Читать книгу Черная моль. Кинороман - Андрей Юрьевич Агафонов - Страница 4

Грубо-фактурный, как будто сделанный из очень толстых ниток или вообще веревок и раскрашенный малярной кистью, флаг США.

Кирпичное лицо Тромпа.

Слева и справа – за ним – лица вице-президента и спикера палаты. Они смотрят Трампу в затылок.

Заседание Конгресса, 20 января, Вашингтон.

– Уважаемые дамы и господа! – Тромп уже подустал и часто делает паузы. – Перед тем, как перейти к международной политике, еще раз повторю: американский бизнес вернулся в Америку! Только за последний год в Соединенных Штатах открыли новые заводы компании Apple, General Motors, IBM, Ford, Cisco Systems, General Electric… 120 тысяч новых рабочих мест – это счастливые американские семьи и счастливые американские дети! И это хорошая, крепкая оплеуха азиатам!

Зал устало взрывается аплодисментами. В очередной раз конгрессмены и сенаторы поднимаются на ноги.

Встают не все. Сидящие справа от президента по большей части смотрят изумленно-брезгливо. Тромп косится на них и продолжает:

– Нам предрекали кризис, закат, разрушение, крах. Нам говорили, что мы ослабели, что мы погрязли в коррупции и политкорректности, что мы полностью во власти международных финансовых структур, которые сами же и породили. Но мы разорвали эти путы. Мы сказали окончательное «прощай» Старому свету. Мы приобрели нового надежного и сильного союзника на европейском континенте, с которым нас роднит нечто большее, чем банковские трансферы – нас роднит преданность вере, идее, нас роднит приверженность идеалам, которые выше земного богатства, хотя и не отрицают его. Сегодня в зале присутствует почетный консул Исламского Государства1 в США господин Абу Ахмет Аль… что-то там! Вот он на трибуне, рядом с моей женой!

Тромп делает приветственный жест в сторону мрачного лысого араба с седой бородкой клинышком. Араб опускает тяжелые веки, пряча насмешку в глазах. Меланья незаметно отодвигается.

Овация. Аплодируют даже судьи Верховного суда и начальники штабов.

***

В коридорах Капитолия слышны шаги множества людей. В одной из комнат, примыкающих к Залу заседаний, солдаты Армии США торопливо переодеваются в странную черную одежду.

***

– Как вы помните, я обещал гражданам Америки и вам, что мы установим прочные и предсказуемые отношения с Россией.

Шум в зале, выкрики.

– И я сдержал свое обещание! Теперь у нас очень предсказуемые отношения, поскольку России больше не существует!

Хохот, овация, встают даже некоторые из демократов.

– Мы не знаем, в какой норе скрывается Владимир, но я вам обещаю, где бы он ни прятался, если он еще жив, ему осталось недолго!

Трамп поворачивает голову налево, к Полу Райану, его медальный профиль сияет на фоне флага.

Гаснет свет. И в наступившей темноте раздаются два хлопка.

***

Замок Виндзоров. Зал аудиенций королевы. В кресле напротив Елизаветы в пастельно-голубом платье – человек в белом бурнусе.

– Сейида… – начинает человек, наклоняясь вперед.

– Мы одни, – говорит королева. – Приступим к делу. – Как скажете, Ваше Величество, – легко парирует Логан. – Итак, наши друзья в Сирии…

***

Вспыхивает свет. Тромп двигает челюстью. Слева и справа от его головы – две кровавых кляксы на флаге США. Майк Пенс и Пол Райан, мертвые, покоятся в креслах. Трамп не смотрит назад, он смотрит направо – туда, где сидят конгрессмены и сенаторы от Демократической партии. За спинами демократов выстроились люди в черных одеяниях и черных масках, скрывающих лица. Трамп медлит. Он хочет насладиться моментом.

Абу Ахмет аль Сафер с трибуны напротив одобрительно кивает.

Трамп поднимает правую руку. Люди в черном синхронно проводят правой рукой у горла жертвы. Захлебываясь кровью, демократы кулями валятся вперед.

Крики ужаса в левой от президента части зала. Кому-то становится дурно. Тромп указательным пальцем манит к себе телекамеру на кране. Когда камера подъезжает совсем близко, Тромп меняет палец на средний, оттопыривает его до предела и орет:

– Сдохни, старая сука! Сдохни наконец!

***

Елизавета выключает телевизор и поворачивается к Логану:

– Знаете, что мне всегда нравилось в турках? – говорит она. – Они никогда не извиняются.