Читать книгу Мехасфера: Гамма-орден - Андрей Умин - Страница 3

Место посадки винтокрыла превратилось из крохотной светлой точки в относительно крупное бельмо на глазу мертвого леса. Аваст и Эхо расчистили зону радиусом двадцать метров вокруг машины, срубили поломанные деревья и построили из них подобие укреплений для защиты от незваных гостей. Нашпигованному имплантами выходцу из Хеля и морпеху с Марса было не очень привычно орудовать цепной пилой и топором, подобно воинам позабытой древности, но деваться было некуда – требовалось остановить рвущихся к винтокрылу быков и, кроме как с помощью деревьев, сделать это было нечем.

Аваст и Эхо управились к вечеру второго дня, отбив за это время две атаки быков-одиночек. Вообще, при такой малой интенсивности набегов можно было и вовсе обойтись без защитных сооружений, но опытный вояка, прошедший несколько боевых миссий, и его кибернетический соратник знали, что Пустошь обязательно преподнесет неприятный сюрприз в самый неподходящий момент. Так и произошло. На второй вечер импровизированный лагерь вокруг винтокрыла атаковал сразу десяток стальных быков. Одним пулеметом их невозможно было сдержать, и только деревянные баррикады с торчащими наружу кольями останавливали бронированного врага, словно противотанковые ежи. Хотя конструкции и выглядели не очень надежно, задачу свою они выполняли.

– Потопчутся и уйдут, – с уверенностью сказал Эхо.

– Думаешь? – не поверил ему Аваст.

– Да. Не трать патроны. Сколько лент, кстати, осталось?

Громила отпустил рычаг пулемета и принялся перебирать амуницию.

– Четыре ленты. На каждого быка ушло по две. Значит, сможем отбить еще только двух.

Эхо вздохнул и оглядел их крохотный клочок цивилизации посреди бескрайнего запустения. После двух бессонных ночей даже вздыхать было тяжело, а ведь предстояло еще и защищаться от монстров. Быки, как он и ожидал, потолкались о баррикады и, выколов на десятерых пару глаз, ушли восвояси, но в глубине тайги оставались другие, готовые явиться в любой момент.

– Хорошо, что так, – выразил скупую радость Аваст. – Можно и отдохнуть.

Он отправился спать первый, и до глубокой ночи Эхо слышал его раскатистый храп. Возникло даже опасение, что такой громкий звук разбудит всех кролебыков в округе и приманит их сюда своей грубой, но изысканной мелодичностью, однако обошлось. Через шесть часов громила проснулся и, полный сил, поднялся обратно на сторожевую позицию на крыше винтокрыла. Эхо передал ему единственный на двоих прибор ночного видения. Для него лес погрузился во тьму, а для Аваста, наоборот, обрел ярко-зеленую жизнь.

– Ну как? – спросил гигант, вскрывая своими титановыми ручищами консервную банку с едой.

– Тихо. Топталась еще пара особей, но ушла, – сообщил сводку морпех и перешел к главному: – Каспер выходил на связь.

– И как? Что там у них? – слышался из темноты грубый голос Аваста.

– Электростанция защищена сильнее, чем ожидалось, но они придумали какой-то гениальный план, как попасть туда и зарядить батареи.

– Вот как…

– Каспер сказал, дело верняк.

– Хозяин знает, что говорит, – согласился Аваст.

– И он еще раз попросил сохранить воробушка. Повторяю за ним дословно.

– Ладно, с этим мы справимся. Удачного сна, Иероним, – неожиданно вежливо сказал бугай, назвав Эхо его марсианским именем.

– Давай.

Эхо направился к спуску с крыши, но в последний момент обернулся. Темнота стояла немыслимая, и он ориентировался в основном наощупь. Аваст же прекрасно его видел в ПНВ.

– Разбуди, если наши снова выйдут на связь, – попросил морпех. – Как-то болит душа.

– Непременно. Ни о чем не беспокойся.

Эхо кивнул в направлении своего напарника и спустился в кабину. Он закрыл двери и наконец включил фонарик без риска оказаться увиденным с другого края тайги. Свет принес небольшую долю уюта, но и усилил страх. Прожив почти десять лет в бункере, Эхо погряз в мирной жизни, которая была у него, когда его звали Иеронимом, и уже позабыл, каково это – ночевать в полном ужасов мире, где опасность скрывается всюду, буквально на каждом клочке земли. Он вздохнул и воззвал к своей офицерской выучке. Тесное для семерых путешественников пространство винтокрыла оказалось довольно просторным для одного уставшего морпеха. Он развернул сиденья второго ряда, чтобы они смотрели в сторону освободившегося грузового отсека, растянулся на них и заснул.

Время перестало течь – и очень кстати. От усталости на вояку нахлынул ужас бредовых переживаний чего-то необъяснимого, но вовлекающего в себя все его мысли. Какое-то мучительное безумие терзало звенящий разум и крутило забитые мышцы. Подобные ощущения были в его первую ночь на Земле, когда их отряд десять лет назад прилетел с Марса, – акклиматизация на новом месте, за многие километры от дома. Но тогда морпех был полон сил, и его поддерживали тонизирующие напитки, а теперь… На другом конце света, с его особыми, еще более извращенными и коварными оттенками климата, чем на Марсе, Эхо будоражило, штормило и выворачивало наизнанку. Он опускался все глубже в колодец телесного ада. Ночевка в относительно безопасном месте, в кабине, не придавала ему сил, а наоборот, высасывала их все больше. Как будто какой-то невидимый враг присосался к его телу, беззвучно в него проник и стал выкачивать жизнь.

Простой человек так бы и умер, но Эхо был самым тренированным представителем своего вида на Земле. Он прошел пять лет интенсивного обучения в марсианской военной школе и по результатам физических и интеллектуальных испытаний был избран в отряд из двадцати спасителей человечества. В общем, непростой малый. Хотя его кости, мышцы и созрели при марсианской гравитации, которая в три раза слабее земной, и не могли похвастаться силой некоторых здешних богатырей, в остальном он был безупречно натаскан и, самое главное, ментально подкован в плане таких вещей, о которых даже не знал. Перед полетом на Землю морпехов тренировали и днем, и ночью. Ночью в прямом смысле – во время сна их подсознание наполняли всеми возможными инструкциями по выживанию в Пустоши. Одна из таких сработала в тот момент, когда тело Эхо уже готовилось отдать душу богу, или дьяволу, или кто там правил в этом посткорпоративном мире.

Морпех неосознанно начал водить по себе руками, словно пытался намазаться кремом от загара – каждый участок тела, каждый квадратный дюйм, ведь все знают, каким опасным стало в последние сотни лет солнце. Где-то между лопаток он нащупал толстый хобот рад-комара, которому, разумеется, не помешал впиться в спину тонкий комбинезон, крепко его обхватил и со всей силы выдрал из себя ценой вывиха собственного плеча. Из переломленного хобота вылилась кровь, только что высосанная из морпеха. Обессиленный Эхо не мог открыть глаза и тяжело дышал. Он хотел позвать на помощь Аваста, но то ли от слабости, то ли из-за очередных подсознательных инструкций промолчал. Несколько минут он пытался прийти в себя и водил руками по сторонам, пока не нашел спрятанный в ботинке стимулятор. Иероним поднес его ко рту и жадно выдавил всю порцию. Через минуту, а может, целую вечность он смог открыть глаза, поднялся с кресел и доковылял к своему рюкзаку, где нашел бинт, который сунул под комбинезон, чтобы из места укуса перестала течь кровь. Полностью изнуренный, он глотнул чистой воды и упал обратно на сиденья в надежде не умереть. Морфей сразу же принял его в свои целительные объятия.

Морпеху снилось, что Аваст заботливо вытаскивает его тело из винтокрыла, чтобы аккуратно закопать в землю – очень предусмотрительно, если учесть, сколько голодных хищников бродит в этих местах. В какой-то момент Эхо даже мысленно расплылся в благодарной улыбке, адресованной этому большому человеку, но потом задумался и засомневался… Какая, к черту, земля? Зачем он его закапывает? А что, если это не сон? В тот момент солдату казалось, что вся его жизнь – один сплошной сон, но так бывает лишь до тех пор, пока не проснешься и вновь не вкусишь ясность реального мира. Морпеха разбудил знакомый голос из рации.

– Аваст, Эхо! – вопил Каспер с небольшими помехами. – У нас форс-мажор! В смысле полная жопа! О господи!

Удар головой о землю окончательно привел Эхо в себя – бугай действительно куда-то его тащил, но из-за внезапно начавшегося сеанса радиосвязи уронил. Вокруг было светло, стоял красный полдень, душный и тягостный, как любой другой день. Винтокрыл тонул в летнем мареве в десятке метров от Эхо, и морпех удивленно смотрел на высившуюся над ним кибернетическую глыбу – Аваста.

– Прием, – ответил в рацию тот.

– Готовьте воробушка к взлету! Мы будем через пять минут! О, святые корпорации, мы не успеем!

– Что-то не так, доктор? – сообразила груда титана и мышц. – У вас же был четкий и беспроигрышный план?

– К черту его! Все провалилось! Это катастрофа! Готовьте взлет! Скорее! Эхо там?

Аваст посмотрел на лежащего в недоумении морпеха.

– Да, но его ранил комар. Вот… – Помощник на долю секунды задумался. – Привожу его в себя на свежем воздухе.

– К черту комара!

Каспер, не просто тяжело дыша, вопил в рацию – он хрипел, с трудом изрыгая воздух. Голос звучал жутко, как из преисподней.

– Все целы? – громко спросил Эхо, чтобы его слова долетели до приемника.

– Нет! В том-то и дело, что нет! Все пошло вразнос! Взлет! Срочно! – повторил Каспер и связь резко оборвалась.

Несколькими часами ранее все были еще целы и невредимы.

Город-на-деревьях спал сладким и безмятежным сном, не догадываясь о скорых и необратимых изменениях своего жизненного уклада. Манусиане в последний раз заснули свободными, умиротворенными людьми с простой, не слишком напряжной жизнью, а проснуться им предстояло уже в совершенно другом мире. Можно сказать, в эту ночь дрогнул и разрушился незримый барьер, отделявший их от остальной Пустоши – обители ужаса, тотального истребления и ежечасной борьбы. Теперь же два противоположных мира слились воедино, и манусиане очнутся – не только в прямом, но и переносном смысле – от блаженного полусна и окажутся лицом к лицу с творящимся вокруг них кошмаром.

Каспер, Деви, Хан, Пуно и Лима встали чуть раньше восхода, чтобы никакой обезумевший от утраты святыни пигмей ненароком не свалил их вместе с висящим домиком или не спалил к чертовой матери. Пять пар глаз выглянули из временного жилища и, отразив первые лучи солнца, увидели, как просыпается лагерь – сначала все происходило как обычно, вяло и неторопливо, словно прошлый день не заканчивался, а новый не начинался, но вскоре в рядах пигмеев послышался ропот, он перерос в суету, а та обернулась благоговейным трепетом, и начал нарастать ужас.

– Вроде получилось, – бесстрастно заявил доктор.

Гамма-орденцы пробыли в этом месте всего полтора дня, но даже этого срока хватило, чтобы привыкнуть к неспешности и спокойствию местных, поэтому воцарившиеся хаос и паника показались им жуткими проявлениями какого-то параллельного измерения, случайно показавшего свою грань. На проживших не одно поколение в тишине и умиротворении манусиан такая суета оказала просто неописуемый эффект.

– Манус! – послышались крики. – Поломан! Мертв!

И все прочее в таком духе.

Больше полусотни пигмеев бегали по протянутым между деревьев дорожкам, не зная, что предпринять. У них просто не было никакой программы действий на случай такого резкого изменения жизненного уклада. Некоторые особо впечатлительные оступались, падали с высоты в несколько метров и расшибались о землю – без особых последствий, если не считать переломов.

Гамма-орденцам представился удачный повод снова втереться к пигмеям в доверие, которое они стремительно начали терять, так как именно после их прихода случилось несчастье.

– Скорее, пойдем помогать упавшим! – загорелся Каспер, хладнокровный уничтожитель идолов, убийца невинных и спаситель мира в одном лице.

Пятерка путешественников привела в чувство двух бедолаг, оказала им первую помощь, наложила шины, сделав все это на глазах у как можно большего числа свидетелей. Для этого даже пришлось протащить одного пострадавшего несколько метров по земле, изрядно усугубив его травму, зато их хлопоты стало видно с максимального числа ракурсов. Так или иначе, когда гамма-орденцы поднялись с двумя подлатанными аборигенами обратно, их встречали одобрительные взгляды. Все еще было очевидно, что гости замешаны в поломке идола, но рассудительность – не главное достоинство одичалых культистов.

Чтобы убрать все сомнения в невиновности своего отряда, Каспер громко сказал:

– Серебряный легион! Они забрали Мануса, забрали энергию! Они объявили войну! Хорошо, что Манус послал вам нас. Вместе нам будет проще вернуть его! Манус!

Старый хитрец повернул собственноручно созданную ситуацию так, что пигмеи теперь восхваляли и чуть ли не обожествляли пришлую пятерку как главную надежду на выживание, увидели в них посланников божьих, десницу Всевышнего, ангелов мести, избавителей человечества и так далее.

Чуть ли не впервые за пятитысячелетнюю историю человечества коварный и подлый обман вершился ради чего-то благого. Хорошо, что на Земле система кармы уже официально не действовала, не то гамма-орденцам пришлось бы несладко.

Все пятеро стояли в центре подвесного города-на-деревьях, рядом с выключенным агрегатором патронов – провод был вырван с корнем, а прибор разобран на части, чтобы все выглядело максимально кощунственно. Вокруг толпилось больше полусотни манусиан в коричневых и серых туниках, и никто не понимал, что делать. Все взгляды были направлены на героев, на тех, кто вернет в лагерь божественное, кто поведет их к свету.

Их действительно собирались повести к свету…

– Серебряный легион забрал Мануса из этого священного сосуда и прячет его на дамбе, – зловеще произнес Каспер и ткнул локтями Деви и Пуно, стоящих по сторонам от него.

– Манус предвидел это, – поддержала легенду гиноид, – и поэтому послал нас.

– Мы увидели его во сне и поэтому пришли на зов сердца, – ляпнул инк. – Чтобы стать с вами плечом к плечу.

Державшая его за руку Лима оставила комментарии при себе. Ей как приемной матери двадцати ребятишек и спасительнице рода марсианского было противно дурить пигмеев. Стоя на висящей между деревьев платформе, она во всех смыслах слова не чувствовала почвы под ногами. Девушка была выбита из колеи и поражена степенью безумия, в котором приходилось участвовать ради аморфной цели.

Стоявший с другой стороны Хан, в свою очередь, уже давно перестал углубляться в моральные аспекты жизни. Иначе десять лет в Пустоши не проживешь. В свои тридцать лет он был уже совершенно спокойным человеком, постигшим все мыслимые и немыслимые душевные откровения, прошел через рабство и много чего еще. Теперь он мог бы стать самураем или монахом, если бы что-то такое осталось на грешной земле. Он был равнодушен к тому, чтобы принести себя в жертву, поэтому его не заботили жертвы среди других.

Тем временем Каспер уже обсуждал с манусианами детали плана. Пигмеи почти не понимали насыщенной человеческой речи и не знали многих слов, поэтому обсуждение затянулось на несколько часов. Один раз его даже прерывали приемом пищи.

Пигмеи имели на руках десяток револьверов и всего тридцать патронов к ним, зато патроны эти были необычные. Только вот использовать их на дальних подступах к плотине бессмысленно. Их следовало приберечь напоследок, а еще лучше – отдать в заботливые руки гамма-орденцев.

– Более подробно вам объяснит один из моих помощников, – сообщил доктор и передал слово Хану.

– На подъеме к дамбе будете защищаться деревянными досками, – обрисовывал план следопыт. – Они горят, зато не пропускают электричество. Пару минут должны выдержать. Таким образом мы безопасно доберемся до серебряных стражей и ввергнем их в ужас.

– Столкнем их с дамбы, – добавил Пуно. – Выдавим на другой берег и заставим бежать.

– А если они не убегут? – прошептала Лима. – Они точно не убегут, а будут отстреливаться. Там ведь их дом…

Каспер кашлянул, чтобы заставить девушку замолчать и вернуть фокус внимания на себя.

– У нас пять автоматов, – громко произнес он. – Пробьют любое дерево и почти любую броню. Нам есть чем ответить легионерам. Главное – подобраться к ним.

Гамма-орденцы вели диспут в основном друг с другом, потому как манусиане мало понимали и были готовы сделать все, что скажут спасители их реликвии. Десницы Всевышнего еще пару минут попрепирались, и только новый толчок всемирного землетрясения охладил их пыл и вернул с небес на землю – скорая катастрофа напомнила о себе. Плотина и вовсе могла не дождаться ядерной реакции земного ядра, а развалиться раньше, уничтожив электростанцию, а вместе с ней и надежды Гамма-ордена зарядить батареи и спасти мир.

– Обсуждения закончены, – дрожащим голосом сказал Каспер, едва удерживаясь на платформе – весь город-на-деревьях ходил ходуном. – Хан, Пуно, Лима, помогайте им сделать щиты из досок. Разберите хоть весь этот лагерь, лишь бы скорее! Мы с Деви приведем в порядок оружие. Выступаем через час! А лучше быстрее!

Через час, а может быть даже быстрее, пятьдесят пять человек длинной колонной двинулись к югу вверх по склону Саян. В городке остался десяток самых юных пигмеев, которые были просто не в состоянии держать щиты. Тех подростков, которые смогли их поднять, Каспер, разумеется, взял с собой. Когда переходишь черту человечности и возлагаешь на себя крест вершителя судеб мира, уже как-то плевать – одним юношей больше, одним меньше. Тем более гамма-орденцы до последнего тешили себя надеждой, что погибнут не все пигмеи. В конце концов, это ведь не члены ордена будут убивать невинных, ведь так?

Тяжелые битвы с совестью продолжались весь двухчасовой поход в горы. Единственным спасением от этого было укрыться за мыслями о насущном, о планировании и подготовке штурма. Манусиане выстроились по двое и вытянулись на серпантине длинной змеей, держа щиты справа и слева от строя. Они походили на миниатюрный древнеримский легион, только тех древних воинов их современные тезки уничтожили бы еще на подходе. Электрооружие раскалит металлическую броню, и человек в ней просто поджарится. К тому же в такой проводник проще всего попасть – даже целиться не придется. Новые технологии требуют иного подхода к искусству ведения боя, поэтому на штурм шли деревянные солдаты, как в детской сказке начала двадцатого века.

Пятьдесят новоиспеченных бойцов ничего не знали о противнике, о тактике и стратегии, поэтому не сомневались. Для них, как для детей-крестоносцев древности, все представало в розовом цвете. Символичности добавляло и то, что утренний фён, подобно кузнечным мехам, раздувал огонь атмосферы, которая на заре дня была как раз таки розовой.

Каспер и Деви шли сзади, в хвосте отряда, контролируя тыл. Последние два пигмея несли с собой мясо, чтобы в случае атаки му-му нашпиговать его патронами и уничтожить их. К счастью, в это утро мутантам не было никакого дела до человеческих разборок. Они паслись в другом месте, хотя последующие события покажут, что было это место недалеко.

Пуно и Лима удерживали середину отряда от разрыва или столпотворения, сохраняя строй. Впереди шел Хан, внимательно изучая дорогу.

Вся эта мини-армия добралась до края леса и замерла, как приметившая жертву змея. Только вот молниеносно броситься из укрытия и ужалить она не могла. Пигмеев еще учить и учить военному делу. Не поджимай его время, Каспер обязательно бы уделил этому несколько дней, если не месяцев.

– Так, ладно. – Он издал какой-то кряхтящий звук и начал жестикулировать. – Вот этот камень впереди – последний рубеж защиты от легиона. После него открытый подъем. Понимаете?

Манусиане кивнули. Они понимали в основном его жесты, а не слова. Все очевидно – камень, за ним враги, держащие Мануса в своем электроплену. Дерево должно защитить, а потом…

– Подберемся к плотине, потом откроем огонь, – в очередной раз повторил план Хан. – Автоматы не оставят легионерам шансов. Главное – перерезать питание их электропушек, это мы с Пуно берем на себя.

Каспер тихо кашлянул и подошел к следопыту, встал к пигмеям спиной, глядя на высокий подъем.

– Они все равно не поймут. Зря мы упираемся. – Старик мечтательно разглядывал возвышающуюся за большим валуном ГЭС. – Главное, чтобы пигмеи прикрыли нас на открытом участке и, если повезет, на первом уровне плотины. Больше им знать не нужно.

Вот и настал этот страшный момент. Как пятеро козлов-иуд, гамма-орденцы привели паству на убой. Слова уже сказаны, мысли обдуманы, души очернены и давно потеряны. Все как всегда – одни убивают других, а третьи просто ждут, чем поживиться. Пустошь никогда не меняется.

– Свободу Манусу! – прохрипел Каспер и указал рукой вперед, вверх по склону.

Очередной толчок земли свалил его с ног. Стихия вмешалась очень кстати, потому как испуганные и замершие в нерешительности пигмеи выглядели не очень смело. Они, конечно, хотели принести свободу своему божеству, но не представляли, как это осуществить. Однако же, когда сама земля содрогается под ногами от такого кощунственного и дерзкого грабежа, думать особенно не приходится. В душе загорается огонь, распаляет эмоции и толкает вперед, на свершения.

– Может, дождемся ночи? – спросил у своих Пуно, пока манусиане еще не бросились в бой.

– Нельзя медлить, – резко ответил старик.

Хан придерживался такого же мнения:

– В первую свою вылазку я насчитал несколько легионеров с приборами ночного видения. У нас же такой лишь один. Мы только усложним дело, а пигмеи в ночи не поймут, в какую сторону атаковать. К тому же землетрясения…

На этом завершился короткий, но судьбоносный Совет за валуном, как его потом назовут историки, если Земля не сгинет. Пигмеев разделили на десять групп по пять человек и указали направления движения. Самое главное – что делать на дамбе – им не объяснили, потому как гамма-орденцы этого сами толком не знали.

Начался штурм. Хотелось бы, чтобы над полем брани пролетел одинокий сокол и осенил своим крылом храбрых воинов или божественная вспышка солнца благословила священный поход против сил зла, но ничего такого не случилось. Полсотни людей, прикрываясь деревянными досками, как щитами, рванули по открытому лугу, зажатому между горой и рекой. Енисей тоже никак не почтил бойцов.

Даром что манусиан разбили на десять отрядов, они сразу же потеряли строй и неслись вверх беспорядочно, сбивая с толку и себя, и противника. Для поднятия боевого духа, а может, от дикого страха они стали кричать, и это производило мощный эффект. За аборигенами прятались члены ордена с автоматами наперевес, а Лима и Каспер вдобавок несли аккумуляторы. Деви старик прикрывал собой, а Хану и Пуно предстояло взять на себя роль штурмовиков. Разумеется, они тоже укрывались за манусианами до поры до времени.

В первые же секунды штурма долину Енисея наполнил визг тревожной сирены, и серебряный легион быстро встал по тревоге. Сторожевые отряды на первых двух блокпостах первыми открыли огонь, а вскоре их поддержали десятки громовержцев с плотины. Молнии били в щиты, в один миг обжигая манусиан, дерево загоралось, и первые несколько человек в ужасе бросили пылающие доски, за что поплатились моментальным испепелением.

– Держать щиты! – приказывал за их спинами Хан.

– Не бросайте доски! – поддерживал боевой заряд Пуно. – Манус любит огонь!

Каспер тоже что-то говорил, но, находясь в самом хвосте группы, позади последнего из пигмеев, не мог до них докричаться. Он боялся не смерти, а того, что не сможет спасти этот мир. «Будучи сожженным, сделать это будет намного сложнее», – справедливо полагал он и прятался как мог, заодно укрывая собой Деви и изо всех сил пряча от молний аккумуляторы.

Началась жуткая бойня.

Небесные силы таки явились почтить своим присутствием этот величественный момент. Под красными, как клочья окровавленной ваты, облаками показались ангелы света с широкими крыльями, которыми можно было накрыть всю долину. Манусиане их не замечали, а члены Гамма-ордена не верили своим глазам – слуги неба начали испускать молнии. Не бывает чудес, только ошибки и недопонимание. Так и вышло – божественные создания оказались летящими на дельтапланах легионерами. Их серебристая защита действительно походила на библейские хитоны, а планеры – на белоснежные крылья. Легионеры летели с самого верха дамбы, чтобы дать отпор чужакам и не позволить им преодолеть подъем.

– Вспышка сверху! – рефлекторно проорал Хан.

Мобильный отряд летяг действительно внес сумятицу в ряды нападающих, хотя его маленькие молниеметы не имели убойной силы своих проводных собратьев – на ручных аккумуляторах сильно не шандарахнешь. Вдобавок меткие инки открыли по ним прицельный огонь. Попасть по летающей цели, которая планирует по инерции и не может резко вилять, оказалось намного проще, чем по прячущимся за укреплениями врагами. Все четыре парящих ангела получили свою порцию свинца и просто повисли на подвесках, как тушки животных, развешенных коптиться на летней жаровне Пустоши. Подъемная сила крыльев унесла их далеко вниз по ущелью, и летяги скрылись из поля зрения. Видя, насколько неудачным вышел маневр и принимая во внимание слабость своего оружия без привязки к электросети, легионеры не стали предпринимать новой воздушной атаки… если у них, конечно, оставались еще дельтапланы.

Людская волна продолжала катить на дамбу. В атакующих летели молнии, распространяя над долиной озон. Солнце вяло плыло по небу, никак не следя за происходящим, птицы не летали, вода просто текла, манусиане в страхе бежали вперед, а легионеры отбивались, не утруждая себя размышлениями. Никто не находился в моменте и никто не прочувствовал эту великую битву – каждый занимался чем-то своим, в основном выживал.

За минуту отряд пигмеев преодолел половину пути наверх, и перед глазами Пуно и Хана открылся вид на внешний уровень ГЭС – галерею примерно на середине высоты плотины, где находились входы в машинные залы и прочие помещения. К этому времени к двум сгоревшим в самом начале пигмеям прибавился еще десяток отдавших душу Манусу бедолаг, до последнего не бросавших свои щиты. Первая волна полегла почти вся, надежда оставалась на вторую и третью, но испуганные видом смерти культисты замедлили ход.

– Они отправились к Манусу! – орал сзади Каспер, срывая голос. – Они прошли земной путь!

Он кричал что-то еще, уже не осознавая этого в экзальтации. Чтобы казаться убедительным, надо самому верить в свои слова, поэтому его так трясло. Он играл пастора – глубоко верующего и заботливого отца.

До первых блокпостов остались считанные метры, и Хан с Пуно, укрывшись за спинами догорающих лесных жителей, принялись отстреливать легионеров. Прицельный огонь с близкого расстояния сразу принес плоды, и четыре врага отправились на рандеву со своим серебряным божеством. Пара оставшихся громовержцев переметнулась на второй укрепленный пункт, где была организована круговая защита с бетонными блоками и мешками с песком. К этому времени потоки манусиан уже огибали этот блокпост, отчего поджигать пигмеев становилось проще простого – их спины оказались беззащитны против стрелявших из укрытия боевиков. Когда Пуно и Хан прорвались за редут и, расстреляв нескольких легионеров, повалили остальных в ближнем бою, бо́льшая часть культистов уже пала.

Инки слишком долго провозились с одичалыми вояками в серебристых плащах и почти упустили возможность ворваться на ГЭС. Подъем и короткий спарринг отняли много сил, поэтому они с трудом вышли из укрепления. Каспер, Лима и Деви уже были рядом. Благодаря остаткам живого щита в них пока не попадали, но защита эта стремительно таяла. Старик насчитал всего полтора десятка манусиан – значит, полегло уже более тридцати. Счет потерь один к трем, как при самом обычном штурме. Очень даже недурно, если учесть, с каким материалом пришлось работать… Жаль, никто больше не писал учебники по военному делу и не мог зафиксировать этот успех.

Типичный для любой битвы запах железа от крови появился только после зачистки двух блокпостов, да и то быстро сошел на нет. Большинство людей в этот день поджаривалось от молний, и флер стоял соответствующий – до тошноты гадкая вонь, от которой выворачивало наизнанку. Почти как химическое оружие, только валит наповал сразу, а не после каких-то там химических реакций в легких.

Добавить к этому страх, быстрый бег в гору, и станет понятно, почему Каспера начало рвать. Деви уменьшила чувствительность сенсоров, а трое инков лишь с ностальгией вспомнили прошлое – битвы с мегамутантами, гладиаторские бои, сотни сожженных каннибалов – вот это вот все.

Пуно и Хан уже почти без живого щита добрались до трансформаторной будки в самом конце подъема. Она отходила от стены дамбы и позволяла укрыться, стоя с фланга у длинного ряда громовержцев, занявших позиции на открытой галерее ГЭС вдоль плотины, за небольшим парапетом, как раз способным прикрыть сидящего человека. Это был нужный уровень – выше подниматься уже не надо.

Пока легионеры избавлялись от последних манусиан, два инка ударили по ним сбоку и ликвидировали еще человек пять. Внезапные автоматные очереди возымели эффект, но лишь ненадолго. Остальные враги быстро пришли в себя, поняли, откуда исходит угроза и, отпрыгнув от парапета, укрылись в проемах больших дверей. Вдоль длинной галереи – на всю плотину – располагались четыре широких входа в машинный зал, в проемах которых окопались два десятка врагов. Еще несколько вели вертикальный огонь с вершины дамбы, толком не видя цель – молнии просто били тут и там, как при безумной грозе.

– Дальше – сложнее, – понял Хан, стреляя вдоль галереи, чтобы легионеры не могли выставить свои пушки.

– Трансформатор вроде рабочий, – предположил Пуно.

– Если его не сожгут! Не дай им высунуться из щелей!

Пока двое инков вели заградительный огонь по засевшим в дамбе легионерам, подошли остальные соратники. Каспер сразу же стал изучать трансформатор и под жарким в прямом смысле огнем противника попытался зарядить аккумуляторы. Невероятно, но разъемы подошли. Вот так просто. Без драматических твистов и незадач.

– Идет зарядка! – торжествующе заревел доктор. – Надо продержаться минут пять-десять.

– Даю нам максимум двадцать секунд, – пессимистично прикинул Пуно.

– Я – пятнадцать, – прозвучал не самый позитивный прогноз следопыта.

Но человек предполагает, а Серебряный легион располагает. Не прошло и пяти секунд, как пущенная с вершины плотины молния разнесла трансформатор в клочья. Легионеры наверху наконец пристрелялись и теперь могли бить гораздо точнее. Пятеро гамма-орденцев уже начали отпрыгивать к стене дамбы, но не успели сделать и шага, как их поразило сразу несколько прицельных выстрелов. Один попал по касательной в лицо Хана, второй угодил в несчастную Деви, а третий задел плечо доктора.

Запахло жаренным.

Кое как путники доползли до стены, вдоль которой между двух берегов тянулась галерея ГЭС. Стрельба сверху больше им не грозила, зато спрятавшиеся в дверях машинных залов легионеры начали высовывать головы. Теперь они все находились у одной боковой плоскости.

– Все живы? – испуганно спросил Каспер, пытаясь потушить рукав и морщась от запаха собственной обгоревшей плоти.

– Деви не двигается! – дрожала Лима. Она донесла гиноида до этого укрытия и теперь держала ее у себя на коленях. – Нужно искусственное дыхание? Ведь нет? Она же не человек. Я не знаю, что делать, – трепетала девушка.

Рядом сидел Пуно и пытался привести в чувство друга.

– Хан, ты меня слышишь?

Лицо следопыта было обожжено красной полосой в области глаз. Он прерывисто дышал, суча конечностями от боли.

– Ты как? – не верил своим глазам Пуно.

– Ничего не вижу.

– Что? Нет. Нет. Только не это! – схватился за голову Каспер. Слева от него без сознания, возможно, мертвая Деви, справа – раненый и, возможно, ослепший Хан. А кругом еще и враги. Отряд в полном окружении.

– Я видел вспышку молнии, – прохрипел следопыт. – Больше ничего. Темнота. Что происходит?

Пуно дрожал так, что запросто мог вытрясти душу из лежащего на его руках друга.

– Я наложу повязку, – коротко сказал он.

Вся эта заминка длилась считанные секунды, в которые бойцы Серебряного легиона осторожно выходили из укрытий и улучшали позиции. Некоторые продолжали беспорядочно метать молнии с противоположного берега, поэтому общий накал сражения оставался на безумном, апокалиптическом уровне.

– Я не понимаю, как ее оживить! – истерила Лима. – Нужна первая помощь или она очнется сама?

– Не знаю! – вопил старик. – Хотя стой. У меня же есть сканер.

Он достал из кармана комбинезона приборчик и направил его на гиноида.

– Так, она не мертва. И не жива. Без сложного оборудования на вертушке не обойтись. Надо ее срочно вытаскивать!

– Хана тоже! – добавил Пуно.

Он уже перевязал другу глаза. Длинный ожог на лице под повязкой делал из следопыта того самого просветленного монаха, которому даже зрение уже ни к чему. Разумеется, было не смешно. Было ужасно. Чертов театр жизни.

Но Хан больше думал о любимой, чем о себе.

– Зачем вы взяли ее с собой, док! Зачем!

– Внизу опасно! Я просто не мог иначе!

– Опаснее, чем здесь? – набросилась на старика Лима. Она знала, что много раз была несправедлива к нему, но теперь он точно сглупил, совершил роковую ошибку и почти уничтожил Землю.

– Мне так показалось! Я действовал по наитию!

Последовала непривычная в такой напряженный момент тишина. Целая секунда без слов и молний посреди адской бойни на огромной жаровне Саяно-Шушенской ГЭС.

Каспер понял, что это конец. Он попытался вернуть контроль хотя бы над дыханием. Он должен был очистить разум от лишнего, сосредоточиться на цели и следовать к ней, пока бьется сердце. Он должен стать самураем, иначе какой смысл лететь в Страну восходящего солнца, Японию? Она не примет в свои объятия слабаков. С другой стороны, слабаки умрут буквально здесь и сейчас. Выживут лишь сильные духом… или просто отмороженные на всю башку. Каспер почувствовал, что больше себя не контролирует, но оно и к лучшему – внутренний голос говорил только жалкие вещи, вроде прятаться и бежать. Так пусть он заткнется под резким порывом безумия.

– В машинный зал! Там должен быть трансформатор!

– Может, долбанем их же оружием? – предложил Пуно.

– Ты знаешь, как им пользоваться? – Старик всплеснул руками. – На тебе же нет костюма, как у них. Ты же сам поджаришься при стрельбе!

Лима поняла, что ждать решительных действий от этих мужчин в данный момент бессмысленно, и взяла инициативу в свои хрупкие женские руки.

– Пуно, вон там деревянные щиты! Кувырками до них. Каспер прикроет!

В десяти метрах от места, где засели атакующие, дымились тела рекордсменов среди пигмеев, сумевших добежать максимально далеко. Там уже заканчивался травянистый подъем и начинался щебень, в который за сотни лет превратился древний асфальт возле ГЭС.

– Прикрою! Давайте! – Каспер зарядил автомат и привалился на левый бок, отпрянув к стене, открыл огонь вдоль галереи. Стоявшие в дверных проемах легионеры попрятались, дав возможность двум инкам выйти на оперативный простор.

Пуно и Лима, тоже паля в сторону неприятеля, добежали до деревянных щитов, схватили два самых больших и под их прикрытием устремились к машинному залу. Они свели щиты вместе и шли черепахой, как те самые римские солдаты. Только вместо копий выставили автоматы и периодически поливали врага свинцом. В ответ летели десятки молний.

– Давайте за нами, скорее! – хрипел Пуно. От молний его щит уже во всю пылал огнем. – Доберемся до трансформатора!

Каспер помог Хану подняться, дал ему аккумуляторы и подхватил легкое тело Деви.

– Ты как? Можешь идти? – спросил он.

– Да, – процедил следопыт, разрываясь от ненависти к себе и миру за то, что больше не может полноценно участвовать в битве.

– Пригни голову и держись меня, – сказал старик и пошел за тараном.

– Я могу ориентироваться на слух, – бросил ему вслед Хан.

До ближайшего входа в машинный зал оставалось еще двадцать метров, но сдвоенный щит полностью выгорел и предательски обжигал руки Пуно и Лимы.

– Не дотянем! – всхрипел инк.

– У меня есть граната, – вспомнил Каспер.

– Что ж вы раньше молчали! – простонала девушка.

– Берег на черный день!

– Не хочу показаться паникером, но он настал! Чернее некуда, док, – рявкнул Пуно.

Он и Лима уже готовы были бросить догорающие щиты, а прятаться в галерее было негде. Возвращаться назад – убьют в спину, а оголтело нестись вперед – сожгут еще быстрее.

– Бросаю гранату!

Пытаясь удержать на руках Деви, старик кое-как выдернул чеку и швырнул гранату вперед, но снаряд пролетел всего пару метров и упал возле Пуно. Удача оказалась на стороне сил добра (как бы кощунственно это ни звучало), и меткий инк ловко отправил подарок точно в проем первого входа в машинный зал. Мощный взрыв оборвал симфонию молний и заставил орудия временно замолчать. Граната оказалась убойной, четверо негодяев разлетелись на части чуть ли не по всей галерее и отдали дьяволу душу.

Хотя, если смотреть с другой стороны, негодяями были вовсе не легионеры – беспощадные члены банды штурмовиков лишили жизни еще четырех обитателей дамбы, пытавшихся просто защитить дом, где они родились и выросли. На багряном полотне спасения мира это лишь очередной скромный штришок, сделанный, как и все остальные, человеческой кровью.

– Быстро вперед! – Лима бросилась в зал, и остальные последовали за ней.

Когда поток молний вдоль галереи возобновился, пятеро путешественников уже юркнули в дымный проем. Бетонная пыль после взрыва создавала завесу, как после дымовой гранаты, поэтому первые секунды несчастные из Гамма-ордена оставались в относительной безопасности. Им бы воспользоваться моментом и засесть в безопасных углах, но Каспер, Пуно и Лима застыли в ступоре и стали сквозь пыль оглядывать машинный зал. Помещение походило на огромную полость внутри горной породы, но поражало воображение своей освещенностью и четкостью деталей – внешние каркасы четырех турбинных установок, каждая размером с десяток хелевских, много электрооборудования, трансформаторов и колонн, облако дыма, из-за которого не сразу можно было заметить легионеров, и вот теперь, в конце списка, наконец эти самые легионеры. Каспер, Пуно и Лима поняли, что зря бездействовали так долго.

– За турбину! Они не посмеют в нее стрелять! – воскликнул доктор.

Он сам не знал, на чем основано это странное предположение, но за огромным стальным барьером, как за выехавшим из боковой стены зала вагоном поезда, действительно было немного безопаснее, чем у всех на виду у входа.

Старик еле дотащил Деви до укрытия, следопыт проследовал за ним, держась за локоть Каспера. Вошедшие в боевой раж Пуно и Лима прикрывали сопартийцев, поливали несчастных местных жителей ливнем пуль и только успевали менять обоймы. Стоя бок о бок, они напоминали средневековых Бонни и Клайда или, даже лучше, молодых себя образца десятилетней давности. Впрочем, первая же пущенная в их сторону молния опалила автомат инка и обожгла ему руку. Повезло, что тактические ботинки Гамма-ордена на нем имели резиновую подошву и не дали заряду заземлиться, иначе могло быть хуже. Лима сразу перестала чувствовать себя супергероем, ее стрельба оставалась неточной, а предугадывание действий противника не работало, оно просто отсутствовало как класс.

Опытные инки успели нырнуть за турбину к трем своим товарищам, их трясло от напряжения. Посмотрели бы на них молодые Пуно и Лима…

– Потери растут! – схватился за аптечку Каспер.

Хан принюхался.

– Пуно? Что с ним?

– Все хорошо, – скрасил плохие новости друг. – Но стрелять я пока вряд ли смогу.

Доктор вытащил тюбик с какой-то мазью и выдавил ее на пострадавшую руку Пуно.

– Размажь. Потом обмотай бинтом.

– Поможет?

– Без понятия. Этой мази пятьсот лет, – пожал плечами старик. – Но раньше помогала. Могла мертвого на ноги поднять.

Пуно не особенно грела перспектива стать мегамутантом или светящимся гулем, но ожог вызывал нестерпимую боль, которая со временем только росла, поэтому инк плюнул на технику безопасности и начал наносить на кожу коричневый крем.

Их укрытие за внешней оболочкой турбины в самом начале зала выглядело не очень надежно, но оберегало от прямых попаданий. С двух направлений отряд был защищен стенами, с третьего – турбиной и был уязвим лишь со стороны входа и частично из зала, если враги подберутся ближе и начнут обходить укрытие.

Оставшиеся в строю Каспер и Лима воспользовались передышкой и осмотрелись – серые стены с остатками штукатурки, щербатый бетонный пол и осыпающийся потолок в двадцати метрах над головой. Рядом с ними, в углу, на ржавых гвоздях висела пожарная лестница с защитным каркасом из железных дуг через каждые две ступени – такие были на всех промышленных предприятиях. Старик и девушка повернулись обратно, медленно высунулись из укрытия и разглядели еще три такие турбины. Зал делал изгиб влево сообразно форме плотины и в некоторых местах протекал. Сложно было понять, сколько оставалось жить этой электростанции… сотню лет, год, пять минут… Удары молний принимала на себя стальная оболочка турбины, и Каспер с Лимой продолжали оценивать обстановку: около тридцати серебряных легионеров при оружии, от каждого тянулся электрокабель к трансформаторным установкам, и в моменты особо рьяной стрельбы яркое освещение машинного зала тускнело, а потом вновь воцарялся свет. Вся мощь плотины шла на стрельбу по незваным гостям, и попытки эти не были безуспешны – Деви лежала в отключке, Хан пребывал в царстве тьмы и боролся с ментальным ужасом, а Пуно временно лишился правой руки. Но хуже всего был озон. В нос бил резкий морозный запах, пробирающий до костей. Доктор обратил на это внимание:

– Если легионеры не убьют нас в ближайшие десять минут, мы сами задохнемся от озона.

– Я думала, он полезен, – удивилась Лима. – Мы постоянно обрабатывали им растения… в бункере.

– В малых количествах – да! Потому что он убивает вредные бактерии. Но здесь его столько, что бактериями кажемся теперь мы!

Пуно закончил мазать обожженную руку и ткнул старика в плечо.

– Трансформатор, в начале турбины.

В месте сочленения агрегата со стеной действительно висел щиток со знаком молнии, подобный тому, что находился на улице.

– Сможешь подключить? – спросил Каспер. – Мы с Лимой должны держать оборону.

– Иного выхода нет.

– Я ему помогу, – отозвался Хан. Держать то, что дают в руки, он определенно мог. – Только скажите, где Деви.

– Защищена лучше всех, – успокоил его доктор, отстреливаясь от особо наглых врагов.

То ли мертвая, то ли живая гиноид Шредингера лежала за укрытием, предельно близко к стене, в некоем закутке, защищенная от всего этого безобразия, на полпути к трансформатору, поэтому за нее можно было не волноваться. Опасность исходила либо из-за края турбины, за которой располагался весь остальной зал, либо со стороны входа, откуда пришел отряд, но после недавнего взрыва легионеры не торопились в него соваться.

– Держи, вот так, – руководил зарядкой батарей Пуно. – Подключаю. Осторожно, сейчас может ударить током.

В экстремальной ситуации его мозг начал плавать в густом соусе адреналина, поэтому соображал быстро. Инк помнил, как Каспер заряжал батареи пару минут назад, и сделал так же. Первый заряд пошел.

– Отлично, док! Мигает!

– Попробуй запитать сразу две, параллельно, иначе не успеем и задохнемся! – прилетело в ответ.

Пока старая гвардия и женский корпус Гамма-ордена отстреливались от легионеров, Пуно подключил второй аккумулятор, но пришлось поднять его над головой и стоять с задранными руками, чтобы контакт не пропал – более комфортного способа подключения не нашлось.

– Готово!

– Засекай пять минут и уходим!

В пустовавшем после взрыва дверном проеме появились легионеры – пара фигур в обрамлении красного света дня, с оружием на изготовку. Старик прятался за турбиной, стоя к ним боком, и не успевал среагировать, поэтому отважная Лима приняла бой. Вынырнув из-за спины Каспера, она скользнула на пол, чтобы уменьшить площадь тела, рассекла воздух извилистой очередью из автомата, но толком ни в кого не попала. У врагов тоже не получилось дать залп – треснул кабель питания громопушек, поэтому девушка получила второй шанс. Она перезарядилась и с горем пополам, чертя извилистые следы на стенах, задела свинцовой очередью обоих врагов и перекатилась обратно в укрытие, потому как всю эту короткую сцену лежала на виду у всего зала.

– Я пуста, – сказала она, выбрасывая последний магазин.

Катастрофа, но для нее это было к лучшему. Никакого больше унижения в виде косой стрельбы.

– У меня еще два, – отозвался Каспер, стоя на колене у самого края турбины. – А нет, один. Нам конец. Черт бы их всех побрал!

Если бы у кого-то и повернулся язык с ним поспорить, то подкрепление легиона поспешило развеять оставшиеся сомнения. Троица в серебристой броне спускалась по пожарной лестнице с крыши дамбы и несла мобильные молниеметы с собственными аккумуляторами. На обрамленном дугами спуске их сложно было использовать, тем не менее штурмовики просунули жала сквозь ржавые ребра защиты и пытались прицелиться. Это заняло некоторое время.

Ближе всего к этим легионерам оказался Пуно, но раненый инк не мог ничего сделать, держа на высоко поднятых руках батарею, к которой иначе не дотягивались провода.

– Люди, у нас проблема, – шепнул он назад, пока легионеры прицеливались.

Каспер оглянулся и увидел этот фланговый маневр врага. Первое его, самое очевидное в такой ситуации действие, – хлопнуть ладонью по лбу и тяжело вздохнуть. «Сколько можно? – подумал он. – Зачем столько мучений? Просто убейте нас уже!»

Но инстинкт выживания диктовал нечто другое. После секундной заминки старик повернулся, взял оружие на изготовку и точными выстрелами поразил всех легионеров. Три мешковатых тела грузно повалились на пол, едва не застряв внутри вытянутого цилиндра пожарной лестницы. Общие потери врага перешли за отметку в двадцать человек, но у напавшей стороны закончились все патроны. Лима начала отстреливаться из магических револьверов, но даже из них никуда не могла попасть, поэтому сохранила несколько волшебных патронов на случай, если на кого-то снизойдет священное откровение, как использовать их с большей пользой. Девушка высунула взлохмаченную голову из-за укрытия, ужаснулась и резко нагнулась обратно.