Читать книгу Мехасфера: Гамма-орден - Андрей Умин - Страница 2

Пустошь медленно и сонливо провожала очередной день. Рейдеры, как обычно, творили бесчинства, одни люди убивали других, а мегамутанты ели и победителей, и проигравших. Хищники бороздили проклятый мир в поисках пропитания, огромные муравьи, маршируя воинственными колониями, пожирали голых землекопов и редких оставшихся птиц, а гигантские берги наводили ужас одним своим ревом, слышным за километры. Однако в эту часть Пустоши посреди сибирской тайги берги не захаживали – здесь было кому дать им отпор. Но как ни странно, именно этот факт пугал гамма-орденцев больше всего.

– Кролебыки… или как их лучше назвать, представляют большую опасность, – открыл великую тайну Каспер, когда отряд собирал уцелевший после жесткого приземления груз. – Я не ожидал встретиться тут с подобным… Это может принести дополнительные проблемы.

– Одним косяком больше, одним меньше, док. Кто их уже считает? – махнул ему Хан и поймал на себе одобрительный взгляд Лимы.

Отряд упаковал скарб в два относительно уцелевших ящика и установил их в опустевшем грузовом отсеке винтокрыла. Свободного пространства заметно прибавилось, а общая нагрузка уменьшилась. Сейчас бы снова в полет, снизив расход энергии, но аккумуляторы на нуле.

– Аваст, помоги вынуть элементы питания, – позвал помощника Каспер.

Его верный громила забрался в задний отсек, присел и мощными движениями металлических рук вынул сначала одну батарею, затем вторую. Это были скрепленные внутри полимерного кожуха планки, похожие на собранные в ряд сосиски. Между соседними элементами под их весом появлялся совсем небольшой изгиб, но суммарно благодаря десяткам сосисок-аккумуляторов в батарее она провисала в руках Аваста да так сильно, что ее можно было повесить себе на плечо, словно тушку животного. Гигант с легкостью поднял оба аккумулятора и непринужденно бросил их в руки Хану и Пуно. Убаюканные такой простотой и воздушностью его движений инки едва не сломались под весом прилетевших в них элементов. Они как могли схватили аккумуляторы и с ними же кувыркнулись назад, не сумев ничего противопоставить великой силе инерции.

Старик укоризненно посмотрел на Аваста, и тот с извинительной улыбкой пожал плечами, уведя взгляд куда-то вверх.

– Главная наша задача на данный момент – зарядить эти блоки, – сказал доктор всем гамма-орденцам, когда Хан и Пуно с трудом поднялись на ноги – каждый элемент весил килограмм двадцать. – Разделимся на две группы. Одна пойдет к дамбе, вторая останется охранять воробушка.

Путешественники переглянулись. Мало приятного идти в горы сквозь кишащую опасностями тайгу, но оставаться возле вертушки в непосредственной близости от целого стада безумных быков тоже не внушало особого оптимизма. Это был выбор между двумя одинаково страшными перспективами, но третий вариант – бросить все к чертовой бабушке —выглядел еще хуже, ведь Земля погибала, стремительно погибала, и только эти семеро могли ей чем-то помочь.

– Аваст, в свете новых обстоятельств я вынужден поменять свой изначальный план и оставить тебя здесь, – сказал Каспер. – Установи пулемет на крышу воробушка и будь готов отогнать любого позарившегося на него кролебыка. Никто кроме тебя не сможет защитить транспорт. Само собой, оставлять кого-то в одиночестве противоречит моим принципам и просто здравому смыслу, поэтому…

– Оставьте со мной Деви, – предложил помощник, приковав к себе пронзительный взгляд Хана. Следопыту это явно пришлось не по вкусу.

– Нет, слишком опасно, – покачал головой доктор.

– Но там может быть еще опаснее.

– Ты прав, но пусть модуль, прости, Деви остается при мне. Так безопаснее для операции. Без нее я не смогу остановить конец света, а без меня она бесполезна, прости еще раз. Мы должны находиться вместе.

Аваст не стал дальше спорить и принялся молча готовить огневую точку на крыше вертушки. Пока он городил лесенку из разбитых ящиков и поднимал наверх пулемет с мотками оставшихся лент, его начальник продолжал собирать мини-экспедицию.

– Итак. Я кроме Деви определенно должен взять с собой Хана, так как он лучший следопыт в Пустоши, а идти нам придется километров тридцать, да еще и в гору. Эхо – единственный из нас белокожий, что может вызвать проблемы с местными жителями, а что-то мне подсказывает, что возле одного на всю округу источника электричества кто-то живет и именно с ними придется договариваться о зарядке аккумуляторов. К тому же его армейские навыки больше пригодятся для помощи Авасту, ведь надо оборонять транспорт со всех направлений. Остается решить судьбу оставшихся инков. Впрочем… Логика делает все за нас – батареи тяжелые, и ни я, ни Деви не сможем их так долго нести. Гиноид, хотя и собрана из крепкого поликаркаса, единственная восстанавливающая ее силы станция осталась в Хеле, в четырех тысячах километрах отсюда, поэтому груз будут нести Хан и Пуно. Получается, Лима сама может решить, с кем остаться. Как тебе угодно, дорогая.

Впервые почти за десять лет совместной жизни, в течение которых двое влюбленных инков не отдалялись друг от друга больше чем на несколько метров, им представилась возможность разделиться. Последний раз, когда их пути временно разошлись, это едва не обернулось трагедией, и, памятуя об этом, Лима подошла к Пуно. Искорка раздражения на миг проскочила в девушке. Снова они вдвоем, как каждый день и час за последние десять лет. Мысли эти временно улетучились, как только Пуно прижался к ней плечом. Инк словно боялся, что даже малейшее расстояние между ними может оказаться непреодолимым. Никакого раздражения у него и близко не появилось – одна лишь безграничная привязанность до гроба.

– Ладно, пойдем впятером, – свел брови Каспер и посмотрел исподлобья наверх, на плывущие между черных деревьев красные облака. – Сейчас около шести вечера, стемнеет через три-четыре часа. За это время до плотины не добраться, но и терять день нам тут никак нельзя. Поэтому выдвигаемся прямо сейчас, а там будь что будет. Синхронизируем наши рации и вперед.

Потратив пару минут на последние приготовления, основной отряд Гамма-ордена двинулся в гущу тайги на юг, если верить светящемуся радиоактивному мху на северной стороне деревьев. Заблудиться было сложно – дамба стояла на Енисее, а значит, требовалось лишь идти вверх по его течению. От винтокрыла до реки было несколько километров, и отряд очень внимательно запоминал этот участок пути, установил несколько маркеров, указателей, чтобы точно не заблудиться на обратной дороге. Все это заняло больше часа и, когда пятеро путешественников вышли к бурным зеленым водам великой реки, солнце уже пряталось за верхушками мертвых сосен, было около восьми часов вечера.

Пуно и Хан несли аккумуляторы, а их рюкзаки со спальниками тащили Каспер и Деви. Лиме досталось нести рюкзак и палатку. Разумеется, спать посреди кишащего монстрами леса хотелось в последнюю очередь. Уж лучше всю ночь брести сквозь тайгу, но оставаться во всеоружии. Каждый из орденцев имел при себе автомат.

– Не подходи близко к реке, – сказал Хан Деви, увлекшейся видом светящейся зеленой воды. Сам он предусмотрительно шел рядом с девушкой, не оставляя свою ненаглядную ни на миг.

Обернувшись, она увидела, что все, кроме них, держатся на расстоянии в десятки метров от берега. Судя по напряженным лицам, все испытывали крайнюю неприязнь к воде и даже благоговейный страх перед ней. Девушка удивилась – такой приятный зеленый свет, мерцающие водоросли и выпрыгивающие на несколько метров рыбешки, словно дрессированные дельфины, готовые исполнить любые капризы публики. Никогда прежде Деви не видела такой красоты. Она едва успела вздохнуть с умилением, как произошло что-то очень внезапное и резкое даже для ее нейромодуля. Из реки в ее сторону прыгнула рыба-убийца, и только резкий рывок Хана спас девушку от незавидной судьбы. Деви упала в метре от повалившейся на землю рыбы. Оба создания испуганно смотрели на собравшихся вокруг них людей. Гиноид быстро пришла в себя, а рыбина продолжала беспомощно пялиться в пустоту своими глазищами и жадно хватать воздух ртом. Это была пиранья размером с лошадь, с острыми, как ножи, зубами, но абсолютно беззащитная вне привычной стихии. Она хлопала плавниками, которые лишь отчасти стали превращаться в конечности и не могли еще вытолкнуть ее обратно в реку. Эволюция уничтоженной человечеством фауны совершила цикл, и очередные ее представители в скором времени собирались вновь выйти за сушу, избавленную от прежнего изобилия видов, но время для этого еще не пришло.

Деви перестала рассматривать поверженного противника и поднялась на ноги. Каспер обнял ее за плечи, словно не веря собственному зрению, решив проверить наощупь, действительно ли с ней все в порядке. За прошедшие пару секунд он постарел еще на несколько лет и больше не отпускал Деви от себя. Четверо гамма-орденцев окружили ее со всех сторон как самый важный актив в истории Земли и в дальнейшем оберегали от потенциальных угроз.

Из-за туч солнце зашло быстрее, оставив отряд в полумраке летней ночи. Из-за речных опасностей путники отошли на несколько сотен метров вглубь леса, удерживая с Енисеем лишь звуковой контакт. Когда шум воды становился тише, они поворачивали левее, к реке, а когда громче, отдалялись, следуя параллельным ей курсом. Лесной поход и без того отнимал много сил, а начинающийся подъем в гору делал мероприятие еще более изнурительным.

Хотя путешественники твердо решили не смыкать глаз, усталость взяла свое. Из-за второй бессонной ночи подряд их инстинкт самосохранения уступил место ярому, отчаянному желанию поспать. Точнее, он никуда не девался, а лишь изменил свой посыл сообразно изменившейся ситуации – не спать теперь для них стало хуже всего остального. Выработанный миллионами поколений, точный, как атомные часы, инстинкт отправлял их на боковую.

– Ладно, можно пару часов покемарить, – зевнул старик.

– Ставим палатку, – кивнули Пуно и Хан.

Безудержно зевая, они вбили в землю колышки, а Лима помогла растянуть брезентовую палатку. Все приготовления заняли минут десять. За это время Каспер выложил четыре порции сухого пайка и залил их чистой водой.

– Я могу не спать, – сказала Деви. – Мои модули еще не очень устали.

– Ты уверена? – спросил следопыт.

– Да. Прилягу позже.

– Хорошо, – кивнул Каспер. – Хан остается с Деви охранять лагерь. Потом дежурим мы с Пуно. Спим по два часа. Отбой.

Спустя два захода по два напряженных часа гамма-орденцы вновь были готовы идти. Если точнее, на эту готовность им намекала светлая дымка занимающегося утра.

– Лучше бы мы не спали, – прокряхтел Хан. – Я глаз не сомкнул.

– Хочется сдохнуть, – поддержал его низкий уровень оптимизма Пуно.

– Зато мы все еще живы, – попытался поднять боевой дух Каспер.

Они собрали палатку, позавтракали остатками ночного пайка, запили его драгоценными миллиграммами чистой воды и отправились дальше. Предрассветная дымка растаяла и унесла с собой самые сливки отчаяния и гневного истощения путников. Они почувствовали второе дыхание и благодаря очередной порции адреналина пошли на морально-волевых.

Июльское утро тянулось медленно. Гвоздь дня и виновник половины земного кошмара – солнце – пряталось за взводом деревьев, то ли боясь показываться на люди, то ли просто считая это ниже своего достоинства. От туч и следа не осталось – небо было идеально бордовым, без единого облачка. Температура росла, а желтый карлик так и плыл где-то за краем тайги.

Каспер достал из рюкзака рацию.

– Аваст, как меня слышишь? Прием.

Через пару мгновений послышался голос помощника:

– У нас все нормально. Дежурим по шесть часов. Вы уже у плотины?

– Нет, прошли только половину пути. Что с нападениями быков?

– Пока не было.

– Ладно, пока отбой. – Каспер выключил рацию.

Густой черный лес всеми силами пытался вызвать клаустрофобию. По мертвым деревьям тут и там ползали огромные муравьи с крепкими усами-клинками, которые с виду могли разрубить кролика, но поодиночке атаковать людей они не спешили. Такие насекомые почти ничего не делали без остального своего коллектива, а колонии муравьев поблизости, к счастью, не наблюдалось. Но горе тому, кто встретит полчище этих созданий, каждое по десять килограмм, способное стереть с лица земли небольшой лес, чего уж говорить о заблудших куда не надо людях.

– Мрачно тут, – шепнул Хан. – Вроде ясный день, а темно.

– Видишь что-нибудь необычное? – так же тихо поинтересовался у него Каспер.

– В том-то и дело, что нет. Это меня и смущает.

– Что-то не так?

– Да. Интуиция кричит об опасности.

Доктор задумался. Они уже преодолели две трети пути к дамбе, и с каждым километром становилось все сложнее идти в гору, а тут еще эта странность. Каспер не знал, что именно учуял Хан, да и сам Хан этого не знал, просто нервно осматривался по сторонам. На вершинах деревьев он наконец заметил какие-то конструкции, явно рукотворного происхождения. Не проронив ни слова, он указал на них товарищам, те кивнули. Между обгорелыми соснами, как тропические лианы, тянулись веревки, а где-то вдалеке виднелись большие панели, нечто вроде дозорных площадок или вовсе домов на деревьях.

– Нам нужна энергия для батарей, – сглотнул Каспер, поддерживая в соратниках мотивацию идти вперед. – Держитесь за оружие, но особо им не размахивайте. Мы не знаем, что нас ждет.

Через несколько метров гробовую тишину леса нарушил глухой шлепок от упавшего куска мяса. Путники испугались прилетевшего прямо к их ногам сюрприза. Окровавленная часть бычьей вырезки, подняв небольшое облако пыли, лежала теперь у них на пути. Гамма-орденцы резко подняли головы и увидели целую россыпь людей на деревьях. Странные аборигены стояли на тех самых рукотворных платформах и молча смотрели на незваных гостей. В руках у всех сверкали револьверы, и по их размерам можно было судить, что рост у местных был ниже обычного человеческого. Метра полтора или чуть больше. Ничего удивительного, ведь для жизни на деревьях больших размеров не нужно.

Путешественники остановились.

– Что будем делать, док? – спросил Пуно.

– Не знаю. Хан, как думаешь, они агрессивные?

– Без понятия.

– Ладно, оружие не поднимаем. Они ведь бросили нам кусок мяса, ведь так? Это не самый грубый прием, бывало и хуже.

О да, чаще всего бывало намного хуже.

– Скорее даже миролюбивый, – предположила Лима.

Два десятка стоящих наверху пигмеев напряженно смотрели на новоприбывших. Они так странно держали револьверы, что казалось, не умеют ими пользоваться. Странные люди не пытались направить их на пришельцев, а просто опустили вниз, будто носили с собой, не зная, что это такое.

Безмолвная сцена тянулась и походила на сюрреалистический кошмар в воображении невыспавшихся людей.

– Они ведь нам не мерещатся? – на всякий случай уточнил Пуно.

– Нет, – шепнула Деви. – Мои сенсоры все подтверждают.

Каспер посмотрел наверх, доброжелательно улыбнулся и поклонился в знак благодарности за предоставленный дар.

– Хан, у тебя зрение лучше. Они рады?

– Нет, – покачал головой следопыт. – Даже не шелохнулись.

– Странно. Чего же они хотят?

Лима решила, что знает ответ:

– Хотят, чтобы мы приняли подарок. Съели его или типа того.

– Но зачем?

– Так мы докажем, что тоже люди. Посмотрите, они живут над землей! Тут явно творится какая-то дичь. Они кого-то боятся.

Каспер задумался. Все это время двадцать аборигенов смотрели на них с каменным выражением на лицах. Точнее, вовсе без выражения, словно медитировали, а может, просто не понимали, что перед ними стоит кто-то живой. Такой взгляд обычно бывает, когда смотришь в не интересующую тебя пустоту.

– Не нравится мне это мясо, – скривился старик.

– Иначе не выйдет, – стояла на своем Лима. – Мы не можем так долго ждать. Хотя бы поднесем его ко рту или начнем жарить.

Девушку выводил из себя срыв начальных планов, убийственная посадка, неожиданные лесные жители… И была ли вообще гарантия, что плотина работает и отряду удастся зарядить винтокрыл? Растерянный вид Каспера лишь укреплял ее озабоченность.

– Я даже не знаю… – сомневался он, а время стремительно шло.

– Чисто технически мы, конечно, можем это съесть… – Пуно решил поддержать любимую. – Многие племена едят сырое мясо.

– Да возьмите его хоть в руки! – убеждала Лима.

Подчинившись ее давлению, Каспер опустился на одно колено и взял мясо. С натянутой улыбкой он поднялся на ноги. Ко всеобщему удивлению, аборигены этому не обрадовались. Впервые за время встречи они показали эмоцию, одну на всех, – отвращение. Задвигались их руки с револьверами.

– Да что здесь, черт возьми, происходит! – Лима вспылила. Ее логическая цепочка рвалась, и девушка больше не знала, что предложить.

Пигмеи безмолвно обменивались взглядами и все чаще указывали глазами на револьверы. Гамма-орденцы тоже умели пользоваться этим невербальным средством общения и совместно решили подготовить автоматы, но, к счастью для них, напряженная сцена резко оборвалась… Превратившись в поистине жаркую.

Из-за деревьев на путешественников бросился кролебык. Возможно, его привлек запах мяса, а может, он уже давно брел по следу людей и благодаря этой остановке смог их настичь.

– Бык! – заорал следопыт и первым делом укрыл собой Деви.

Пуно рефлекторно увел Лиму в сторону, так что на пути у животного остался стоять один Каспер. Старик не мог похвастаться острым зрением, но с расстояния в десять метров даже он разглядел несущийся на него живой танк. Он успел разобраться в ситуации и, как тореро красной тряпкой, взмахнул куском мяса и отбросил его подальше к деревьям. Увлеченный угощением бык повернул и разминулся с трясущимся от страха стариком всего на какие-то сантиметры. Спустя пару секунд Хан и Пуно уже стояли возле руководителя экспедиции, терзая себя за то, что бросили его в самое критическое мгновение. Это было не очень профессионально с их стороны, но сердцу не прикажешь…

Мутировавший бык тем временем набросился на съестное и быстро его проглотил. Глупо было надеяться, что чудище ограничится одним куском, когда перед ним стоит четыре сервированные консервы. Он заревел и с разыгравшимся аппетитом помчался на них. Пуно и Хан ответили автоматными очередями, а спустя мгновение к ним присоединились старик и девушки, щедро нашпиговывая зверя свинцом… Так им хотелось верить. А по факту они впустую разбрасывались патронами, которые отлетали от стальной брони монстра.

Если кто-то вдруг до сих пор не догадался, почему аборигены живут на деревьях, то теперь все стало кристально ясно. Кролебыки хоть и недосконально изучены наукой, но главный факт лежит на поверхности – по деревьям они лазать не могут.

Понаблюдав пару секунд за сценой панического бегства пятерых гостей в разные стороны от бронебыка, один из пигмеев взвел револьвер, подняв его согнутой рукой вверх, и несколько раз нажал на курок. Послышались гулкие выстрелы… Только исходили они не с вершины дерева, на котором стоял стрелявший, а совсем из другого места – из туши быка. Испуганное животное пробежало еще несколько метров и упало на землю. От удара о камень с его головы слетела броня, и все увидели на его морде гримасу предсмертного ужаса, застывшую теперь навсегда. Изо рта тысячекилограммового зверя тек ручеек черной крови. Теперь уже пятерка путешественников наполнялась тем самым предсмертным ужасом.

– Что это было? – Лима озиралась с округлившимися глазами и видела лишь такие же ошарашенные взгляды соратников.

– Кто стрелял? – спросил Каспер.

– Он. – Деви показала на одного из стоящих над их головами пигмеев.

– Нет. Звук выстрела был прямо в самом быке, – с недоумением произнес Хан. – Уж я-то в этом разбираюсь.

– А у меня куча сенсоров! – возразила ему гиноид. – Курок спустил именно он.

– Ничего не понимаю, – растерянно вздохнул старик, и тут же перед ним пронеслась вся его жизнь. – Значит, они могут прикончить и нас…

– Самонаводящимися патронами или что там у них, – согласился Пуно.

– Они не самонаводящиеся! – вознес руки Хан. – Выстрел раздался прямо в быке!

Гамма-орденцы замолчали и вновь посмотрели на аборигенов, на сей раз без вызова, без самоуверенности. Эти были взгляды испуганных и не знающих своего будущего людей, направленные на тех, кто распоряжался теперь этим будущим.

Один из местных наконец нарушил молчание.

– Безопасно, – проговорил он, указав рукой на четырех людей и гиноида.

Остальные лишь кивнули. У них будто была аллергия на разговоры или что-то вроде того. Не самая странная особенность, если принять во внимание весь творящийся в Пустоши кавардак.

С одного из деревьев спустили веревочную лестницу.

– Теперь они нам доверяют? – задались вопросом путники и переглянулись.

– Им стоит верить? – спросила у Каспера Лима.

– Без понятия. Как ты верно подмечаешь, я ни черта не понимаю.

– Бросьте, док, – вздохнул Хан. – Без вас нас бы здесь не было.

– О том и речь, – обреченно ухмыльнулся старик.

– Да нет, я не это хотел сказать…

Их содержательную беседу прервал деликатный кашель Пуно.

– Мне кажется, здесь оставаться небезопасно. Сколько там еще кролебыков? А мяса-приманки у нас больше нет…

– При чем тут мясо? – спросил у него Хан.

– А ты еще не понял? – Деви посмотрела на него с загадочным выражением лица.

Здешние жители, не проронив ни слова, помогли пятерым путникам подняться наверх. Ближе к верхушкам деревьев должно было стать светлее, но ожидания уставших от лесного сумрака путешественников не оправдались, там было еще темнее – над платформами вокруг древесных стволов громоздились широкие крыши из такого же черного материала, как и весь проклятый лес. Буквально пара метров до вершины тайги, но солнечного света еще меньше, чем на земле. Да и нужен ли местным свет? Почти все время они молчали, смотрели пустыми глазами перед собой и, видимо, не были фанатами солнечных ванн. Загадочные создания, если учесть их странные револьверы.

Когда последний из гамма-орденцев поднялся наверх, аборигены выставили перед своими лицами по одной ладони вертикально ребром вперед и слегка приклонили головы. Это походило на религиозное приветствие тысячелетней давности, только с использованием одной руки вместо двух.

– Манус, – прохрипел один из пигмеев.

Ростом он был с Лиму, на пару-тройку сантиметров ниже Деви, а уж по сравнению с мужской частью отряда казался престарелым подростком. На его сморщенном коричневом теле почти не было одежды, если не считать туники, вроде тех, что носили индуисты или древние греки, но темного цвета. Это был мир темноты.

– Манус, – повторили за ним остальные пигмеи в таких же одеждах.

Как всегда случается при встрече с новой народностью, все ее представители казались на одно лицо.

– Это приветствие, – сообразил Каспер и поднял перед собой выпрямленную ладонь. – Манус.

– Что за чертовщина? – тихо спросил у него Хан.

– Объясню позже. Смотри, они пытаются нас куда-то вести.

Главный пигмей – на первый взгляд у них не было субординации, просто так было проще запомнить хотя бы одного – пошел по узеньким досточкам, лежащим на веревках между платформами на высоте в добрые десять метров над землей. Все местные переходили от одного дерева к другому с удивительной грацией и легкостью. Гамма-орденцы же едва удерживали равновесие и суетливо помогали друг другу не упасть вниз.

– Что значит Манус? – пытался выяснить Пуно.

– Их так зовут, – коротко бросил Каспер.

– Чего? Что это значит?

Ответа не последовало. В растянувшейся на несколько минут тишине все двадцать пять человек прошли сотню метров и оказались в чем-то вроде города на деревьях. Выстроенный словно в воображении гиперактивного ребенка, который все детство мечтал о своем собственном месте уединения на заднем дворе и теперь не мог успокоиться, нашпиговывая всю округу домами, этот поселок таежного типа пестрел тенями от полусотни жителей и утопал в невообразимой тиши. Пуно хотел сказать что-то еще, но побоялся нарушить сокровенное спокойствие леса.

– Манус, – повторил предполагаемый глава аборигенов, и те разошлись в разные стороны, оставив гостей стоять на первой большой платформе в самом начале города.

– Они знают другие слова? – шепотом спросил Хан. – И что это такое? Почему одна ладонь? Это нелогично.

– Манус – это и есть ладонь, или другое значение – рука, – повернулся к нему Каспер. – Это религиозное учение двадцать первого века… точнее, антирелигиозное… точнее, метарелигиозное.

– Ты тоже об этом знаешь? – спросил следопыт у Деви, и она кивнула:

– Во мне хранится обширная энциклопедия. Про манусиан там тоже есть пара строк.

– Так это какая-то секта? – спросила Лима. После своего провала в истории с мясом она лишилась изрядной доли боевого духа и была подавлена.

Каспер испытующе посмотрел на нее.

– Ты имеешь в виду, было ли это сектой в двадцать первом веке или являются ли они сектой сейчас?

– Плевать мне на древность.

– Ну тогда мой ответ: не знаю. Я без понятия, во что вылилось это течение за последние сотни лет. Я даже не знаю, понимают ли они вообще что-нибудь. В глухой тайге наедине с кролебыками немудрено одичать.

– Даже мы… – Пуно начал вспоминать свою юность. – Даже мы, инки, своеобразно представляли себе мир, хотя и знали о существовании других племен, торговцев и городов.

– Вот-вот, – мрачно кивнул старик. – Держите ухо востро.

– Манус, – подошел к ним главный пигмей и протянул жаренный кусок мяса, похожий на тот, что недавно бросили им на землю.

Памятуя о странной сцене расстрела животного, гамма-орденцы не решались принять этот дар.

– Бе… без… безопасно, – выдавил из себя местный. – Му-му.

Кое-что прояснилось. Каспер почтительно принял еду и поблагодарил пигмея. Тот сразу ушел. В темноте укрытого деревянными панелями города сложно было разглядеть детали. Сверху и снизу – черный пол из выжженной солнцем сосны, да и все остальное тоже сооружено из этой не особо светлой древесины. Фигуры пигмеев почти не выделялись на этом фоне, как насекомые-древолазы с соответствующим окрасом, эволюционно слившиеся со средой обитания.

– Му-му – это название кролебыков? – предположила Деви.

– М-да, – слишком серьезно для такой простой, отвлеченной темы ответил старик. – Им принадлежит право назвать этих зверей. Судя по тому, как искусно пигмеи… я хотел сказать, манусиане с ними расправились, они уже давно сосуществуют бок о бок.

– Кстати, о кроликах, – включился Хан. – Вы так и не рассказали.

– Ах да. – Каспер снял очки, протер их краем рукава и снова надел. – Манус – от латинского слова «рука» или «кисть руки», это отсылка к хлопку́ одной ладонью.

Доктор оглядел своих спутников. Ни у кого, кроме Деви, не появилось ни намека на огонек прозрения в глазах. Скорее наоборот, в них отражались бездонные колодцы незнания, такого же черного, как окружающий их городок, и такого же дремучего, как пигмеи.

– Да господи, хлопок одной ладонью символизирует для них отсутствие пространства, – пояснил Каспер. – То есть на каком-то другом плане бытия две ладони соприкасаются друг с другом, но на нашем их необязательно сводить вместе. Также и с патронами – гильзы отделены от пуль только в нашем восприятии реальности, но на самом деле они представляют собой единой целое. Отсюда и эти выстрелы прямо из чрева му-му. Мясо было приманкой, он проглотил его вместе с пулями.

Стало немного понятнее, но лишь отчасти.

– И как это работает на практике? – спросил Хан.

– Видимо, у них есть какое-то устройство для создания внепространственных патронов, – ответил старик. – Я мало что знаю об этой секте. Ее корни уходят в двадцать первый век, а история обрывается уже в двадцать втором.

Деви поймала на себе три испытующих взгляда и поспешила ответить:

– Я тоже знала лишь это. Ничего больше.

– Ладно, будем действовать по обстоятельствам. – Каспер собрался с духом и откусил от своего кусочка мяса му-му.

Судя по первым наблюдениям гамма-орденцев, жизнь в городе-на-деревьях текла неспешно, если вообще текла. Пигмеи, то есть манусиане чаще всего сидели и медитировали на одну точку, не желая обременять себя лишними движениями, и лишь изредка ходили – очень плавно и невесомо, словно ни их самих, ни окружающего их мира действительно не существовало.

Каспер был весь на нервах, начав объяснять местным жителям, что они рискуют очень скоро погибнуть в пламени адского взрыва Земли, если не помогут доктору в его начинаниях, но манусиане, казалось, не понимали, что им говорят. Учитывая односложные слова, с таким трудом извергаемые из их уст, оставалось не до конца ясным, осознают они происходящее или нет.

– Вы меня понимаете? Можете говорить? – спросил Каспер случайного манусианина.

– Зачем? – спросил тот в ответ и с умиротворенным выражением лица побрел дальше, в манящую его темную пустоту.

Если пигмеи-мужчины были чуть ниже Деви и Лимы или в лучшем случае одного с ними роста, то женщины выглядели вовсе миниатюрными, ниже сантиметров на десять – полутораметровыми. Однако, в отличие от неказистых обитателей открытых в девятнадцатом веке островов, эти пигмейки выглядели мило и даже ненадолго притягивали взгляды мужской части отряда, что не осталось незамеченным Лимой. Аналогичные взгляды она ловила на себе и со стороны пигмеев.

Привыкшая к уединенной жизни с Пуно девушка почувствовала себя неуютно. Хотя она и была чертовски красива, гораздо приятнее было осознавать свою красоту, будучи единственной взрослой женщиной в бункере, где они прожили последние годы, а не пребывая на ярмарке доступных тел. Пусть насчет их доступности и оставались некоторые сомнения. Этот момент был не очень понятен. Грубо говоря, непонятным было вообще все.

Внезапно мерную тишину леса нарушил крик часового:

– Му-му!

Принципиально это слово ничем не отличалось от сказанного ранее старым манусианином, но его громкость и тембр несли в себе явную угрозу. К городу-на-деревьях шел кролебык. Пигмеи задвигались, но не так хаотично, как поднятые по тревоге рейдеры Пустоши, а спокойно, размеренно, будто продолжая медитацию на ходу. Никто не суетился. Местные словно рисовали свои движения в пространстве – ничего лишнего, только переплетения правильных линий. Рисовать, как известно, сложно и муторно, поэтому они не добавляли ни единого лишнего штриха. Пришедшие на шум гамма-орденцы попытались не путаться у них под ногами, неотступно следуя за основной массой людей.

В самом центре лагеря под выцветшим брезентом на сосне вместо отпиленной от нее вершины громоздилась стальная бочка с электрическими проводами. Линия питания отходила от нее толстым змеем и терялась в черноте мрачного лагеря, явно шла куда-то далеко, возможно, тянулась на километры, иначе провода выглядели бы проще.

Предполагаемый староста с остальными манусианами подошел к этому аппарату, похожему на пивоваренный бочонок или половину телефонной будки, и вытянул вперед ладонь. Все остальные сделали то же вместе с ним, на равных, поэтому теория о его предводительстве не получила очередного подтверждения.

Гамма-орденцы, стоя за спинами пигмеев, видели почти все, но открывшаяся в бочонке ниша располагалось на уровне их животов, поэтому низкорослые люди все же загородили собой самое интересное. Они забрали из ниши патроны, достали из ящика под брезентом электролобзики и принялись отпиливать донца гильз. Крик часового «му-му!» повторялся все чаще, и двадцать манусиан направились в его сторону, по пути заряжая револьверы, но делали это очень странно – они совали в барабаны лишь отпиленные плашки гильз, то есть те детали, куда ударяет боек. Основные части патронов оставались в их руках до тех пор, пока какая-то женщина не принесла свежие куски мяса. В этот момент гости увидели то, что, вероятно, пигмеи проделали и с вырезкой, брошенной к их ногам, – в мясо засунули эти патроны.

Одно из деревьев начало шататься – это подошедший му-му таранил его, надеясь сбить кого-то сверху.

Манусиане выстроились на подвесном мостике и сбросили наживку с высоты нескольких метров. Мутировавший бык на нее среагировал и заглотил. Дальнейшие события ничем не отличались от предыдущей расправы над кролебыком. Облаченного в стальную броню и неуязвимого почти для любого оружия хищника разорвало изнутри. Внешне он ничуть не изменился, но быстро поник и грохнулся на землю, окропив ее кровью из пасти. Кроме него там был еще один бронированный му-му, но тот не позарился на брошенный ему кусок мяса и даже не пытался стрясти людей с дерева, а просто ушел. Своим отрешенным самодовольством он напоминал пигмеев, не обращающих внимания почти ни на что, ведь все бессмысленно в этом мире.

Пигмеи же переглянулись и с довольными лицами закивали друг другу. Вот она, постапокалиптическая селекция: они уменьшают количество хищных му-му, тем самым делая их популяцию все более миролюбивой.

На обратном пути к центру лагеря Каспер пытался начать беседу, насколько это вообще было возможно с людьми, произносящими всего несколько слов и то по большим праздникам.

– Манус, – хитро начал старик.

Манусиане кивнули.

– Второй му-му, он неопасен?

Манусиане снова кивнули.

– Вы убиваете только тех, кто ест мясо? Потенциальных людоедов. Тех, кто может вас съесть. А остальных не трогаете? Чтобы в будущем остались одни травоядные?

И вновь заслуженные кивки.

– Но где вы берете патроны? Что это за устройство? Оно создает внепространственные предметы? Оно может создать что-то другое?

Тишина. Возможно, манусиане и знали ответ, но за десятки поколений в молчаливом уединении просто забыли слова, которыми можно это выразить.

– Манус, – лишь сказали они, продолжая идти дальше по висящим между деревьями доскам.

– Этот прибор питается электричеством, – продолжил Каспер с хитрым взглядом. – Нам как раз нужно немного энергии.

Глаза обычно спокойных пигмеев резко вспыхнули, как огни на сигнальных линиях сторожевых башен в давние времена.

– Нет! Это свя… свято!

– Я понимаю. – Старик выставил вперед ладони, пытаясь выглядеть безобидным. – Нам нужно совсем немного энергии, чтобы спасти мир. Планета вот-вот погибнет.

Манусиане остановились и многозначительно посмотрели на Каспера. Один из них сказал:

– Планета не… существует. Ничто не существует. – Он обвел рукой город-на-деревьях, словно там ничего не было, и пошел дальше.

Последующие расспросы оказались бессмысленны. Пигмеи не шли на контакт и не спешили ничего обсуждать. Они лишь гостеприимно предоставили чужакам самый маленький домик на дереве, в котором не было ничего, кроме голой, идущей по кругу стены, пола и потолка все из того же обугленного древесного материала. Без окон и с узким дверным проемом (хотя и без самой двери) в этом домике было даже темнее, чем во мрачном лагере. Оно и понятно, раз мира для них не существует, на кой им сдался солнечный свет.

Судя по редким, пробивающимся извне горизонтально лучам, день клонился к закату. Гамма-орденцы зашли в пустой дом, сбросили свое оружие, палатку, рюкзаки и обреченно расселись на голом полу. За страхом и непониманием они даже не обращали внимания на свои распухшие и отяжелевшие от долгой дороги ноги.

– Как все-таки пигмеи прикончили кролебыков? – все пытался понять Пуно.

– Патронами от револьверов, – пояснил Каспер очевидное. – Они засунули их в мясо, а потом спустили курки.

– Это же невозможно! – справедливо заметил Хан.

– Если пространства действительно не существует, то патроны просто не знали, что их разделили. Нижние части гильз находились внутри барабанов, по ним и били бойки, – не то чтобы очень понятно растолковал доктор.

Инстинкты говорили следопыту бежать из этого места да поскорее. Он пережил десять долгих лет в Пустоши как раз благодаря своему развитому инстинкту самосохранения, а не какой-то чрезмерной силе, сноровке, ловкости и отваге. Хотя они тоже, конечно, имелись.

– Надо валить отсюда, – произнес он. – Найдем выход и пойдем дальше, к плотине?

– Не все так просто, – прищурился Каспер. – Нельзя оставлять у себя в тылу такое большое и организованное племя. Надо копнуть поглубже. Интуиция подсказывает, что они нам еще помогут. Давай кое-что выясним.

Доктор и следопыт снова пошли бродить по городу-на-деревьях, Деви свернулась калачиком ближе к стене домика и принялась перезагружать свои модули, а Пуно и Лима остались там же, наедине. Они бы тоже пошли больше узнать о манусианах, но девушка провалилась в тяжелые размышления о себе и своем месте в этом злосчастном мире. Парень заметил эти терзания и остался рядом, нежно поглаживая ее каштановые волосы и бронзовые от радиации плечи.

– Да плевал я на этих девушек. Ничуть они не красивые, – начал он. – Еще и молчат. Ты же знаешь, что в женщинах ценится прежде всего…

Лима улыбнулась:

– Нет. Это мелочи, переживу. Наверное.

Пуно понял, что эти мелочи хоть и занимали мысли жены, но довлело над ней что-то более серьезное. Именно оно служило первопричиной депрессии и сгущало черные краски вокруг всего остального.

– Я ошибалась, – пересилила себя девушка. – Это ведь я настаивала, чтобы мы съели тот кусок мяса, ну или хотя бы сделали вид. Думала, местные проверяют, такие же мы люди или нет. А оказалось, они проверяли совсем обратное – падки ли мы на мясо и представляем ли для них опасность. Не стой Каспер на своем, они бы нас расстреляли. Я… Я… не знаю. Помнишь тот поход десять лет назад? У меня ведь все получалось. Но прошло столько времени…

– Все хорошо, дорогая. – Пуно обнял любимую. – У меня теперь тоже получается хуже.

– Может, я больше не гожусь для такого? Слишком долго мы жили в бункере, где ничего опасного не происходило.

– Значит, мы оба не годимся, – попытался успокоить ее мужчина.

– Знаешь, от этого не легче.

Десять лет назад в попытке спасти мир и детей своего племени они ринулись на край света, преодолели тысячи километров и только теперь, в спокойной обстановке, без малышни, вне бункера, на мгновение уняв свою жажду действия и желание помогать, осознали, во что, так сказать, вляпались с этим Гамма-орденом. Безумное и смертельное мероприятие можно пережить, только если о нем не задумываться, не рефлексировать, не анализировать собственные возможности, потому что они у человека всегда ограничены и, рассуждая трезво и объективно, никакое геройство не совершишь. Десять лет назад Пуно и Лима не думали, просто действовали ради спасения себя и других. Теперь они понабрались мудрости и вкусили безопасную жизнь. Она их и надломила.

Но героями как раз становятся те, кто преодолевает все возможные преграды и действует наперекор очевидному… Хотя… Герои существуют только в сказаниях, а в жизни все – обычные люди.

– Возможно, нам повезет, – вздохнул Пуно. – Как тогда.

– Не многовато ли везения для двух людей? – посмотрела на него Лима, вытирая одинокую, сбежавшую из плена ее глубоких коричневых глаз слезу.

– Прошлые удачи не играют никакой роли. Помнишь то казино в Пите?

– Самый безумный день в моей жизни, конечно.

– Я много об этом думал. – Инк переменил позу, чтобы ноги не затекали. – Неважно, сколько раз выпадает красное или черное. Каждый следующий раунд начинается с чистого листа, не зависит от предыдущего. Вероятность везения у нас такая же, как и десять лет назад. Ну, с поправкой на нашу дряхлость и потерю формы.

Лима улыбнулась. Она внимательно посмотрела в глаза своего мужчины, по-прежнему не замечая их цвета. По памяти она бы даже не смогла нарисовать портрет Пуно. Она просто держала его образ в мыслях и привыкла к нему настолько, что не заметила бы его физического отсутствия… Звучит странно, ведь любовь подразумевает постоянную тесную связь. Лима наморщила лоб и задумалась над этой необычно-банальной мыслью. Что-то в ней было, но девушка не успела уловить суть.

Они бы так и нежились весь вечер в компании друг друга, но романтично-депрессивную идиллию нарушили вернувшиеся из разведки Каспер и Хан. Деви к этому времени уже перезагрузила модули, энергично поднялась и прильнула к своему следопыту. Солнце уже зашло, и город-на-деревьях расцвел сотнями ламп, похожих на Млечный Путь. Они, подобно мотылькам, ничего толком не освещали, но помогали ориентироваться на местности, видеть, где дом, где проход, а где пустота – обрыв в нижний, наземный, мир хищников и невзгод.

– Мы кое-что выяснили, – тяжелым, серьезным голосом сообщил доктор, словно после долгой спасательной операции вышел к родственникам погибших, чтобы сообщить не самую приятную новость. – Их агрегатор внепространственных патронов питается от электростанции на дамбе. Это, собственно, и было понятно. Но открылись нюансы – эта ГЭС в десяти километрах выше нас по течению Енисея охраняется крайне опасной бандой.

– Серебряный легион, – не выдержал Хан. – Так они называются.

– Все верно. – Каспер снял очки, и стал их протирать, чтобы как-то унять дрожь в руках. – Между легионом и манусианами сложился шаткий баланс. Одни разрешают пользовать своей энергией, а другие делятся мясом. Но, судя по тем редким словам, что мы вытащили из пигмеев, обе стороны ненавидят друг друга. – Доктор закончил протирать очки и надел их.

Пуно шагнул вперед.

– Скажу, как мой марсианский друг Эхо, – начал он. – Не в нашей власти нарушать этот баланс. Зарядим аккумуляторы от кабеля и дело с концом.

Каспер кивнул, открыл было рот, но потом передумал говорить. Однако в следующую секунду внезапно сказал:

– Не будем вдаваться в подробности. Манусиане не любят говорить, но кто знает, как хорошо они слушают? Если вы понимаете, о чем я. В общем, я уже сделал все нужные распоряжения. Больше никакой работы на сегодня. Пойдемте ужинать, нас пригласили, – сообщил он и подмигнул.

Путешественники вышли из своего домика и слились с медленно плывущими сквозь темноту фигурами молчаливых людей, завернутых в туники из ткани или кожи одного всем известного лесного животного. Его же мясо ели на ужин. Вокруг самого толстого дерева раскинулся круглый дощатый помост с ограждением диаметром метров десять. Полсотни жителей города расселись согласно какой-то непостижимой, известной лишь им самим иерархии, скрестив ноги и выставив перед собой одну ладонь. Гамма-орденцев посадили с краю, но, так как помост был круглый, они оказались рядом со старейшинами (не зная, что собой представляет местный социум, путники пользовались известной им терминологией). Первый старейшина взял ароматный кусок поджаренной кролебычатины и… принялся есть. Вот так просто. Его примеру последовали и остальные. Разумеется, все молчали.

Первые минуты тишину сохраняли и гамма-орденцы, но потом начали перешептываться и, не встретив никакого осуждения, машинально перешли на обычную громкость.

– Вам говядину или крольчатину? – галантно спросил Пуно у Лимы.

– Крольчатину, – улыбнулась она. – Надо бы следить за фигурой.

– Диетическое мясо, прекрасно. А я возьму поджаристый стейк.

Хан посмотрел на свою старую подругу – любительницу белого мяса – и ухмыльнулся.

– Через пару недель планета взорвется, а ты следишь за фигурой.

– Стараюсь быть оптимисткой, – горько сказала девушка.

– Вы знаете, – обратился к ним Каспер. – В двадцатом веке один поэт перед расстрелом сделал закладку в книге, которую в тот момент читал. Так что это нормально, моя девочка, это нормально.

– А за что его расстреляли, этого поэта? – спросил Хан.

– Кто его знает. Может, боролся с корпорациями. За что же еще?

Ужин закончился, и все медленно разошлись по домам. Кто мог, предусмотрительно закрыл двери, а где дверей не было, там лежали дубины от комаров. Ночную тишину мертвого леса иногда нарушал писк, словно прилетал маленький вертолет, а за этим следовал резкий удар, хруст, и на лес вновь опускалась благоговейная тишина.

Гамма-орденцы расположились в спальных мешках и, тревожно вздрагивая, окунались в очередную серию своего неизбывного фильма ужасов. Яркие пугающие картинки тем и хороши, что помогают укрыться от еще более жуткой реальности и хоть как-то передохнуть.

Спустя час, а может, целую вечность сенсоры Деви уловили шорох, и гиноид приподнялась. Она видела в темноте, словно кошка, поэтому сразу заметила то, чего не заметили бы другие – спальник Каспера оказался пуст, но сенсоры еще улавливали оставшееся от него тепло. Девушке-андроиду не требовалось так много сна, как людям, поэтому она закончила ночной отдых и тихо крадучись пошла по еще теплым следам доктора. Как она и ожидала, он оказался возле агрегатора патронов – с двумя аккумуляторами наперевес. Старик поднялся на метр по изгибам ближайшего дерева и пытался подключить провода. Когда ему это удалось, вместо пламенной радости его охватила грусть. Видимо, аккумуляторы не хотели дружить с имеющимся напряжением.

Каспер настолько расстроился, что внезапно потерял координацию и начал падать, ускоряемый двумя тяжеленными блоками. Если бы не Деви, он бы наверняка что-нибудь себе сломал, попутно подняв на уши весь лагерь, и оказался бы пойман с поличным в не делающей чести хорошему человеку попытке присосаться к их божеству. Гиноид вовремя схватила Каспера, и они мягко повалилась на дощатый пол возле агрегатора.

В следующую секунду шпионов и след простыл, они благополучно вернулись в свой домик, поборов по пути еще одного комара с помощью увесистых аккумуляторов.

Каспер был безутешен:

– Дурацкие провода! Ток не тот, напряжение не то, все не то! – шипел он, едва не перебудив весь город.

Деви встала в дверном проеме, чтобы хоть как-то уменьшить вылетающий из дома звук. Остальные соорденцы сели в своих спальных мешках и посмотрели в сторону старика. И без того тусклый свет был почти полностью загорожен фигурой гиноида, поэтому они не могли ничего разглядеть. Сплошные потемки.

– Аккумуляторы здесь не зарядить, – подытожил доктор, успокоившись, и начал бродить по кругу, едва не наступая на приподнявшихся со своих мест инков. – Ладно, это нестрашно. Хотел обойтись малой кровью, но что поделаешь. Придется действовать, как запланировали – идти к дамбе.

– А ваш план предусматривал, что дамбу держит Серебряный легион? – спросил Хан.

– Нет. Честно говоря… нет. Не знаю, простите, я немного устал.

– Ничего, док. Пойдем туда на рассвете и… – Следопыт задумался.

Каспер смутился своей минутной слабостью, заставившей его извиняться. Но, будучи высказанной вслух, эта слабость вызвала у него злобу к себе и подстегнула его на новый виток борьбы со злосчастной судьбой. В его мысли вернулся порядок, в глазах блеснула искра энергии.

– Сначала надо побольше о них разузнать, – тихо произнес он уже более уверенным тоном. – Хан должен пойти на разведку.

– Может, пойдем все вместе? – предложил Пуно, подобрав под себя ноги, чтобы их не растоптал кружащий в порыве раздумий Каспер.

– Нет. Нельзя, чтобы враг узнал о нас прежде, чем мы все узнаем о нем. Хан – следопыт, и у него больше шансов остаться незамеченным. Особенно сейчас, пока еще темно.

Старик посмотрел на инка. Или в другую сторону, черт его знает, потемки стояли жуткие. Он пытался ориентироваться на звук.

– Ладно, без проблем, – бросил Хан.

– Ты должен сделать это ради планеты, ради людей, – высокопарно произнес доктор.

– Я же говорю – да.

– Ради Хеля и моих сестер, – поддержала старика Деви.

– Ради нового поколения инков, оставшихся в нашем бункере, – добавила Лима.

– Эй, народ. Я уже собираюсь, – развел руками Хан, но его жест остался незамеченным.

– Ради детишек, – выплеснул из глубины души Пуно.

Следопыт просто махнул на них, свернул спальник, собрал в рюкзак самое необходимое – прибор ночного видения, рацию, надел поверх комбинезона плащ-хамелеон и направился к выходу. В дверях его остановила Деви.

– Можно мне с ним?

– Ни в коем случае! – запротестовал Каспер. – Вдруг там ловушки… Ты самый ценный актив человечества!

Наутро гамма-орденцы, в очередной раз толком не спавшие и видевшие все как в тумане, выбрались из домика на солнечный свет, проникающий в город-на-деревьях сквозь щели в крышах и между стволов сосен. После ночной непроглядной тьмы такой полумрак казался сродни самому солнечному рассвету. Можно было видеть других людей, не наступать на них, не падать с подвесных мостов и все такое.

Каспер, Деви, Пуно и Лима боялись, что манусиане заметят пропажу Хана, но вечно блаженным приверженцам культа было на это плевать. Те даже не удосужились запомнить своих гостей, ограничившись лишь убеждением, что они безопасны. Это не выглядело легкомыслием – пигмеи не были полнейшими идиотами и понимали, что перед ними не рейдеры и не представители Серебряного легиона, который по сути являлся такой же бандой рейдеров, как и все остальные, только с местным таежным колоритом.

Благополучно вернувшийся Хан подтвердил эту догадку. Часов в десять утра по местному времени он, незамеченный пигмеями, забрался обратно на дерево, на котором находился предоставленный им домик. Следопыт выглядел изможденным, осушил целую флягу чистой, драгоценной воды и подкрепился мясом.

– Я таких рейдеров никогда не видел, – сбивчиво проговорил он. – Они действительно серебристые. В свете ночных фонарей выглядели как воплощенные молнии. Броня у них из какой-то фольги, видимо, не пропускающей электричество, а в руках огромные пушки, типа снайперских, только с торчащими вдоль ствола батареями.

– Генераторы тока, – пояснил Каспер. – Электропушки. Вспомни, они были с проводами?

Хан кивнул:

– Да. Такие я видел в Хеле, когда освобождал Деви.

– Это хорошо. Значит, они привязаны к своей плотине и абсолютно бессильны за пределами длины проводов. Вот почему местные живут в безопасности.

– Манусиане получают электричество в обмен на еду, – напомнил Пуно.

– Легионеры отдают киловатты из своего практически безграничного запаса, – пояснил Каспер. – Это им ничего не стоит. А вот мясо не так просто добыть… Ладно, это не очень важно. Поразмыслим об особенностях их бартерной экономики как-нибудь потом. Когда спасем мир, например. Если спасем…

Деви сидела рядом с Ханом и о чем-то усиленно думала. Таким же мыслительным процессом занималась и укрывшаяся за их спинами Лима. Расстроенная своими ошибками девушка с радостью бы забилась в угол, но в круглом доме на дереве сложно было найти углы. Пуно разрывался между желанием обнять ее, поддержать, больше никогда не выпускать из объятий, с одной стороны, желанием помочь операции каким-то гениальным планом или советом – с другой, и, наконец, искренней тягой все бросить, закончить этот безумный кошмар спасения мира, основанный на одном лишь допущении, что чудеса существуют. Он уже пережил один хэппи-энд десять лет назад и понимал, что второго такого быть просто не может.

Однако насколько бы члены Гамма-ордена ни осознавали безумность своей затеи, приходилось действовать дальше, просто из принципа, чтобы потом, наблюдая за ядерным распадом Земли, умереть с чистой совестью.

– Серебряный легион настроен так же агрессивно, как и остальные рейдеры? – спросил Хана Каспер.

– Не знаю. Но они очень военизированы.

– Сколько их?

– Около полусотни. Я видел десять человек на пяти наблюдательных точках по эту сторону реки. На противоположной стороне только два укрепленных пункта, хотя я мог не заметить что-то издалека. По моему опыту, рейдеры выставляют треть своего гарнизона на ночную охрану.

– Но это не обычный временный лагерь, – прервал его Каспер. – Судя по всему, они живут там давно, подобно нашим манусианам здесь. Значит, охрана составляет не треть, а шестую часть численности, и их может быть целая сотня, если не больше.

– Все может быть, док.

– Ладно. Силой такой объект не захватить, поэтому остается дипломатия. Мы с Пуно и Лимой нанесем им визит вежливости, а вы с Деви побудьте тут, на глазах у пигмеев. Ты шел по тропе? Там были ловушки?

– Была пара сигнальных и несколько разрывных, я обезвредил.

– Хорошо.

Каспер отколол от своей и без того численно урезанной экспедиции еще кусочек, взял оружие, положил в рюкзак воду и мясо, а Пуно и Лиме выдал по тяжелому аккумулятору.

– Справитесь? – спросил он.

– Было время, мы участвовали в боях насмерть, – с каким-то странным, иронично-испуганным выражением лица ответила Лима.

– Было время… – вздохнул ее муж.

Втроем они нашли спуск из города-на-деревьях и направились на юг по натоптанной тропинке, ползущей все выше и выше в горы.

Здесь уже невозможно было держаться вдали от реки – Енисей стекал по ущелью между двумя складками Саян. Приходилось подниматься почти у берега, но можно было не опасаться речных хищников – пираньи жили в относительно спокойных водах. Впереди обитал враг куда страшнее – человек одичалый, homo incorporated.

Поначалу тропинка петляла между деревьями, словно всеми силами противилась возложенной на нее обязанности подниматься наверх. Вскоре и деревья закончились, тоже не желая расти в опасной близости от плотины. Вот тут глазам путников и предстала во всей своей необъятной красе сохранившаяся с давних времен Саяно-Шушенская ГЭС. Колосс, бетонный левиафан, держащий на плечах две соседние горы. Возвышающаяся на сотни метров дуга становилась все больше по мере приближения к ней. Некогда ровную поверхность сооружения уже нельзя было назвать гладью – бетон испещряли тысячи морщин, делая постройку похожей на ветхого старика. Кое-где трещины подтекали. Страшно было представить, что произойдет с этой тропой, дорогой, городом-на-деревьях и всей долиной, если гигант дрогнет под давлением миллионов кубометров воды.

Но, возможно, этого не случится, ведь Земля, как известно, собиралась закончить свое существование. Ядерный распад уничтожит горы и водохранилище быстрее, чем река успеет хоть что-нибудь затопить.

Путники затаились за последним большим укрытием – валуном. Солнце поднялось над горами, и все ущелье осветилось, как на идеально подготовленных военных учениях по отражению несанкционированного вторжения на территорию ГЭС со стороны этого валуна. Каспер воспользовался биноклем и заметил первый блокпост Серебряного легиона – в конце подъема, возле бетонированной дороги, пролегающей через всю дамбу и исчезающей где-то на другом берегу реки. Возле этой боевой точки легионеров стояла другая, и вместе они походили на укрепления у ворот в древний замок. Только вот защищена эта твердыня была гораздо лучше, чем в древности – электрооружием.

Путников от сдвоенных постов рейдеров отделяла сотня метров в гору по абсолютно открытой и простреливаемой со всех сторон местности. От блокпостов до самой плотины было еще пятьдесят. Нехитрые оптические исследования явили Касперу остальные укрепленные пункты на гряде дамбы и чуть ниже, на технических уровнях ГЭС, выступающих сбоку и лежащих на одной высоте с наблюдавшими за ней путешественниками. Блики от бинокля привлекли внимание рейдеров на первых двух блокпостах, и они достали собственные увеличительные устройства, чтобы разглядеть низину. Старик быстро спрятался за валун.

– Ну что там? – спросил Пуно.

– Хан был прав, ребята серьезные. С оружием наперевес к таким лучше не соваться. Хорошо, что мы пришли с мирной миссией.

– Предлагаете убрать автоматы?

– Да, пойдем с поднятыми руками, чтобы сразу продемонстрировать им свои добрые намерения.

Каспер сбросил рюкзак и оружие, закатал рукава комбинезона и, подняв руки над головой, высунулся из-за валуна. Не успел он сделать и пары шагов, как в выжженную землю возле его ног угодил разряд молнии – выстрел из энергооружия.

– Мы вам не враги! – прокричал он.

Последовал еще один неточный выстрел.

– Мы принесли вам еду! – дрожащим голосом взмолился старик и обернулся назад, к замершим за валуном инкам. – Идите сюда, покажите им воду и мясо!

Пуно и Лима последовали отчаянным путем Каспера, демонстрируя дары в поднятых над головами руках. Одна из следующих молний попала в кусок мяса и обожгла девушке пальцы. Пуно бросился на ее защиту и отпрыгнул с ней обратно за камень. Последующий выстрел вонзился в валун, заставив кусок породы гореть несколько секунд.

Еще один разряд попал в землю между ног Каспера. Он до последнего надеялся на адекватность основной массы легионеров, предполагая, что просто на блокпосте сидит пара отбитых мерзавцев, но, когда по всей плотине включились красные огни и заорала сирена, когда десятки разрядов молний стрельнули с гребня ГЭС, словно сам Зевс вознамерился сжечь гадких людишек, позарившихся на божественную энергию, приняв их за Прометеев, ворующих огонь с Олимпа, он начал что-то подозревать.

Каспер пережил многих рейдеров Пустоши как раз потому, что мог вовремя оценить опасность и принять верное решение. Спустя еще двадцать неточных выстрелов по нему доктору удалось прыгнуть обратно за камень, а место, где он только что находился, испепелили сотни пущенных с дамбы молний, которые сразу же повернули за целью и жадно впились в камень. Тот начал дымить и громко трещать, словно щепка в костре.

– Давайте назад, вниз! – вскрикнула Лима.

– Оставайтесь в слепой зоне за валуном, чтобы нас не видели с дамбы, – подсказывал Пуно уже во время эвакуации.

Все трое кубарем скатилась вниз, к ближайшим деревьям, до которых серебряные молнии легиона не доставали, и уже под защитой вековых сосен попытались прийти в себя. Не считая утерянной воды и мяса, все остальное было при них.

– Это проблема, это очень большая проблема, – трясся Каспер.

Лима рефлекторно захотела что-то сморозить про «тщательно подготовленный» план доктора, но промолчала. Она сама теперь ошибалась гораздо чаще. По крайней мере, ей так казалось.

– Там целая армия, их не выкурить. И не зарядить батареи, – мотал головой старик, словно отнекиваясь от собственных слов, не желая мириться с реальностью.

– Можем позвать Аваста и Эхо с пулеметом, – предложил Пуно.

– Нет. Патронов почти не осталось, к тому же его длинный металлический ствол – идеальная мишень для молний, которые извергаются из электрических ружей рейдеров. Как ты думаешь, почему в меня не попали? На мне не было ничего металлического!

Лима задумалась, высунувшись из-за дерева и глядя на далекую и такую прекрасную дамбу, сверкающую в свете дня.

– То есть мы можем атаковать их без металла… – предложила она.

– Речь о больших расстояниях. Нам придется подойти ближе, а в упор такая их электропушка в любом случае нас изжарит, – отрезал Каспер.

– Значит, все? Конец? – не верил собственным словам Пуно.

Доктор встал, поднял свой рюкзак, помог инкам взвалить на себя аккумуляторы и побрел назад к городу-на-деревьях. Первую сотню метров они спускались молча, но потом, выдержав огромную театральную паузу, Каспер ответил Пуно:

– Нет. Есть один выход. Мы должны прикрыться чужими спинами. Сколько в лагере манусиан? Пятьдесят, может, больше.

Глаза Лимы полезли на лоб.

– Вы предлагаете использовать этих безобидных людей как живой щит?

– Другого выхода нет.

– Но это… Это… В голове не укладывается!

Каспер сбросил рюкзак на землю и резко повернулся к девушке, перегородив ей дорогу и вынудив резко остановиться на спуске, чтобы не упасть вместе с ним.

– Послушай, малышка, если ты думаешь, что я упиваюсь этой идеей и всем нашим странным походом, то ты заблуждаешься! Это ради спасения планеты! Пожертвовать несколькими людьми, чтобы выжили миллионы! Да что там люди… на кону нечто большее.

– Легко говорить, когда…

– Не обманывай себя! Мы с тобой тоже жертвы! Я предупреждал вас заранее! – Каспер злобно посмотрел на Пуно, и у того пропало всякое желание защищать Лиму, хотелось просто спрятаться подальше от этого взгляда. – Не тешьте себя надеждами, что мы выберемся живыми. Это почти невозможно! Мы – первые жертвы. Манусиане вторые. Это математическая погрешность в масштабах истории. – Старик развернулся, взял вещи и молча побрел по тропе, обходя обезвреженные Ханом ловушки.

Пуно и Лима молча поплелись следом.

Лагерь манусиан встретил их безмолвным покоем. Казалось, и во время взрыва Земли эти пигмеи не шелохнутся, будут спокойно пребывать в своем мире без пространства и смысла. В их понимании они не умрут, а просто продолжат быть атомами, некогда составлявшими их тела. Таких ребят сложно воодушевить на подвиг. Зачем им спасать чьи-то жизни, о которых они, кстати, и не подозревают, когда они даже не верят в существование этого мира?

На экстренном собрании Гамма-ордена в стенах дома на дереве царило уныние, сопредельное с отчаянием.

– Мы не сможем убедить их пойти с нами, – размышлял Хан.

– Серебряный легион дарует энергию для работы их агрегатора, – кивнула Деви. – Зачем им кусать дающую руку?

– Долбаные сектанты, – вспыхнула Лима, испытывающая злобу ко всем окружающим из-за злобы к себе.

– У таких все мысли и заботы связаны только с религиозным идолом, в данном случае с Манусом, – поддержал жену Пуно.

– Именно! – загорелся Каспер, и на секунду показалось, что в тусклой комнате действительно стало немного светлее. – Сектанты не станут ничего делать ради себя, но сделают ради него. Манус! Агрегатор патронов, над которым они так трясутся! Это ведь центр их мироздания. Ради него они дарят мясо легионерам.

Благодаря быстрым нейромодулям Деви первой догадалась, на что намекает старик.

– Предлагаете разрушить святыню? – спросила она.

Каспер в ответ приложил палец к губам, напоминая, что манусиане могут все слышать.

– Вы даже не представляете, сколько всего надо разрушить, чтобы что-то спасти. Даже не представляете…