Читать книгу Поиск дороги, ведущей к храму - Анна Бунина - Страница 6

Мама для того, чтобы, прокормить семью, кроме основной работы, шила на дому. Она когда-то окончила курсы кройки и шитья вместе со своей подругой Аллой Францевной Покровской. Та тоже шила, несмотря на то, что муж работал в оркестре в Большом зале Московской консерватории. Такое было время, зарплаты были мизерные. Начала мама шить «всерьёз» с тех пор, как к ней обратилась с просьбой жена полпреда в Америке Фиона Михайловна. Мама перед этим сшила своей тётке платье, а Фиона Михайловна увидела и ей понравилось. Она попросила сшить ей юбку, потом платье, потом дочери кое-что. Так в нашем доме появилась Пуся, её так все звали, а на самом деле её имя было Прасковья. Так её назвали потому, что её маме во время беременности приснилась свекровь, мать генерала, за которым она была замужем. Во сне свекровь сказала Фионе Михайловне: «Если назовёте моим именем, будет жить и горя не знать, как сыр в масле будет кататься, а нет, так пожалеете». Фиона Михайловна и назвала дочь Прасковья. Ну, что же, жила Пуся действительно всю жизнь безбедно. Хотя не могу сказать, что очень счастливо. Любила она в молодости одного человека. Любила так сильно, что, когда они жили в Америке, она взяла самовольно билет на корабль и уплыла в Россию, ей тогда было шестнадцать лет. Когда они переплывали океан, корабль загорелся, и она самоотверженно спасала людей вместе с командой и не сошла с корабля до тех пор, пока они не потушили пожар. А когда потушили, все пассажиры снова вернулись на корабль. В Москве, спустя какое-то время, в Американском посольстве, ей была вручена за это медаль.

А в то время, когда она появилась в нашем доме, она уже была замужем совсем за другим человеком. Её муж, впоследствии стал, как говорится, правой рукой теперь покойного академика Келдыша. А потом и сам стал академиком, и членом корреспондентом Академии наук, но в жизни был очень простым общительным человеком. Кстати, он, в тяжёлое для меня время, устроил меня на работу к Револию Михайловичу Суслову, его другу, сыну того самого Суслова. Так я поступила на п/я… (почтовый ящик). Револий Михайлович в это время был военным в чине капитана и писал диссертацию. Я имела опыт работы конструктором на п/я…, и мои способности очень пригодились для его диссертации. Он, кстати, позже помог мне приобрести специальность программиста. Он поддержал меня морально во время моего развода с мужем, так как до этого сам прошел через весь этот ужас. Позже я помогла с оформлением диссертации и своему дяде, и его жене. Я написала для нее программу на Фортране. Тогда ещё мало кто умел программировать. В нашей стране вычислительные машины только появились. Я начинала писать программы ещё в кодах. Позже я овладела несколькими алгоритмическими языками. Закончила я свою профессиональную деятельность, работая на персональных компьютерах в частной компании своего сына, но вернёмся к маминым клиентам…

Позже Пуся встретила того самого молодого человека, из-за которого покинула Америку. Он работал под началом её мужа. Разыгралась драма. Пусе пришлось остаться с мужем.

Пуся любила бывать у нас, очень любила мою маму, доверяла ей все свои сердечные тайны и вообще делилась, и советовалась с ней по всем вопросам. Она привела к нам в дом много очень интересных людей. И с этими людьми мы поддерживали дружеские отношения всю нашу жизнь. Среди них была Надежда Анатольевна Виноградова, дочь писателя Анатолия Виноградова, который написал роман «Три цвета времени», «Повесть о братьях Тургеневых», «Осуждение Паганини» и т. д. Она была замужем за потомком графа Льва Николаевича Толстого. Танюшка Толстая, её дочь, одно время была директором Музейного комплекса Московского Кремля. Она написала искусствоведческую книгу об Успенском соборе, подарила мне эту книгу с авторским автографом. Потом в нашем доме так же полюбила бывать Нунушка, дочь армянской поэтессы Анаид Баянур. Потом к ним присоединилась, дочь главного архитектора Еревана. Все они приходили к нам целой компанией, если кому-нибудь из них надо было делать примерку. Посиделки всегда затягивались надолго. Мама говорила, что шить некогда. Поэтому старалась приурочить примерку сразу нескольким. Позже, когда мы переедем на Юго-запад, мама будет стараться сама ездить к ним на примерку. Но они всегда ездили к нам с удовольствием. Девушки всё чаще приезжали не на примерку, а просто так, поболтать, поделиться чем-нибудь, посоветоваться. Они все были моложе мамы и любили, и уважали её. Нунушка называла её второй мамой.

Все они работали искусствоведами в музее Востока, кроме Пуси, она была главным редактором журнала, где всё писали о рыбах. Как он назывался, я не помню. Тогда ещё музей не переехал на Никитскую площадь. Надежда Анатольевна была знатоком искусства востока. В то время вышла малая энциклопедия искусств. И один том написала она, а второй том они написали с Наташей Николаевой, которая тоже потом стала завсегдатаем нашего дома. Они подарили мне эти два тома. Эти тома были об искусстве Японии, Китая и Индии. Надежду Анатольевну всегда приглашали в Японское посольство на день рождения императора. И мама ей шила очередной наряд. Благодаря такому окружению, я очень многое узнала об искусстве и истории. Мои интересы расширились. Я восхищалась ими, их знанием нескольких языков. Ведь я совершенно была не способна к языкам, даже русский язык для меня всю жизнь был проблемой номер один. А они считали меня очень умной потому, что у меня были способности к математике. Для них это было что-то запредельное. Я же математику постигала играючи. Поэтому и стала потом программистом. И когда я, достигнув определённого возраста, пришла работать в Международный центр Рерихов, для них это была сенсация. Они сообщали друг другу по телефону эту информацию как разорвавшуюся бомбу. Ведь я сразу оказалась в стане врага. Международный Центр Рерихов (МЦР) – неправительственная организация при Юнеско в ООН. МЦР уже многие годы судится с музеем Востока из-за наследства С. Н. Рериха. Дело в том, что С. Н. Рерих при жизни передал через Шапошникову Людмилу Васильевну, теперь уже директора музея имени Н. К. Рериха, всё наследство своих родителей, народу русскому. А Международному Центру Рерихов, не только само наследие, но и права на него, как и права на те картины, которые он присылал на выставку в музей Востока. Но Музей Востока упорно отказывался и самому художнику, Святославу Николаевичу что-либо возвращать. В этом вопросе «воз и ныне там». Какие бы решения суд не принимал, музей Востока их игнорирует, и картины не отдаёт. Во время судебных разбирательств, появился прайс-лист, предоставленный музеем Востока, в котором были обнаружены несоответствия с тем прайс-листом, который предоставил художник С. Н. Рерих. Куда исчезли картины неизвестно, поэтому и придумывались, по-видимому, всё новые и новые поводы, чтобы судиться с МЦР, для того чтобы картины не отдавать, иначе выясниться это несоответствие, и станет доказанным фактом.

А Святослав Николаевич при жизни так и не смог вернуть, то, что передал на временную экспозицию в музей Востока. Теперь же этот процесс катится по проторённой дорожке. По-видимому, пропавшие картины у какой-то «большой шишки», потому что директора меняются, а тенденция остаётся. И ещё, проблема в том, что в музее Востока признают только художника Н. К. Рериха и не признают философа Рериха, и тем более его жену Е. И. Рерих, которая вместе с Николаем Константиновичем прошла всю Гималайскую экспедицию. И, более того, вместе с ним принимала новое философское учение, передаваемое Махатмами Востока.

Так, мы оказались по разные стороны баррикад. Когда я шла на работу в МЦР, я не знала всей этой истории. Я просто полюбила Рерихов. На одном из судов дама из свиты директора музея Востока заявила:

– Я всю свою жизнь потратила на то, чтобы доказать, что Н. К. Рерих был только художником, и никакого отношения никогда не имел, к, так называемым, Махатмам. Вся эта ерунда, была хобби его жены.

На это Л. В. Шапошникова ответила:

«Очень жаль. Значит, вы свою жизнь прожили зря».

Теперь же, происходит странная вещь. Росов, написавший книгу о Рерихе, в манере, говорящей о том, что он, просто искусствовед и только, и совершенно не в курсе, проблем, связанных с Учением «Агни Йоги». Тем не менее, он вдруг взялся судить и рассуждать, что было и чего не было из того, что было декларировано Учителем М. И, при этом, в сговоре с Энтиным, теперешним директором Музея имени Рериха в Нью-Йорке в Америке, издаёт то, что ни он, ни Энтин не имели права издавать, ибо это было сдано в Музей только на хранение. Но он, не имея на это юридического права, пытается на этом материале сделать докторскую диссертацию, чего не даёт ему сделать Л. В. Шапошникова. Тогда он, возвращаясь из Америки, каким-то путём, забирает с таможни портрет Учителя М. предназначенный для МЦР, но как-то задержавшийся на таможне, и прячет его. Портрет и по сей день находится в укромной комнате в Музее Востока. Спрашивается, зачем он им? Ведь там нет последователей Учения! Но, при этом, его тайно показывают желающим, и тем, кому доверяют. Одна наша бывшая сотрудница по МЦР, как-то предложила и мне побывать в этой комнате, но я отказалась, сочтя это предательством и сговором с врагами дела Владыки. Но как вызволить портрет Учителя из лап врага, пока не понятно. Не уподобляться же им! Странно ведёт себя музей Востока. Я давно не виделась со своими старыми знакомыми с Арбата, не знаю живы ли они. А интересно было бы узнать, кто-нибудь из них принимает участие во всём этом противоправном безобразии? Но после смерти мамы с ними связь прервалась.

В 2012 году я, наконец, узнала, что начинают возвращать, то, что и должны были сделать давно, достояние семьи Рерихов из квартиры музея Ю. Н. Рериха. Ну, конечно, то, что от него осталось. И в Индии, в Кулу уже работают наши сотрудники. Пусть частичная, но Победа!

Но вдруг, «Мастер банк», попал в немилость, и меценат МЦР Булочник исчез неизвестно где. Музей Рериха снова в беде. Просьба передать усадьбу Лопухиной МЦР, бойкотируется, хотя на средства этого музея она восстановлена из руин. А плата за её аренду непомерно большая, и становится не по карману музею. Но, по-видимому министерство культуры таким образом пытается вынудить МЦР передать музей государству. Несмотря на то, что условие передачи наследства С. Н. Рерихом, состояло в том, что музей должен быть общественным. Чем всё это закончится неизвестно. Наверное, Музей Востока ликует. Теперь они тем более не захотят выполнять решения суда о возврате картин. Может «лапа», поддерживающая их все эти годы, тоже приложила свои усилия к тому, что происходит с МЦР теперь. И вот при новом министре культуры Мединском, МЦР захватывает музей Востока. Грубо вламываются омоновцы, снимают и увозят картины, вскрывают сейфы. И наконец выгоняют МЦР с территории, которую он так облагородил. Не знаю, можно ли это назвать победой культуры, или обыкновенный рейдерский захват, время само даст этому деянию оценку.

Почему трудно радоваться подобному исходу дела, связанному с МЦР? Потому, что люди, работающие в музее востока, захватившие всё достояние семьи Рерихов, не разделяют их духовных убеждений. Они вообще далеки от духовности, ведь интеллект часто враг духа. Рерихи же всю свою жизнь посвятили духовным исканиям и служению Высшему Духу. Их миссия на земле была несением Света духовной истины человечеству. А сам Н. К. Рерих нёс её через культуру, и просвещение сердец, делая сердца культурными, открытыми Свету истины свыше. Невозможно отделять его искусство художника от Учения Махатм, даваемого через Елену Ивановну Рерих. И сам Николай Константинович, и его сыновья преданно служили делу Владыки Света, Мории. Музей же Востока это отрицает, и как же он может быть их наследником? Не имея достаточно развитого сознания, чтобы даже подойти к Учению, данному через них. Такое же безобразие творилось и с музеем Рериха в США, но слава Богу, всё тогда закончилось победой. Хотя стоило уйти из жизни соратницы Рерихов, Зинаиде Григорьевне Фосдик, как всё изменилось и теперь директор центра Рерихов в США Энтин, нашёл общий язык с Росовым из музея Востока.

Здесь всё, что касается Рерихов, упирается в вопрос духовности. Ибо это всегда связано с внутренним состоянием духа, разбужен ли он, достаточно ли у человека накоплений в Чаше Грааля, чтобы верить, потому, что сердце уже знает. Ведь вера она не имеет отношения к логике земной, она скорее ей противоречит. Не зря же сказано: – Ум, враг Господа. Земной ум его не знает, ибо рождён вместе с телом. И чтобы сердце отозвалось и восприняло духовные истины, надо не одно воплощение идти к этому просветлению. Ведь как часто людям даются искры из инобытия, но мы слепо отторгаем их или не обращаем на них внимания.

Вот так и я подходила упираясь, и не веря, хотя жизнь подсказывала, подталкивала, давая знаки, что есть нечто такое, о чём мы понятия не имеем, чего нельзя увидеть и потрогать.

Так одна родственница рассказывала, как она однажды, ехала с своим внуком в электричке, следовавшей из Сергиева Посада.

Одна женщина, сидевшая напротив, не цыганка, попросила её, показать ей руку. Но, она во все эти «штучки» не верила. И сказала ей, что у неё дочь тоже изучает хиромантию, но она считает это всё чепухой, не заслуживающей внимания. Тогда эта женщина сказала, что ей собственно и не надо смотреть её руку:

«Я могу и без руки сказать вам, что в детстве вам была сделана порча, но предназначалась она не вам. Пострадали вы из-за одного из ваших родителей. Можете спросить их, когда увидите, они вам сами всё подтвердят. Хотели отомстить им через вас. Но вы были рождены любимой, желанной и поэтому очень сильной, и здоровой. И поэтому порча смогла вас настигнуть только к пятнадцати годам. Вы стали болеть, страдать от сильных головных болей. Но, порча, делалась на смерть и потому, можно сказать, своей задачи не выполнила. Но всё было сделано, чтобы вы не могли снять её. Эта порча не давала вам ходить в Церковь, вам там становилось плохо».

Даже после этого заявления, она продолжала слушать с улыбкой и в пол уха, хотя действительно долгое время недоумевала по поводу того, что во время отпевания её мужа, во время войны, она потеряла сознание и упала, пытаясь сдержать себя, чтобы её не выгнала. Перед этим в первый день отпевания она закричала во весь голос, и батюшка попросил её выйти из церкви, потому, что она ему мешала.

Женщина продолжала: «Сейчас эта порча перешла и на вашу дочь. Вам надо съездить в Загорск и преклониться к мощам Сергия Преподобного. Но вам это будет тяжело сделать одной. Попросите кого-нибудь из родственников вам помочь, чтобы они вас держали, потому, что всё ваше существо будет противиться этому, и рваться вон из храма. Поторопитесь, пока женщина, что сделала вам порчу, ещё жива. Умрёт, вам уже нельзя будет помочь».

Она всё ещё сомневаясь, как Фома неверующий, спросила её в след, когда та уже стала пробираться к выходу: «А почему именно к мощам Сергия Преподобного?» – с некоторой иронией спросила она женщину. Та ей ответила:

«Потому что у вас отец Сергей». Тут только она, как опомнилась и бросилась, с внуком на руках её догонять, чтобы поподробнее расспросить. Но, какое там, её и след простыл.

Так она поняла секрет, почему ей было так плохо в церкви, когда отпевали её первого мужа, ведь после она в церковь не ходила. Приехав обратно на дачу к своим родителям, она приступила к ним с расспросами. Кто из них виноват, что ей была сделана порча. Мать говорит:

«Отец! Отец! Маня, это он виноват. Вот пусть он тебе всё расскажет. Это всё из-за него. Из-за его невесты, которая ему изменила».

Тут Маня услышала, как всё было. Оказывается, дед, до того, как его взяли в царскую армию, гулял с одной девицей, которая считала себя его невестой. Но, несмотря на это, когда он был в армии, она ему изменила. Забеременела, неизвестно от кого, родила и, завернув ребёнка в свою юбку, утопила его в проруби. Но вскоре начался ледоход. Лёд начал ломаться. И вдруг на одной льдине, когда она перевернулась, все увидели какой-то цветной свёрток. Льдину подогнали к берегу и отодрали от неё примёрзший свёрток. Развернули и с ужасом ахнули. Там оказался мертвый ребёнок. По юбке узнали, чей ребёнок. Ребёночка схоронили всей деревней. Ну, и, само собой разумеется, тут же отписали обо всём, Сергею в армию. Она всё рвалась приехать к нему в армию, хотела, что-то объяснить. Но он был суров. Он написал ей: «Можешь, если очень хочешь, приехать, но для всего полка, а мне ты больше не нужна». Когда Сергей отслужил и вернулся, то эта женщина ездила в такое место, которое называется Пропасти. Туда бабы ездили гадать, а кто и колдовать. Вот и она туда подалась, хотела Сергея приворожить. Сергей у себя в карманах после посиделок, то и дело находил всякие вещи, которых у него быть не могло, и выбрасывал их в печь. Однажды, к нему подошла её подруга, и стала просить, чтобы он встретился со своей бывшей. Сергей отказался наотрез, сказал, чтобы больше не подходила. После этого разговора полез в карман и нашёл неизвестный коробок спичек, при этом он не курил и печь не растапливал. Да и спичек таких не видывал. Ну, снова выбросил в печь. Прошло какое-то время, и он заприметил Аннушку. Стал за ней ухаживать. И, наконец, сделал предложение. Наступает день свадьбы, и вся деревня знает, что Екатерина, так звали его бывшую невесту, не отступится, и будет пакостить. Сергею весь пиджак по подолу закололи булавками крест-накрест.

Аннушке, тоже весь подол у платья закололи булавками крест-накрест, от порчи. Тогда в деревнях в такие вещи верили, убеждаясь на собственном опыте, что есть нечто, и знали нехитрые способы, как с этим бороться. И вот свадебная процессия тронулась в путь. Церковь находилась в другой деревне. Дорога шла меж двух полей ржи. Рожь была в этом году высокая, колосистая. Не прошли и километра, как из поля ржи, вся в чёрном выходит Екатерина и переходит дорогу, уходя снова в рожь. Среди процессии была бойкая и умелая баба. Она тут же прошлась колесом через голову три раза перед женихом и невестой. Процессия идёт дальше. Не прошли ещё и километра, как она снова выходит с другой стороны поля и снова переходит дорогу. Та женщина снова проделывает тот же фокус. Подошли к церкви. Бабы были наготове, знали, что та не успокоится. И точно! Только жених с невестой вошли в Церковь, та тут как тут и давай рваться в Церковь во время церемонии. Но бабы выстояли и её не пустили. На свадьбе всё вроде бы обошлось. Но все знали, она всё равно не успокоится. Когда родились дети, их родители предупреждали, чтобы в православные праздники ни у кого из посторонних ничего не брали и никому ничего не давали. Но дети есть дети. Вот Екатерина подловила момент, когда взрослых никого не было, и пришла, якобы отдать долг Аннушке. Ну, Маша и взяла деньги. Вот так и была сделана ей порча на деньгах. А, когда Маша выходила первый раз замуж, эта женщина всё рвалась в дом, хотела даже в окно влезть, чтобы снова натворить беды. Но муж её стащил со стены и избил. Маша слышала, как что-то за спиной протарахтело по бревнам, когда он её стаскивал. Хотела обернуться, но мать сказала: «Не смотри туда, это тебе не надо. Они сами разберутся».

За все свои дела эта женщина была ужасно наказана. Вот в городе, никто никого не знает, и проследить таких вещей нельзя, а в дереве всё на виду. Говорят, если бог хочет наказать, то наказывает через детей, а на Востоке говорят это не божье наказание, а карма: «Не грешите на бога, пожинаете то, что посеяли».

Первый ребёнок упал в кипяток и сварился. Второго она в тонкой пелёночке положила на лежанку. А сама печь сильно натопила, он и зажарился. Третьего, избила веником и попала в глаз, он и ослеп. Муж не выдержал всего этого, поняв, с кем связался, бросил её.

После всего, что ей рассказали родители она, поняла, что надо ехать в Загорск. С ней согласились поехать её брат и его жена. Брат в бога не верил, но не отказал ей в помощи. Когда вошли в храм у Маши руки сами собой узлом за спиной сцепились не расцепить. Перекреститься не может. Всю колотит мелкая дрожь. Подвели её к мощам Сергия, невестка помогла ей встать на колени. Маша говорит, что не помнит, как вышла из храма.

Брат был удивлён её поведением в храме, был удивлён и поколеблен в своем неверии, но ненадолго. Он из породы отрицателей и сомневающихся. Вот такой вот случай поведала мне родственница.

Но эта история имела продолжение. Годы спустя, предсказание этой женщины, подтвердит ей другой человек, и скажет, что порча была, но каким-то образом уже снята. Позже станет ясно, что он просто не смог увидеть ту сущность, что находилась уже на более тонком, более высоком плане. Сущность, уйдя с физического тела, перешла на астральное. Он не мог просмотреть все тонкие тела потому, что у него был недостаточно высокий уровень энергетики.

Таким образом, раз за разом появлялись всё новые случаи, говорившие о том, о чём раньше, и думать-то было не принято, во что тогда никто не верил. Что есть что-то, что мы не можем ощутить, проверить своими органами чувств, нашего физического тела. Это заставляло задуматься, хотя инерция и, если хотите, тупость человеческая, мешает нам меняться. Так шли годы, и, как я уже говорила, я менялась. Но в какую сторону?