Читать книгу Дикие русские матери - Анна Баттлер - Страница 2

Эта книга рассказывает о ежедневном неприкрытом насилии в отношении детей в современной России. Текст содержит триггеры.

Москва

2016

История не стоит на месте. Мы никогда не находимся в статическом мире, но всегда в динамике. То, что совершается, делается в рамках какого-то вектора, направления. И те события, которые происходят сейчас в современной России, тоже свидетельствуют о направлении развития, которое выбирает наша страна.

Показателем уровня цивилизации в стране всегда является отношение к слабым. К пожилым, инвалидам, детям, нацменьшинствам, женщинам, ЛГБТ. Пенсионный фонд используется как личный кошелек власть имущих, пенсионеры радуются, купив по дешевке просроченные продукты, нацменьшинства каждый день подвергаются атакам расистов, общественность оправдывает насильников женщин и убийц гомосексуалистов.

Что касается отношения к детям, ситуация также не улучшается по сравнению с предыдущими историческими периодами. У нас нет доступа к реальной статистике советских лет, но по воспоминаниям людей старшего поколения крайние проявления физического и психологического насилия по отношению к женщинам и детям носили повсеместный характер и считались внутренним делом семьи, нормальным методом воспитания. Это не противоречило общей бесправности людей и сильной нескрываемой агрессии по отношению ко всем окружающим. Сейчас ситуация с правами человека все еще довольно напряженная, нормы общения с незнакомыми людьми заметно изменились, в отношении же детей одновременно действуют несколько разнонаправленных тенденций.

С конца 90-х необыкновенную популярность приобрели методики раннего развития детей, как отечественные, так и иностранные. Эту тенденцию нельзя отнести однозначно к опасным или к полезным, поскольку опыт реализации ее очень отличается от семьи к семье. Там, где нет задачи вылепить из ребенка вундеркинда, где занятия обогащают среду, в которой он растет, и следуют общей логике его созревания, они, безусловно, полезны. Но в большинстве случаев, как это ни прискорбно, родители, охваченные соревновательным порывом, штудируют «После трех уже поздно» и начинают учить детей с рождения плавать, читать и говорить на иностранных языках. При этом они, как правило, ориентируются не на общее состояние ребенка, а на достижение конкретных результатов, и чем раньше, тем лучше.

Для многих опережение возрастных норм развития становится самоцелью и навязчивой идеей. В таких случаях ребенок в действительности начинает отставать в развитии от сверстников. В одном из детских центров я наблюдала за матерью и малышом лет трех, которые ожидали старшего ребенка с занятий. Мать заставляла мальчика повторять алфавит и числа, а тот послушно пытался имитировать «урок». За час ожидания он не сказал матери ни слова, обращаясь к ней лишь жестами. Движения ребенка были столь неуверенными, что я спросила мать о его возрасте. Она подтвердила, что ему три года и с гордостью рассказала, что занимается с ним ранним развитием, весь день учит алфавит и счет до десяти.

В изолированных социальных слоях наблюдается повышение уровня психологической грамотности родителей. В русскоязычном сегменте интернета очень много популярных статей о детской психологии, о родительстве. В основном эти тексты служат вывесками частных психологов. Остается лишь пожалеть о том, что родителей, которые глубоко интересуются наработками психологов, очень мало. Например, тираж шестого издания книги Юлии Гиппенрейтер (пожалуй, самый известный в России детский психолог) – 37 тысяч экземпляров. Тираж перевода книги Фабер и Мазлиш «Как говорить, чтобы дети слушали, и как слушать, чтобы дети говорили» (7,5 миллионов экземпляров в мире) 2014 года – 4 тысячи экземпляров. Основная масса родителей в России, к сожалению, этой областью жизни не интересуется. На сегодняшний момент нет оснований надеяться, что ситуация внезапно переменится.

Поворот к «русскому», к традициям и «скрепам». Здесь, напротив, можно наблюдать удивительное единодушие общества. В первую очередь в отношении традиции телесных наказаний.

Совсем недавно Госдума одобрила законопроект, ужесточающий наказание за побои в семье без тяжких последствий для здоровья. Родительское сопротивление уже проводит пикеты против. Правительственные чиновники, обсуждающие законопроект, против. Они говорят, что он противоречит российским традиционным семейным ценностям, то есть прямо подтверждают, что насилие напрямую к ним относится.

Интернет-комментаторы, в основном мужчины, – против. Они пишут, что защищать надо не детей и женщин, а мужчин, потому что российская судебная система якобы поддерживает женщин, дискриминируя мужчин. Пишут, что новый закон станет предлогом для огульных обвинений родителей, которые всего лишь «воспитывают» детей. Что, стоит лишь запретить бить детей, как «все развалится», люди перестанут уважать старших, родителей будут сдавать в дома престарелых.

Представители РПЦ – российской православной церкви – также выступают против. Для них возможность физического наказания детей – важная часть традиционного воспитания.

Мне не нужно было опрашивать друзей и знакомых, чтобы найти примеры. Я просто расскажу о том, что вижу вокруг. А благодаря моей профессиональной памяти, диалоги я помню почти дословно. Прямую речь я не редактировала, оставив ее такой, какой она прозвучала. В этой книге будут только мои впечатления, то, что я видела лично. Итак, моими глазами вы сможете увидеть русские семьи и их детей.

Моя коллега, забежав утром к первому мужу, чтобы выгулять собаку, пока он в командировке, в лифте встречает соседку, которая живет этажом выше. Несколько месяцев назад у нее родился третий ребенок, девочка. Сейчас она хочет наконец закончить высшее образование, которое бросила после рождения первого малыша. Она рассказывает, что восстановилась на очное отделение и теперь полдня младенца нянчит ее средний сын, которому едва исполнилось четыре года. Он больше не ходит в детский садик, а остается дома, чтобы кормить сестренку из бутылочки и менять ей памперсы. На вопросы, неужели он согласился и не боится ли она его оставлять, соседка ответила следующее:

– Я ему оставляю смесь и памперсы, научила его жопу ей мыть. Ну, он конечно не хотел возиться, тем более с памперсами, но я избила его хорошенько пару раз, – и рассмеялась.

В России принято бить детей, кричать на них, издеваться над ними. Это повсеместная норма.

В статье №12 Семейного кодекса есть про то, что ребенок имеет право жить в семье, знать своих родственников, получать алименты от родителей, не живущих с ним. Согласно закону, «родители несут ответственность за воспитание и развитие своих детей. Они обязаны заботиться о здоровье, физическом, психическом, духовном и нравственном развитии своих детей». Гл.12 Ст.63 п.1

«Ребенок имеет право на защиту от злоупотреблений со стороны родителей (лиц, их заменяющих)». Гл.12 Ст. 56 п.2

«При непосредственной угрозе жизни ребенка или его здоровью орган опеки и попечительства вправе немедленно отобрать ребенка у родителей (одного из них) или у других лиц, на попечении которых он находится». Гл.12 Ст.77 п.1

На практике этого не происходит. УК не определяет отдельно, что может быть угрозой жизни и здоровью.

По данным информационного агенства «Интерфакс» ежегодно в России убивают более двух тысяч несовершеннолетних. Глава Следственного комитета РФ сообщает, что растет число изнасилований детей.

«15 тысяч из общего числа преступлений против детей в 2014 году – тяжкие и особо тяжкие преступления. Количество таких преступлений в последние годы даже растет. Так, если в 2009 году были убиты 1,6 тысячи несовершеннолетних, то в 2014 году этот показатель составил уже 2,5 тысячи человек», – пишет «Российская газета».

Отдельной статьи за избиение несовершеннолетних в Уголовном кодексе просто нет.

Если телесные повреждения, причиненные избиением, не причинили, согласно заключению судмедэкспертизы, вреда здоровью, виновному грозит привлечение к ответственности по статье 116 УК РФ (побои), наказание по которой относительно небольшое и предусматривает лишение свободы только при наличии отягчающих обстоятельств (хулиганские побуждения, идеологические или расовые мотивы и пр.).

В пример можно привести такую ситуацию: школьная экскурсия в музей мультфильмов. Несколько родителей и я в том числе вызвались сопровождать детей. Перед входом учительница еще раз кричит на них, чтобы они вели себя тихо. Я стою близко к ней, и у меня закладывает ухо. Почти все учителя так кричат. Если я пожалуюсь, директор будет очень удивлена. Она скажет: ну а что вы хотите, как еще с ними справиться?

Экскурсия неинтересная. Несколько малышей почти сразу начинают перешептываться и хихикать. Учительница оборачивается к ним и делает зверское лицо. На некоторое время они прекращают. Потом начинают снова. Учительница подбегает к ним и сильно сжимает руку одного. Он морщится, на лице его плаксивая гримаса. Смеяться он перестает.

После экскурсии все дети с облегчением сыплются вниз по лестнице, к торговым автоматам с шоколадом. Все, кроме одного. Его мама тоже пошла с нами и сейчас кричит на него в углу с перекошенным лицом: «Ах ты дрянь!» Она замахивается, он сжимается, приседает и привычным жестом защищает голову руками.

Мой мальчик с ужасом смотрит на них, потом, с немым вопросом, на меня. Я наклоняюсь и говорю ему на ухо: «Мне тоже страшно. Вот не повезло бедолаге!» Обнимаю его. Я сама готова заплакать.

Ситуация в детском развивающем центре по бережному развитию интеллекта: утро, девять часов, в холле у закрытой двери истошно навзрыд плачет годовалый ребенок. Мама рядом тихим голосом с очень жесткой интонацией, отталкивая ребенка, повторяет, словно диктор: «Ты же не хочешь заниматься, не хочешь буквы учить, надо учиться, будешь дебилом, иди отсюда, я сказала!» Ребенок, уже синий от рыданий, продолжает проситься на ручки. Мать повторяет свои слова раз за разом. Я, помогая снять куртку и обувь своему ребенку, говорю ей:

– Сколько ему?

– Год, – злобно ответила она.

– Всего годик. Так он даже не знает и не понимает, зачем вы сюда пришли, уж тем более буквы и цифры очень рано для него, вот пирамидки и кубики – это по возрасту, – попыталась я встать на защиту ребенка

– Это я и сама с ним могу. Я не за это деньги плачу, а чтобы его развивали, – прошипела молодая мать.

Мы возвращаемся домой. Теплый осенний день, светит солнышко. Проходя мимо веранды летнего кафе, мы слышим отчаянный детский плач. Хорошо одетый мужчина, шипя, яростно трясет малыша лет трех. Дрожь охватывает меня, и я, выпустив руку сына, подбегаю к ним: «Послушайте, так нельзя! Ребенка нельзя трясти! У него может быть микросотрясение мозга! Это очень опасно!» Он, не выпуская малыша, поворачивается ко мне и с вызовом отвечает: «Это мой сын. Хочу – трясу, не твое дело». Я бы хотела вызвать полицию, но полицейские просто рассмеялись бы.

Полицейские обычно приезжают через несколько часов после вызова, иногда не приезжают вовсе. Поэтому вызов к человеку, трясущему на улице ребенка, просто не примут. Он же уйдет через пять минут, да и трясти детей в России не запрещено. У полицейских есть шутка: «Вот когда убьют, тогда и приходите». А если несколько раз вызывать полицию с одного номера мобильного, в участке перестают отвечать на ваши звонки.

Ситуация в бассейне. Здороваюсь с тренером, в это время мимо проходит мальчик из той же группы. На лице у него синяк. «Где ж ты так упал?» – сочувственно спрашивает тренер. «А я не упал», – без улыбки откликается мальчик. «Опять мама?» – вздыхает тренер. Мальчик кивает.

В холле сидит мама одного из юных пловцов, ухоженная женщина с модной стрижкой. Около часа она ждет, уткнувшись в телефон, а двухлетний братик пловца – в айпад. Вот старший выходит, и они идут в гардероб. Старший бегает и роняет куртку. Мама резким движением натягивает шапку на маленького и с размаху шлепает старшего. «Ты что, – кричит она, – совсем придурок?» Администратор за стойкой улыбается фирменной улыбкой. Потом мы встречаем их в «Детском мире». Эта мама по-своему любит детей. Каждый раз она покупает им дорогие игрушки.

Все эти люди, которых я встречаю вокруг, живут в Москве, самом богатом городе России, в престижном районе. Это совсем не бедные неблагополучные семьи алкоголиков. И они нисколько не стесняются бить и оскорблять своих детей. Здесь так принято, это норма.

Моя коллега забирала свою старшую дочку из двух секций… Ей было около четырех лет, и ей хотелось учиться танцевать. Соседка снизу вела кружок в детском клубе напротив дома. Симпатичная, приветливая женщина. Моя коллега была очень удивлена, когда дочка пожаловалась, что та на занятии ее шлепнула. На следующий день мама девочки встретила ее и спросила: «Малышка пожаловалась, что вы ее шлепнули, что это было?» «Шлепнула, да. Ну и что?» – спокойно ответила та. Больше, конечно, девочка на эти занятия не ходила. Та же история была и на занятиях по айкидо, только там тренер бил детей палкой. Никто, кроме моей коллеги, не забирал детей из группы. Все относились к таким методам спокойно. «Это же дети, как с ними по-другому?» – удивился тренер на вопрос.

Ситуация в парке: бабушка и мальчик четырех лет сидят на скамейке. Мы с мужем идем вслед за нашим сыном, который катится на самокате. Мальчик спрыгивает со скамейки и подбегает к нашему сыну играть. Наш сын бросает самокат и бежит играть с мальчиком. Через некоторое время к ним присоединяется еще один ребенок, но игра не удается. Мальчик со скамейки подходит к бабушке и что-то говорит ей. Она несколько раз раздраженно отвечает, что не понимает его и направляет его обратно в игру. Мальчик не хочет идти, твердя одну и ту же фразу, держится за ширинку брюк. Бабушка переходит на крик: «Да что ты там все держишься?! В туалет что ли?» Мальчик мотает головой и говорит «Нет».

– Ну что тогда тебе? Джек, я не понимаю! – возмущается она.

Оказалось, что мальчик попросту не говорит на русском языке, но понимает его. Русская бабушка не нашла лучшего выхода, как налупить плачущего ребенка и повести домой. По дороге четырехлетний мальчик описался.

Сталкивалась я и с рукоприкладством в детских образовательных учреждениях. Моего сына сильно толкнула воспитательница в детском саду – так, что он отлетел и упал на пол, после чего на лице ребенка была ссадина и была разбита губа. На следующий день, увидев возмущение мое и мужа, она извинилась перед нами, но, конечно, не перед ребенком…

В классе старшей дочери моей знакомой дети сняли на телефон, как учительница бьет мальчика по голове. Никакого экстренного собрания не было созвано. На плановом родительском собрании эта учительница не появилась, передала только, что если к ней имеются какие-то вопросы, родители должны ее найти. Классный руководитель высказалась на собрании в том духе, что ребенок сам виноват, мешал вести урок. Единственным человеком, который к концу собрания собирался писать жалобы в департамент образования, была моя знакомая, но другие родители очень просили этого не делать.

Психолог, к которому моя знакомая водила среднего сына, когда у него были трудности с адаптацией в первом классе, сказала, что с ним все в порядке, он просто избалован, и его надо выпороть.

Часто можно услышать мнение, что избиение детей – это «мужское воспитание». Что все «настоящие мужчины» бьют детей, и что нужно бить ребенка, чтобы он стал «настоящим мужчиной».

В обсуждениях LiveJournal я наткнулась на такой пост: [битая ссылка] http://olga-simonova.livejournal.com/1004875.html. Я приведу его здесь, потому что он достаточно типичен, как и комментарии под ним.