Читать книгу Может быть. Рассказы - Андрей Викторович Белов - Страница 2

Вынужден пояснить, что, хотя рассказанное мной и основано на реальных событиях, все персонажи вымышленные. Все совпадения с реальной жизнью являются случайными, и все реальные лица, взятые за прототипы персонажей, не имеют никакого отношения к нижеизложенному, как, впрочем, и автор, который, как и вы, с удивлением читает и перечитывает то, что сам же и написал.

Итак, прошло уже две полных луны. Приближалось третье полнолуние. Утром накануне мне не спалось.

«Грядки!» – мелькнуло в моей голове. Подбежав к огороду, я увидел два холмика.

«Может, случайность?» – подумал я и решил понаблюдать, что же будет дальше. Оказалось, что каждые четыре часа количество холмиков росло – 2, 3, 5, 7!

«Простые числа!» – подумал я. Но эта мысль ничего, по сути, мне не дала.

Поняв ещё в прошлый раз, что математическая статистика и вероятностный анализ дают только краткосрочный результат, и поблагодарив небеса за то, что мне ещё не пришлось использовать теорию больших чисел, я вызвал такси и съездил в ближайший поселок за отпугивателями кротов. О них я узнал ещё зимой в Интернете, на сайте «Готовим вместе», но, сказав себе: «Шарлатанство», – выкинул эту информацию из головы. Теперь же отпугиватели представлялись мне единственным и последним шансом.

В соседнем поселке в магазине «Всё от симбиоза» я купил целый ящик этих приборов.

Зная следующее число из ряда простых чисел, я не пошел смотреть грядки, а уткнулся в руководство пользователя. До следующего нашествия кротов у меня было ещё 37 минут. Сколько ни пытался я разобраться, кто же «Пользователь», – я или кроты, – так и не понял. Особенно не понравился мне раздел «Осложнения». А слова «беспокойство», «раздражительность», «апатия», «паника» и вовсе сбили меня с толку. А уж когда я прочитал «Пропадает перхоть», то вообще перестал что-либо понимать. Я отложил руководство, вставил батарейки и воткнул приборы по всему огороду.

Когда приборы заработали все разом, я удивился, причем тут беспокойство и раздражительность. Первое, что я почувствовал, – это чувство тоски по квартире в Москве, где раздражение вызывает только один вопрос: когда отключат горячую воду?

– Действует! – сказал я себе и с лицом человека, вырывшего яму другому, засел в кустах. До полной луны времени было много, и я решил не терять его и, как говорят актеры, «почувствовать сцену», на которой предстояло разыграться действу, а заодно и слиться с ландшафтом.

Дальнейшее вспоминается мне как-то нечетко и отрывочно.

– Па, – позвал отца маленький Лу. Лу был детенышем кротиной семьи. Па особенно любил его. Когда Ма сообщила, что беременна, что «их» будет 8 и что один из них уж, наверное, будет мальчик, Па очень обрадовался и лазил по норам, гордо вытянув голову вперед. Малыша назвали Лу. Он рос здоровым, впечатлительным и очень любопытным. Уже через месяц после появления на свет Лу (на какой «свет» – что я пишу?) Па уходил якобы на охоту, хотя запасов еды было много, чтобы отдохнуть от назойливых вопросов маленького Лу.

– Что тебе, Лу? – отозвался отец.

– А что это там, за забором, появилось? – спросил Лу.

– Ты о чём, Лу?

– Я хотел только узнать, что там, за забором, а там «они»: длинные и черные, их много, и все они поют. И поют каждый сам по себе. Получается очень противно, и сразу же начинает болеть голова, – сказал маленький Лу.

– Я же запретил тебе туда ходить, – проворчал Па. – Там живет человек, с которым мы уже встречались, когда ты ещё не родился… Впрочем, расскажу об этом как-нибудь в другой раз, уже поздно, иди спать. На рассвете мы соберем совет и посмотрим, что это такое.

– И Шамана надо пригласить, – уже во сне проговорил Лу.

– Устами младенца… – задумчиво сказал Па, – да, растут дети, растут… Ох и бежит время.

Они появились на рассвете. Я сидел в кустах и уже полностью слился с ландшафтом. Их было шесть. Один был с хвостиком, тронутым сединой.

«Шаман», – каким-то чувством понял я. Шаман переходил от прибора к прибору, подолгу прислушиваясь около каждого, остальные молча шли за ним.

– Дрянь дело, ребята, – сказал Шаман. – Ну-ка, встали все в круг, положили лапки друг другу на плечи, круг не размыкать ни в коем случае, – твердым, приглушенным, с хрипотцой голосом произнес Шаман.

Когда вся эта вакханалия начала двигаться, поднимая поочередно левую лапку направо, а правую – налево, кружась вокруг одного из отпугивателей, у меня волосы встали дыбом, и я понял наконец-то слова из «Руководства»: «пропадает перхоть». Хорошо, что дня за два я подстригся, волосы были короткие и не выдали мое присутствие.

Прилетела ворона. Она села на ручку садовой тележки и стала пытаться размотать с ручки изоляцию. Все обернулись. Я тоже.

– Д-у-у-ра! – с чувством растягивая букву «у», сказал Шаман. – Не отвлекаться, держать круг! – И вакханалия продолжилась, но закружилась уже в другую сторону.

Я был одновременно зачарован, удивлен и поражен происходящим на моих глазах. Может быть, я единственный из смертных, кому довелось (хотел написать «посчастливилось», но решил, что это спорный вопрос) увидеть такое. Я, как и прежде, затаил дыхание и замер, хотя поза «ландшафта», как я теперь понял, была выбрана опрометчиво – к рассвету земля остыла, и я уже продрог, как говорится, до костей. Но любопытство было столь велико, что мой пытливый ум решил выдержать все лишения и досмотреть до конца.

Вскоре появилась самка какого-то ночного зверька, в сумерках я не смог различить, кто.

– Д-у-у-ра! – в сердцах крикнул Шаман. – Кому сказал – не отвлекаться! Продолжаем.

Прошло еще какое-то время, напряжение нарастало. Появились кошки с явным намерением пропустить всю эту вакханалию через свой желудок. Танец замер, кроты повернули головы в сторону врага и…

– Д-у-у-у-ры!!! – во весь голос крикнули все разом – все, кроме Шамана. Это был крик пяти душ – зловещий и предупреждающий. Глаза у кошек стали квадратные, шерсть торчала клочьями, хвосты вытянулись, как палки, горизонтально земле. Огни святого Эльма начали гулять с головы до хвоста кошек и обратно. Когда свечение стало нестерпимым для глаз, они вдруг рассеялись. Шаман, молча постояв некоторое время, поднял тяжелый, но одобрительный взгляд.

– Правильно… быстро схватываете. А теперь сосредоточились, продолжаем, уже скоро. Его «уже скоро» напрягло меня ещё больше, и, уже ничего не соображая, я замер в ожидании.

Предрассветная мгла сгустилась над нами, бледная луна освещала место действия, кроты в молчаливом танце сиртаки, деревья и кусты хаотично отбросили тени в разные стороны, ветер стих, электросчетчик стал крутиться медленнее, колокол на кафедральном соборе отбил один раз. Все ждали, нервы напряглись до предела, и эта струна готова была лопнуть. Время остановилось.

Раздался страшный гром, и молния расколола безоблачное небо. Я взглянул на кротов, они стояли молча, опустив головы, и казалось, что они молятся про себя каким-то своим подземным богам, уходя мыслями глубоко, глубоко к центру земли.

И вдруг я увидел, что прибор, вокруг которого они молились, медленно начал погружаться в землю и, в конце концов, полностью исчез из вида. Прикинув убытки, я все-таки выдержал это испытание и решил во что бы то ни стало дождаться развязки.

Кроты, не размыкая круг, пятясь, окружили следующий прибор, и все началось сначала. Но когда молния снова разверзла небеса и собаки в поселке разом завыли на мертвенно-бледную луну, я не выдержал.

– Бр-ы-ы-ы-сь! – раздался мой вопль, как всегда, из глубины души и от чистого сердца, не несущий в себе ничего личного, но не предвещающий кротам ничего хорошего. На мгновение воцарилась мертвая тишина. Собаки смолкли, погасли фонарные столбы, редкая птица застыла в полете, отключили горячую и холодную воду, на 7,5% повысили коммуналку, пропала сеть – от 2G до 4G, пыль – и та застыла в воздухе, струя воды из распрыскивателя в саду замерла неподвижно.

Кроты бросились врассыпную. Я же успел в последний момент схватить рукой прибор, который уже начал погружаться, и выдернуть руку из мгновенно схлопнувшейся земли. Я стоял, пораженный увиденным, и смотрел на свою чудом спасшуюся руку и на прибор в ней.

Прошло время.

Белье, развешенное на веревке на соседнем участке, плавно и нехотя колыхнулось, потек кран с холодной водой (надо бы как-нибудь отремонтировать), звякнул мобильник… Мир вокруг потихоньку восстанавливался. И только собак я не слышал после этой ночи ещё где-то с неделю.

Я проснулся уже за полдень. Солнце окутало мир своим радостным и жизнеутверждающим светом. Настроение было прекрасное; в руке я держал, прижав к уху, спасенный отпугиватель. Я слушал и упивался звуками, исходящими из него. Мне слышалась симфония победы человека над природой. Звуки были не постоянные, а через какие-то промежутки времени.

«Наверное, передают только припевы и пропускают куплеты», – подумал я и, сказав себе: «И все-таки…», – нежно взглянув еще раз на прибор, снова забылся в радостном сне.

Грустно и молчаливо они ползли друг за другом. Вся семья. Первым Па, последним плелся маленький Лу. Они покидали обжитое место. Что их ждет впереди?

– Па, а почему мы уходим, почему мы не можем жить рядом с людьми? – спросил Лу.

Па обернулся, с любовью и печалью посмотрел он на маленького Лу.

– Не отставай, впереди ещё долгий и трудный путь, – только и сказал Па.

Они затерялись где-то на равнинных просторах нашего дачного поселка. Дальнейшая судьба их мне… неизвестна.

Вот только с тех самых пор каждое полнолуние выхожу я на рассвете в огород в надежде увидеть хоть один холмик.

Душа одинокого дачника просит… симбиоза!!!