Читать книгу Твою медь! - Андрей Завальня - Страница 5

Алкоголь. Как много в этом слове для нашего человека. Здесь и смертельная тоска, и бесконечный сплин, и неистовая радость. Алкоголь для нашего человека гораздо больше чем продукт. Это нечто такое, что делает человека свободным. Это катализатор воли. Весь день наш гражданин работает. Трудится на заводе у станка, гнет спину за компьютером в офисе, стоит на посту, охраняя общественный порядок. И тяжело ему, очень тяжело. И мысли всякие дурные в голову приходят. Особенно по утрам. Когда тебе на работу к семи, а встаешь ты в пять, чтобы обед собрать, к началу смены и в цех успеть. И так не хочется на работу! Вся эта атмосфера, вся эта будничность так подрывают боевой дух и любовь к жизни! Хочется быть кем угодно, лишь бы не работать каждый день и не вставать с утра по понедельникам. Хочется убежать, исчезнуть, а то порой грешным делом думается и руки на себя наложить. Но все меняется с приходом пятницы! Человек в конце рабочей недели встречает старых друзей, идет в знакомый бар, пьет любимое пиво, и тяжести предыдущих трудовых будней уходят прочь. А не так уж плохо я и живу! Думает человек. И работа-то неплохая, в смысле хорошо, что она есть. И жить становится хорошо! Друзья смеются, рассказывают тебе забавные истории из жизни, и создается атмосфера счастья и радости. И в этот момент наш человек любит жизнь!

Есть другая категория наших людей, которым нет необходимости дожидаться пятницы и выходных. Они пьют каждый день! По выходным, правда, немножко побольше.

Когда ты пьешь каждый день, у тебя нет ощущения оторванности от трудностей рабочей недели. У тебя вся неделя рабочая. Ты пьян каждый день, и каждый день тебе плохо по утрам. Это превращается в борьбу с самой жизнью, борьбу с самим существованием, борьбу с Вселенной. У тебя не появляются мысли: «А не так уж плохо я и живу!» Ты постоянно думаешь: «Да что за жизнь такая? Когда же это все закончится!» Ты постоянно злой, твои друзья такие же депрессивные и озлобленные на жизнь алкоголики. Которые никогда не говорят, что они алкоголики. Они говорят: «Не, ну я так с друзьями выпить вышел просто!»

В любом случае наши люди много пьют. Русские, белорусы, украинцы. Особенно белорусы. В этой маленькой и тихой стране пьют гораздо больше, чем в братской России. Пьют всегда и везде. Поэтому страна, наверное, маленькая и тихая.

Женя никогда не интересовался, кто и где сколько пьет. Он относился к особой категории граждан. Он не пил по выходным в барах с друзьями. Он не пил каждый день с друзьями в подворотнях. Он был спортсменом! Поэтому пил запоями, вахтовым методом. Три месяца жесточайших тренировок в тренажерных залах, поднятие колоссальнейших весов. Каждодневное употребление неимоверное количества химических препаратов для роста мышечной массы сменяется месяцем каждодневного пьянства. Это пьянство не для того, чтобы расслабиться. Не для того, чтобы потом пьяным сетовать на жизнь и на судьбу. А потому что нравится. Нравится пить каждый день. Нравится просыпаться в пять утра, идти в ночник. К восьми утра пьяным еле приходить домой. В 9 утра ложиться спать, просыпаться в пять вечера, пить где-нибудь и с кем-нибудь. К десяти вечера возвращаться домой, спать, может даже и есть что-нибудь, потом в пять утра вставать, чтобы отправиться в ночник. И так каждый день. Нет никаких вопросов, вроде: а тем ли я занимаюсь в жизни? Что же будет дальше? Бытие определяет сознание или сознание бытие? Все просто. Главное, чтобы в пять утра продали белорусский вискарик.

В это апрельское воскресение Женя проснулся не как обычно, в пять утра, а ближе к полудню. И почему-то вискарика ему не хотелось. Не то чтобы ему совсем не хотелось алкоголя, просто что-то было не так. Голова не болела, а сухость во рту была не такая жестокая, как обычно. Женя принял вертикальное положение, все еще не понимая, что не так. Без особых усилий он собрал постель в шкаф, принялся рассматривать себя в зеркало. Все вроде как обычно. Голова обрита почти под ноль. Масса, конечно, немного упала, из-за алкоголя. Но, тем не менее, при росте в 176 сантиметров, он весил благородных 113 килограммов. Что-то не то. Может, оттого, что так поздно проснулся. А еще Женя понял, что чертовски хочет есть. Зайдя на кухню, он очень удивил маму просьбой о полной тарелке горячего борща.

– Неужели все? – Наливая борщ, спрашивала мать Евгения. – Все? Отпускает? Пить больше не будешь?

– Ну, блин! Мама! – Забубнел Женя своим низким голосом, похожим на недовольное урчание медведя. – Я не пью!

– Да я вижу! – Мать яростно нарезала хлеб для сына. – Вторую неделю не просыхаешь! Я уже устала пивные бутылки выносить и виски этот непонятный!

– Ну, мам! – Возмущался Женя, поднося ложку ко рту.

– Что мам!? Что мам!? Хорошо, что отец в деревне, а то он бы тебе устроил!

– Ну, мам! Дай поесть нормально!

– Все. Ешь!

Женя сербал борщ, глядя в телевизор, который неустанно показывал «Пока все дома». Он чувствовал пустоту внутри себя, как моральную, так и физическую. Он буквально ощущал, как борщ заполняет вакуум желудка.

Приговорив тарелку борща, Женя накинул свою любимую ветровку, в которой всегда лежит травматический пистолет и пачка сигарет с зажигалкой. Женя собрался и отправился в путь к магазину.

Второй литр пива шел уже гораздо лучше первого! Женя чувствовал, как организм заработал. Он чувствовал, что неуверенное апрельское солнце на самом деле приносит радость. Что можно уже закурить, и эти незнакомые собутыльники, с которыми он пьет у соседнего дома, хорошие мужики! Один афганец, один токарь, один в Минске работает, приехал сюда на выходные к родителям и вечером сегодня уезжает в столицу.

– Вообще, опохмеляться лучше вечером. – Говорил токарь. – Это если тебе на следующий день на работу. Вечером. Чтобы за день вся дрянь накопилась, а вечером ты выпил и спать лег.

– Меня однажды поп опохмелял. – Подал голос афганец. Здоровенный мужик, выше Жени почти на голову, и с небольшой залысиной.

– Да ну?! – Удивился минчанин.

– Да! – Ответил афганец. – Мы у кума на свадьбе были в деревне. Ох и нарезались мы! – Попивая пивко, улыбался афганец. – А в деревне церковь была. Ну как церковь, часовня небольшая. А нас народу было человек 150, наверное! Да, да! И я после свадьбы у батюшки и ночевал. Проснулся с утра, а башка чугунная! Встаю, на кухню иду в одних трусах. А там батюшка уже яйца с салом пожарил. А я на еду смотреть даже не могу. Пива хочу, и все! Думаю, пивка бы сейчас. С пивом и сала поел бы! У батюшки спрашиваю: «А пиво есть в магазине?» А он мне: «Сядь, отрок! Сейчас чайник закипит, вылечим тебя». Я думаю, может, чай какой у него противопохмельный есть. Чайник закипел. Он достает бутылку кагора, наливает в стакан, чуть больше чем две трети. А остальное кипятком заливает. И говорит, пей! Я говорю: «Батюшка, вы чего? Я эту гадость пить не буду». «Пей, я сказал!» – Как закричит поп. Не стал я со святым человеком спорить и залпом как влупил этот стакан! И так мне сразу хорошо стало! Вот прям сразу, как только пустой стакан на стол поставил! И поел, и чай попил!

Компания довольно засмеялась.

– А что потом? – Спросил минчанин, молодой худощавый парень.

– А потом пошел к жениху, там напился, и мне с утра опять хреново было!

Компания засмеялась еще сильнее. Жене нравились такие случайные компании. Ему нравилось, как алкоголь сближает. Вряд ли четыре незнакомых мужчины из разных сословий вот так просто бы рассказывали свои жизненные приключения. А так, с пивком, да в такую солнечную погоду прямо душа раскрывается! Солнечная весенняя погода, помимо радости и любви к жизни, поселила в Жене еще какое-то чувство. Чувство старое и забытое. Которое он пока еще не мог разгадать. Возможно, следующая бутылка пива поможет с этим разобраться.

– А я однажды в КПЗ наливал. – Начал токарь. Суховатый мужик с пушистыми усами.

– Да ты что? – Искренне удивился минчанин.

– Да! Я тогда на проспекте Ленина жил. Это годов тридцать назад было, – начал повествовать токарь, – это я еще учился, наверное. Короче, набухался я как-то. Вот не помню, правда, как, но сильно. Проснулся ночью, херово мне. Хорошо, что дома никого не было. Думаю, пойду хоть покурю. А жил тогда на втором этаже. А подо мной магазин. Стою, курю на балконе. Думаю, где в три часа ночи опохмелиться. А потом, думаю, так, а снизу же целый магазин! А дом старый, пятиэтажный. И в каждом балконе в полу люки были на случай пожара или хрен его знает, зачем его коммунисты прорезали. Я давай люк колупать. Дергаю. Закрыт. Закрыт снизу на замок. А я тогда поздоровее был, во, как ты, парень! – Токарь указал на Женю. – Так я давай прыгать на этом люке! Минут десять так точно прыгал! Уже пот ручьями, уже и в глазах темнеет, и ка-а-а-а-к шандарахнусь я вниз! Прямо в магазин! Ну, думаю, свезло так свезло! А раньше же так охраны не было как сейчас, что за две минуты приезжают, когда сигналка срабатывает. Думаю, пока они приедут, я и выпью и закушу, и назад залезу! Зашел в вино-водочный, воткнул, тогда был такой портвейн «777». Хорошо! Пошел, бутеров сделал с паштетом. Хорошо. Поел, еще одну открыл бутылочку, закурил. Вообще хорошо! Да и забыл я, что в магазине сижу. А времени уже минут сорок прошло. Тут менты и приехали. Они за магазинщицей съездили и уже двери отпирать начинают. Я давай обратно в люк запрыгивать. Хрен! Не достаю! Так я подбежал к стеллажу с вином и на пол его опрокидываю! Весь стеллаж побил! Весь пол в вине! Слышу, менты там кричат уже что-то. Я ложусь на пол, и давай кататься в этом вине! Хорошо, что был в штанах и майке! Весь в вине извозился! Менты меня поднимают, а с меня это пойло аж льется! Они мне ветки за спину – и в козлик. А с меня бырло это капает. Менты злые, вся машина провоняла. Они меня в КПЗ к зекам сразу! Я в камере в углу стою, колочусь, уже холодно стало в мокром ходить. Гляжу на этих уркаганов. Там такой здоровее меня кабанина начинает носом водить. Ходит по камере, воздух нюхает, точно кабан дикий. Потом ко мне подходит, начинает меня нюхать. Раздевайся, на меня говорит! Я говорю, зачем? Раздевайся, я сказал! И остальные урки подлазят ко мне! Я говорю, мужики, я не педик, не надо! Этот лысый как загорланит: «Что?! А ну, бегом раздевайся!» И давай с меня одежду срывать. Раздели меня и давай шмотки в кружки выжимать! А потом компот этот пить! Вот так я в КПЗ и наливал!