Читать книгу Порочный выстрел - Анна Котляревская - Страница 10

Человек навсегда прикован к прошлому: как бы далеко и быстро он не бежал – цепь бежит вместе с ним.

– Фридрех Вильгельм Ницше

Мэри

Я так быстро опьянела или что? Как Марк мог такое предложить? Может опьянел он? Он ненавидит меня, стыдится меня… Я сделала ему так больно, что даже на прощение едва могу рассчитывать… А он предлагает примирение???

Сижу, пялясь на него, ничего не понимая. Состояние, от которого я уже устала. Он запутывает меня с каждым днем все больше. Сначала не позволяет даже коснуться его. Называет путаной, «пэррой»… смешивает с грязью, трахает другую на моих глазах… Не то чтобы я злилась на него. Мне больно, но я понимаю, почему так… Он пытает меня, потому что все эти годы воспоминания обо мне пытали его. Это заметно.

Хотя что-то внутри подсказывает, что пытать он еще даже не начал…

И в этом то и не сходится. Он пытать меня должен, а не предлагать «как когда-то». Да, я официально сумасшедшая. Ты в своем уме, Мэри? Кажется, надо радоваться, что он это предлагает… Но мне становится от этого предложения стыдно. Очень сильно стыдно из-за его доброты… которую я вообще не ожидала увидеть. И я срываюсь. Подрываюсь с места и начинаю бежать в каюту. Бежать от его предложения. Бежать от собственного стыда… Понимая, что теперь я сумасшедшая и в его глазах. Боже.

Я залетаю в каюту, но из-за своих мыслей не замечаю, что Марк бежит за мной. Он удерживает дверь, когда я пытаюсь ее закрыть. Не ожидаю сопротивления, поэтому не удерживаю их. Хотя, если бы я еще и сопротивлялась, то в дурдом меня бы отправили прямо с этого корабля.

– Не надо от меня бежать, Мэри, – бывший заходит в каюту, а я отступаю назад.

В его словах я слышу совет, угрозу и какой-то его собственный способ «заботы». Я теряюсь от его одновременно взволнованного и убийственного взгляда. В этот момент я понимаю, что мне от его предложения не только стыдно, но и страшно…

– Это моя каюта… – несу ерунду я, как будто бы это меня спасет.

– Это моя яхта, – ухмылка появляется на его устах, а в глазах – что-то вроде игривости. Ему забавно?

Дверь каюты закрывается. И если ему еще забавно, то мне точно нет.

– Я не получил ответа, Мэри, – напоминает Марк, делая еще один шаг ко мне.

Я продолжаю инстинктивно отступать.

– Ты не похож на того, кто спрашивает…

– Хорошо, что ты это так быстро поняла, – хвалит капо ди капи.

Я упираюсь спиной в шкаф, что простирается на всю стену. Он зеркальный и от этого в каюте образуется ощущение незащищенности. Или это из-за Марка…

– … но я не понимаю, – признаюсь я. Он подошел слишком близко. Сосредоточил свой взгляд на волосах, что прилипли к моим влажным щекам. – Зачем это тебе?

Да, именно так… зачем? Мне кажется, что подобные предложения начинаются с выражения чувств, а в нашем случае с прощения… Или я себя накручиваю?

– Я похож на того, кто будет догонять то, что ему не нужно? – хмыкает Марк.

– Не похож… – отвожу взгляд.

У моего бывшего появилось какое-то очень талантливое умение. Каждый раз, когда я задаю ему вопросы, мне кажется, что они логически верные… и каждый раз, получая ответ, я понимаю, что спросила ерунду какую-то. Или он все специально так выворачивает? Сама не знаю, когда такой подозрительной стала…

– Я жду ответа, – снова напоминает Марк. Его ладони тянутся ко мне, но в последний момент он опирается ими о зеркало, как будто передумал меня касаться. Он что, мазохист? Я же вижу, что он не хочет…

– Отношений должны хотеть оба… – говорю я о простой истине. Говорю на всякий случай, если вдруг бывший решит, что только его желания играют роль.

– То есть у тебя нет желания…? – он нависает ниже. Его влажные шорты касаются моего влажного платья… под ним мокрая киска, и судя по ощущениям… белье Марк тоже не надел.

Господи… Мы касаемся друг друга… Во всем теле начинают пульсировать вены… Я как будто бы приняла наркотик, возможно, галлюциноген… Именно так чувствуют себя люди, которые не касались друг друга шесть лет… не касались так.

– Я не знаю, Марк… – честно признаюсь я, потому что в голове много «но».

Капли с его мокрых волос попадают мне на грудь, которая слишком часто вздымается. Пульс выдаёт меня с потрохами. Я отвожу голову в сторону и чувствую его горячее дыхание на своей шее. Мурашки просыпаются от шестилетнего сна…

– У нас есть прошлое… – как он мог забыть. – С которого не возрождаются чувства… – я говорю как чувствую. Я не знаю, прощу ли когда-нибудь себе… не знаю, простит ли мне он… кажется, что этого никогда не будет. А в нашей ситуации любви невозможно без прощения…

– Я не говорил, что хочу возрождать, – раздраженно ответил Марк, и я посмотрела на него. Неужели даже сейчас будет злиться? В нем много гнева. – Я предложил «начать с начала», – он почему-то прикрыл глаза. – Мы теперь другие люди, Мэри. Невозможно вернуть то, что было, потому что нас – прошлых, больше не существует. Ты согласна с этим?

– С этим да… – киваю. Он прав, мы уже не те беззаботные, веселые и счастливые Марк и Мэри. Мы прошли путь… и стали другими.

– Тогда тебе будет нетрудно согласиться и со всем остальным, – заключает Марк. Ну, конечно, как будто все так просто. Не уверена…

Он видит неуверенность в моих глазах и вздыхает:

– Хорошо, Мэри. Обдумай все. Я буду в спортзале.

Мужчина оставляет каюту, не выдавая своих чувств. Лицо спокойное, даже нейтральное.

Я выдыхаю и разворачиваюсь к зеркалу. Что это было? В отражении вижу свои розовые щеки и соски, торчащие из-под влажной ткани. А еще следы на зеркале от его ладоней… Вот это все и было. Боже…

Я падаю на кровать и накрываю лицо одеялом. Пытаюсь дышать ровно, чтобы прочистить мозг, чтобы услышать себя и найти истину на дне из ошибок и боли…

Почему он этого так резко захотел?

Не могу найти ни одной подсказки. Может что-то решил себе вчера, когда его не было? Но что можно решить за один день, когда ненавидел шесть лет до этого? Марк точно, как таинственная книга… И я до сих пор расшифровываю первые страницы!

Ладно, допустим его мнение поменялось. Возможно, что-то почувствовал… Не исключено, потому что мы все же люди… Мы любили друг друга… Но я вижу, что его отвращение не прошло. Тогда почему он заставляет себя желать другого?

Возможно, это борьба. Его внутренняя. Возможно, ему нужно время, чтобы… привыкнуть к собственным желаниям. Чтобы… чувства пересилили отвращение…

Но хочу ли я этого? Верю ли я в возможность «начать с начала»?

Пожалуй, я бы хотела верить. Возможно, если бы я простила себе, то позволила бы подобные чувства… позволила бы себе чувствовать… Потому что все эти годы я прятала от себя Марка. Мне казалось, что я даже не достойна того, чтобы держать его в своих мыслях… Я боролась сама с собой и, если честно, очень часто проигрывала.

Какой вывод?

Мы оба прятали друг друга от себя. Я пряталась за стыдом, а он за ненавистью. Но, кроме этого может быть еще что-то? Могло остаться? И, возможно, только сейчас, когда мы встретились… мы почувствовали это. Но нам нужно время, чтобы простить и привыкнуть… и, если отношения – это всегда двое, а любовь – это всегда взаимно, значит, мы должны помочь друг другу… Я должна помочь ему…

Он сделал шаг, теперь моя очередь.

Мое сердце вновь начало взволнованно биться. Не верю, что все так перевернулось. Подобное решение пугает меня и приятно волнует. Не могу даже представить к чему нас это может привести… Но я бы хотела увидеть к чему.

Я переоделась в черные джинсовые шорты и голубой топ с широкими, короткими рукавами, которые свисают с плеч. Завязала на голове косынку того же цвета, а влажные волосы убрала наверх. Кажется, впервые за долгое время, мне захотелось быть красивой… В чемодане я нашла косметичку и подкрасила ресницы. Они так дрожали, что процесс затянулся. Готова…

Выдохнула раза три, как будто пыталась избавиться от старого кислорода, прежде чем сделать шаг в новую реальность… Вышла из каюты и еще минут десять искала спортивный зал. То, что он здесь есть, тоже немного шокирует. На такой яхте можно жить месяцами!

Когда я вошла, Марк отжимался на брусьях, спиной ко мне. Судя по напряженности его мышц, это уже не первый подход. Уууух… Каждая его мышца движется настолько агрессивно-сексуально, что я замираю. Очень сильно нервничаю. Совсем не знаю, что говорить и как себя вести… Может он уже передумал?

Боже, Мэри. Ты такая робкая стала. Как мышонок. Подозрительный, хотя и наивный одновременно. Вообще разучилась брать ситуацию в свои руки, плывешь по течению и медленно умираешь в тюрьме, которую сама для себя устроила. Может, хватит?

Я прикусываю нижнюю губу и говорю себе, что достаточно. Иду к мужчине, зная, что делать. Если я хочу помочь ему…, то есть только один способ. Я тихо замираю за его спиной, пальцы дрожат… зажмуриваюсь и касаюсь его.

Ладони ложатся чуть ниже потных лопаток и я чувствую, что он замер, оторвавшись ногами от пола. Вздрогнул под моим прикосновением, а затем медленно опустился. Я открыла глаза, потому что не хочу, дабы он думал, что я боюсь.

Мне кажется, что мы так целую вечность простояли, прежде чем Марк развернулся ко мне. Но он все же сделал это и мне пришлось убрать руки. Что-то подсказывало, что он сейчас спросит: «Зачем я это сделала?». Как было с футболкой… Но вместо этого он сказал другое:

– Хорошо, что ты все обдумала.

И снова никаких вопросов, только констатации фактов. Так очевидно? Мне все же стало неловко. Я понимаю, что ему нужно время, но его холод напрягает… Я и так преодолеваю барьер внутри себя и это сложно…

Мне хочется так много у него спросить, но вижу, что не время. Путь сквозь его ненависть, боль и отвращение будет долгим… И ускоряться – плохая идея.

– Ты много тренируешься, – я решаю, что лучше для начала поговорить о чем-то простом. Как люди, которые только узнают друг друга.

– Тебе тоже надо, – отвечает Марк, делая новый подход, а я завороженно наблюдаю за тем, как двигаются мышцы его рук.

– Ты же знаешь, я и спорт…

– Да, – улыбается мужчина. Кажется, впервые действительно улыбается. – Единственный спорт, к которому, я смог тебя приучить – это секс.

Ой. Я захлопала глазами быстро-быстро, потому что мне надо было на чем-то сосредоточиться, чтобы не потерять сознание от такого намека… или воспоминания… или, господи… Как специально, Марк неотрывно смотрел на меня.

– Я много утренних тренировок пропустил из-за тебя, – хмыкнул мужчина.

– Помню, но ты все равно всегда получал свое кардио… – стыдливо укусила себя за губу.

– Потому что я всегда получаю свое, – он спрыгнул с брусьев и подмигнул мне.

Ох…

– Почему мне надо тренироваться сейчас? – переспросила я, чтобы направить тему в более спокойное русло. Потому что от этих воспоминаний мне слишком неспокойно… А как иначе, когда кроме вибратора у меня шесть лет никого не было. Боже, а что если я уже разучилась заниматься сексом??

– Ты теперь часть мафии, Мэри, – заявил он и сделал глоток воды. – Ты должна быть готова ко всему. Твоё тело слабое, тебя будет легко убить. Ты же не хочешь этого?

Что? Вот это заявление… И снова я в шоке.

– Но начнем тренировки, когда вернемся. Мы же сейчас на отдыхе, – улыбнулся он.

Бросил взгляд на мою руку, словно что-то решая. А секунды через две сплел наши пальцы и повел обратно на свежий воздух. Мы вернулись на верхний этаж.

– Марк, я не могу быть частью мафии… это же я – Мэри. Какая из меня мафиози? – заволновалась я. Пожалуй, смешно звучало. Но для меня это все серьезно…

Мужчина облокотился на правый борт и с интересом начал меня рассматривать. Я стеснялась от такого внимания, тем более, что его взгляд все еще разрывал меня на части…

– Ты научишься, – он сказал это так, словно сам себя уговаривал.

– Научусь чему? – поднимаю брови, и складываю руки на груди. – Быть путаной?

Молчит. Щурит взгляд, а затем отводит его. Пару секунд рассматривает море, облизывает губы и отрывает локоть от фальшборта. Обходит меня и прижимается сзади… Я вздрагиваю под его напором и близостью. Марк накрывает мои ладони и кладет их на металлические «поручни». Его нос почти касается моего уха. Сердце сейчас выпрыгнет из груди…

– Тебе понравится быть частью мафии, – тихо пророчит мужчина.

Ни слова о нас, ни слова возражений о роли путаны… Но я напоминаю себе, что ему нужно время… А мне нужно помочь ему…

Я позволяю своей шее расслабиться, а спине прижаться к нему мягко. Мы сливаемся… в нечто целостное. И это так приятно, что перед глазами все рассеивается. Я концентрируюсь на белых облаках, чтобы удержаться на ногах. Рядом с ним так легко упасть…

– Возможно… – с надеждой отвечаю я. – … если ты меня научишь.

Чувствую его улыбку возле уха:

– Научу, Мэри.