Читать книгу Зяблик. Сокращенное издание - Анна Кимова - Страница 6

Юля поднялась по светлой мраморной лестнице с чугунными литыми перилами и прошла в конец коридора. С двух сторон от нее были расположены двери в комнаты, а в конце коридора посередине торцевой стены дома находилось окно в пол. Оттуда был виден лес, а за лесом открывался боковой вид на озеро. Юля ахнула от охватившего ее восторга и подошла ближе. Рассвет окончательно вступил в свои права.

Водная гладь озера вдали была спокойна как будто и не было грозы. При мысли о дожде Юлю передернуло. Она открыла дверь означенной комнаты и поспешила войти вовнутрь. Ее взору предстала белоснежная комната. Светлый мраморный пол, светлые обои, высокий белый глянцевый потолок. Внутри помещения стояли большая кровать с белым подголовником, застеленная белым покрывалом, зеркальный шкаф, белая тумба, белое бюро с зеркалом. Но самым впечатляющим акцентом, конечно же, было окно в пол, такое же, как и в коридоре. Отличие его состояло лишь в том, какой вид из него открывался – озеро было прямо перед глазами. Какое-то время Юля стояла и смотрела в окно, замерев от восторга, как вдруг ее посетила мысль, не слишком ли часто она сегодня всем восторгается? Она тряхнула головой, стараясь избавиться от наваждения и возвратить себя к более насущному. Юля отошла от окна и закрыла дверь на замок, затем спешно сбросила с себя мокрую одежду и поспешила в ванную.

Ванная комната тоже оказалась большой и белой. Юлю колотил озноб, поэтому времени принять ванну не было. Она встала под горячий душ и стояла так, пока ее кожа не приобрела красного оттенка. Тогда Юля вышла из ванны, но стоило ей коснуться холодного пола, как она громко чихнула. К ней снова подкрадывался озноб, и Юля яростно растерла себя белым махровым полотенцем. На крючке она заметила сатиновый халат молочного цвета, под ним на полу лежали белые махровые тапки. Она надела тапки, затем халат. Подпоясалась, собрала волосы в пучок и набросила на голову капюшон.

Поскольку ее вещи безнадежно промокли, Юля отбросила их в сторону. Немного поразмыслив, она решила надеть хотя бы трусы. Они почти не промокли и были лишь слегка влажными. В любом случае других, чистых и сухих, в ее распоряжении не было, так что пришлось надеть эти.

Озноб все еще подкарауливал Юлю. То и дело ее тело немного подрагивало. Она задумалась, что делать дальше. Ее чемодан был не при ней, так что переодеться ей было не во что. По сути, она осталась бы раздетой, если бы не этот халат. Находилась она в доме у незнакомого ей человека, к тому же нисколько не походившего на тот образ, который ей с таким усердием пыталась изобразить Марина. Как Юля ни старалась, она не могла себе представить, чтобы этот Адонис во плоти человеческой не интересовался женщинами (прим.: в др.-греч. мифологии Адонис – прославленный красавец, в которого влюбилась даже богиня красоты Афродита), а предпочитал посвятить всего себя без остатка какой-либо работе, пусть даже и очень любимой. Если только работа эта не была как-то связана с ублажением телесных страстей. Да уж, на раба лампы он не был похож совсем. А вот в образе раба любви она его себе легко представляла. Говорят же иногда об иной женщине, что она не создана для того, чтобы работать. Так, например, это вполне применимо к Марине. Такие женщины приходят в этот мир для другого, шепчутся люди за их спинами. И хоть Юля всегда считала, что это совсем не применимо к мужчинам, сегодня она впервые в этом засомневалась. Это было связано не столько с незаурядной физической привлекательностью хозяина дома, сколько с теми магнетическими флюидами, которые от него исходили. Даже сейчас, усталая и изможденная, Юля подспудно чувствовала их. Хотя и обмолвились они с ним всего парой фраз. Поэтому Юле делалось не по себе, когда она думала о том, что ей придется спуститься вниз в таком виде. При других обстоятельствах ей было бы все равно. Но в этом доме где-то рядом был он, и поэтому Юля чувствовала себя почти голой.

Тем не менее надо было что-то делать. Похоже на то, что она начинала заболевать, а только этого ей еще не хватало. Немного помедлив, она прошла в комнату, решительно открыла замок, распахнула дверь и едва не столкнулась с Дмитрием. Он как раз заносил руку, чтобы постучать в дверь. От неожиданности Юля слегка смутилась, но нашла в себе силы для того, чтобы не показать этого. На нем теперь была надета черная майка. Дмитрий медленно осмотрел ее с головы до ног таким внимательным и оценивающим взглядом, что Юля засомневалась, на самом ли деле на ней был халат. Это привело ее в состояние, близкое к ярости. Юле не нравилась та ироничная манера, которую Дмитрий взял с первой минуты общения с ней. Девушка повела бровью и сухо произнесла:

– У вас не будет самбуки или какой-то другой анисовки? Кажется, я заболеваю.

Легкая ухмылка опять коснулась его губ:

– Спустимся в кухню, – Дмитрий сделал приглашающий жест, – немного поешь там, а я поищу что-нибудь подходящее.

Юля боролась с собой, чтобы не сострить, ироничный тон Дмитрия был ей неприятен, но в конце концов она решила промолчать. Она ведь была только гостьей, а хозяин дома мог вести себя как ему заблагорассудится. Она вышла из дверей комнаты, прошла в сторону и остановилась, чтобы пропустить хозяина вперед, но Дмитрий не спешил пройти. Он стоял, опершись о дверной косяк, и разглядывал ее. Помедлив, Юля решила идти первой. Дмитрий последовал за ней. Пока они шли, Юле казалось, что Дмитрий смотрит на нее. Или это все просто были его флюиды?

По пути в кухню он все время наблюдал за Юлей. У нее была красивая походка, свидетельствовавшая о решительном нраве. В этой девушке чувствовалась стать. Похоже, что она была гордячкой. По крайней мере, Дмитрию так казалось, судя по ее осанке и поведению. Он уж и забыл, когда в последний раз встречал таких на своем пути. Да, большинству из его женщин гордость не была чужда, но все же в каждой паре всегда превалировал он. И какими бы гордыми ни были его женщины, они всегда подстраивались под его потребности. Он был хорошо воспитан и никогда не грубил женщинам, те просто сами всегда все понимали. Ему не перечили, он к этому не привык. Гордый лев, он был лидером и не терпел возражений. Поэтому сейчас Дмитрий чувствовал себя не в своей тарелке. Он был у себя дома, но при этом каким-то непостижимым образом не был хозяином положения. Непривычным было то, как Юля с ним держась. Он чувствовал, что не нравится ей, и это было странно. Дмитрий уже и забыл, когда в последний раз не нравился женщине. Не сказать, чтобы это его беспокоило. Люди в массе своей вообще всегда были ему безразличны. Да и Юля не была в его вкусе. Тем не менее что-то его волновало. Но он не мог понять, что конкретно.

Они вошли в кухню, отделанную черным мрамором. Лакированная мебель была цвета слоновой кости. В центре композиции находилось такое же, как во всем доме окно в пол. Шторы были приспущены.

Дмитрий распахнул дверцу холодильника:

– Есть будешь?

– Нет, не могу сейчас есть. У меня начинается лихорадка.

Открыв двери нескольких шкафов, Дмитрий достал бутылку с алкоголем, стакан для виски и поставил все на стол.

– Есть зажигалка? – Она расположилась на одном из стульев, стоящем ближе всего от бутылки и стакана.

Дмитрий молча вытащил из ящика зажигалку и положил ее на стол перед Юлей. Затем отошел на прежнее место и, облокотившись о столешницу кухонного шкафа, стал смотреть в упор на Юлю, в ожидании того, что будет дальше.

– У вас нет коктейльной трубочки?

– Такого добра не держим, – сказал он с ухмылкой.

– Тогда могу я взять второй стакан? – Юля решила не обращать внимание на его тон.

Дмитрий указал на один из верхних шкафов:

– Действуй!

Юля подняла взгляд на шкаф и подумала о том, что халат на ней держался на честном слове, а ведь ей надо было тянуться наверх за стаканом. Похоже, что Дмитрий просто хотел увидеть ее в замешательстве, раз вел себя таким образом. Ему нравилось, что она находилась в неловком положении и, наверное, он даже получал от этого удовольствие. Что ж, она постарается сделать все, чтобы ему не случилось дождаться ее замешательства!

Юля с вызовом посмотрела на Дмитрия и стала медленно развязывать пояс халата. Дмитрий следил за ней, не отрываясь. Развязав пояс, девушка сильнее запахнула полы халата и резким движением крепко завязала его снова. На лице Дмитрия отразилось такое выражение, как если бы он был исследователем, только что открывшим новый вид. Он опустил глаза вниз, но ироничная улыбка на губах стала шире.

Юля подошла к тому месту, на которое ей указал Дмитрий, сам он стоял рядом и тайком наблюдал за ней. Опираясь ладонью о столешницу, Юля встала на цыпочки и попробовала дотянуться до нужного стакана. Она слегка склонила голову на бок в сторону Дмитрия и закусила губу, с трудом вынула с верхней полки нужный стакан. Между тем Дмитрий стоял почти вплотную к Юле и рассматривал ее: тонкие щиколотки, красивые икры, изящные колени. Длинные пальцы рук и, наконец, лицо – профиль с правильными чертами. Тонкий, аристократический нос, чувственные, аккуратно очерченные губы. Внешность ее должна была свидетельствовать об утонченности и никак не сочеталась с характером, которым она была наделена. Дмитрий скорее был готов представить ее экспонатом музея, ну или хотя бы его работником. Нежное, маленькое создание, слишком интеллигентное, чтобы перечить. Слишком молочно-восковое. И слишком скучное. Да, определенно, такая решительность в такой телесной оболочке смотрелась противоречиво и удивляла его. Но это было приятное удивление.

Тем временем Юля открыла один из ящиков стола, затем второй, затем третий. Она что-то искала и хозяйничала так, словно это была ее кухня. Хотя нет, в ее жестах сквозила сдержанность, а поведение не было ни наглым, ни развязным. Дмитрий продолжал за ней наблюдать и отметил про себя, с какой грацией Юля двигалась. Наконец, она нашла то, что искала. Достав из ящика чайную ложку, она вернулась к столу, на котором стояла бутылка, и села на стул. Юля налила жидкость в первый стакан, наклонила его и поднесла к нему зажигалку. Жидкость загорелась. Покрутив ее в стакане и дождавшись, пока она согреется, Юля резко вылила содержимое в другой. В следующую секунду она опрокинула жидкость в рот. Юля закашлялась, попыталась отдышаться, а из ее глаз брызнули слезы. Без секунды промедления, она повторила процедуру. Немного обождав, она взяла чайную ложку, сцедила в нее остатки жидкости и втянула их сначала в одну ноздрю, закрыв пальцем другую, потом во вторую ноздрю. В носу мгновенно разгорелся пожар. Юля с грохотом опустила стакан на стол, мотая головой и перебирая ногами, затем вскочила со стула. Из носа вот-вот должно было политься. Сморщившись от удушья и подступивших слез, она запрокинула голову назад и посмотрела на Дмитрия. Тот стоял весь внимания с фирменной ухмылкой на лице.

– У вас нет салфетки? – Голос Юли стал немного хриплым.

Все это время Дмитрий стоял и смотрел на происходящее, как на представление. М-да, вот тебе и работник музея… Ему, конечно, приходилось сталкиваться с разными методами лечения простуды, и некоторые из них были более экзотичными и менее эстетичными, но от этой девчонки он такого увидеть явно не ожидал. По его опыту, девушки обычно стеснялись действовать подобным образом в присутствии мужчин, тем более незнакомых, хотя он и не считал, что это разумно. Тем не менее Дмитрий знал, почему все они себя так вели. Самой страшной для женщины являлась мысль о том, что она может показаться мужчине некрасивой или и того хуже смешной. Поэтому все знакомые ему девушки всегда с особым прилежанием следили за тем, чтобы их не видели в неподобающем виде. Правда, при этом они почему-то всегда забывали отнести к неподобающему виду себя, плачущих, или себя, истерично кричащих, что было весьма странным и нелогичным, ведь плачущая или орущая женщина порой выглядит немногим лучше, чем больная. Но все это лишь женская логика, которая не могла уложиться в голове у нормального человека, поэтому Дмитрий давно перестал искать для себя хоть какие-то разумные объяснения некоторым особенностям женского поведения. Он просто знал, что есть вещи, которые женщины делают именно так, а не иначе, и сколь бы нелогичным это ни было, он не забивал себе этим голову. И вот в его доме завелось странное существо, которое почему-то во всем действовало супротив логики своего пола. Сначала эта трехкилометровая прогулка под дождем по ночному лесу. Хорошо хоть не додумалась прихватить с собой чемодан! Хотя нет, это было бы как раз так по-женски, из рода «все свое ношу с собой». Очень практично, да и было бы во что переодеться. А так ей теперь приходилось сидеть здесь перед ним в одном халатике, на самом краешке стула, с осанкой русской императрицы, не меньше, но все же больше напоминающей ему маленького воробушка. И ладно бы еще, если бы при этом она хоть попыталась использовать этот халатик как средство для его соблазнения. Хоть бы коленку приоткрыла или полу ненароком распахнула, так нет же! Ни намека на что-нибудь неприличное. Вместо этого устроила здесь медпункт. А главное, какой твердой и поставленной рукой она все это проделывала! Как солдат на полевой кухне или заправский алкоголик, ей-Богу! Что же это за странное создание пожаловало сегодня к нему в дом?

Дмитрий осмотрелся, сдернул махровое полотенце с ручки шкафа и медленно подошел к Юле. Она так и продолжала стоять с запрокинутой наверх головой и сморщившимся лицом. Дмитрий протянул ей полотенце, а сам остался стоять близко от нее.

Юля на миг замерла:

– Экий вальяжный, прямо барин! – девушку немного передернуло от озноба. Она резко выхватила полотенце из рук Дмитрия и громко в него высморкалась.

Дмитрий запрокинул голову назад и расхохотался, обнажая крупные, красивой формы зубы. Юля отшвырнула полотенце в сторону и налила себе в стакан еще алкоголя.

– Может, достаточно? – тон Дмитрия сменился на серьезный.

Он взялся за запястье ее руки, в которой она уже держала стакан, собираясь его осушить. Юля твердо посмотрела на него в упор, затем, чуть помедлив, дернула руку в сторону, высвобождаясь из его пальцев, и опрокинула стакан с содержимым в рот. Тут же в ее голове все закружилось.

Юля посмотрела на Дмитрия затуманенным взглядом:

– Теперь достаточно…

Глаза ее стала застилать пелена, лицо Дмитрия начало перед ней расплываться. Она наклонилась в сторону стола, а ее голова стала медленно сползать вниз. Тело Юли все также подрагивало. Дмитрий взял ее на руки и вынес из кухни.

Распахнув дверь ее спальни, Дмитрий вошел вовнутрь, неся Юлю на руках. Он положил ее на постель, откинул покрывало, затем одеяло и перенес ее на простыни. Юля дрожала.

Дмитрий сильнее запахнул полы ее халата, укутывая в них ноги, после чего накрыл ее одеялом. Он приложил руку к ее лбу, который был почти горячим.

– Зяблик… – произнес он, глядя на Юлю.

Дмитрий встал и прошел к шкафу, открыл дверь, вытащил с верхней полки второе одеяло и подошел к Юле. Какое-то время он просто стоял и смотрел на нее, затем сложил одеяло вдвое и укрыл Юлю, после чего вышел из комнаты.