Читать книгу Когда спящий проснется. Медики шутят - Андрей Звонков - Страница 6

Сашка Абаев вернулся на подстанцию после армии, быстро восстановил потерянный за два года вес, и добавил к своей комплекции еще примерно столько же.

Он терпеть не мог мотаться по вызовам, но обожал посидеть в диспетчерской, в тепле и сухости, попивать чаёк, покрикивать на выездных медиков через селектор: " Бригада номер… не задерживайте вызов!», или постукивать микрофоном по столу, дожидаясь, пока прогреется старенький ламповый усилитель УМ-50, отчего по всей подстанции разносился грохот, будто по крыше здания кто-то лупит железными листами, а потом нарочно противным гавкающим голосом выкрикивал медиков на вызов.

Однако, все хорошее когда-нибудь кончается, этим оно и хуже плохого, которое как началось – так и тянется. Колыхаясь жирным телом, Абаев занял место в кабине самого теплого РАФа, потому что ему пришлось на грипп сесть на выездную бригаду. Одному.

– Ничего, переживем… – уговаривал себя Сашка. – Жизнь полосата, эпидемия пройдет, и я снова вернусь в диспетчерскую.

Февральской морозной ночью, сдав очередного «пса» (пьяницу с ушибами) в спецтравме, Абаев выкатился на бульвар невдалеке от больницы. Его отпустили на подстанцию.

Мела позёмка, подмораживало, одинокие пешеходы и автомобили скользили на едва прикрытом снежком льду. Если бы Сашка помнил поэму Александра Блока «Двенадцать», ему бы вспомнилось «метет снежок, а под снежком – ледок…», однако Блок уже был также далек, как вся школа с ее тревогами и проблемами.

Пережили и забыли.

У автобусной остановки лежало слегка прикрытое снежком тело однозначно мужского пола. Водитель притормозил и оглянулся на Сашку.

– Подберем? Замерзнет ведь, бедолага…

– Придется, – вздохнул Сашка, – Тормози.

Остановились, осмотрели…

Еще теплый нетрезвый организм втянул ноздрями морозный воздух, сложил губы в трубочку, почмокал и всхрапнул.

– Уй, ты мой сладкий! Мало тебе? Это ж надо так ужраться… Давай, за конечности и на плацкарту, на нижнюю… – сказал Абаев водителю. Они взяли тело за руки-за ноги, и попытались с размаху забросить на пол в салон РАФа, но что-то не пустило. Пальто приклеилось к тротуару.

– Жопой примерз к асфальту, – сказал водитель, – видно, давно уже лежит. Штаны и пальто во льду..

– А монтировка есть? Попробуем отколоть. Или топор лучше.

– Откуда топор? А монтировкой отдерем сейчас.

Они повозились и закинули тело в салон, отдельно пальто со льдом, и там Абаев принялся рассматривать пьяного найденыша.

Ну, хоть бы синячок! Или ссадину свежую… или ребро сломанное.

Ничего. Девственный алкаш.

Упит до безобразия, но ни единой царапины.

Водитель с надеждой спросил:

– Может так его закинем в спецуху? А они ему сами (синяков) навешают.

– Ни хрена они ему не сделают, «луноход» вызовут. А нам вот навешают потом. За необоснованную госпитализацию!

Муханов – собака, сразу телегу настрочит, что привезли не по показаниям.

– Ну, ты представляешь, гнать черт те куда? Спецуха вот она, за углом, а вытрезвитель семь верст киселя хлебать! Час по морозцу трюхать не меньше. Придумай чего-нибудь.

– Да чего придумать? Он даже не обморожен! – Сашка в отчаянии еще раз осмотрел пьяного, ощупал. – Штаны только примерзли, а кожу на жопе даже не подморозило. Да ну его к черту!

Сашка погрозил пьяному кулаком.

– Сейчас я ему сделаю! – он снял полуботинок с ноги пьяницы и, держа за мысок, каблуком несколько раз саданул ему по роже. Ничего. Что по дереву, что по упитой морде. Они подождали, в тоске разглядывая мирно спящего пьяницу.

– Ну, я не знаю. Его ничего не берет. А дать сильнее рука не поднимается., – Сашка каблуком выбил еще раз барабанную дробь на лбу и щеках подобранного тела.

– Ну что ж, поехали. – Водитель захлопнул дверь салона.

Они с Сашкой задраили окошко в салон, чтобы перегарная вонь смешанная с запахами мочи и дерьма не лезла в кабину.

Включили громче радио и поехали в вытрезвитель, по пути развлекая друг друга анекдотами.

Через час рафик въехал во двор районного спецмедучреждения.

Водитель включил свет в салоне, а Сашка вытянул пьяного из-под кресел на свет. На лбу и щеках его ясно отпечатались багровые каблуки.

Абаев с водителем удрученно смотрели на приговор возвращаться туда, откуда приехали. Вытрезвитель теперь его точно не возьмет!

– Но, почему? Откуда они? – водитель не понимал.

– Оттаял, пес, – сказал Сашка, – вот они и проявились в тепле. Теперь его здесь не возьмут. Поехали обратно в спецтравму. У него будто чечетку отбивали на роже!

– Козел! – непонятно кому сказал водитель.

Еще один час прошел в мрачном молчании. По заявкам радиослушателей передавали французскую песню Дизаэрлис «Вояж, вояж».