Читать книгу Кольца мостов - Анна Драницына - Страница 6

Семенов считал, что с Нинкой они поженились, когда были детьми. Разве люди соображают хоть что-нибудь, когда им 20 лет! Никто не задумывался о том, что было бы с Ромео и Джульеттой, если б они оклемались после порции яда, зажили бы вместе долго и счастливо, и наплодили кучу ребятишек. Что было бы дальше? А вот Семенов думал об этом последнее время дни и ночи, в результате чего пришел к точному выводу – никакой высокой шекспировской любви и высоких страстей при таком раскладе быть не может. Во-первых, житья молодым не дали бы ни теща Капулетти, ни свекровь Монтекки. Они бы пили их кровь день и ночь, капали б им на мозги до тех пор, пока молодые друг друга не возненавидели. Во-вторых, Ромео, повзрослев уже через пару лет, как следует посмотрел бы по сторонам и понял, что прекрасной Джульетты не существует. Вместо нее на кухне сидит тетка в цветастом халате и громко отхлебывает из чашки чай. Конечно, все это сильно преувеличено, Нинка до сих пор была молода и красива, но она перестала быть Джульеттой, как только они поселились под одной крышей. Смысл любви молодого пацана Ромео заключался в невозможности достичь объекта чувств. Их брак изначально был запрещен как на небе, так и на земле, и именно поэтому герой добивался цели так самозабвенно. По мнению Семенова, Джульетта была целиком надуманна, она существовала только в воображении Ромео, была ценным призом победителю. И Семенов готов был зуб отдать, что как только бы юноша достиг своей цели – Джульетта в качестве жены очень быстро ему опротивела. А вот если бы он встретил ее позже, хотя бы лет в 30, это совсем другое дело.

Будь воля Семенова, он бы принял закон, согласно которому, мужчины не имеют права вступать в брак до 25 лет. Дети не должны ночами делать новых детей, это противоестественно. Конечно, в свои неполные 20 он так не считал, но ведь в молодости и думаешь, что греха таить, вовсе не головой. Нинка была настоящей Джульеттой, без подделки – безумно красивой и очень гордой. Они жили тогда в маленьком городке на берегу самого синего моря, и когда Нинка выходила из пенистых волн, как ботичеллевская Венера, у Семенова захватывало дух. Ее мокрые рыжеватые волосы горели в свете заходящего солнца и сводили Семенова с ума. Все мужики в городе хрустели шеями, когда Нинка проходила мимо, поэтому завоевать принцессу было для амбициозного парня делом чести. Тем более, что Семенов всегда был охотником. Но охотником в процессе. Из тех, кто получают удовольствие лишь пока преследуют дикого зверя. Пойманная же добыча им никогда не приносит удовлетворения, скорее разочаровывает. Благодаря этом свойству характера, Семенов всегда был самым первым, самым лучшим, самым умным и удачливым еще со школьной скамьи. В Нинку он влюбился, когда вернулся из армии. Пьяные, в обнимку с друзьями, они пошли в тот день поглазеть на местный конкурс красоты, который, следуя повальной моде, решила устроить городская администрация прямо на рыночной площади. Народу было валом, местные жители столпились у импровизированной сцены, в ожидании длинноногих красоток. Кто-то пустил слушок, что девочки выйдут в бикини. Поэтому Семенов с компашкой залез на ближайшее дерево, и они стали как судьи на футболе, комментировать происходящее. Народ хохотал над их пошлыми шуточками, а организаторы уже подумывали вызвать наряд милиции, чтобы усмирить хулиганов, как вдруг на сцену вышла Нинка. Семенов велел всем заткнуться, потому что спустя несколько секунд, незнакомка в синем платье запела. Это была детская, глупая песенка про лесного оленя, но пела он так, словно это гимн любви. И Семенов как тот самый олень пришел на ее зов, чтобы умчать ее в дальние края, в хмурый северный город и там выбросить. Одну с разбитым сердцем. Семенов понимал, что он сволочь, но ничего не мог с этим поделать. Тогда она была не просто королевой красоты, а еще и Чужой Королевой (Нинка встречалась в то время о студентом-медиком), чего Семенов вынести точно не мог. Разумеется, он ее покорил, потому что был обязан это сделать. Как беговая лошадь на ипподроме должна перепрыгнуть очередной барьер, чтобы двигаться дальше. Но как только цель была достигнута, она осталась навсегда позади. И Нинка из прекрасной незнакомки вмиг превратилась в груз прошлого, который он вынужден таскать за собой всю оставшуюся жизнь. Жена не заметила, что он вырос из их отношений как ребенок из штанов. Ей казалось, что все вокруг безоблачно чисто, как и 10 лет назад. Нормально было то, что их тела больше не хотят быть вместе и прячутся друг от друга под разными одеялами. А глаза никогда не смотрят в глаза, а вместо этого лишь бегают по посторонним предметам, словно в поисках убежища. Они были совершенно чужими людьми, которые поженились, заигравшись в дочки-матери, а когда опомнились – было поздно. Под боком у пары росла и нескончаемо требовала внимания девочка Александра. Но Семенов не был готов стать ни отцом, ни мужем, он совсем не ощущал себя таковым. Конечно, он понимал, откуда берутся дети, но, когда впервые соблазняешь королеву красоты как-то об этом не думаешь. Семенов позвал красавицу в поход в горы и она, наивно думая, что там будет большая компания, с радостью согласилась. Семенов сказал, что ребята догонят их по пути, и предложил пока в ожидании друзей как следует расположиться: разбить палатку, развести костер и прочее. Посомневавшись, Нинка согласилась, и он увел ее так далеко, где даже сам ни разу не бывал. Для первой ночи они выбрали поистине райский уголок: все вокруг было увито лианами, а небольшой водопад стекал в хрустальное озерцо. Маленький Эдем, идеально подходящий для соблазнения невинной души. Разумеется, все случилось в ту же ночь. Семенов и Нинка, как Адам и Ева бегали голыми по ночному лесу и купались в водопаде под светом луны. И если бы тогдашний Семенов-ребенок знал, что ждет дальше Семенова-взрослого, он сразу бы после той волшебной ночи прекратил их отношения. Хотя бы потому, что больше ничего примечательного в их совместной жизни не было. Через месяц Нинка сообщила ему, что беременна, да к тому же имеет отрицательный резус крови, что исключает вариант аборта. Да и о каком аборте можно было говорить в маленьком городке, где каждая собака в курсе всех дел! Семенов женился и впал в душевную кому, увяз в семейном бытовом болоте. Ему не хотелось шевелиться, думать и тем более любить. Каждый день он делал вид, что отправляется на поиски работы, а сам болтался целыми днями на пляже, пил пиво, курил и ничего не хотел. Это, наверное, было самое ужасное для такого человека как он. Потом он приходил домой, съедал курицу, и не обращая внимания на горестные вздохи тещи, заваливался на диван смотреть телек.

– Ох, бедная моя доча, он ведь и тебя однажды сожрет. Смотри – один позвоночник от курицы остался, даже кости сгрыз твой лоботряс! – ворчала теща, гремя посудой.

Семенов мысленно плевался в тещу и шел спать. Молодая жена его больше не интересовала, как, впрочем, и все остальное вокруг. Его существование вдруг стало абсолютно бессмысленным. Потом родилась Сашка – странное существо, которое все время только орало и тоже что-то от Семенова все время требовало. Пришлось срочно устроиться работать на завод. Он делал детали для автобусов, и от монотонности всего вокруг, вскоре ушел в глубокий запой, из которого его чудом вывел приехавший погостить у матери давний школьный приятель Славик. Когда-то их было трое лучших парней на деревне – Славка, Семенов и Кузя. Они дружили с первого класса, а после школы разлетелись кто куда, как будто и не было никогда этой дружбы. Кузя спился и однажды утром его нашли у шоссе с проломленным черепом. Семенов также шел по стопам Кузи. А вот Славка был единственным из их класса, кто сумел вырваться из провинциального болота и неплохо пристроится в столице. У него процветал собственный бизнес и ранним утром, налив Семенову в хрустальный бокал свежий рассол, он сказал:

– Вот что, Семеныч. Собирай вещи, документы – поедешь со мной в Питер. О деньгах не беспокойся – потом отработаешь. Поживешь пару недель у меня, потом подыщешь квартиру и перевезешь своих.

Когда он сообщил о том, что уезжает Нинке, она рыдала как ненормальная, даже порывалась покончить с собой. Пришлось Семенову поклясться на Библии, что он вернется за семьей. Хотя искушение оставить все как есть, а самому начать новую жизнь было огромным. Нинка даже не подозревала, что мысленно он попрощался с ними навсегда, как только нога ступила на подножку поезда. К моменту отправления он понял то, что пытался уразуметь вот уже как два года – Семенов ненавидел себе-ребенка, свою детскую любовь, Нинку с Сашкой которые болтались у него на шее. Он ехал в поезде, высунув голову в окошко и смеялся, радуясь тому воздушному чувству свободы, которое щекотало его изнутри.

Дела у него сходу пошли отлично. Славка, как и обещал, устроил его на работу и нашел неплохую квартиру. Петербург просто ошарашивал своими размерами, помпезными домами и бесконечными улицами. Семенов мог по выходным целыми днями бродить и глазеть по сторонам, вдыхая непривычно сырой северный воздух.

– Семеныч, ты когда за своими ехать собираешься? – спросил однажды Славка. – Я на следующей неделе поеду на машине – могу тебя захватить, а на обратном пути возьму часть вещей. У вас ведь, наверняка, целое купе будет забито под завязку. Коляски, горшки и все такое.

– Не Слав, я сейчас их не повезу. Может по весне, чего им в таком холоде сейчас делать – с невинным видом сказал Семенов, глядя по телеку футбол.

Но Славка нахмурился, выключил телевизор и тихо сказал:

– Я не знаю какие у вас с Нинкой отношения, это не мое дело. Но человек, который не чувствует ответственности даже за своего ребенка у меня работать не будет. Ясно?

– Слава, ты чего? – удивился такому резкому подходу Семенов, который считал, что друг всегда был мягкотелым и слегка туповатым. – Я же не говорю, что не собираюсь их привозить. Я привезу свое семейство, но только когда как следует встану на ноги.

– Ну-ка, встань на минутку, – сурово сказал Слава.

Семенов нехотя поднялся, думая, что Славка, сука, просто пользуется своим служебным положением и как только он как следует раскрутится, то… Но додумать эту мысль Семенову не дал мощный удар в скулу. Семенов отлетел в угол:

– Ты охренел?

– Как встанешь на ноги, отправляйся сразу за Нинкой, либо катись отсюда на все четыре стороны.

Северные березки за окном сменили зеленые акации. От мысли, что он подъезжает к дому и прежняя жизнь постепенно возвращается, Семенова мутило до рези в желудке. Все-таки Джульетта и Ромео должны были умереть и точка.