Читать книгу Его тайна. Уходи - Анна Грей - Страница 2

В кафе «Старый фонарь», где я коротала это утро, пахло крепким вчерашним кофе и тоской.

Я сидела за столиком у окна, обхватив ладонями чашку остывающего латте.

Последние месяцы мои тексты выходили такими же безжизненными, будто пишутся на автопилоте. День за днём одно и то же: кофе, пустой экран ноутбука, пара дежурных фраз – и ни искры удовольствия. Просто очередной обзор заурядной городской выставки.

С усилием захлопнув ноутбук, я встала. Надо идти. Еженедельная планёрка по понедельникам – как горькая пилюля: не хочется, но надо. Особенно когда ты – младший репортёр «Вечерней Казани» с парой лет стажа, а твой отдел новостей превратился в болото пресс-релизов. Я вздохнула, чувствуя, как тяжесть накопившейся за неделю усталости оседает в плечах.

Накинула пальто. С деревянного стула тут же слетел шарф – полосатый, вишнёво-чёрный, мой талисман на удачу ещё со студенческих времён. Я замотала его вокруг шеи потуже, надеясь, что талисман наконец сработает. Перед выходом огляделась: кафе было почти пустым – лишь пара студентов дремала за дальним столиком (один даже клевал носом в раскрытый конспект, у другого на ухо намотался провод от наушников), да та самая официантка, которой, похоже, было всё равно, уйду я или останусь до закрытия.

В редакцию я влетела за пять минут до начала совещания. Шейный платок, которым я безуспешно пыталась укрыться от дождя, промок насквозь. Я скинула пальто на спинку стула и плюхнулась на своё место в общем зале, стараясь дышать тише. Никто, кажется, не обратил внимания на моё опоздание: коллеги переговаривались, шелестели распечатками, шумно пили утренний чай из картонных стаканов.

Редактор Евгений Павлович уже стоял у доски с маркером и терпеливо ждал, пока все угомонятся.

– Всем доброе утро, – хрипловато прозвучал его голос, будто он проспал ночь в обнимку с сигаретой. – Начнём планёрку.

Я выпрямилась и вытянула шею, пытаясь разглядеть повестку дня на доске. Рядом кто-то громко поставил кружку на стол, и я вздрогнула; сердце всё ещё колотилось после бега под дождём. Стараясь успокоиться, я сложила руки на коленях и переключила внимание на редактора.

– Итак, по текущим материалам… – Евгений Павлович отметил маркером пару строк на доске. – Соколова, ты по выставке дописала? Когда сдашь?

– Сегодня к концу дня, – отозвалась я тише, чем планировала. Голос предательски охрип.

Редактор кивнул без энтузиазма:

– Давай, жду. Но смотри, живости добавь. Читатели зевают над твоими «экспозициями современного искусства». Перчинки надо, поняла?

Меня передёрнуло от раздражения, и я почувствовала, как щёки краснеют от злости.... Хотелось возразить, что интересного написать о захудалой экспозиции пластилиновых фигурок – задачка для волшебника слова, не иначе. Но я лишь сжала губы и кивнула. Евгений Павлович уже переключился на другого сотрудника, раздавая указания по следующему пункту. Я мысленно прокрутила обидное «зевают», ощущая, как внутри поднимается волна упрямства. Перчинки ему надо? Получит.

Совещание тем временем подходило к концу. Кто-то зевнул (вот тебе и подтверждение насчёт «зевателей» среди читателей – а может, это сотрудники так реагируют на планёрки?). Я исподтишка выудила телефон и скользнула по экрану, проверяя почту. Пара спам-рассылок – и уведомление: «Пресс-конференция в 12:00, мэрия Казани». Ах да, сегодня выступает замминистра строительства республики: собираются рапортовать о новых инвесторах в городской проект. Очередная галочка в дневнике журналиста. Наверняка всё ограничится сухими цифрами и благодарностями.

Я уже хотела убрать телефон, как новое письмо бросилось в глаза. Тема: «Срочно. Важный материал». Отправитель неизвестен, в адресе – набор цифр. Спам? Не похоже. На автомате открываю письмо. Всего несколько строк:

«Надежда Петровна, у меня есть информация о крупных финансовых нарушениях при строительстве нового делового центра на набережной. Речь о десятках миллионов, уходящих в карман чиновников. Это может стать сенсацией. Детали – при личной встрече. Сегодня, 11:30, кафе "Старый фонарь". Буду у окна. Пароль: "Волга впадает в Каспий". Никому ни слова. Иначе нам обоим конец».

Я перечитала письмо дважды, и телефон едва не выскользнул у меня из рук. Ещё бы: кто-то предлагает слить информацию о коррупции? Сенсация – слово-то какое, золотое. Но строчка про «конец» отдавала ледяным холодом, словно речь шла не о журналистике, а о шпионских играх. Пароль… Они что, всерьёз? Я потёрла лоб, пытаясь прогнать наваждение.

Я украдкой огляделась вокруг: коллеги по-прежнему были заняты своими делами, никто не подслушивал. По жилам плеснул адреналин – не розыгрыш ли это? Но нет: письмо выглядело слишком серьёзно.

Рядом щёлкнул колпачок маркера – Евгений Павлович закрыл папку с повесткой и обвёл зал взглядом:

– Если ни у кого больше вопросов нет… Всем удачи, работаем.

Коллеги зашевелились, вставая, переговариваясь. А я сидела, уставившись в экран телефона. Про себя повторила: «Волга впадает в Каспий». Банальная фраза из школьного учебника географии… Что за конспирология?

– Соколова? – голос редактора прозвучал совсем рядом.

Я вздрогнула и поспешно погасила экран. Евгений Павлович стоял у меня за спиной, прищурившись:

– Всё нормально? Задумалась?

– Да, всё… – я подскочила, пряча телефон в карман. – Читаю вот приглашение в мэрию на пресс-конференцию. По строительству центра.

– Отлично. Съездишь, напишешь заметку к вечернему выпуску, – вдруг неожиданно мягко произнёс он, похлопав меня по плечу. – Как раз твою выставку заменим, а то и правда люди заснут.

Я опешила. Обычно шеф так не церемонится. Видно, совсем плохи мои дела, раз он готов заменить мой материал чем попало. Но «чем попало» ли? Вспомнилось письмо: нарушения на строительстве… А пресс-конференция как раз об этом. Совпадение? Слишком уж жирное.

– Да, поеду, конечно, – быстро кивнула я. – К полудню буду там.

– Вот и молодец, – Евгений Павлович уже повернулся к выходу. – И смотри у меня, Соколова: нутром чую, там что-то этакое. Не упусти.

Он скрылся в коридоре, оставив меня в смешанных чувствах. С одной стороны – радость: надоевший текст про выставку откладывается. С другой – странное письмо, словно розыгрыш шутника-конспиролога. Пароль, тайные встречи… Но если информация реальна, это мой шанс вырваться из болота рутинных новостей. Шанс, о котором я мечтала со студенческой скамьи. Вспомнилось, как на выпускном журфака я клялась когда-нибудь раскопать нечто подобное – и вот удача сама идёт в руки. К тому же отправитель обратился лично ко мне – значит, выбрал меня не случайно.

Приняв решение, я схватила пальто. На бегу проверила, что диктофон и блокнот при мне – всё готово. Мокрые полы пальто неприятно хлестнули по джинсам. Что ж, у меня меньше часа до встречи в «Старом фонаре» – том самом кафе, где я коротала утро. Кафе вокруг да около моего рабочего дня… Словно знак судьбы.

Я поспешила к выходу из редакции, набирая номер своего друга-фотографа.

– Алло, Пашка? Срочно нужен твой объектив и нюх ищейки. Есть наводка на бомбу, подтянешься? Да, часиков в одиннадцать, наш любимый «Старый фонарь». Прихвати камеру – будет жарко, надеюсь.

Павел что-то ответил в полном недоумении, но согласился. Запихнув телефон обратно, я вылетела под дождь. На этот раз ливень не казался таким противным – скорее освежал, отрезвлял. Я почти бежала к кафе, не чувствуя сырости. В голове роились мысли: кто мой таинственный информатор? Правда ли то, что он написал? И почему выбрал именно меня?

Без четверти двенадцать я уже была у «Старого фонаря». Дверной колокольчик мелодично звякнул, приветствуя меня во второй раз за это утро. В зале прибавилось посетителей: парочка мужчин в деловых костюмах оживлённо спорили у стойки, в глубине две старушки пили чай с баранками. Я окинула взглядом помещение, выискивая информатора. «У окна» – но у какого? В кафе два больших витражных окна. В одном отражалась мокрая улица, у другого… Взгляд наткнулся на мужчину в тёмно-синем плаще, сидящего спиной ко входу за дальним столиком у окна. Он как раз привстал, стягивая плащ, и мне удалось разглядеть седые волосы на затылке. Вроде бы немолодой. На столе перед ним – папка, стакан воды. У меня ёкнуло сердце: похоже, это он. Пароль про Волгу наводил на мысль о человеке старой закалки, из советских времён – любят они такие штуки.

Я подошла неторопливо, стараясь не привлекать лишних глаз. Мужчина повернул голову мне навстречу. Лет шестьдесят с лишним, лицо подтянутое, черты резкие. Взгляд цепкий, прищуренный, как у человека, долго проработавшего следователем или военным. Он смерил меня с головы до ног. Я поёжилась: а вдруг я ошиблась и это просто пенсионер на утреннем кофе?

– Простите, вы Надежда Петровна? – спросил он вполголоса.

Я облегчённо выдохнула. Всё правильно.

– Она самая, – сказала я, присаживаясь напротив и стараясь приветливо улыбнуться. – А вы…

– Потом, имя ни к чему. Вы одни? – он быстро скользнул взглядом мне за спину.

– Да, – я тоже оглянулась. Павла нигде не было видно – должно быть, застрял в пробке или ещё не дошёл. – Одна.

Мужчина кивнул и наклонился вперёд, сцепив руки на папке.

– Времени мало. Слушайте. Есть схема вывода средств через подрядчиков на стройке «Казань-Сити». Объект знаете?

Я кивнула. «Казань-Сити» – так неофициально называли многофункциональный деловой центр, который второй год строится на берегу Казанки и уже оброс скандалами из-за задержек.

– Деньги уходят на офшоры, прикрытие – фирмы-прокладки, – отчётливо продолжил информатор, будто докладывал начальству. – За всем стоит группа лиц, включая высокого чиновника республиканского уровня. Имя пока не называю – сами понимаете. Но у меня есть документы, переписка, всё. Хотят сегодня на пресс-конференции объявить о досрочном окончании строительства и новом бюджете. Это ложь. Бюджет давно растащили. Ваш материал может это вскрыть.

Я машинально потянулась сделать глоток – и только тут заметила, что, бросившись сюда, ничего не заказала. Чёрт. Заварочный чайник официантки стоял недалеко, и я жестом попросила её принести мне кофе, не прерывая рассказчика.

– Почему вы обратились ко мне? – спросила я вполголоса. – Откуда узнали?

Он чуть усмехнулся одними губами:

– Люди порекомендовали. Те, кто доверяет вашим принципам. Сказали, вы не продажная.

Я вспыхнула.

– Стараюсь, – пробормотала я. Непривычно получать комплимент такого рода от незнакомца, да ещё в столь странной обстановке.

Официантка принесла мой кофе, и я тут же обхватила ладонями тёплую кружку – для храбрости.

– Что вы хотите, чтобы я сделала? Статью? Когда? – спросила я, чувствуя, как во мне просыпается тот самый журналистский азарт, что долго дремал задавленный рутиной.

– Чем скорее, тем лучше. Идеально – к моменту окончания строительства, через пару недель. Но начать нужно уже сейчас. Главное – донести до людей, что идёт афера.

– Вы можете дать мне эти документы? – я кивнула на его папку и ощутила, как учащается пульс: сейчас он раскроет тайну, ради которой стоило выйти из дома в такой дождь…

Мужчина положил ладони на папку, напрягся:

– Здесь только копии некоторых контрактов и выписок. Остальное – на флешке. Но я отдам её, когда будете готовы публиковать, не раньше. Себя тоже подставлять неохота. Сначала хотел убедиться, что вы – это вы.

Я нахмурилась:

– Что вы имеете в виду?

Он не успел ответить. Позади раздался резкий шум – дверь кафе со звоном распахнулась и ударилась о стену. Мы оба резко обернулись. На пороге стоял запыхавшийся Павел с камерой через плечо. Увидев меня, он облегчённо замахал рукой:

– Надя! Извини, метро встало – еле успел.

Я резко вдохнула. Мой информатор вздрогнул, пальцы его судорожно вцепились в папку. Он вскочил, отодвинув стул со скрипом.

– Это кто? Вы что, хвост притащили?! – зашипел он, и глаза его сверкнули яростью… или страхом.

– Спокойно, свой, фотограф из нашей газеты, – поспешно ответила я, поднимая ладони. – Для материала же нужен…

– Вы не понимаете, – голос мужчины сорвался. Он уже накидывал плащ, движения лихорадочные. – Они всюду. Мне нельзя светиться.

– Подождите! – я вскочила следом, но информатор резко дёрнул руку с папкой, не давая мне приблизиться.

– Глупая… – бросил он тихо, но с такой ненавистью, что у меня вспыхнула боль. – Пароль дала – и то хлеб. Дальше сами.

Он развернулся и почти бегом направился к выходу, грубо отпихнув остолбеневшего Пашку с дороги. Дверь хлопнула, колокольчик жалобно звякнул, и мужчина исчез под дождём, словно призрак.

Я застыла посреди зала, чувствуя, как лицо пылает от обиды и стыда. Да что же это сейчас было? Павел несмело тронул меня за локоть, заглядывая в глаза:

– Надь, прости… Я думал, он в курсе…

Я махнула рукой, пытаясь собраться с мыслями. Внутри всё клокотало от досады на саму себя. Только-только завязалась ниточка – и я её едва не порвала собственной глупостью. Притащила фотографа, не предупредив… Шпионские страсти – не моя епархия. В учебнике журналистики чёрным по белому: «Не навреди источнику». А я, выходит, с первого же шага подорвала доверие. Глупая.

Я горько усмехнулась: дебют расследования выдался что надо.

Стиснув зубы, я заставила себя успокоиться. В его реакции тоже была подсказка – он до смерти перепугался. Значит, дело действительно опасное. Но хотя бы что-то оставил: пароль, направление… Нить не упущена.

– Паш, поехали со мной в мэрию, – наконец выдохнула я, подхватывая сумку. – В 12 у них брифинг. Будем брать быка за рога.

Он кивнул, не задавая лишних вопросов.