Читать книгу Актриса на всю голову. Психологическая повесть - Анна Илюшина - Страница 5

Ужасный день. Ужасная школа. Ужасная погода. Всё ужасное.

Я падаю на кровать, не снимая новой школьной формы.

А утро начиналось так хорошо… Мама поправляла мне воротник блузки, пока я стояла у зеркала в гостиной. Рядом на диване устроилась сестра, в пижаме и со странной утренней прической. У четвертого класса сегодня День знаний отмечался позже, чем у десятого, вот она и не торопилась в школу: лежала, грызла яблоко и комментировала всё.

Мама напомнила, поглаживая меня по спине и улыбаясь через отражение в зеркале: «Все смотрится хорошо, но помни: встречают по одежке, а провожают по уму». «Ну-у-у, хоть встретят нормально…» – задумчиво произнесла Виолетта. Я обернулась и строго посмотрела на сестру. Та пожала плечами и в очередной раз откусила яблоко. Мама засмеялась, а потом, все еще с улыбкой, пожурила младшую дочь за то, что не поддерживает старшую в первый день в новой школе.

Сегодня я надела новый черный сарафан, который отлично подчеркивает мою тонкую талию и белую блузку. По правилам, так надо одеваться в новой школе. Там, где я училась в прошлом году, в форме ходила, кажется, я одна. Это тоже служило поводом для насмешек, но мой наряд забавлял одноклассников не так, как шрам, который тянулся у меня ото лба через бровь и глаз к щеке. Из-за него я была и Пиратом, и Квазимодо, и Чудом-Юдом.

Рубец появился, когда мне исполнилось девять лет. К трагедии привела поездка по магазинам. Жили мы тогда в пригороде, и до центра приходилось добираться около двух часов. Была зима, и всё, что я помню до состояния невесомости, – полный утренний месяц в окне автомобиля. Со мной рядом сидела трехлетняя сестра и что-то мурлыкала себе под нос. Мама, как всегда, болтала с отцом. Папа был за рулем, но ни его координация, ни мгновенная реакция не спасли нас тогда. Виной всему стал пьяный водитель, который вылетел на трассу в гололед и снес нашу машину в кювет. Но эти факты я узнала потом, да и не так уж это важно. Главное – моя семья уцелела, пусть и ценой моей нормальной жизни.

Когда родители еще и брекеты мне поставили, заботясь о моем счастливом будущем, жизнь моя превратилась в сущий ад на земле. Мне просто не давали проходу главари банды восьмиклассниц – девочка с неправильным прикусом и две сестры-близняшки. Несмотря на сопливый возраст, эта троица уже вовсю гуляла с парнями – что считалось предметом зависти остальных девиц.

Не знаю, в какой момент я превратилась в жертву этих детей. Сначала мне удавалось парировать их нападки. Мне казалось, я была остроумной и смелой. Но я была одна. Даже девочки, с которыми я дружила, опускали глаза и отходили, когда в меня летели скомканные тетрадные листы. Но после того как в гардеробе мне прожгли сигаретами новую дорогую куртку и начали обзывать «Одноглазым Степлером», родители решили вызволить меня из той школы.

Сейчас появился шанс все исправить. Я опять новенькая. И я ненавижу это чувство. Дети всё замечают. При знакомстве они сначала смотрят в глаза, а через пару секунд их внимание приковывает шрам. Они разглядывают отметину так внимательно, что иногда даже перестают меня слушать. Так было всегда – я это знаю потому, что из-за частых переездов с папой-военным сменила четыре школы. Мне больше нравилось, когда я занималась дома и учителя сами приходили к нам. Тогда я не общалась ни с кем, кроме родителей, сестренки и парочки милых старушек, которые всякого повидали за свою богатую жизнь.

Ужасная школа. Ужасный день. Всё ужасное.

Благо, теперь у меня есть отдушина. Я вскакиваю с кровати, беру с полки книгу «Призрак Оперы» Гастона Леру и пролистываю до сцены, где Кристина срывает маску с лица влюбленного Призрака. Того на самом деле зовут Эрик, он человек, который прячется в подвалах театра из-за своей внешности и делает разные фокусы, чтобы все думали, будто он привидение. И тут Кристина видит его уродство: голову, похожую на череп, ввалившийся нос. Девушка из жалости говорит, что любит его, Эрик верит и отпускает ее. Сегодня я буду проигрывать эту сцену, пока родители и сестра не вернутся домой. Так, куда же я положила свою белую маску после переезда?