Читать книгу Железный Путин: взгляд с Запада - Ангус Роксборо - Страница 11

В ближайшие годы, по плану Грефа, должны были преобразиться многие аспекты экономической жизни. Подоходный налог для физических лиц снизился с 30 % до единой ставки в 13 %. Корпоративный налог снизился с 35 до 24 %. Новый Земельный кодекс сделал возможным покупку и продажу земли для коммерческого и жилого использования – впервые после Октябрьской революции 1917 г. Появился новый Юридический кодекс, предприняты жесткие меры, направленные против отмывания денег, попытки разделения некоторых крупнейших государственных монополий. Например, производство электричества было отделено от сети ее распределения.

Требовалась налоговая реформа, поскольку миллионы россиян, чьи доходы и без того стали мизерными, по мере повышения ставок просто переставали их платить. То же можно сказать и про налогообложение предприятий: около 80 % доходов в стране попросту уводилось из сферы налогообложения. Греф предложил дерзкий план: единую низкую ставку подоходного налога для всех и существенно сниженный корпоративный налог. Идея заключалась в снижении ставок и одновременном повышении собираемости. Но если бы люди продолжили не платить налоги, государство получило бы еще бо́льшую дыру в бюджете. Это не осталось без внимания Путина. Греф вспоминает, как они с Кудриным общались с Путиным по этому поводу: «Президент спросил нас: “Вы уверены, что наши общие налоговые сборы не упадут, если мы снизим ставку?” Мы ответили: “Да”. Он спросил: “А если вы ошибаетесь?” Я сказал: “Тогда я подам в отставку”. “Извините, – сказал Путин, – но я не намерен одобрять ваш план на таком основании! Вы не до конца продумали. Почему вы считаете, что ваша отставка каким-то образом возместит те деньги, которых недосчитается наш бюджет? С политической точки зрения, одно другого не компенсирует»⁴.

Греф и Кудрин ушли, просчитали все еще раз и вторично представили свой план Путину. На этот раз он согласился.

Международный валютный фонд не испытывал особой радости. «В это время мы продолжали тесно сотрудничать с миссией МВФ, и они отказались поддержать наши планы, – говорит Греф. – У нас были сложные переговоры в подмосковной резиденции. Потом мы сказали представителям МВФ: “Большое спасибо за советы, но мы все равно намерены снизить налоги”». Впоследствии миссия МВФ покинула страну. Греф говорит, что эта реформа стала «ключевым, правильным решением, которое позволило нашей экономике начать подъем».

Предложенная земельная реформа вызвала еще более острые дискуссии – на этот раз потому, что она задевала чувства миллионов коммунистов и всех, кто полагал, что земля «должна принадлежать народу». Ельцин не осмелился противостоять им. Когда Греф готовился представить Земельный кодекс депутатам Государственной думы, тысячи людей вышли на улицы с красными флагами и антикапиталистическими лозунгами.

В последнюю минуту правительство пошло на некоторые уступки, ужесточив нормы, имеющие отношение к продаже земель сельскохозяйственного назначения, но это не помогло. Когда спикер пригласил Грефа на трибуну представить проект, в зале поднялся гул. Депутаты от КПРФ (им принадлежала четверть мест в парламенте) столпились вокруг него, не давая покинуть кресло и выйти к трибуне. Некоторые пытались даже воздействовать физически. Шум был таким, что спикер не слышал сам себя, поэтому позвонил Грефу по телефону и предложил зачитать проект с места. «Все равно вас никто не услышит, – сказал он, – но вы должны это сделать, иначе мы не сможем провести голосование».

Пока Греф скороговоркой произносил свою речь, депутаты от фракции коммунистов молотили кулаками по столам и заглушали его голос выкриками. Но голосование состоялось, закон был принят… и зал мгновенно превратился в поле битвы. Враждующие депутаты молотили друг друга руками, ногами и бодались головами.

«Это был исторический момент, – вспоминал Греф с улыбкой. – Так мы отвоевали право владеть землей в России».