Читать книгу Хроника барона фон Дитца - Андрей Воронов-Оренбургский - Страница 6

…Ещё с университетской поры Отто фон Дитц был частым гостем многих ресторанов и ночных клубов Берлина. Время « веймарского болота» – утопило надежды миллионов немцев; безработица и драконовские налоги не оставляли шансов разорённым, брошенным на произвол судьбы гражданам…Но именно из-за того, что Отто был тем, кем был. Он тратил деньги, не считая, швырял щедрые чаевые и его, как другую « золотую молодёжь» , – всегда встречали с радостным подобострастием, хотя, признаться, он и его приятели частенько позволяли себе лишнее.

…Позже, когда в тридцатых к власти пришли нацисты, времена круто изменились. Следуя расовой теории Третьего Рейха, – немцы – венец эволюции Человечества, – называли себя уже ариями, – властителями дум жизней всех остальных народов.

М-да…времена невероятным образом изменились, но пристрастия и привычки остались теми же.

Танковый корпус СС учил не только военным наукам, как убивать и побеждать…Не отставая от других, Отто к своему выпуску умел презрительно « щурить глаз» , « вставлять навскидку монокль» , вглядываясь в проезжающих; надменно кутаться в бобровый ворот своего чёрного кожаного эсэсовского плаща, сидя в автомобиле и…со смаком транжирить деньги, дарованные судьбой.

К беде или счастью, в элитном корпусе постигало военную науку немало богатых молодых людей, портмоне коих не знали « ветра» . Жизнь их кипела обычной, весёлой волной, на зависть другим. Эти не морщили лоб и « не рвали ногти» , как дотянуть до следующей « подачки» из дому; легко мотали деньги, играли в карты на интерес, спускали тысячи в казино и делали долги. Строгие родительские напутствия, предостережения родственников и патрон-командиров – кто о них помнит в восемнадцать лет? Словом, жизнь удалась! Но главное, чёрт возьми, всех их впереди ждало грандиозное будущее – покорение мира, во славу немецкого оружия, чистоты нации, Великой Германии и благословенного фюрера! Будущее – тысячелетнего Рейха! – Sub specie aeternitatis – Под знаком вечности.

…Заведения, которые Отто предпочитал, все культивировали клиентов, живших с шиком, богатых, щедрых и слегка louche – под шофе.

Он предпочитал смешанное общество офицеров, берлинского света, финансовых воротил, удачливых коммерсантов, весёлых актрис, танцовщиц из кордебалета и хористок. Обычными его приютами были « У Карла Мая» , « Белый брат Виннету» , « Железный шлем» , клуб « Викинг» и – если вечер удавался и был « многообещающим – дурно прославленные « Девятые врата» . Как визитёр, он был не особо взыскателен, не смотря на своё аристократическое происхождение; его вполне устраивала хорошая баварская кухня, умелое обслуживание, изобилие напитков, жаренного на углях мяса, красивые женщины в поле зрения, звуки камерного оркестра и, по возможности, – простор, чтобы потанцевать и, залив с друзьями за галстук, отвести душу: до одури, с криками – хохотом, поскакать на стульях вокруг сдвинутых столов. Отто фон Дитц большего не требовал.

Респектабельные бары « У Карла Мая» , « Серебряное ружьё» , « Белый брат Виннету» ему нравились потому, говорил он, что там всегда можно отлично провести время, окунувшись с головой с « европейского балкона! В романтическую обстановку, овеянного легендами и мистикой Дикого Запада.

А ларчик просто открывался…Великий Карл Май – « неисправимый лгун» – самый читаемый автор приключенческих – авантюрных романов в Германии, просто-напросто правил читательскими умами немцев тех лет. Не случайно самые уважаемые умы нации запустили в ход живучую фразу: « Мы ценим и преклоняемся перед Гёте, но читаем Мая» .10 « Театр Карла Мая на открытом воздухе» , яркие – сочные костюмированные представления, во время которых разыгрывались по мотивам романов о вожде апачей Виннету постановочные схватки индейцев и ковбоев, стали во многих городах Германии излюбленной детской забавой.

Фон Дитц не стал исключением. С детства, Отто зачитывался романами несравненного эпигона Мая. И не только он…Как и тысячи других немецких подростков, в отрочестве – юности им зачитывался и « наци №1» Адольф Гитлер. « Почтенный старик – писатель стал любимцем фюрера. Да и сам Карл Май, если бы не почил в бозе в 1912 году на вилле « Шеттерхэнд» в день годовщины своей свадьбы с Кларой Плон, то как пить дать, не скрывал бы своих симпатий к пришедшим к власти нацистам, во многом разделяя их идеи, особенно в вопросах поднятия немецкого духа униженной и обворованной нации. И потому, отнюдь, не случайно его творчество накрепко оказалось связано с практикой национал-социалистов. Как и подавляющее большинство немцев – австрийцев, Гитлер взахлёб читал романы Мая и интерес к этим трудам он сохранил навсегда. Известно, что в 1939 году фюрер получил в подарок дорогое, только что вышедшее в Karl-May-Verlag 65-томное собрание сочинений прославленного соотечественника» .11

В свои выступления Гитлер нередко включал цитаты из книг писателя. Личный архитектор фюрера Альбрехт Шпеер писал: « Оказываясь в сложной ситуации, Гитлер на ночь листал книги Карла мая о Виннету и Олд Шеттерхэнде. Они давали ему ту же силу, которую другим дают философские трактаты или чтение Библии!

Из центральных газет Отто знал: по расположению фюрера, с началом Второй Мировой войны, тысячи экземпляров романов Карла Мая были неоднократно отправлены во фронтовые части Вермахта для подкрепления морального духа солдат. От высокопоставленных друзей фон Дитц знал и другое: в одном из кабинетов нацистского вождя на стене в роскошной раме висело огромное живописное полотно « Литл-Биг хорн. Последняя битва генерала Кастера» . Говорят, Гитлеру очень нравилась эта трагическая батальная сцена. В ней, убедительно, ярко и красочно, по мнению фюрера, было условленно грядущее США, предначертание судьбы…Гибель американской мечты и зловещий закат заокеанского рая.

У Гитлера были грандиозные планы, на счёт Соединённых Штатов, которыми он, в редкие минуты откровений делился со своим ближайшим окружением. Будучи в Баварских Альпах, в Берхтесгадане – своём « орлином гнезде» , на высоте 1850-и метров над уровнем моря, он вещал со свойственной его натуре истеричной страстностью и неуёмным честолюбием.

« Америка – жирная чванливая сука! Убежище жидо-масонской заразы и рассадник тлетворного либерализма! Nutten ficken!…Населяющий её сброд работать толком не может, воевать тоже…На этих свиньях следует только навоз возить и кормить, как славян помоями! Америка ваша, как баба задастая, обожравшаяся беконом с яичницей…Ей крашеной шлюхе юбку задрать и оттрахать! И мы ещё будем иметь её скопом…под немецкий аккордеон. А она капризная жирная сука, будет терпеть и похрюкивать! Entsafterin!

У присловутых янки, как и у большевистской России, нет ни песен настоящих, ни философии, ни эпических поэм, ни танцев! Всё! Всё однозначно украдено у других народов! Нет у них ни истории, ни великих кайзеров, ни великих вождей – полководцев. Есть только ожидовленный Голливуд и продажные шлюхи…Одна шушара и помои. Сифилис, губная помада, стеклярус для дикарей, лифчики, прокладки и дырявые презервативы. Одно потребительское дерьмо и вонючие негры! Янки даже хуже русских свиней, хуже французов – лягушатников. Своей скользкой, лживой демократией, они изнасиловали весь мир, и весь мир их ненавидит! Клянусь молотом громовержца Тора, мы доберёмся и до ваших жирных окороков…Выпотрошим, как рождественскую свинью, и будем кромсать и делить с союзниками ваши грёбаные штаты…

Но прежде, мы сожжём в печах всех зловредных еврейских котов с Уолл-стрит. Потом посадим на ваш же электрический стул вашего паралитика президента и посмотрим, – не симулянт ли этот мнимый больной? Teufel! Meine Herrschaften! Кстати, надо будет лучшим образом присмотреться к этому Рузвельту и измерить его череп. Сдаётся мне, он вовсе не американец, а тайный еврей. Его истинная фамилия, конечно, не Рузвельт, а Розенфельд. Впрочем, наши спецслужбы СД и гестапо, как и мои овчарки Блонди и Белла, безошибочно делают это. У евреев нет шансов перехитрить их звериное чутьё.

Но вернёмся к Рузвельту! Проанализируйте проводимую им внутреннюю и внешнюю политику! Это типичное поведение жида- коммуниста, тайная миссия которого подточить изнутри и разрушить уклад США, а затем при поддержке большевиков-масонов начать там строительство социализма. Нам всем следует помнить – не забывать! За спиной каждого коммуниста-немца, неважно, австрийца, бельгийца, британца, шведа, американца, – всегда стоят евреи. Их тайная сверхзадача нам хорошо и давно известна: созидательное разрушение европейских устоев и ценностей, поклонение Антихристу и, как итог, – безраздельное управление миром.

Ох, уж мне этот Новый Свет с его старым сифилисом! Наивная Америка и её тупые американцы считают, что их не должны касаться дела и перемены за границами их страны. Но не так думает их президент. Дьявол! А этот шарлатан Рузвельт, друзья мои, не так прост, как кажется. Вместе с Англией Америка планирует открыть второй фронт против нас, якобы под благовидным предлогом помощи большевистской России…Но мы то знаем, нас не проведёшь… « Томми» и « янки» – эти жалкие трусливые падальщики, будут умышленно затягивать открытие второго фронта в континентальной Европе, рассчитывая добиться полного истощения Германии и Советского Союза…Так уж у них заведено – у гиен и шакалов. А потому, господа, мы обязаны помешать и не дать сговориться этой паскудной, ненавидящей друг друга политической Тройке! Сему хитронырому жиду-инвалиду, усатому садисту, который перемолол в серпастой мясорубке половину своей страны и этому, задыхающемуся от ожирения британскому бульдогу, который из-за Ла-Манша уже нацелился оторвать от послевоенного пирога кусок посочнее.

Abpaka! Scheibe! Prost! Действия – мероприятия прямых и косвенных врагов Рейха, всегда были в зоне особого внимания абвера и остаются главным предметом тщательного изучения у военных экспертов и аналитиков. Разведка адмирала Канариса доложила: владыки Уолл-стрита забили в набат, на биржах Нью-Йорка паника. « Караул! Что делать?! Наш « Титаник» идёт на дно! Неслыханное дело! Надо принимать экстренные меры! Происходит из ряда вон, запредельное, джентльмены! Америка напоролась на Красный айсберг и неуклонно сползает в социализм! В Белом доме засел большевик!»

И знаете, что им из Вашингтона ответил Рузвельт, который как нам стало известно начал борьбу со своими магнатами за миллионы для открытия Второго фронта? « Меня не стоит бояться. Я не ем на завтрак олигархов. Нам следует сообща бороться против нацизма, а не грызться друг с другом» .

А вот мой ответ, партайгеноссе, этим заокеанским неполноценным политиканам с молочными зубами: « А я ем, джентльмены! И чужих президентов и их отъевшиеся за чужой счёт олигархов» . Ха-ха-хаа!

Их карта бита! Индивидуалистам никогда не понять секрета победоносного успеха Третьего Рейха. Лучше потерять себя и жить для своего народа, чем жить для себя и потерять народ. Чёртовы гнойные волдыри! Мы раз и навсегда положим этому конец, как это сделали уже у себя в Германии и Европе. Мы вскроем их набитые золотом мира банки и сейфы и выпотрошим, как тунцов. Ваше звёздно-полосатое знамя мы набьем волосами ваших же голливудских проституток и бросим вместо матраса в гроб вашему дефективному президенту, который на свою беду, и так уже слишком глубоко сунул свой длинный нос в дела Священной Германии.

Всё! Рейх сказал своё слово. Вопрос решён. Alice!

Ах, да…Но это уже частности, друзья. Всех краснокожих, которых они держат, как птиц и бобров в клетках, я выпущу на волю. Сделаю для них отдельную республику. Почему нет? Пусть благодарные потомки Виннету тешат наших немецких детей своими скачками на мустангах и пальбой в духе всеми нами любимого Карла Мая и старины Буффало Билла. В детстве, я, кстати, был единожды на его шоу « Дикий Запад» , когда он гастролировал по Европе. Радость, восхищение и восторг на всю жизнь! Что же до американцев…Их, как и всех ждёт чистка, резервации, концлагеря, фильтрационный отбор на предмет расовой принадлежности, а там посмотрим…Известное дело, коллеги, легко и приятно говорить правду: каждому своё. Тысячу раз правы наши учителя Йорг Ланс, Георг Шонерер и Карл Люгер. Они предусмотрели всё: и « спаривание» на « научной основе» , и стерилизацию « эффлингов» , и депортацию, а также штрафные изоляционные лагеря для выродков – « гоблинов» , « леших» и « обезьян» . Право, господа, далеко не всем следует жить на земле и коптить благословенное Небо. Убей крысу и убереги зерно для голодающего немца! Этого самым решительным образом требует от нас нация. Этого требует, задыхающаяся от всякого третьесортного сброда Европа. Этого требует от нас – исторический судьбоносный момент! Германия ждёт побед. Великих побед немецкого оружия!

В « Майн кампф» я говорю:

– Жизнь – это борьба! Смерть – это победа!

– Я живу для счастья своего народа и для борьбы! И умру для победы!

– Живи, думая, что живёшь вечность. Живи так, словно ты умираешь сегодня!

– Что следует уважать патриоту-немцу в жизни больше всего? Я утверждаю: смерть за Фатерланд, ибо она, смерть, – единственная истина. Всё остальное сомнительно. Именно она придаёт человеку чистоту, строгость и мраморное благородство черт.

…Что ж, со Злом во все века было дорого и не просто бороться. Но тем почётнее и ответственнее перед цивилизованным миром наша священная миссия, братья! Тем выше оценят и будут помнить в веках наши свершения благодарные потёмки.

– Зиг!

– Хайль!

– Зиг!!

– Хайль!!

– Зи-иг!

– Ха-а-аль!!!

* * *

Что ж, даже в « Майн Кампф» Адольф Гитлер не смог обойтись без высокопарных сентенций своего учителя Карла Мая. Всё это, конечно, вызывало самые критические и резкие оценки в адрес уже ушедшего из жизни писателя.

В 1940 году литератор – политэмигрант Клаус Манн опубликовал большую статью под едким названием « Ковбой, учитель фюрера» , в которой в частности писал: « Олд Шеттерхэнд постоянно ссылается на Библию, якобы дававшую ему святое право истреблять, кого бы то ни было, особенно представителей неполноценных рас, и Гитлер неоднократно высказывался в том же духе» . Манн, считавший Третий Рейх « посмертным триумфом Карла Мая» , рассматривал воздействие его книги на умы немецкой молодёжи, как тлетворное: « Он безнадёжно и навсегда отравил их сердца и души прославлением жестокости, смерти и крови» .

Увы, может и так…Однако, Отто фон Дитца это ничуть не волновало. Мало ли кому не нравилось кем восхищался Гитлер и нацисты? Зато он хорошо знал другое…Многие из таких прытких, идейно-убеждённых « оппонентов» фюрера уже вышли из труб крематориев в виде чёрного дыма. Во всяком случае, на территории Германии таких блаженных идиотов больше не наблюдалось. И Клауса Манна ждала та же участь.

* * *

…Между тем, в тот вечер Отто был в прекрасном расположении духа. Часть своего пари он уже выиграл. Рядом с ним был Герман Шнитке, и настроение его было боевое.

« Война в Европе сильно ударила по татарам, по репертуарам и по нашим кошелькам…» – жаловались ему знакомые актрисы. Собственно, надеяться этим « бабочкам и мотылькам» можно было только на гастрольные поездки по армейским частям от « Ассоциации зрелищных мероприятий для военнослужащих» . Что поделаешь? На войне, как на войне. Зато она ещё более раздвинула и укрепила границы публичных домов, а это радовало солдатские сердца.

Отто громогласно не сомневался, что Герман в « Золотом Тельце» отлично проведёт холостяцкий вечер и многозначительно кивал головой.

– Будь спокоен. Дамочки там – ой и ой!.. На все сто, будь я проклят! Должен же ты прощание воткнуть свой штык, Герман…пока тебя ещё не окольцевали. Ну, в чём загвоздка? Смелее, чёрт возьми! Офицер СС имеет право провести время приятно! Разве мы не заслужили этого?

– Заслужили, – пьяно усмехнулся Шнитке. – Мы же мужчины…Викинги, а не грязные педики!

– Браво, Шнитке! Рад за Берту Шелинг. Теперь я верю…что у тебя в штанах патрон, а не помада. Нам сюда. Bitte!

Всё было неплохо, но одна загвоздка всё же была. Они были пьяны в хлам. В « опеле» их чертовски развезло и теперь штормило, будь здоров.

Пошатываясь, в развалку, как моряки, они выбрались на вымощенный старинной брусчаткой тротуар, и Герман, к своему изумлению вдруг увидел, что улица как-то странно поднимается и опускается, как морские волны. Опустошив желудок в кусты белого шиповника, он высказал предположение, что ему, пора бы домой.

– « Домо-ой» ! – Отто, казалось, взбесился от этого слова. Размахивая руками, как ветряная мельница, он из тьмы подошёл к другу. – Идиот! Это же Берлин! Идёт война…Нам скоро на фронт! Не будь бабой, Герман…Мы не можем домой! Кто это предложил? Покажи мне этого провокатора…и я, чёрт подери, врежу ему по морде!

– Да, тише ты! Никто…ничего…не говорил. Мы идём… – Герман что-то ещё промычал. Успокоительно потрепал по плечу раздухарившегося Отто, хмельно улыбнулся во всё лицо, потом добавил:

– Какого чёрта…мы не подъехали…прямо ко входу, мм?

– Так надо? Консперация…Шевели ногами, тут рядом.

Они свернули налево на тёмную улицу дорогих особняков, Отто нащупал пеньки решёток XVIII века, переплавленных на корпуса бомб, и начал считать. Через пять домов он остановился именно в тот момент, когда дьявольски завыла сирена воздушной тревоги и в небе заметались тугие шафрановые лучи зенитных прожекторов.

– Endmadig! – Шнитке опять вывернуло. – Вот дерьмо! Эти чёртовы « томи» …в бордель не дадут спокойно сходить.

– Забудь! Ещё пос-чи-та-ем-ся с этими тварями. Наше Люфтваффе бомбит их Лондон и в хвост и в гриву!..Ерунда. Мы пришли, дружище. Я же сказал: Моё волчье чутьё не подводит. А вот и двери этого розария…всё верно, две мраморные вазы при входе… – Он трижды требовательно ударил бронзовым кольцом в дубовую дверь.

На широкие ступени величественного крыльца упал пучок лимонного света. В открывшихся дверях стоял широкоплечий с боксёрским сломанным носом лиловый негр – тяжеловес в белом костюме и золотым браслетом на запястье.

Герман, одёрнув мундир, уставился на него. Чёрный гигант на Германа.

– Барон фон Дитц. – Мой друг. – Он указал на Отто. Меня зовут Герман. Герман Шнитке. – Scheibe! Ты что немой? – Герман полез во внутренний карман за бумажником. Чёрная гора не шелохнулась.

Фон Дитц молча выступил вперёд. На бледном нордическом лице барона зловеще дёрнулся живчик, рука медленно опустилась на глянцевитую кобуру.

– Ты что, говнюк, посмеяться над нами решил? – с улыбкой не более весёлой, чем оскал черепа, на его фуражке, тихо и жутко сказал он. – Allerwertester! Я был тут в прошлый четверг. Ты тоже тут был, урод! Забыл меня, чёрная обезьяна? А я нет…

– Отто, погоди!..Опять начинаешь?! Мы, кажется, не строим в Германии коммунизм?..Ха-ха…Вот деньги, за всё надо платить…И за девочек, тоже, – Герман сунул в огромную лапищу привратника « Кинг-Конга» радужную купюру. – Барон фон Дитц желал бы видеть фрау Эльзу Голдман.

Негр не смог отвести своего взгляда от гипнотических глаз блондина – эсэсовца. Ненависть его была столь сильна, что глаза выдавились из-под век и вспыхнули страшным стальным цветом. Неподвижные они ударили кровожадной тьмой в лицо вышибалы, и тот ужаснулся этой ледяной тьме, обрекающей его на неизбежную смерть.

Поединок взглядов длился мгновение. Сложенная купюра перешла из руки в руку, даже не зашелестев. Чёрная гора отступила в сторону, они оба вошли, и массивная дверь наглухо закрылась за ними.

– Ну, ты даёшь, Отто!..

– Герман, halt die kiappe! Заткнись!

По узкому коридору их проводили в роскошный празднично освещённый холл. Пол был мраморным, наборным, огромная из богемского хрусталя люстра отбрасывала цветные блики на широкие полукружья лестницы, на два чудесных полотна Фрагонара и одно – Тициана. Написанная кистями великих мастеров плоть зарябила в глазах Германа. У подножия лестницы сухая, как трость, женщина протягивала в прозрачной кружевной перчатке руку жестом эрцгерцогини.

Пока Отто обменивался с нею любезностями, Герман безошибочно сделал вывод: это фрау Эльза Голдман – всевластная хозяйка заведения. Вспомнил и исчерпывающую характеристику на эту « Чёрную вдову» , как для себя, он уже успел её окрестить.

Точно гриф-стервятник, почуявший падаль, Эльза Голдман приехала в Берлин в 1938 году, перед самой войной. Никто точно не знал её прошлого, но слухов, самых фантастических, родилось изрядно…Она бельгийка; она выросла толи в Риме, то ли в Париже; в юности была любовницей какого-то влиятельного не то графа, не то маркиза из Вены; в ней течет какая-то толика цыганской или еврейской крови, а может арабской…Прежде она содержала один из самых престижных борделей в Риме, но с приходом к власти фашистского режима Муссолини и его « похода на Рим» , она спешно покинула вечный город и вовремя переехала…в Берлин! Из огня да в полымя! Рискованно? Безрассудно?! Более чем…Но не всё так просто. Эльза Голдман никогда не страдала суицидальными припадками и уж тем более не была неуравновешенной – истеричной дурой. У опытной, прожжённой аферистки Голдман на то были свои основания. У неё имелись большие деньги, но имелись и ещё более влиятельные покровители во власти, которые обеспечили ей политическую и финансовую « крышу» в нацистской столице. Кто именно – оставалось только гадать, но как там ни было, заведение Чёрной вдовы – процветало. В светских кулуарах, как ядовитые гадюки, поднимали головы сплетни:

– её финансирует, всеми уважаемый банкир;

– французская жена, одного из « стальных королей» Германии, с которой она занимается лесбиянством, готова выполнить любую прихоть;

– её услугами пользуется кто-то из крупных партийных бонз Рейха…Рудольф Гесс? Герман Геринг? Юлиус Штрейхер, а может быть, партайгеноссе Мартин Борман?..

Впрочем, какая разница? Главное она умела молчать, как могила, а следовательно хранить тайны.

– Она шпионка? Завербована нашей контрразведкой? Она наркоманка? Она не расстаётся с бутылкой французского коньяка?

– Спроси, что полегче. Здесь чёрт ногу сломит…Об этом, пожалуй, знают только в СД и гестапо, но покуда…им, повсему, дан приказ свыше не сворачивать этой сухопарой стерве шею…А, вообще, слишком много вопросов, Герман. Не суй свой нос туда, где тебе могут оторвать вместе с ним и голову. Роясь в юбках этой старой суки, можно запросто напороться на член шефа РСХА обергруппенфюрера СС…И тогда…Боже, храни Фатерланд! Надеюсь, ты понял меня, дружище. У огня можно не только согреться, но и сгореть.

После такой исчерпывающей отповеди и дурак просветлеет. Герман хорошо усвоил: мир Чёрной вдовы лежал в сумеречной зоне, где наслаждения и политика, сексуальные фантазии и сбор конфиденциальной информации, алкоголь-наркотики и неадекватные душевные излияния, пьяные истерички и раскаянья на грудях проституток – решительно всё прослушивалось спецслужбами, – чёткие заключения которых, – безотлагательно, раз за разом ложились на стол, кК шефа гестапо группенфюрера СС Генриха Мюллера, так и шефа разведки СД бригаденфюрера СС Вальтера Шеленберга. Её мир лежал под хрупким – опасным ледком, где грех и порок, обеспечиваемые деньгами и связями, варьировался от эксцессов до извращений, от тайных арестов до пыток и расстрелов в казематах секретных служб.

…Эльза Голдман никому не нравилась, но многие находили её весьма и весьма полезной.

Впрочем, для Отто, как и для самого, она была просто содержательницей, роскошного, дорогого борделя вблизи перекрёстка Принц-Альбрехтштрассе и Вильгельмштрассе.

Фрау Голдман была среднего роста, может, и выше, но для неё рост значения не имел. Чёрные, с синеватым отливом волосы были туго и гладко зачёсаны. Открывая красивое, чуть хищное лицо с крупным носом и поблескивающими глазами. Она была в вечернем тёмногранатовом платье с вырезом, открывавшем по-мужски угловатые крепкие плечи. Два рубина величиной с перепелиное яйцо сверкали на дряблых мочках её ушей, как два сгустка крови. Протянутую им руку украшало массивное золотое кольцо с таким же камнем. Отто, чуть наклоняясь над жилистой рукой, азартно подмигнул Шнитке.

Она кивнула каждому по очереди, немного помедлив, что бы лучше рассмотреть, стройного точно выкованного из стали, фон Дитца. Офицеры, браво щёлкнули каблуками.

– Monsieur le baron! – по-французски акцентировала она. Краткая пауза. – Ах, да, конечно, же! Всякий раз видя вас, мучаюсь вопросом…» На кого же похож этот молодой арийский красавец» ?

– Вы мне льстите, – Отто галантно склонил голову.

– Нисколько, mon ami, – она кроваво сверкнула рубинами. – Я знакома с вашим отцом. Надеюсь, барон здоров?

– Pardon? Madame, – по-французски ответил Отто. – Вы не спрашивали, я не говорил…Увы, рара умер пять лет назад, в 34-ом…Вскоре после « Ночи длинных ножей» .

– Боже мой, как летит время… – она резко перешла на немецкий. – Мои соболезнования, барон. Я, право, не знала. Жизнь не предсказуема.

Голос у неё был низкий, с хрипотцой, говорила она с заметным акцентом. Отто против обыкновения растерялся и пробормотал какой-то вежливый ответ, но она даже не сделала вид, что слушает, а наклонила голову – по-ястребиному, подумал Герман. До их слуха донёсся приглушённый стенами грохот дальнего взрыва.

– Эти жуткие бомбы! – Она нервно передёрнула широкими плечами. – Сейчас как по нотам…мы услышим грузовики. Они ассоциируются у меня с повозками, в коих возили приговорённых на гильотину…Но, разумеется, это просто обострённая женская фантазия. Идёмте, господа. Что будете пить? Курить? У нас превосходный коньяк. И последний ящик превосходного крюга тридцать шестого года. Или господа предпочитают шотландское виски?

Она уверенно вела их в направлении великолепной гостиной. Из полуоткрытых дверей до них доносились звуки разговоров, смех, звон бокалов, скользящий шорох платьев. Отто мельком увидел молодых мужчин в форме, более пожилых в смокингах и вечерних костюмах, красивых женщин – исключительно молодых и лощёных. Герман услышал характерное пощёлкивание рулетки, похожее на зловещее потрескивание ороговевших колец гремучей змеи. На десертных столиках всюду пестрели, будто маленькие букеты экзотических цветов – нацистские багряные флажки с чёрной свастикой в белом яблоке идеального круга. Персидский ковёр бежал цветастой рябью, высокие резные двери красного дерева томно изогнулись на сияющих бронзовых петлях. Они задержались у мраморной колонны, что бы переброситься парой фраз, когда хозяйка обернулась.

– Но вы абсолютно правы. Какие бы злые ветры не стучались в наши окна, здесь, в « Золотом Тельце» – всегда праздник. Этот вечер особый.

Она, как показалось Герману, улыбнулась им с ласковой злобой и вновь, наклонив по-птичьи голову набок, загадочно шепнула:

– Здесь Магда Залдат. – Она сделала театральную паузу. – А также Хильда – пожалуй вы её помните, барон? И лейла, наша сочная турчанка. И Меседа – изумрудная ящерка – её доставили из Тегерана, истинная иранская кровь – чудесные косы до пят. А также Памела, Джилда, малышка Сюзи, Джоан – вам нравятся американки? Салли, Гейл, Джейн, Беатрис. Хотя, нет. Сегодня вы, конечно, пожелаете увидеть Магду, чистокровная немка. О-о, у вас отменный вкус, барон. Конечно, Магда Залдат, не на каждый день. Но ведь сегодня день необычный. Sans fason, sans gene12…Сумасшедшее время – война, лихорадка для ваших оголённых нервов, нервов доблестных молодых людей. Центурионов СС. А Магда – фея любви умеет так успокоить!

Она величаво, как главная львица прайда, отступила в сторону.

– Вниз по лестнице. Пепе вас проводит, господа. Я полагаю – коньяк. И может быть, крепкий кофе для вашего друга? – фрау Голдман язвительно улыбнулась. – У него немного усталый вид…И, право, будет так жаль если он, увы, не сможет…

– Принять участие? – докончил фон Дитц с добродушным смешком.

Глаза фрау Эльзы сверкнули гранатовым огнём.

– В десятку, барон. – Она властно вскинула сильную руку, рубин багрово вспыхнул, как кровавая рана. – Пепе!

Словно из-под земли возник вёрткий – улыбчивый итальянец с узкой ниткой усов. Чёрные, как смоль, волосы были тщательно зачёсаны назад и жирно блестели от глянцевитого бриолина. – Моё почтение, господа-офицеры, – он поклонился. – Suivez moi.13