Читать книгу Судьбы несчастных людей - Анна Алексеевна Акифьева - Страница 5

Письмо Джейн.

Дорогая моя девочка, прости меня, но мне пришлось уйти. Я тебя не предавала, я всегда оставалась с тобой, в твоем сердце. Мне жаль, что так вышло. Не знаю, попадет ли когда-нибудь это письмо к тебе в руки. Я оставляю его Мэри, она передаст его тебе, если с тобой произойдет что-то плохое. Конечно, я не хочу, чтобы ты оказывалась в сложной ситуации, но мне нужна уверенность, что ты не останешься одна.

Прости меня.

Ниже был указан адрес.

И тут наконец все встало на свои места. Приступ тошноты, голова закружилась, словно я только что слезла с карусели. Мама все подстроила. Она прекрасно знала, что значит для меня Джейн. Мне не хватало воздуха, я стояла, держась за фонарь, жадно хватала воздух ртом. Предательство собственной матери: все ради репутации, денег, променять мое счастье на удобство в жизни.

Я еще раз развернула письмо, она была здесь, в Лондоне, но так далеко, на самой окраине.

Я двинулась не спеша в сторону вокзала. Моросил дождь, Лондон обволакивал туман. Как я его ненавидела.

Дорога была неблизкой, вагон почти пустой, я присела у окна. Я вся промокла от дождя. Но тут страх сковал меня: а если Джейн там больше нет, если она давно уехала и я больше никогда не найду ее? И чем дальше вез меня поезд, тем мрачнее становились пейзажи, хуже дома, люди беднее, даже небо черней. Я не заметила, как передо мной появилась девушка, она села напротив и уставилась в окно. Я увидела только ее отражение и повернулась к ней. Но ей было все равно. Совсем молодая, очень плохо одета, но красива. Я продолжала рассматривать ее, но она будто не замечала этого. В ее глазах я видела пустоту, в них совсем ничего не было, лучше бы в них была боль, но только не пустота. Если бы я знала тогда, куда она едет и зачем, если бы я заговорила с ней, попыталась бы узнать что с ней, но я молчала, видела всю эту пустоту, но ничего не сделала. После я буду с дрожащими руками читать новость на последней странице газеты: «Молодая девушка попала под товарный поезд, личность пока не установлена». Порой нам свыше дается человек, мы ли будем просить его о помощи либо он нас, неизвестно. Тогда я должна была что-то сделать, я была ее спасителем, но я дала ей умереть.

Объявили мою станцию, и я, немного замявшись, встала. Перед тем как двинуться к выходу, я еще раз пристально посмотрела на нее, она повернулась ко мне, посмотрела своим пустым взглядом и тут же отвернулась.

Темнело. Я проводила взглядом уходящий поезд. Что дальше? Я снова достала письмо, от станции до ее дома оставалось немного пройти вправо, потом вглубь. Вроде все легко, но вскоре я поняла, что заблудилась. Страшно, холодно, у меня начиналась паника, я боялась провести тут ночь, так и не найдя ее дом. Я прошла немного прямо, одинаковые дома, когда-то давно были покрашены белой краской, но сейчас они стояли побитые временем, забытые своими хозяевами, грязно, фонари горели через один. Я остановилась. «Боже, помоги, прошу, помоги ее найти, мне так страшно». И вдруг я услышала звон разбитой банки. Джейн выронила банку с молоком.

Я так и осталась стоять на месте, заливаясь слезами. Она, не замечая разбитой банки, подбежала ко мне, крепко обняла, прижала к себе. Я снова почувствовала себя маленькой, когда вот так бежала к ней, заливаясь слезами.

– Ну-ну, не плачь, что случилось, Эни?

– Ты так поседела, – лишь смогла ответить я.

Мы не спеша шли к ее дому. Дом был совсем старый, белая краска в некоторых местах облупилась, некоторые ставни висели на одном гвозде. Это, наверное, был самый нищий квартал Лондона, самая его окраина. Район, где умирают все надежды и мечты, где царит нищета и страх. Вот и Джейн, словно отработанный продукт, находилась тут. Никому не нужная, всеми забытая.

Мы зашли внутрь. Старая мебель, пожелтевшие обои, но я почувствовала в этом доме тепло, душу. Было тепло, стоял аромат кофе и играл ее любимый джаз.

Порой мы не можем оправдать надежд наших родителей да и своих тоже. Больно признать, что и они, и мы сами проиграли. Когда наши мечты кажутся глупыми даже уже и самим себе. Я сплошное разочарование, даже сама себе я казалась настолько пустой, не нужной никому: ни миру, ни самой себе. Но сейчас на меня смотрела обеспокоенная Джейн, она все понимает, она принимает меня такой, со всеми моими ошибками.

– Ты голодна? – тихо спрашивает она.

– Очень, – отвечаю я.

Джейн быстро убегает на кухню готовить мне ужин. Меня всегда поражала в ней эта черта: что бы ни случилось, она всегда заботилась обо мне, сыта ли я, тепло ли мне. Обычная забота, мирская, материнская, что так незнакома мне. Я остаюсь одна в гостиной. Рассматриваю фотографии на стене. Черно-белое фото, семейная фотография: муж, маленький сынишка. Рядом мое фото, уже цветное, я совсем маленькая, держу в руках алую розу, широко улыбаюсь в кадр. Далее много моих фото, но ни одной семейной.

Помню, как к нам в дом явилась полиция. Помню тихий шепот полицейского и крик Джейн. Потом она пропала на неделю. Отец объяснил мне, что Джейн уехала проводить свою семью. Она вернулась такая же, мне казалось, ничего не изменилось. Но в тот день она потеряла все, осталась только я. Огонь, пожар в доме, взорвался баллон с газом. Почему Джейн, почему она? Почему судьба выбрала именно ее? Я так не могла понять, как можно забрать у человека последнее, сына и мужа? Но ни судьба, ни огонь не задумываются над этим. Они просто забирают и все.

Каждый год, в день рождения ее сына, мы покупали несколько воздушных шаров и запускали их в небо, я ни разу не видела ее слез. Только крик, звериный, чудовищный, останется в моей памяти навсегда.

Своего ребенка невозможно забыть или тем более заменить, но она всегда считала меня своей. Она всегда была для меня матерью. Только сейчас я начала понимать, почему мать отправила ее подальше от меня. Я любила Джейн больше, чем ее, она воспитала меня, она заменила мне ее. Но я не имела права судить ее за это. Она сама сделала свой выбор. Она отреклась от меня тогда, она столько раз теряла меня, и все разы я сама находила ее, но сейчас… всему когда-то приходит конец.