Читать книгу В шаге от пропасти - Анна Бигси - Страница 3

Московская область

Черный «Инфинити» выехал на федеральную трассу и плавно вклинился в плотный автомобильный поток. Он все дальше увозил Романову от «Золотой рыбки», беспощадно разрывая последние нити, связывающие ее с Тимуром.

Отвернувшись к окну, она бесстрастно рассматривала пейзаж. Ничего не анализировала, не пыталась понять, почему так все вышло, сил хватало лишь на то, чтобы оставаться в живых.

– Эй, ты как? – спросил Дымов, нарушив воцарившуюся тишину. Он с беспокойством косился на судью, переживая, чтоб она не умерла прямо у него в машине – таких проблем ему еще не хватало.

Ирина не запомнила ни лица, ни имени своего водителя, ей было абсолютно все равно, кто и куда ее везет.

– Нормально, – механически ответила она, так и не удостоив взглядом, но зачем-то поинтересовалась: – Как тебя зовут?

– Стас.

– Ира.

– Может, воды или коньяку? Там в бардачке посмотри…

Ирина отрицательно покачала головой. Не хотела ничего, разве что сдохнуть, но такого варианта ей никто не предложил.

Вспомнив про свою находку, она медленно разжала пальцы и внимательно посмотрела на предмет, лежащий на ладони. Флешка: обычная, черная. Зачем она ей?

– Что это? – резкий тон заставил вздрогнуть. Подняв на Стаса пустые, безразличные глаза, Ира неопределенно пожала плечами. – Флешка.

– Откуда?

– Не знаю. Может, Тим… – начала она дрожащим голосом, но не смогла договорить, пелена слез вновь опустилась на глаза.

– Дай ее мне, – скомандовал Дымов.

Романова подчинилась. Не задавая лишних вопросов, безропотно протянула ему свою находку.

Стас внимательно осмотрел накопитель. Ошибки быть не могло, он много раз держал его в руках, но все же решил перепроверить. Воткнул в специальный разъем на панели и прибавил колесо громкости.

– Не заняты, Адольф Михалыч?

– Глеб Аркадич! Для вас я всегда свободен!

Услышав до боли знакомый голос Бушина, Ира дернулась, как от удара, и изумленно уставилась на Дымова. Его лицо было серьезным и сосредоточенным, но не выражало абсолютно никаких эмоций.

– Это я заберу, – спокойно сказал он, с легкостью выдержав ее взгляд. Затем вытащил флешку и убрал ее в карман.

Ирина догадалась: что-то тут не так. Но спрашивать ни о чем не стала – Стас явно не был расположен к беседе. Вновь отвернувшись к окну, она прикрыла глаза, мечтая лишь о том, чтобы уснуть и больше не просыпаться. Пустота, очень похожая на черную дыру, постепенно затягивала ее, лишая воли, забирая последние чувства. Весь мир в одночасье превратился в черно-белое кино. Краски, которыми так щедро одарил ее Громов, вмиг обесцветились, превратив яркую насыщенную жизнь в жалкое существование. Романова уже не ощущала ничего, кроме боли, заполняющей ее до краев. Эта боль беспрепятственно проникала в каждую клеточку организма, смешивалась с кровью, врастала в ткани. Нестерпимо хотелось избавиться от нее, разжать тугие кольца, стягивающие грудь, и вздохнуть свободно, но сил сопротивляться не осталось. Ее тело было вымотано до предела, а душа, сжавшись в маленький комочек, забилась в угол, чтобы спастись.

Не выдержав напора собственных эмоций, Ира забылась тревожным сном.

Дымов убавил радио и погрузился в свои мысли. После расставания с Таней он ни разу не позволил себе проанализировать случившееся. Но сейчас, когда до встречи оставалось всего несколько минут, не мог отделаться от переполнявшего его непонятного чувства. Даже себе не хотел признаваться в том, что соскучился, что ему плохо без нее. Хотя точно понимал, что при любом раскладе не будет делать первый шаг – слишком задела его сравнением с бывшим мужем, обожгла недоверием, усомнилась в искренности. Нет, он однозначно не готов был идти на мировую. К тому же, только держа дистанцию, он мог защитить ее от возможных опасностей.

Въехав в Тулу, Стас вспомнил, что не уточнил, куда конкретно везти судью. Достав из кармана мобильный, он позвонил в больницу.

– Приемный покой, – ответила девушка.

– Куликова на месте? – спросил без предисловий спросил.

– Нет, Татьяна Иванна сегодня вых…

Не дав медсестре закончить фразу, он сбросил вызов и завернул в сторону Таниного дома. Въехал во двор и, припарковавшись около подъезда, заглушил двигатель.

– Ир, приехали.

Та никак не прореагировала, тогда он несильно потряс ее за плечо.

– Ир, просыпайся.

– Тимур, – прошептала она едва слышно. – Забери меня, пожалуйста…

– Понятно, блядь, – выругался Дымов и, посылая на голову Громова всевозможные проклятия, вышел из машины. Открыл пассажирскую дверь и еще раз попытался разбудить Романову, слегка пошлепав по щекам.

– Ну же, Ира.

Она разомкнула веки и посмотрела по сторонам, но так и не поняла, где находится. Стас заставил ее сфокусировать на нем взгляд.

– Слышишь меня?

Ирина еле заметно кивнула, и он почувствовал, как ее лихорадит.

– Идти можешь?

Она снова утвердительно кивнула и, опершись на его руку, попробовала встать. Но ноги внезапно подкосились, и Ира непременно бы упала, если бы Дымов вовремя не подхватил ее на руки.

Не медля больше ни секунды, он крепче прижал ее к себе и, щелкнув брелоком, направился в подъезд.

Тула. Квартира Куликовой

Таня лежала на диване и, подперев голову рукой, бездумно переключала каналы. На несколько секунд задержавшись на каком-то медицинском сериале, усмехнулась неправдоподобной игре актеров и глупости сценария и снова нажала на кнопку пульта. Вот уже который день она не могла заставить себя уснуть. Как только ложилась в постель, дурные мысли разом набрасывались на нее, будто заранее поджидая.

Столько раз прокручивала в голове последний разговор с Дымовым и заново переживала все те эмоции. Конечно, она многое наговорила сгоряча и теперь сожалела об этом. Нельзя было сравнивать Стаса со Петей, но тогда ею управляли эмоции. Злость и обида кипели внутри, даже когда она вышла из подъезда. Быстро зашагала в неизвестном направлении, лишь бы подальше от этого дома. Слезы застилали глаза, впереди все расплывалось, а в мыслях крутился один лишь вопрос: как он мог? Ведь она доверилась ему, открылась, а он… Нагло врал, причем так профессионально, что ни один мускул не дрогнул на лице.

Таня считала Стаса честным и прямолинейным человеком, ей казалось, что он всегда говорит правду, даже самую обидную и неприятную, но ошиблась. Он изначально не собирался помогать. Знал, где находится Ира, и ничего не предпринимал.

Тогда к чему был этот спектакль? Обещания, ложные надежды? В голове творился полнейший бардак, Тане не удавалось разложить все по полочкам. Любые логические размышления и доводы разбивались о чувства, в которых она не сомневалась. Ведь было между ними что-то хорошее. Пазл не складывался, все время не хватало какой-то детали, и Куликова судорожно пыталась отыскать ее в кулуарах собственной памяти.

Первый их поцелуй. Страстный, дикий. Уже в тот момент между ними пробежала искра, разжегшая яркое пламя. Стас не сдержался и впервые обнажил свои эмоции. Их невозможно было сыграть. Таня кожей ощущала, как гулко билось его сердце.

Гостиница. Как заботливо он обнимал ее, укрывая собой, давая такую необходимую мужскую поддержку. И не было в его действиях никакого пошлого подтекста. Тогда она увидела другого Дымова. Не черствого циничного подполковника, а настоящего человека.

Секс в кабинете. Спонтанный, динамичный. Эмоции зашкаливали, слова были лишние. Только чувства, только мощный выброс адреналина.

В этот же день впервые оказалась в его квартире, хозяйничала на кухне. Он так искренне просил остаться с ним до утра.

Ревностно смотрел на Петю, провожая ее до подъезда. О чем-то разговаривал с ним, вступался за нее.

Приехал в больницу и остался на ночное дежурство, прождал несколько часов, пока длилась операция. Нежно обнимал и целовал с утра.

Выкупил целое купе, беспокоясь о ее безопасности. Она действительно ощущала его защиту, не только когда он был рядом, но и на расстоянии.

Отдал ключи от своей квартиры в знак того, что готов попробовать себя в серьезных отношениях. И это был очень важный шаг навстречу.

Когда сын пропал, стоило только позвонить Дымову, как он за несколько часов решил ее проблему, и сын вышел на связь.

Таня вспоминала бы еще и еще, если бы не внезапный звонок в дверь.

– Ничего себе, – удивленно протянула она, взглянув на часы, и встала с дивана. – Кого это так поздно принесло…

Посмотрев в глазок, Куликова ужаснулась и на автомате открыла дверь. Дымов с Ириной на руках молча переступил порог квартиры.

– Стас? – только и смогла вымолвить Таня. Она решительно не понимала, что происходит. Вопросы зрели в голове со скоростью света. Что с Ирой? Почему она не может идти? Где, а главное, как Дымов ее нашел?

Не обратив на Куликову никакого внимания, он прошел в гостиную и опустил Романову на диван.

– На улицу не выходи и никому не звони, тебя, скорее всего, ищут, – предупредил ее на всякий случай. – Будут новости, я сообщу.

– Спасибо, – устало выдохнула Ирина и закрыла глаза от бессилия.

– Господи, Ира… – сдавленно прошептала Таня и приложила ладонь к губам. – Что ты с ней сделал, Дымов! – серые глаза вспыхнули огнем. Она готова была наброситься на него, как львица.

– Простого «спасибо» было бы вполне достаточно, – спокойно ответил Стас и направился к выходу.

– Я тебя спрашиваю, что ты с ней сделал! Ты совсем озверел? – Куликова последовала за ним. Она завелась не на шутку и уже не могла остановиться. Конечно, верить в то, что Дымов довел Иру до такого состояния не хотелось, но факты…

– Просто привез, – он остановился в дверях и обернулся.

– Откуда?

– Если захочет, сама расскажет. Я выполнил свое обещание. Теперь тебе ничего не должен, – сухо отрапортовал Стас и незамедлительно покинул квартиру, оставив Таню в полнейшем недоумении.

* * *

Романова отвернулась лицом к спинке дивана. Тело по-прежнему сотрясала мелкая дрожь, но единственное, что она смогла сделать, – это обхватить себя руками. Ира поняла, куда ее привез Дымов, но не хотела никого видеть и слышать. Она была совершенно не готова отвечать на вопросы. Да и что она могла рассказать… Как влюбилась в своего палача и умоляла не отпускать ее на волю? Таня подумает, что она сошла с ума, хотя, наверное, окажется права.

Слышала разговор Стаса и Тани будто сквозь вату, не концентрируясь на нем, хотела абстрагироваться от всего, но воспоминания не отпускали. Беспощадно проникали в сознание, показывая, чего она лишилась…

– Кроме тебя, мне никто не нужен.

– Тимур, я такая глупая, прости меня… Я должна была тебе верить и не слушать больше никого.

– Это все в прошлом. Главное, мы оба сделали выводы и в будущем этих ошибок не повторим.

Романова уверенно кивнула:

– Я люблю тебя.

Громов заглянул в ее светившиеся счастьем глаза и, не справившись с внезапным порывом, едва слышно произнес:

– И я тебя люблю, – притянул ее к себе, вдыхая до боли знакомый аромат шелковистых волос.

Ира лучезарно улыбнулась и, уткнувшись в его шею, крепче прижалась к груди. Они так долго к этому шли, столько испытаний вынесли на пути к долгожданному счастью. Одному на двоих. Наконец смогли решиться обнажить свои чувства, не боясь и не стыдясь. Весь мир пошатнулся и, затихнув, отошел на второй план, оставляя два любящих сердца в их маленькой вселенной…

При воспоминании о Тимуре сердце пропустило удар и застучало с удвоенной силой. Боль не утихала ни на секунду. Душа билась в агонии, металась, как дикий зверь, загнанный в клетку, и медленно умирала внутри нее. Хотелось лезть на стены, выть от безысходности и отчаяния.

– Ириш, ты как? – взволнованный голос Тани прозвучал совсем рядом, но Романова никак не прореагировала, просто не могла ничего ответить, слова будто застряли в горле. Она была как сжатая пружина, еле сдерживала рвущиеся наружу эмоции.

Кончики пальцев начало неприятно покалывать, а в ушах появился странный гул. Ирина старалась дышать ровно, но каждый вздох давался с большим трудом, ее словно придавила многотонная плита. Гул в голове нарастал, она подтянула колени к груди и закрыла уши ладонями.

– Ну скажи мне хоть слово, – Куликова провела рукой по ее плечу и, почувствовав, как она дрожит, нахмурилась. – Ты замерзла? Может, чаю сделать?

– Да не надо мне ничего! – взорвалась Ира и развернулась лицом к подруге. – Просто оставь меня в покое!

Слезы градом хлынули из глаз, надрывные рыдания раздирали грудную клетку. Таня испугалась и притянула ее к себе, пытаясь успокоить.

– Господи, Ир, ты чего? Все же хорошо, я рядом, слышишь? Теперь все будет хорошо, я никому не дам тебя в обиду…

Не справляясь с потоком слез, Романова судорожно хватала ртом воздух.

Куликова резко отстранилась и, посмотрев на нее, быстро сообразила, что нужно делать. Набрала в шприц успокоительное и вколола ей в плечо.

– Тише-тише, моя хорошая, потерпи, сейчас станет легче, – она положила голову Ирины себе на колени и медленно гладила ее по волосам. Вскоре лекарство подействовало, спазм прошел, и дыхание восстановилось.

– Ирка… Как же ты меня напугала, – устало произнесла Таня, когда Романова наконец заснула.

Аккуратно переложила ее голову на подушку и измерила давление. Убедившись, что все в относительном порядке, она накрыла Иру пледом и удалилась к себе в комнату.

Московская область. БО «Васильки»

Закончив работу, Громов взял из бара бутылку любимого виски и направился к себе в комнату. Совсем недавно эта дорога вызывала невероятный трепет. Он знал, что Ира его ждет, жаждал увидеть ее, раствориться в нежном омуте глаз, прижать к себе, ощутить жар тела… А сейчас не осталось ничего, теперь он один.

Войдя в помещение, Тимур включил свет и грустно улыбнулся. В воздухе до сих пор витал запах любимой женщины, да и все здесь напоминало о ней. Прошел вперед и, поставив бутылку на столик, сел в кресло.

Неужели он никогда больше не увидит ее счастливые, полные жизни, голубые глаза, не услышит звонкий, переливающийся на все лады, смех? Воспоминания накинулись, будто изголодавшиеся звери, вгрызаясь в сознание зубами.

– Я дура, вечно все порчу, от меня одни проблемы… Зачем я тебе такая глупая и старая? У тебя вон сколько молоденьких девочек, а я… Я так тебя люблю…

– Ирка, – нежно проговорил Тимур, догадавшись о причинах ее истерики. – Ты напилась, что ль?

– Ты с ума сошел? – возмутилась Романова и серьезно взглянула на него. – Я выпила еще всего один бокал.

Громов нашел взглядом пустую бутылку от виски и улыбнулся.

– А потом, видимо, еще один, ну и еще парочку.

– Ты меня теперь бросишь?

Ира доверчиво смотрела ему в глаза, все ее чувства отражались на лице. Такая хрупкая и беззащитная, его слабость и сила, его жизнь и вселенная. Волна безграничной нежности заполнила сердце, и Тим, не сдержавшись, вновь сжал ее в объятиях.

– Никуда я от тебя не денусь, – пообещал он…

Ира… Такая смешная и непосредственная… Как же ему не хватало ее. Любовь Ирины дарила силы жить и бороться. Ради нее Тимур готов был горы свернуть, а теперь… Ему пришлось отпустить ее. Невыносимая тоска сковала сердце. Он даже представить не мог, что будет настолько тяжело.

Почувствовав, как глаза защипало, Громов плеснул в стакан виски и залпом осушил его. Алкоголь стремительно разлетался по венам, давая необходимую передышку перенапряженному организму. Хмель делал свое дело, постепенно выпуская на волю сдерживаемые эмоции.

Встав с кресла, Тимур подошел к окну. Совсем недавно они стояли здесь, он прижимал Ирину к себе и был самым счастливым человеком на свете.

Подышав на стекло, он увидел рисунок и грустно улыбнулся, перенесясь в недавнее прошлое…

– А давай как в детстве? – весело предложила Романова, высвобождаясь из его объятий.

– Как?

– Сейчас покажу, не смотри только, – Ира загадочно улыбнулась и, подойдя ближе к окну, подышала на него.

Стекло запотело, тогда она что-то нарисовала на этом участке, а затем повернулась к Тиму:

– Ну не подглядывай.

– Хорошо, – он улыбнулся в ответ.

Молча наблюдал за ней, а его сердце трепыхалось от любви. Она была такая яркая и настоящая. Жизнь в ней кипела и бурлила, а счастье, плескавшееся в голубых глазах, делало ее совершенно неотразимой. Тимур жадно впитывал в себя все, что она ему давала, стараясь не думать о скором расставании.

– Ну вот, теперь смотри, – разрешила Ирина, и Громов приблизился, чтобы рассмотреть рисунок: сердце, а внутри надпись «люблю».

Распахнув веки, Тим с сожалением вернулся в реальность. Как жить дальше, он не знал. Без Ирины все казалось другим, тусклым и безрадостным. А в душе будто резко наступила осень, холодная и промозглая.

Шумно выдохнув, зябко передернул плечами. Сколько угодно можно горевать о несбывшемся и изводить себя, но жизнь-то продолжается… «Надо попытаться как-то взять себя в руки и выполнить задание до конца», – подумал он и, допив содержимое бокала, направился в душ.

Тугие, мощные струи хлестали по плечам и спине, расслабляя напряженные мышцы. Громов боролся с собственным воображением, старательно отгоняя непрошеные картинки. Глупо было надеяться, что после отъезда Ирины все станет как раньше. Ничего уже не будет – она ушла и забрала с собой его жизнь. Он понимал, что начинает сходить с ума, но ничего не мог с этим поделать.

Выключил воду, и в следующую секунду двери кабинки открылись. Он вздрогнул от неожиданности и резко обернулся.

Карина оценивающе рассматривала его сверху вниз.

– Мурчик, подвинься, я к тебе, – непринужденно проворковала она и стала медленно раздеваться.

Тим смотрел на это, должно быть, сексуальное представление и не испытывал ничего, кроме отвращения. Его тело отказывалось реагировать на другую девушку.

– Не сегодня, – ответил он, прервав ее занятие, и, выйдя из кабинки, повязал полотенце на бедра.

– Ну почему?

Карина не собиралась сдаваться – обняла его и принялась покрывать спину мелкими поцелуями.

Волна брезгливости неприятно прокатилась по коже, Громов еле сдержался, чтоб не оттолкнуть Базанову.

– Трудный день, – сквозь зубы процедил он и, отстранившись, двинулся в комнату. Карина пошла следом.

– А ты почему не на работе?

– Так закончила уже…

– Устала наверно, – предположил Тимур, откровенно намекая на то, что ей лучше сейчас уйти.

– Есть немного, но…

– Вот и иди отдыхай, позже поговорим, – перебил он ее и подтолкнул к двери.

– Громов! – громко воскликнула Базанова, недовольная таким отношением к своей персоне.

– Да что, блядь, еще? Спать я хочу, а не трахаться! – не выдержав, прикрикнул Тимур и уперся рукой в стену.

Карина лишь усмехнулась в ответ, но спорить не стала. Молча открыла дверь и вышла в коридор.

Тим устало потер лицо. Думать о том, чем ему могла грозить несдержанность с Кариной, не хотелось.

Надев боксеры, он лег в кровать и инстинктивно прижал к себе подушку Ирины. Вдохнул родной аромат, и мурашки тут же пробежали по телу. Стиснул зубы сильнее и зажмурился, мечтая забыться сном.