думаю, что нам ещё придётся встретиться. Вы не против?

Женщина кивнула. Куприянов задвинул табурет на место и пошёл к выходу.

– Так во что Маргарита вляпалась? – крикнула вдогонку уходящему Куприянову Наталья Капитоновна.

– Она умерла, – ответил Василий и захлопнул за собой дверь.