Читать книгу О любви - Аника Ласко - Страница 14

Все никак не напишу это письмо. Несколько раз за последнюю неделю начинала, но не дописывала и удаляла. Может и в этот раз будет так же.

В начале месяца Алик поехал к отцу. Вроде писала тебе в прошлый раз, что собирается. Договорились, что звонить оттуда не будет, потому что дорого. Можно неделю пообщаться смсками.

Не помню уже, в какой день, написала ему, что сижу на нашем месте на лавочках под общежитием и скучаю по нему. Он ответил: "И пиво там пьешь, небось". Я без задней мысли ответила, что да, вышла выпить пиво. "Молодец, отличный повод нашла. Загрустила, нужно срочно выпить. Так держать".

Перечитала несколько раз – пыталась понять, где тут спрятана шутка. Не знаю, часто мы пьем или не часто, но пьем всегда вместе, так что услышать такой упрек от него было как обухом по голове.

Денежный лимит на смски тоже есть, так что выяснять правду или отношения в такой переписке не получилось бы.

Все оставшееся время прошло в напряжении. До конца его поездки практически не общались.

Приехал, как ни в чем не бывало. Начал на шутку все сводить: "Ну, а что, не так было? Вышла на улицу такая печальная дама. Страдает без своего возлюбленного: "Что делать…? Что же делать…? Где ты, мой возлюбленный, отзовись…". Но молчит возлюбленный и пошла она топить горе в вине. Ну или пиваса накатила. Ахаха, не так что ли? Ну иди сюда, поцелую, я тоже по тебе скучал. Сильно-сильно!"

Помириться было так хорошо, а ситуация выеденного яйца не стоила, так что мы к этому больше не возвращались.

Но через пару дней началось что-то другое. Он вдруг стал нервным, дерганным, молчаливым. На третий день вечером взяла подушку и пошла к нему. Чтобы ты понимала, это то, что я делала примерно раз сто-сто двадцать за последние пять месяцев. Причем, в начале наших отношений я долго порывалась идти спать к себе – неудобно было перед его соседями. И он каждый раз уговаривал: "Хочется, чтобы ты рядышком была, когда проснусь" и тому подобное. Скоро это вошло в привычку. Зачем-то я еще каждое утро забирала с собой в комнату подушку, а вечером с ней возвращалась.

Но в этот раз, он остановил меня на пороге блока и с новой прыгающей улыбкой спросил: "Может ты у себя поспишь, это все-таки моя комната?"

Это совершенно не вписывалось в наши отношения, и я не поверила в то, что проблемы никакой нет и он "просто хочет нормально выспаться, не теснясь вдвоем на маленькой кровати".

Прижала его к стене и вопросов через пять он мне выдал новое положение дел.

Как выяснилось, для нашего возраста отношения у нас слишком серьезные и это его пугает. Мы оба еще не нагулялись, и он не хочет вспомнить об этом в сорок, и начать догонять упущенное. И для нас обоих будет лучше расстаться.

Я психанула и ушла. Следующий день совсем не помню. А вечером Антоша позвал праздновать свой Ложный День Рождения (массовое гуляние за пару месяцев до его настоящего, Истинного Дня Рождения). Напилась я там мгновенно и пошла к Алику. Наверное, хотела добавить что-то умное ко вчерашнему разговору, но из этого ничего не вышло.

Я рыдала, скулила и выла, как дура. Он то тряс меня, то обнимал. Смутно помню, как вернулась в комнату. Следующую неделю выходила из нее только в туалет.

Самой себе была противна тогда и сейчас противна. Меня словно зарубили, закололи, сверху наплевали и оставили. Через неделю решили сойтись, или он решил, я не помню. Может это я решила? Ничего не помню кроме облегчения. А за облегчением пришла обида, но она ничто по сравнению с тем, что было.

Нужно было не возвращаться? Наверное. Но мне было совершенно невыносимо и со временем легче не становилось. Хотелось только, чтобы это закончилось поскорее, чтобы с ума не сойти. Какое там самоуважение. Я бы пошла на любые условия, но у него не было условий или я их пропустила.

Теперь рассказывает, как переживал, бродил по городу, слушал Арию и на столбы натыкался. Как бы не захлебнуться сочувствием. Нужно как-то оторваться от произошедшего, забыть, иначе какой смыл? Застрять где-то посередине, и что дальше? Напоминать годами? Нужно забыть и все.

Черновик сохранен