Читать книгу Духова гора - Анна Анатольевна Сойтту - Страница 2

Чёртов навигатор! Устав воевать с навороченной техникой, я раздражённо ударила ладонью по рулю. Надо же было так вляпаться! Почти два часа кружу по одному и тому же участку лесной дороги, а поворота всё не видать.

Так, спокойно, родная. Ты у себя одна – нервы беречь надо. Свернув на обочину, я заглушила мотор старенького отцовского «Спутника» и опустила боковое стекло. Ещё пара часов – и начнёт темнеть, а значит, нужно срочно найти место для ночёвки, поскольку отправляться в обратный путь ни с чем я не собираюсь. Вроде полчаса назад мне встретилась заброшенная деревушка из десятка домов. Думаю, хозяева не обиделись бы, если узнали, что усталая путница одну ночь рассчитывает провести в их заколоченном доме.

Я вышла из машины, чтобы вдохнуть полной грудью наполненного смолянистыми и медовыми запахами воздуха. Вокруг шумел сосновый бор, даря успокоение взвинченным нервам.

Вот уж воистину Духова гора! Гора-призрак какая-то! Я достала из заднего кармана любимых джинсов распечатку маршрута. Деревню Кирово проехала давно, Опочку – и того раньше; но Литовка на горизонте так и не появилась, хотя навигатор упорно уверял в обратном. Что же за поворот-то такой мудрёный? На карте есть, а в действительности нет.

Пикнув сигнализацией, я решила пройти вдоль дороги в обе стороны. Может, просто на скорости не увидела? Прикрыт ветками верный путь… Проскочишь – и глазом не моргнёшь.

По ходу движения старой заросшей колеи никакого намёка на съезд не обнаружилось. Что за напасть?! Неужели и правда место какое-то заколдованное? Передёрнув плечами от недовольных мурашек, я повернула назад к машине и, обогнув её, устремилась в обратную сторону.

Нависшие над дорогой исполинские ветки, от которых нельзя было взгляда оторвать, невольно напомнили о заинтересовавшей меня истории. Люблю я читать про всякие загадочные места и, если есть возможность, посещать их. А тут сплошная благодать: всего в нескольких часах езды от родного Пскова расположилась таинственная Духова гора.

Наткнувшись взглядом на просвет в деревьях, я мысленно возликовала и сцепила пальцы на удачу. Да! Дорога! Вот только не для автомобилей, к сожалению. Оленья тропа, не иначе. Ну да ладно, я одним глазком посмотрю и даже до ночи до заброшенного дома добраться успею.

В душе похвалив себя за осмотрительность, а именно за закрытые перед уходом в машине стёкла, я уверенно шагнула на петляющую между соснами тропинку. Бор протянулся ещё на несколько метров и уступил место колосящемуся полю, посреди которого возвышался небольшой холм, окружённый деревьями и очень похожий на прикорнувшего ёжика. Может, с другой стороны поля есть более подходящий подъезд? Хотела же получше погуглить эту тему, так нет же, сорвалась средь бела дня. И дёрнула меня нелёгкая!

Начинаясь у подножия, на холм взбиралась тропа, вдоль которой все сосны оказались усыпанными не только иголками, но и разноцветными лоскутами тряпиц. Хм, как интересно. Значит, до сих пор приходят сюда люди со своими мечтами.

– Вечер добрый, – раздался сбоку чуть надтреснутый женский голос. – Храм-то закрыт уже, поздно ты приехала, дева.

– Храм? – я повернула голову на голос и обнаружила рядом с собой старушку в свободном сарафане, расшитом кружевом и народными мотивами. – Добрый вечер, бабушка.

– Да часовня там, наверху, – махнула рукой незнакомка. – Коли есть желание какое или мольба, надо подняться туда да полы внутри вымыть, о желании своём думая. Оно и сбудется.

– И что, действительно сбывается? – я невольно улыбнулась, разглядывая удивительно молодые серые глаза на морщинистом лице.

– Кто ж знает? – сказала старушка, слегка склонив голову набок и внимательно меня рассматривая. – Коли веришь, так везде своей вере подтверждение найдёшь. А коли не веришь, так, сколько доказательств ни представь, нос всё равно от счастья своего отвернёшь.

Я всегда уважала пожилых деревенских жителей: мудрый народ, к природе близкий. Когда-то даже мечтала в деревне жить, да не сложилось. Работа – дом, крутишься как белка в колесе, одно развлечение – фольклор местный собирать. Иногда такие жемчужины попадаются! Вот, например, как эта гора.

– Чай, издалёка приехала-то? – вернула мои мысли на землю собеседница. – Я тут живу поблизости. Переночуешь да утром пойдёшь наверх, коли за этим прибыла. Баба Маша я, а тебя как величать-то?

– Елена, – снова улыбнулась я незамысловатости простого общения. – Я из Пскова, он недалеко отсюда. Мне было просто любопытно посмотреть, что это за место такое.

– Праздный интерес? Ну что ж, расскажу, о чём захочешь узнать. – Бабушка поправила подол сарафана и, махнув рукой в сторону, откуда я пришла, добавила: – Мой дом там.

Вот это то, что я называю удачей.

Местные ведь всё знают и замечают. Возможно, конечно, и сказок порасскажет, но и крупицы правды в них должны быть. История, понятное дело, не на ровном месте возникает.

Последовав за старушкой, я с удивлением отметила про себя, что вот этого узкого поворота при подъёме и не видела, а он между тем вывел нас к небольшой, но опрятной избушке на поляне. Грубоватый сруб оброс мхом и диким виноградом, а вокруг понизу укутался папоротником, будто в дорогой наряд.

Отворив дверь, баба Маша указала мне на узкую кровать справа от входа. Укрытая разноцветными домоткаными ковриками, она так и манила своим уютом.

– Ты проходи, Елена, не стесняйся. Спать тут будешь, а я на печке лягу. Кости старые уже, никак согреться не могу. Сейчас поужинаем, а потом и побеседовать можно.

– Спасибо, – улыбнулась я хозяйке и обвела взглядом скромную лесную обитель.

На ум пришло сравнение с жилищем Бабы-яги, но я тут же прогнала эту мысль. Посреди дома, как и положено, возвышалась каменная печь, наполнявшая его приятным теплом. Простой деревянный стол с тремя кособокими стульями притулился у окна напротив кровати. У её изножья стоял массивный сундук, обитый по краям железом. Пол покрывали изрядно поблёкшие половики, половички и циновки.

Никаких излишеств. Хоть одну ночь мне посчастливится провести в домике моей мечты! С не сходящей с лица улыбкой я положила прихваченную из машины сумочку с документами на окно, что возвышалось над кроватью, и повернулась к бабушке. Та уже успела накрыть стол белоснежной вышитой скатертью и водружала на него глиняный горшок, мгновенно распространивший по дому ароматный запах. Рядом с горшком опустились две деревянные плошки и ложки.

– Ты присаживайся, не стесняйся, – сказала баба Маша, кивнув в сторону одного из стульев. – Поешь, я мясо с картошкой сегодня запекала. Оно сытное и сил даст сколько нужно.

Поблагодарив заботливую хозяйку, я устроилась на указанном ею месте. Ужин много времени не занял, и вскоре, помыв посуду, я приготовилась слушать рассказ.

– Гора эта здесь с незапамятных времён, – начала повествование старушка, протирая хлопковым полотенцем посуду от водяных капель. – Как земля формировалась, так и гора образовалась. Кривичи тут с давних пор жили, своим богам поклонялись. Не скажу, что место это волшебное, но загадка в нём есть. Мой-то род давно в этих краях обитает, мы многое видали и помним. Думаешь, почему гору Духовой кличут? Духи, они везде есть, а тут особенно. И лесные, и полевые, да разные живут. Только не все их замечают да желают с ними знаться.

Протерев последнюю ложку, баба Маша положила её рядом с остальными чистыми приборами и пристроила полотенце на краю стола.

– Тут же не зря и Перкунасу, и Перуну идолов ставили. Предки-то наши поумнее нас были, знали земли, что силу дают добрую. Вот и находили сакральные места, как собаки след. Однако, когда Единый Бог к нам пришёл, повергли старых идолов и богов. Христиане тоже ведь сразу почуяли, что есть здесь что-то. Крест поставили каменный, да только не приглянулся он духам – они его и поглотили. Ушёл под землю. А потом и часовню возвели, да по всем правилам и канонам, по сердцу пришлась она Духовой горе. И пошла с тех пор молва о чудесах… Оттого и стремятся в эту сторону и паломники, и просто любопытствующие, вот только мало их. Немногие про это место знают. Духи сами решают, кому подсказку дать, а кого сюда позвать. Ты вот, например, и не ведала про гору эту раньше-то? Значит, позвала она тебя: время твоё пришло.

Баба Маша хитро подмигнула в ответ на моё удивление. Подперев ладошкой подбородок, она устремила на меня внимательный взгляд:

– Так зачем пришла-то?

И снова я подумала о том, до чего же молодые глаза у старушки, ей же явно далеко за восемьдесят. Сухонькая, невысокая, но до сих пор красивая – курносый нос, чуть запавшие щёки, острый подбородок, переходящий в тонкую лебединую шею, сейчас покрытую складочками морщин… Белые, как снег, волосы заплетены в тугую и по-прежнему густую косу, что достаёт до пояса. В молодости, наверное, все парни деревенские по бабе Маше с ума сходили!

Мне почему-то совсем не хотелось обманывать эту милую старушку или уходить от темы, и я сказала прямо:

– За надеждой, баба Маша, устала я. Столько зла вокруг, все грызутся как собаки, каждую мелочь превозносят, и неважно, хорошую или плохую. Всё, что ценилось прежде, с грязью смешано. Думала, может, мне тут легче станет. Вдохнуть воздуха лесного – и снова в будни, к людям и их проблемам.

– Коли за надеждой… – протянула задумчиво бабушка, теребя подол сарафана. – За надеждой ещё никто не приходил. За богатством приходят, за исцелением, справедливости требуют, любви хотят. Надежды пока никто не просил.

Неожиданно моя собеседница довольно резво для своих лет поднялась со стула и молча отнесла посуду за печку. Видимо, там ещё какой-то шкафчик стоял, от входа незаметный.

– Ты вот что, девонька, – сказала по возвращении хозяйка, окинув меня задумчивым взглядом. – Ложись-ка спать, утро вечера мудренее. Может, раненько в часовне ответ на свой вопрос и получишь. Если надобно будет отлучиться по нужде, то справа за углом, как выйдешь из избы, нужное тебе место и сыщешь. Я на столе керосинку оставлю гореть, возьмёшь её.

Баба Маша выдала мне свободную ночную рубашку до пола с длинными рукавами, дождалась, пока я переоденусь и улягусь, затем уменьшила фитиль в керосиновой лампе и забралась на печь. Пожелав друг другу добрых снов, мы затихли.

Тусклый свет керосиновой лампы очерчивал вокруг стола желтоватое пятно, ещё больше оттеняя погрузившийся в темноту дом. Дыхание старушки скоро перешло в ненавязчивое тихое похрапывание, а ко мне сон не шёл. Надо было сходить машину проверить да перегнать её поближе к дому. Наверняка баба Маша знает все местные дороги. Отец по голове не погладит, если с его любимым драндулетом что-то случится. Он «Спутника» в девяностые в лотерею выиграл и считал, что легковушка приносит счастье.

Проворочавшись ещё какое-то время, я почувствовала, что советом бабушки всё-таки придётся воспользоваться, и, покинув тёплую и уютную постель, подхватила керосинку и вышла из дома. Отхожее место обнаружилось довольно быстро. Справив естественные потребности, я вновь оказалась на улице.

Непроглядный чёрный лес окружал маленькую избушку, которая сейчас казалась такой беззащитной перед его громадой. Раздавшийся откуда-то сбоку шорох заставил меня вмиг покрыться мурашками. Перед глазами промелькнули все самые жуткие сюжеты из виденных мною фильмов ужасов. Ну зачем я сюда пошла? До рассвета хотя бы можно было потерпеть? Стараясь не обращать внимания на приближающиеся шорохи, я поспешила к дому, но дорогу мне преградила крупная чёрная тень. Утробное рычание не оставило ни малейших сомнений в ее видовой принадлежности.

Спокойствие, только спокойствие! Не смотреть в глаза, не бежать. Если что, придётся лишиться единственного источника освещения, но своя шкурка дороже. Я сделала маленький шаг назад. Деревенский туалет, конечно, не дом, но тоже стены, да и дверь на крючок запирается. Стремясь смотреть исключительно на лапы волка, я шаг за шагом отступала к сомнительному убежищу, в то время как хищник приближался, сохраняя между нами прежнее расстояние. Однако вместо спасительной двери спиной я упёрлась во что-то мохнатое и большое. Это кавказские овчарки какие-то, а не волки! Тихое порыкивание сзади, глухое рычание спереди и шорох сбоку доконали мою психику, и, кинув керосинку в зверя, что был передо мной, я с визгом бросилась прочь. Скулёж и оглушительный вой остались где-то позади.

Темнота и лес обступали со всех сторон. Дом! Где дом? Я бросилась влево, но не обнаружила ни намёка на стену или присутствие поблизости жилья. Подол ночнушки обвивался вокруг ног и мешал бежать. Подхватив на ходу подол и задрав его до колен, я припустила по едва виднеющейся среди деревьев тропе. Точнее, мне показалось, что это тропа, потому что она была лишь на пару тонов светлее окружавшего меня мрака.

Волки быстро пришли в себя. За моей спиной всё явственнее раздавался топот их мощных лап. Что была моя скорость по сравнению со скоростью моих преследователей? Ни-че-го! Зачем я сюда поехала?! Тупой удар в живот выбил из меня воздух. Отпружинив от ветки, на которую налетела в темноте, я упала навзничь – и уже через несколько секунд была окружена чёрной стаей. Перед глазами плясали искры, а дыхание никак не могло прийти в норму. Казалось, что у меня ломит все мышцы и кости. Если выживу – обещаю заняться спортом! Я даже на фитнес запишусь и по утрам бегать буду! Только позвольте выжить!

– Р-р-рар!

Рычание ближайшей ко мне твари вырвало из охватившей меня дурноты. Волк навис надо мной и, рыкнув, впился зубами в плечо, которое не замедлило взорваться жуткой болью. Меня съедят заживо! Как это может быть? Разве так бывает? Между первым и вторым укусом не прошло и доли секунды. Бедро словно обожгло раскалённым металлом, и из моего горла вырвался странный звук:

– Мяк!

Я попыталась оттолкнуть морду зверя здоровой рукой, но внезапно поняла, что вижу каждую нависшую надо мной злобную морду, а вместо руки тяну к вцепившемуся в моё плечо волку мохнатую пятнистую лапу. Что? Да это сон! Какой-то дурацкий сон! Я сплю! Вот только очередная порция боли ненавязчиво указала на то, что это самая настоящая реальность.

– А ну, прочь, шавки безродные! – чей-то громогласный крик прорвал пелену наползающего на сознание тумана от потери крови. – Ишь удумали! Вон отсюда!

Терзающие моё тело клыки разомкнулись, и, скуля на все лады, стая скрылась в лесу. Только самый крупный зверь остановился на границе леса, обернулся на секунду и лишь затем последовал за собратьями.

– От ты ж, дурёха-то… – произнёс седобородый старик, опускаясь рядом со мной на колени. – Мать не научила, что ли, уму-разуму? Кто ж в Чёрную топь в одиночку ходит? Там право сильнейшего во главу угла ставят. Если ты слаб, тебе не жить.

Выудив из напоминающей котомку сумки пару чистых рубах и мешочек с какими-то травами, мой спаситель принялся рвать ткань на полосы. Прикладывая траву к ранам, он стал их бережно перевязывать, приговаривая:

– Молодая совсем… Отбилась, что ли? Ну-ну, потерпи, сейчас полегчает.

Дед ещё что-то нашёптывал и успокаивающе гладил меня по голове. Но сознанию не прикажешь – и, подчинившись увещеваниям обещающей покой темноты, я погрузилась в её объятья.