Читать книгу Нумерат. Координация - Анна Кондакова - Страница 1

Хаймес промок насквозь.

За последние полтора часа он ни разу не остановился, не оглянулся, не попросил помощи, а ведь чувствовал, что агония близка.

Для себя он давно определил, что именно будет делать в случае смертельного ранения, правда, не ожидал его так скоро. В статусе нумерата он прожил всего полгода, с декабря. А теперь затерялся в толчее улицы, как уходящий в иной мир призрак, неотделимый от своей печальной судьбы.

Пригород Сантьяго заливало вторую неделю, и прохожие спешили укрыться от ливня под цветастыми козырьками магазинчиков и кафе, до отказа набитых людьми после рабочего дня. Они и не замечали молодого человека в плотно запахнутой куртке с прижатыми к животу руками и неестественно бледным для испанца лицом.

Дождливая чилийская зима в этом году побила десятилетние рекорды по уровню осадков, и до ушей Хаймеса отовсюду долетали обрывки разговоров о погоде. Горожане сетовали и жаловались друг другу, но, как истинные католики, уповали на высшую справедливость.

Хаймес спешил.

Он чувствовал, что с каждым шагом немеют ноги, а рубашка на животе и сатиновая подкладка куртки всё обильнее пропитываются кровью. Главное, чтобы прохожие не заметили пятна и не вызвали полицейских, – тогда Хаймес не успеет предупредить команду об опасности.

Он преодолел ещё два квартала, прежде чем увидел заветный двухэтажный дом двенадцатого легиона – отделанный терракотовой глиной особняк с четырьмя колоннами, широким каменным крыльцом и окнами-арками с цветными стёклами.

Хаймес надеялся, что хоть кто-то смотрит сейчас в эти окна.

Он прибавил шагу.

Перед его внутренним взором пронеслось детство, что он провёл в Андах, в маленькой нищей деревушке. И в эту минуту в его воспоминаниях не нашлось пейзажа милее, чем родительский дом в конце улицы и двор с пёстрыми курами, тёмные глаза матери и улыбка младшей сестры, её звенящий смех и бормотание: «Хэсси, глянь, ну глянь, какой букетик я собрала. Это пассифлора».

В своей памяти он точно так же нёсся к дому, чтобы распахнуть дверь и увидеть, что всё в порядке.

Пригибаясь, словно неся на спине невидимый булыжник, Хаймес преодолел выложенную каменными плитами дорожку, опустил руку в карман куртки, вынул ключ, но тут заметил, что дверь приоткрыта.

Сердце пропустило удар, ключ выпал из ослабевших пальцев и зазвенел у ног. Неужели опоздал? Дева Мария, неужели он опоздал?

– Барбара! – крикнул Хаймес, врываясь в прихожую. – Барбара! Алишья! Бен!

Ответом ему был размеренный звук шагов.

По лестнице со второго этажа к нему спускался мужчина в офицерской форме вооружённых сил Чили. Под фуражкой с высокой тульей и национальной кокардой темнели влажные волосы, собранные в хвост, в них белела седая прядь, лоб блестел от пота.

На мужчине был серо-зелёный мундир с плотно прилегающим к шее отложным воротником, чёрными нашивками и пуговицами из жёлтого металла, форменные брюки и чёрные сапоги с высоким голенищем. Точно в такой же форме Хаймес видел этого человека три месяца назад, когда тот вдруг остановил его на улице и сказал:

– Ты готов предать координатора?

Тогда Хаймес не растерялся. Ответил категорическим отказом и дал мужчине понять, что не боится ни его, ни военного мундира, что он носил. На нём могло быть надето всё, что угодно: роба механика, фартук повара или армейская форма любой другой страны – это ничего бы не поменяло в его поведении.

В глазах мужчины и тогда, и сейчас, тлели злость и гнев.

Хаймес сразу узнал гостя и попятился к стене, не веря глазам: как враг оказался здесь раньше? Как он, вообще, нашёл дом двенадцатого легиона, если карту способна видеть только команда? И почему он снова решил появиться?

– Да ты кровью истекаешь, нумерат, – произнёс военный, поморщившись. – Я, кстати, тебя уже заждался. Думал, придётся выходить навстречу, чтобы увидеть, как ты отойдёшь на тот свет…

– Где мои легионеры? – перебил его Хаймес.

Мужчина пожал плечами.

– Это важно?

Хаймес ему не ответил.

– Барбара! – снова крикнул он, тут же ощутив, как болезненный холод прокатился от живота к груди и выше, охватив горло.

Смерть приближалась.

Хаймес сильнее прижал руки к телу. Колени вздрогнули, и он соскользнул по стене на пол.

– Извини, я не хотел, чтобы ты мучился, – сказал военный, остановившись на нижней ступени лестницы. – Не рассчитал удар, надо было бить сильнее.

– Если я умру, координатор узнает об этом… – из последних сил выдохнул Хаймес. Прикрыл глаза, сглотнул и добавил: – Он узнает… и уничтожит тебя…

Мужчина усмехнулся.

– Да ему плевать. Этому сукиному сыну плевать на ваши мелкие жизни. Ты и все остальные для него – лишь точки на мониторе, лишь циферки. Ты понял? Точки и циферки. Расходный материал. Как только ты сдохнешь, на твоё место притащат другого.

– Я слышал, он… он сам был нумератом, он один из нас…

– Поэтому ты ещё веришь ему, как и часть других, таких же глупых, легионеров? – покачал головой мужчина. – Система не знала более жестокого координатора, чем сейчас. Он не обратит внимания на твою смерть. Наверняка, у него уже припасена замена. И не одна.

Хаймес прищурился, опять сглотнул, смочив сухое горло.

– Откуда… ты про него… столько знаешь?

– Я видел его досье.

– Досье? – Глаза Хаймеса распахнули от изумления. Даже боль в животе на секунду утихла.

Военный внимательно оглядел его, словно вспарывал взглядом, чтобы увидеть, что у него внутри.

– Ты огорчишься, если я скажу, что этот инквизитор младше тебя? Сколько тебе, нумерат? Двадцать пять? Двадцать семь?.. А ему сейчас восемнадцать. Да он пацан ещё, а погубил столько невинного народу, что никому не снилось. Как тебе такая система координации и равновесия? Справедливо? – Мужчина не сдержал тихого злорадного смешка. – О, я вижу, как тускнеют твои глаза. Ты разочарован? Что ты получил за свою преданность координатору? Смерть? Ты видишь смерть, приятель?

Хаймес не видел уже ничего.

Пространство прихожей скрыл туман, и мысли Хаймеса занимала лишь Барбара. Он так и не сказал ей, насколько она ему дорога, а надо было… надо…

Он бросил последний взгляд на потолочные фрески. Нарисованная женщина с чашей в руке словно улыбнулась ему на прощание, её взгляд говорил: «Не бойся, Хэсси. Умирать – не страшно. Ты всё сделал правильно, ты молодец, Хэсси… молодец… ты настоящий боец… ты никого не предал…».

Хаймес улыбнулся ей в ответ.

И смог наконец расслабить мышцы, отпустив сожаления и приняв собственную смерть, как боевой подвиг в войне, что никогда не завершится.