Читать книгу В шаге от пропасти - Анна Бигси - Страница 6

Московская область. БО «Васильки»

Кристально чистое небо окрасилось в розовый цвет. Солнце, только-только показавшись из-за горизонта, озарило верхушки деревьев мягким светом, разбавляя предрассветную прохладу жаркой волной.

Несмотря на раннее утро, Громов уже не спал. Поставив полено на огромный пень, он четким выверенным движением ударил колуном по середине, расколов дровину пополам. Физические упражнения всегда помогали ему держать себя в тонусе и настроиться на рабочий лад.

Но сейчас работа отошла на второй план, его мыслями безраздельно владела Ирина. Переключиться на что-то другое не получалось, он безумно скучал по ней и постоянно думал, как она там без него.

Его тело до сих пор хранило тепло ее губ и рук, нежно скользящих по разгоряченной коже. Ничто не могло стереть из памяти ее светлый образ. И даже занимаясь сексом с Кариной, он ощущал присутствие Ирины.

Взяв очередное полено, Тим задержал дыхание и, размахнувшись, вложил в удар всю свою злость. Он не хотел находиться здесь, прогибаясь каждый раз, чувствовал, что теряет частичку себя, эта работа уничтожала его. С превеликим удовольствием послал бы ко всем чертям и Бушина, и Карину, но тогда путь на волю был бы закрыт навсегда. Он не знал, сколько еще сможет продержаться, и лишь уверенность в том, что Романова его ждет, давала силы.

– Мурчик, ну ты куда сбежал? Я проснулась одна в холодной постели, – елейный голос Карины заставил вздрогнуть. Громов воткнул топор в пень и, взяв полотенце, повернулся к ней.

– Ты каждый день просыпаешься одна, – равнодушно напомнил он и стер с лица и шеи капли пота.

– Может, пора это изменить? – предложила Базанова и, проведя рукой по его обнаженной спине, прижалась губами к плечу.

Мурашки пробежали по коже, Тимур напрягся и стиснул зубы, чтобы не отпрянуть. Это было бы слишком – хватило и того, что он заснул в самый неподходящий момент. Утром Карина, конечно же, сказала, что все нормально, но Тим знал, что она затаила обиду. Сам того не желая, он сильно задел ее самолюбие.

– Зачем? Меня все устраивает, и, мне казалось, тебя тоже.

– А теперь не устраивает. Я хочу засыпать и просыпаться рядом с тобой, – упрямо заявила она и, покрыв поцелуями его спину, осторожно добавила: – Так же, как и она…

Упоминание об Ире болезненно защемило сердце. Карина хотела занять ее место, но это было невозможно.

– Нет, – твердо ответил Громов и, открыв бутылку с водой, сделал несколько жадных глотков.

– Но почему?

– Потому что ты не она, – его голос прозвучал равнодушно, что далось с большим трудом.

– Ну я же лучше…

– Хуже, лучше, какая разница? Мы договорились, что все будет как раньше, так и есть. Не понимаю, зачем требовать большего.

– Ну Мурчик… – Базанова заскользила ладонью по накаченному торсу.

– Хватит, – резко перебил ее Громов, начиная терять терпение. – Иди в комнату, я закончу и приду.

Бросив бутылку на землю, он отстранился от Карины и, взяв полено, вновь установил его на пень. Так ничего и не добившись, девушка направилась к главному корпусу.

Тула. Квартира Куликовой

Романова лежала на кровати, подтянув колени к груди, и смотрела в одну точку на стене. Спать уже не хотелось, но и вставать не имело смысла. Было только одно желание – спрятаться от всего мира в своем панцире и не показываться до тех пор, пока не отпустит эта невыносимая тоска.

После освобождения из «Золотой рыбки» прошло два дня, но ничего существенно не изменилось: душевная боль не притупилась ни на йоту, продолжая выворачивать наизнанку каждый сустав ее беспомощного тела. Мысли, чувства и воспоминания скручивались в один клубок, лишая возможности нормально жить.

Безграничная любовь и жгучая ненависть, два непримиримых соперника, сражались за право остаться навсегда. С одной стороны, Ира безумно любила Тима, несмотря ни на что. И если бы он сейчас позвал, она бросила бы все и побежала к нему. Не раздумывая, вернулась бы обратно в этот чертов бордель, все что угодно, лишь бы быть с ним, чувствовать его близость.

Но с другой стороны, его поступок не имел названия. Он предал ее, унизил, вычеркнул из своей жизни ради другой. Научил ее летать лишь для того, чтобы потом безжалостно отнять крылья и равнодушно смотреть, как она камнем падает на землю. За это Ира ненавидела его, по крайней мере, очень пыталась.

Услышав, как дверь тихонько отворилась, она инстинктивно прикрыла глаза, надеясь на то, что Таня не станет ее будить.

– Не притворяйся, я видела, что ты не спишь, – раздался голос подруги, и в следующую секунду комнату залил яркий солнечный свет.

Романова непроизвольно зажмурилась.

– Ириш, ну ты как?

– Никак, – безразлично ответила она и попыталась натянуть на голову одеяло, но подруга не позволила ей этого сделать.

– Нет, не пойдет, ты уже вторые сутки так лежишь. Я приготовила легкий куриный суп, пойдем поедим.

– Не хочу.

– Так нельзя, надо питаться, попей хотя бы бульон.

Таню абсолютно не устраивал такой расклад, она намеревалась во что бы то ни стало расшевелить подругу, помочь ей, даже если придется прибегнуть к крайним мерам.

– Не хочу, – упрямо повторила Ирина и, отвернувшись, зарылась лицом в подушку. При упоминании о еде желудок скрутил спазм, а к горлу подступила горькая тошнота. Головой она понимала, что надо поесть, но не могла заставить себя.

– Да что ты заладила своим «не хочу»?

– Танечка, милая, пожалуйста, оставь меня в покое.

Ира не могла думать ни о чем, кроме Тимура, болезненно переживая их расставание. Ее эмоциональное состояние по-прежнему оставалось нестабильным.

– Тебе надо поправляться, и так уже кожа да кости…

– Я не больна.

– Дай мне убедиться в этом и осмотреть тебя, – попросила Таня и сняла с Ирины одеяло. Футболка задралась, обнажив несколько шрамов на животе. Таня их заметила, но вида не подала.

– Не нужно, со мной все хорошо, я цела и невредима, – заверила ее Романова и, перехватив встревоженный взгляд, поспешила поправить футболку.

– Ну хорошо, просто скажи, что у тебя болит?

– Душа…

– Ир, расскажи мне все, тебе же самой станет легче. Вместе мы сможем справиться… Ну что с тобой сделали? Избили? Изнасиловали?

От ее слов липкие мурашки забегали по коже, вынуждая вспоминать то, что так отчаянно старалась забыть. Картинки замелькали так быстро, что она не сумела справиться с собой и остановить запущенный механизм.

Длинный кнут со свистом опускался на спину, безжалостно разрывая нежную кожу. Боль пронзала каждую клеточку, но Ира помнила не телесные страдания. Ее приковывал взгляд Тимура, полный отчаяния и страха. Только благодаря ему она выдержала эту пытку.

Опустив приятные подробности первого поцелуя, воображение перенесло ее в следующий момент. Громов изнасиловал ее. Вошел в комнату и, не говоря ни слова, уверенно направился к ней. Она умоляла не трогать ее, не насмехаться над ее высокими чувствами. Конечно, Ира хотела его и телом, и душой, но не так, не при таких обстоятельствах. Вопреки ее ожиданиям, этот секс стал одним из лучших. Первая близость, первый настоящий оргазм, самый яркий и запоминающийся. В действиях Тимура не было жестокости и грубости, он спасал ее и думал, в первую очередь, о ней, поэтому насилием этот половой акт считался лишь номинально.

Гринев лупил ее ремнем изо всех сил, не зная меры и не видя границ, вымещал таким образом свою злость и непременно убил бы ее, если бы Громов не подоспел вовремя. Ира плохо помнила те страшные мгновения, потому что уже начинала терять сознание. Но Тимур не позволил ей умереть, быстро сориентировавшись, отнес в медпункт и передал в надежные руки местного врача.

Случай с Шевцовым стал последней каплей. Он мучил Иру своими изощренными пытками, медленно подводя к краю, издевался, как только мог, и получал от этого настоящее удовольствие. Тогда Романова окончательно попрощалась с жизнью, ведь рассчитывать на помощь Тима уже не приходилось, – она оттолкнула его, дала понять, что больше не нуждается в нем. Но Громов не бросил ее. Невзирая ни на какие обстоятельства и не требуя ничего взамен, он снова оказался рядом в трудную минуту. В этом и проявилось его истинное отношение к ней.

Все, что Ирина могла вспомнить, так или иначе, сводилось к Тимуру. Он каждый раз уберегал ее от опасности, рискуя своей жизнью, вытаскивал из самых сложных ситуаций. В голове не укладывалось, как это могло быть неправдой… Пазл не складывался в единую картину: его поступки противоречили словам. Для чего он все это делал? Неужели жажда денег оказалась важнее чувств?

– Что? Ира, не молчи! Я не могу смотреть, как ты мучишься, – Таня осторожно потрясла ее за плечи и заглянула в глаза.

– Пожалуйста, хватит! Оставь меня одну! – взмолилась Романова и, не справившись с эмоциями, зажала уши руками.

– Прости, – прошептала Куликова и вышла из комнаты. Прикрыв за собой дверь, она поколебалась несколько секунд и все же взяла в руки телефон.

Москва. Главное следственное управление

Целый день Елена просматривала дело о «Золотой рыбке» и, наверное, уже успела выучить его наизусть, но пользы от этого не было никакой. Материалы, добытые Громовым, она приобщала, но что делать с новыми файлами, не придумала. Начальство требовало результатов, а времени оставалось в обрез. Нужно было что-то предпринимать, но, как назло, идеи в голову не приходили.

В том, что Хабаров говорит правду, она ни капли не сомневалась, равно как и в том, что сделает все ради его спасения. Однако развалить дело было невозможно – слишком крупный масштаб оно приобрело. Да и действовать в одиночку уже не могла, теперь все зависело от решения Дымова. Согласится он помочь или нет, она не знала, но была уверена, что должна убедить его в невиновности Алексея.

Нервно постучав пальцами по столу, Лена бросила взгляд на телефон, и он сразу же ожил.

– Здорово, Зимина, – раздался пронзительный голос Дымова, как только она сняла трубку.

– Привет, Стас.

– Ты еще в Управлении?

– Да, а что?

Она напряглась: холодный тон не предвещал ничего хорошего. На самом деле, сама хотела позвонить ему, но так и не решилась.

– Встретиться надо.

– На свидание приглашаешь? – в сложившейся ситуации сарказм был лишь защитной реакцией организма.

– Ага, типа того, – поддержал ее Дымов, но его настроение не особо располагало к юмору.

– Где?

– У меня дома.

– Так сразу? – Зимина вновь попыталась перевести разговор на шутливый лад.

– Ну хочешь, могу приехать к тебе.

– Нет уж, у меня сын дома.

– Вот и договорились, – заключил Стас.

– Во сколько?

– Как освободишься, сразу заезжай.

– Ладно, скоро буду, – согласилась Елена и сбросила вызов.

Закрыв грузную папку, она убрала ее в сейф и начала собираться.

Москва. Квартира Дымова

– Привет, – робко произнесла Зимина, когда Стас открыл дверь.

– Здоровались уже, заходи, – он отошел в сторону, пропуская ее в квартиру.

Елена заметно нервничала, еще в машине она пыталась выстроить в голове предстоящий диалог, продумывала фразы и контраргументы, которые убедят Дымова принять верное решение. Но, оказавшись перед ним, растерялась.

– Слушай, Дымов, я голодная, накормишь? – спросила она, чтобы хоть как-то разрядить обстановку, и прошла на кухню вслед за ним.

– Пельмени сварил, будешь? – любезно предложил он, кивнув на стоящую на плите кастрюлю.

– Давай, – согласилась она и опустилась на стул.

Стас как раз собирался ужинать. Разложив еду в две тарелки, поставил их на стол и сел напротив Зиминой. Он прекрасно видел, что она чувствует себя неловко, поэтому старался не давить.

– Ну-у… Зачем звал? – Лена не выдержала первой. Неизвестность пугала.

– Поговорить.

– Говори.

– Ты должна рассказать мне, как вы познакомились с Хабаровым, – без предисловий начал Дымов.

Елена чуть не подавилась от неожиданности, бросила вилку и закашляла. Она понятия не имела, для чего нужна была эта информация, но больше всего напрягала формулировка – «должна».

– Ты ничего не перепутал? – возмущенно посмотрела на Стаса.

– Нет, по делу надо, – спокойно отозвался он и закинул в рот пельмень.

– А какое это имеет отношение…

– Прямое, Зимина, если спрашиваю, значит, надо. Я ж тебе не бабка у подъезда, твоя личная жизнь меня вообще не интересует, – заверил ее Дымов и получил в ответ неодобрительный взгляд.

Несколько долгих секунд она раздумывала, может ли полностью доверять ему. Вроде бы столько лет работали вместе, через многое прошли, но теперь оказались по разные стороны баррикад.

– Он въехал в меня где-то в центре.

– Вспоминай подробности: когда, чего, как.

– Подожди, ты думаешь, что он… – только в этот момент до нее дошло, зачем Стас задает такие вопросы. Он подозревал, что Хабаров появился в ее жизни неслучайно.

– Я ничего пока не думаю, рассказывай.

– Чуть больше месяца назад я ехала по Ленинскому, пробка была небольшая. Задумалась, потом почувствовала удар, расстроилась, естественно, ну и пока я соображала, что делать, он уже вызвал гаишников и пригласил меня в кафе напротив.

– Что ели, о чем говорили?

Дымов бесстрастно проводил допрос, словно перед ним была не коллега, а подозреваемый.

– Ты издеваешься? Думаешь, я помню?

– Ну давай, напрягай извилины.

Зимина тяжело вздохнула и закатила глаза. Копаться в прошлом не хотелось совершенно, к тому же, не было уверенности в том, что Стас будет помогать. Однако картинки помимо воли замелькали в голове: первая встреча, вкрадчивый взгляд и легкая улыбка. Воспоминания приятно грели душу, пробуждали самые нежные и теплые чувства, но была ли она готова поделиться ими, открыть что-то очень личное?

– Штрудель, кажется… – все же решилась рассказать. – И глясе. Точно, он так быстро угадал, что я хочу, и сам сделал заказ.

– То есть он уже заранее знал, что тебе нравится? – Дымов насторожился и отодвинул тарелку в сторону.

– Сказал, что интуиция…

Лена неопределенно пожала плечами. Тревожные сомнения медленно проникали в сознание, расшатывая нервную систему еще больше.

– Может, он еще и в битве экстрасенсов участвовал? – саркастично заметил Стас и криво ухмыльнулся.

– Дымов… – недовольно зыркнув, одернула его Зимина.

– Дальше что было?

– Ремонт машины он взял на себя, потом позвонил, пригласил на майские за город, – она осеклась, не считая нужным раскрывать подробности.

– И ты поехала?

Его вопрос поставил ее в неловкое положение. Ответ был очевиден, но Стас почему-то потребовал произнести его вслух.

– Да, поехала, – щеки вспыхнули румянцем. Лена чувствовала себя школьницей, отчитывающейся перед родителями. Обычно в диалоге с Дымовым она была главной, по крайней мере, так думала, а сейчас они словно поменялись ролями, и это ее сильно напрягало.

– Не знал, что ты такая легкомысленная, – усмехнулся тот.

– А ты и не пытался узнать, – в тон ему ответила Елена и хитро сощурила глаза.

– Ну как же… – возмутился Стас и напомнил ей случай пятилетней давности. – Когда я приглашал тебя на природу, ты не поехала.

– Не хотела усложнять наши отношения сексом…

– А с чего ты взяла, что я звал тебя за этим?

Она заливисто рассмеялась.

– Что-то ты отошел от темы.

– Конечно, чем вы там занимались, гораздо интереснее…

– Отдыхали, Дымов, отдыхали… После ездили в ресторан, встречались где-то пару раз в неделю. Потом снова за город поехали, он с дочкой, я Сашку взяла. А как вернулись, он пропал. Я сначала думала, испугался ответственности, а оказалось…

Вспоминая прожитые моменты, Лена заново испытывала все те эмоции и мечтала хотя бы на несколько мгновений вернуться в прошлое, когда было так хорошо и спокойно.

– То есть кем ты работаешь, ты не говорила?

– Ну конечно нет, – она произнесла это так, будто не существовало ответа очевиднее. – И вообще, он недавно во Францию меня звал на выходные, а я же невыездная, еле удалось отмазаться.

– А почему ты сразу не рассказала?

– Пугать не хотела.

– Понятно.

– Ну и что думаешь?

Зимина заняла выжидательную позицию, с опаской поглядывая на Стаса. За душевным разговором она совсем забыла про основную цель своего визита.

– Да ничего не думаю. Странный он тип, не верю я ему.

– Почему? Ну сам посуди, зачем он так внезапно исчез, если изначально знал, кто я такая?

– Еще не понял. Изучаю весь материал с флешек, не особо много зацепок.

Дымов честно старался во всем разобраться. В отличие от Елены, он объективно оценивал ситуацию, опираясь не на чувства, а на факты. Хотя, конечно, мог не заморачиваться, закрыть этого Хана сразу и получить звездочку на погоны, но ради Зиминой затеял собственное дополнительное расследование.

– Может, тебе чем-то помочь?

– За Глебом следи и начальницей своей тоже. Связи с Громовым теперь нет, поэтому утечки нам сейчас совсем не нужны.

– Хорошо.

– Только аккуратно, Зям, – в который раз предостерег ее Стас. – И пока я не проверю твоего Хабарова, встречаться тебе с ним нельзя.

– Это ты будешь за меня решать?

– Да, я. И настоятельно рекомендую тебе не спорить со мной, – Лена хотела было что-то возразить, но его фраза прозвучала так серьезно, что отпало всякое желание. – На кону твоя жизнь, мы не можем так рисковать.

В воздухе повисло молчание. Она не знала, как реагировать на его слова. С одной стороны, не любила, когда ограничивают ее свободу, влезают в личное пространство, но с другой – забота Дымова дорогого стоила.

– Ладно, спасибо все было очень вкусно, мне домой пора, – поблагодарила она и вышла из-за стола.

– Лен, я не шучу, – Стас поднялся ей навстречу.

– Я знаю и очень это ценю, – мягко улыбнулась Зимина и, чмокнув его в щеку, прошла к двери.

Тула. Квартира Куликовой

Романова сидела за столом и вяло ковырялась ложкой в тарелке. Аппетита не было совершенно, но она понимала: надо что-то есть, чтобы поддерживать минимальные ресурсы организма. Последние два дня Ира питалась исключительно кофе, отчего сейчас чувствовала слабость и легкое головокружение. Но даже он не помогал справиться с сонливостью, ставшей ее постоянной спутницей.

– Ну что? Тебе лучше? – заботливо поинтересовалась Таня, заглядывая в полупустую тарелку.

– Да, спасибо.

– А я тебе говорила, нужно поесть.

– Ты была права, – Ира вымучено улыбнулась.

– Ну и славно… Мне нужно уйти на работу, вернусь поздно ночью или рано утром. В общем, не жди. И да, будь осторожна.

– Хорошо.

– Ир?

– М?

– Точно продержишься? – с подозрением спросила Куликова. Ей совсем не нравилась перспектива оставить Ирину одну в таком состоянии, и если бы не серьезное ДТП на трассе, то она никуда бы не поехала.

– Конечно, все нормально, – попыталась ее успокоить Романова. – Чаю попью и спать лягу.

– Может, тебе снотворное дать?

– Вот уж не надо, я и так сплю сутками.

– Потому что ничего не ешь! Организму просто неоткуда брать энергию, но ничего, сон лечит, скоро все наладится, я прям чувствую.

– Мне бы твою уверенность…

– Ну все, не скучай, до завтра.

– Пока.

Услышав, как хлопнула входная дверь, Ира встала и вывалила содержимое тарелки в мусорное ведро. Съев половину порции, она просто не могла осилить остальное, но не хотела расстраивать подругу.

Москва. Квартира Дымов

Поздний телефонный звонок застал Стаса уже в кровати – последние несколько дней не удавалось выспаться, поэтому сегодня он решил лечь раньше обычного. Взяв с тумбочки мобильный, принял вызов и поднес трубку к уху.

– Да.

– Стас, привет.

– Здорова, Димон, – Дымов сразу узнал приятеля.

– Есть новости по твоему запросу.

– Че там? – он резко сел на постели.

– В общем, черная тойота проходила по сводкам двенадцатого июня.

– И?

Стас серьезно напрягся, чутье редко подводило его.

– ДТП, – спокойно ответил Дима.

– Живые есть?

Столько раз Дымов задавал эти стандартные вопросы, но не испытывал ровным счетом ничего: ни жалости, ни сострадания, – в процессе службы эти чувства быстро превратились в рудименты. Но сейчас, когда дело напрямую касалось его лучшего друга, он ощутил реальный страх. Неприятный холодок пробежал вниз по позвоночнику, а сердце забилось в учащенном ритме.

– Два трупа.

Фраза, как огромная снежная лавина, грузно обрушилась на голову, разрушая последнюю надежду. Но, как ни странно, именно это Стас и ожидал услышать. Не хотел, но предчувствовал.

– Как? – один-единственный вопрос, возникшей в пустыне мыслей, сорвался с губ.

– Всю инфу скину на почту.

Ни слова больше ни говоря, Дымов нажал «отбой» и бросил телефон на кровать. Горькая ухмылка вмиг исказила лицо, и нервный, скорее, даже истерический смех разрезал тишину комнаты. Обхватив голову руками, он попытался совладать с эмоциями, но они вышли из-под контроля.

Бомба замедленного действия рванула внезапно, Стас физически почувствовал этот внутренний взрыв, причинявший невероятно острую боль, и взревел так громко, что, казалось, стекла разлетятся на мелкие осколки.

Воздух в легких закончился, в глазах потемнело. Он с удовольствием бы сдох в эту же секунду, но не имел права – должен был разобраться во всем. Когда первый приступ миновал, ощущения слегка притупились, стало легче, но Дымов знал, что это ненадолго, лишь временная реакция организма. Зажмурив влажные от слез глаза, он протер ладонью лицо и медленно встал с кровати.

Дежурная бутылка коньяка всегда хранилась в баре на всякий случай. Стас давно усвоил, что алкоголь не лечит душевные раны, но отлично помогает забыться и отпустить ситуацию на какое-то время.

После первого бокала ничего не изменилось, в ход сразу пошел второй – результат тот же. Поняв, что коньяк не действует, он принес из комнаты ноутбук и зашел в свою почту. В этот самый момент пришло новое сообщение, но Дымов не торопился его открывать. Тысячи раз он видел страшные последствия аварий: автомобили, превратившиеся в груду металла, изуродованные тела погибших и лужи крови. Не самое приятное зрелище, но вполне привычное для сотрудника полиции. Вот только от мысли, что на снимках Стрельцов, становилось не по себе. Стас не был готов осознать, что его больше нет в живых.

Они подружились еще в детстве, росли в одном дворе и проводили много времени вместе. Шли годы, их жизненные пути расходились, но поддерживать общение это не мешало. Олег мог не звонить несколько месяцев, но Дымов знал: если понадобится, он обязательно придет на помощь. Так случилось, что они оказались на противоположных сторонах закона, но эта разница в статусах ни на чем не отражалась. Наоборот, в этом было больше плюсов, чем минусов.

Стас часто ловил себя на мысли, что они давно уже переросли дружбу, и стали практически родственниками, братья – именно так можно было охарактеризовать их связь. Стрельцов являлся для него самым близким человеком. Ему Дымов доверял на все сто процентов и не раз убеждался в том, что это взаимно. Даже в рабочих вопросах требовалась его помощь: Олег внес огромный вклад в расследование дела о «Золотой рыбке». Но, к сожалению, это последнее, что он успел сделать в своей жизни.

Перед глазами всплыла сцена их последней встречи. Они прощались, но даже не подозревали, что навсегда.

Тула. Квартира Куликовой

Сквозь сон Романова чувствовала невесомые касания. Кто-то едва ощутимо гладил ее по волосам. «Это Громов… Ошибки быть не может», – сердце взволнованно забилось в груди. Она так соскучилась по нему, что готова была простить все обиды и принять его, несмотря ни на что.

– Наконец-то ты пришел, – прошептала Ира, видя перед собой его лицо. Тим улыбался нежно и открыто, мурашки, словно взбесившись, ломанулись врассыпную по коже, убегая от теплой волны счастья.

– Ты ждала меня?

– Ждала… Где ты был так долго?

Она протянула к нему руки, не терпелось скорее дотронуться до его тела, оказаться в кольце сильных рук и ощутить жар кожи. Тимур – все, что ей было нужно, ее кислород, ее панацея.

– Приехал, как только смог… – едва слышно ответил он.

– Поцелуй меня, – попросила Ирина, не в силах сдержать свои эмоции. Чувства рвались наружу, и она дала волю слезам. Две соленые капли неспешно покатились по щекам. В этот момент она готова была отдать все за один лишь поцелуй. Только бы знать, что нужна ему.

Громов склонился к ней и слегка погладил по щеке. Ира замерла в предвкушении. Горячее дыхание опалило ее шею, и в следующую секунду она ощутила желанный поцелуй на своих губах.