Читать книгу Судьба в подарок - Анна Ковалева - Страница 4

В это самое время в центре города, в одном из коридоров Главного Архива, вдруг слегка приоткрылась дверь в Особую комнату. Один из служащих Вечной охраны вздрогнул, поскольку никогда такой вопиющей наглости самой по себе не происходило, тем более глубокой ночью, и с удивлением и благоговением уставился на пролившийся из образовавшейся щёлочки в тёмный коридор мягкий свет. Безмолвно переглянувшись со вторым охранником, который стоял по другую сторону от двери в Особую комнату, он слегка кивнул головой в сторону лучика света и взглядом спросил коллегу о дальнейших действиях. Сходить с места и шевелиться им запрещалось инструкцией, за исключением непредвиденных обстоятельств, таких как стихийное бедствие, например. Второй охранник задумался, можно ли расценить произошедшее как «непредвиденное обстоятельство». С одной стороны, ничего сверхъестественно страшного не произошло, всего лишь приоткрылась дверь, но, с другой стороны, конечно, это было, мягко говоря, странно. Особая комната потому и называлась «особой», что доступ к ней имели только «особые» и никто, кроме них, даже не знал, что находится в этой комнате. Посторонние не имели права входить туда. И, учитывая то обстоятельство, что комната была заперта, непонятно, кто бы мог захотеть из неё выйти.

Второй охранник соображал несколько минут, после чего, проигнорировав все правила и приложив палец к губам, нерешительно протянул руку и закрыл дверь. Свечение тут же исчезло. Охранники застыли и прислушались. Ничего более не происходило, дверь оставалась закрытой, и лёгкая испарина, выступившая от волнения на лбу первого охранника, начала высыхать.

Тем не менее внутри комнаты всё-таки кое-что произошло, оставшееся, впрочем, незамеченным никем. В большом просторном помещении, очень светлом и даже каком-то, на первый взгляд, воздушном, от огромного, размером почти во всю комнату, белого облака отделились и выплыли две бесформенные бледные фигурки, чем-то смутно похожие по очертаниям на младенцев, и, перегоняя друг друга, направились к колодцу в углу комнаты. Около колодца, зияющего пугающей чернотой, плывущие фигурки замерли, и тут же колодец, как экран компьютера, осветился, и по его поверхности замелькали цветные картинки. Скорость смены картинок была слишком высокой, чтобы человеческий глаз, если бы он находился рядом, смог их различить, но обе фигурки как будто спокойно ждали нужной картинки. Наконец дикое движение остановилось, картинка на глади колодца явила миру хмурое женское лицо с тусклыми глазами, и одна из воздушных фигурок, сделав лёгкое движение, оттолкнула вторую и словно впорхнула внутрь колодца и исчезла. Когда вторая фигурка хотела влететь вслед за первой, «экран» колодца вдруг погас, не пропуская её внутрь. Тут же с потолка опустилось некое подобие сетки, подхватило замершую фигурку, «втянуло» её в потолок, и воцарилась полная тишина, не нарушаемая более ничем.

***

Ягель пришёл в себя на больничной койке. Воспоминания возвращались к нему с трудом, однако, на удивление, чувствовал он себя прекрасно. Повернув голову, он заметил сидящего рядом Пабло с бледным лицом. Увидев друга, Ягель что-то вспомнил, сел на кровати, тронув Пабло за плечо, и спросил:

– Кажется, я испортил тебе свидание?

Пабло вздрогнул от неожиданности и радостно сказал:

– Да чёрт с ним, с этим свиданием, как же я рад, что ты в порядке! Мы с Мариеттой так перепугались, когда узнали. Я сразу примчался. Ты как?

Ягель скинул одеяло и попытался сесть. Пабло помог ему.

– Я в норме. Что с экзаменами? – вспомнил Ягель. – Вообще, сколько времени прошло?

– Ты был без сознания всю ночь и утро. Сегодня утром я уже ездил в галерею. Результаты известны, – он замялся, затем решился и продолжил: – В общем, я сдал экзамен на высший балл. А ты, к сожалению, нет, в смысле, вообще не сдал, – Пабло виновато посмотрел на него.

Ягель поморщился, хлопнул друга по плечу и весело ответил:

– Поздравляю, ты теперь квалифицированный Художник, твоя мечта сбылась! А за меня не переживай так, я знал, что не сдам, да мне и не хотелось особо.

– А ты не хочешь попробовать пересдать экзамен? Я думаю, Главный Магистр не будет против.

Ягель немного помялся, понимая, что сейчас придётся вспомнить их вчерашний разговор, и осторожно ответил:

– Ну а смысл? Я вчера представил тебе свой взгляд на наше обучение и вообще существование в целом.

Пабло нахмурился, но переборол своё желание спорить с другом и начал приводить аргументы:

– Тебе всё равно нужно закончить обучение и получить Кисть, пусть и не золотую, но Кисть нужна каждому Художнику. Тем более…

– Что «тем более»? – насторожился Ягель.

Пабло решил не томить друга и тут же раскрыл все карты:

– Понимаешь, как только Магистр узнал о случившемся с тобой, он велел тебе прийти к нему, как только ты сможешь. Он сказал, то, что с тобой произошло, может быть связано с появлением твоего Человека.

– Что? – Ягель непонимающе посмотрел на него.

– Ну ты сам-то думал, что с тобой произошло и почему?

– Я ничего не понял, я просто вдруг упал навзничь на улице. Такого со мной никогда не случалось.

– Магистр сказал, что такое иногда случается с Художниками, настоящими Художниками, понимаешь? Он сказал, что это твоя судьба, твоё призвание. Он сказал, что ты должен получить Кисть.

Ягель молча смотрел на него. Слова Пабло скорее озадачили его, нежели чем заинтересовали. Главный Магистр должен был иметь веские доказательства, чтобы выдвигать такую версию. Конечно, в словах Магистра звучало больше пафоса и мишуры про судьбу и призвание, которые Ягель терпеть не мог, к тому же он совершенно не стремился к получению Кисти и не поменял своего решения, но всё же подумал, что стоит сходить к Магистру.

***

Светлый просторный кабинет, в центре которого за большим столом восседал Главный Магистр, находился на последнем этаже галереи, и чтобы до него добраться, нужно было преодолеть немало крутых лестниц.

В кабинете находились двое: Магистр и его помощник.

– Сэр, скажите, почему Вы так уверены, что он справится? – помощник старался тщательно подбирать слова, поскольку спорить с Главным Магистром не решался никто.

– Я это знаю, – Магистр отвечал спокойно.

– Но ведь он не сдал экзамен! – не удержался помощник. – Как можно доверить ему человеческую судьбу?! А если он ошибётся?

– А если сейчас ошибаешься ты? От ошибок никто не застрахован, даже Художник, – улыбнулся Магистр и спокойно, ровным голосом сказал: – Ягель, заходи, не нужно топтаться около кабинета. А ты иди, – кивнул он помощнику. – Я позову.

Тут же дверь открылась, и в кабинет зашёл растерянный и немного смущённый Ягель, а помощник проскользнул наружу, окинув Ягеля недовольным взглядом.

– Садись, – предложил ему Магистр, указав на стул. – Я так понимаю, это Пабло направил тебя ко мне?

– Не подумайте, что я напрашиваюсь на пересдачу или мне так нужна эта Кисть, нет. Я пришёл не за этим. Я хочу знать, почему Вы решили, что произошедшее со мной связано с рождением человека? – Ягель внимательно смотрел на него.

Магистр улыбнулся ещё шире и безмятежно ответил:

– Во-первых, не с рождением, а с появлением человека.

– И в чём же разница?

– Этот человек ещё не родился, но это произойдёт очень скоро. Учитывая, что время в нашем мире и на Земле течёт по-разному, я думаю, это произойдёт в течение ближайших дней, – Магистр говорил размеренно и спокойно, при этом накручивал седой локон волос на палец.

Ягель прищурил глаза.

– Я не очень понимаю Вас. То есть этот… человек ещё не родился, но случившееся со мной как-то связано с ним?

– Я полагаю, что душа этого человека уже вселилась в нужное тело, и этот момент совпал с твоим… кхм, падением. Такое случалось неоднократно, многое – на моих глазах. Это твой Человек, Ягель.

– Я не хочу этого, – покачал головой Ягель, словно пытаясь забыть эти слова. – Даже если это правда, я не буду пересдавать экзамен. Не хочу. И заставить меня Вы не сможете, – сказал он бесцеремонно и встал.

Вести себя так в присутствии Главного Магистра было непозволительно, но Ягелю было всё равно. Он верил в стройную теорию жизни, которую сам создал, и не желал её ломать.

– Я и не буду тебя заставлять. Завтра ты сам придёшь. Жду тебя в двенадцать.

Магистр встал, и Ягель понял, что разговор окончен. Не получив никаких доказательств, лишь гипотезы, разочарованный Ягель медленно вышел.

– С чего он вообще взял, что мне это нужно и я приду? – говорил он чуть позже Пабло. – Этой чушью про призвание мне не запудрить мозги!

Тем не менее ровно в полдень он стоял в центре пустынного кабинета в правом крыле галереи. Наверное, даже самому себе, даже где-то в глубине души Ягель не смог бы ответить на вопрос, почему он пришёл. Какой-то внутренний толчок заставил его встать с кровати и прийти в галерею.

Магистр сидел в кресле и раскуривал трубку. Услышав, что Ягель вошёл, он даже не поднял на него глаз, но указал жестом на единственный мольберт, стоящий у окна.

– Приступай к работе.

Ягель озадаченно спросил:

– Что я должен рисовать?

– То, что приходит тебе в голову, – как ни в чём не бывало ответил Магистр. – Что угодно, просто закрой глаза и представь… а потом рисуй. У тебя есть два часа.

Ягель нахмурился и мысленно отругал себя за то, что вообще пришёл сюда. «Что я здесь делаю? Бред… Что это за „экзамен“ такой?!» Но выбора не оставалось: голубые глаза уже вовсю сверлили его взглядом, и Ягель, сжав губы, взял в руки кисть и сосредоточился на своих мыслях. Почему-то в голове его тут же стало пусто, и единственная картинка, вспыхнувшая в мыслях, была весьма странной: одинокое белое длинное здание больницы в предрассветных лучах солнца.

Ягель скривил губы и уже хотел бросить кисть, но вдруг им овладел какой-то азарт. «Ах так, первое, что придёт в голову? Получайте, господин Магистр!»

Весь экзамен Магистр внимательно наблюдал за действиями Ягеля, сохраняя молчание. Не сказал он ничего, даже когда Ягель закончил работу и отложил кисть, откинувшись назад, чтобы осмотреть получившуюся работу. Ягель работал без удовольствия, как будто по принуждению и, скорее даже, из какого-то интереса, однако неожиданно рисунок получился весьма неплохим и полностью отражал пришедшую на ум картину.

– Когда я смогу узнать результат? – взглянув на Магистра, осторожно спросил Ягель, потому что почувствовал себя неловко в этом гробовом молчании и захотел его нарушить.

– Я сообщу, – кивнул Магистр. – Ты можешь быть свободен.

После экзамена Ягель первым делом решил навестить Пабло, который должен был уже сегодня утром стать счастливым обладателем Золотой кисти.

Спальный район Полиса представлял из себя замкнутую структуру аккуратных домиков, ограниченных каждый персональным палисадником с необыкновенно красивыми цветами, выращенными заботливыми Хозяйками. Никто, кроме Хозяек, не имел права заниматься садоводством. Это было основным принципом хорошо организованной структуры Полиса: у каждого социального слоя, у каждого жителя были свои строго ограниченные права и обязанности, никто не имел права заниматься иной деятельностью, не прописанной ему Великим Правителем. Женщины в Полисе имели право занимать лишь место Хозяек, создающих и поддерживающих семейный очаг и хозяйство в доме. Однако право проживания в уютном отельном домике житель Полиса приобретал только после официального создания союза, а до этого момента молодые люди снимали квартиры в многоэтажных домах.

Ввиду того что Пабло пока не создал союз с Мариеттой (да и неизвестно, создаст ли вообще) и не обзавелся своей Хозяйкой, Ягель направился в сторону серой многоэтажки, расположенной недалеко от галереи. В этот час во дворе дома было пустынно, и Ягель, не задерживаясь, поднялся на шестой этаж и позвонил в квартиру, в которой жил его друг. Дверь распахнулась через несколько секунд, и на пороге появился довольный Пабло с бокалом в руках. Из квартиры доносились приглушённые звуки музыки и весёлого непринуждённого общения, пахло алкоголем.

– Наконец-то! Мы тебя уже заждались! – улыбка Пабло при виде лучшего друга стала ещё шире, он затолкал растерявшегося Ягеля внутрь и закрыл дверь.

– Мы?! – Ягель пребывал в неком замешательстве. – Слушай, а что у вас здесь происходит? Разве вечеринки разрешены в дневное время?

– Меньше часа назад я получил Золотую кисть как один из лучших учеников курса! – Пабло словно светился от переполнявших его хороших новостей. – Главный Магистр после церемонии разрешил мне немного отвлечься.

– Главный Магистр? – удивился Ягель, но Пабло его не слышал.

– Жаль, что тебя не было. Ты бы видел эту роскошную церемонию! Главный зал был украшен золотыми лентами, народу собралось – не продохнуть, многие получили свои заслуженные Кисти, а некоторые счастливчики, как я, получили Золотую кисть! Ты не представляешь себе, какая она красивая! – Пабло потянул друга в квартиру, чтобы похвастаться своим достижением, но Ягель остановил его.

– Подожди, а кто вручал Кисти?

– Ну как «кто»? Конечно, Главный Магистр! – засмеялся Пабло.

Ягель внимательно смотрел на него.

– С полудня и до двух часов дня Главный Магистр находился рядом со мной в правом крыле галереи, где я пересдавал экзамен. Я был в галерее, проходил мимо главного зала, там никого не было. Объясни, как такое возможно? И как возможно, что Главный Магистр был одновременно в двух местах? Он умеет управлять временем?

– По-моему, ты слишком зациклен на мелочах, – отмахнулся Пабло, полностью поглощённый своим успехом. – Да проходи уже, – он подтолкнул друга в комнату.

Ягель тяжело вздохнул, но решил не перечить счастливому выпускнику и по совместительству очень упрямому Художнику и прошёл в единственную комнату, служившую Пабло на данный момент и спальней, и гостиной для встречи друзей, и мастерской. Привычные глазу большие мольберты стояли в углу, аккуратно прислонённые друг к другу, а в мягких креслах и на диване удобно расположились счастливые Художники, получившие свои Кисти, и кто лениво, кто с блаженством, кто с упоением потягивали из высоких бокалов различные алкогольные напитки и соки. Сейчас в этой комнате безраздельно царило умиротворённое блаженство и наслаждение жизнью, а в воздухе явственно пахло долгожданной свободой и предвкушением счастливого будущего.

Среди присутствующих Ягель заметил довольную Мариетту. Она взирала на всех с каким-то материнским умилением, не имея возможности по своей женской природе сполна ощутить царящую в комнате радость и свободу. Так было принято в Полисе, что получить Кисть и стать Художником мог только мужчина, а женщина имела право стать лишь хорошей Хозяйкой. Мариетта несколько выделялась из общей массы собравшихся выпускников, находясь тем не менее в самом центре компании, в которой она была единственной девушкой. Её звонкий смех нежно обволакивал все чувства, заставляя смеяться ей в ответ; непослушные рыжие локоны, которые она ежеминутно откидывала назад, ярким всполохом мелькали по комнате; удивительно красивые изумрудно-зелёные глаза искрились от переполнявшего её желания. Ягель со смешанным чувством удивления, радости и какой-то жалости от возможной скорой «потери» друга наблюдал за разительными переменами в поведении Мариетты и не мог узнать её. Та всегда весёлая и совершенно недосягаемая для Пабло официантка из бара, которую Ягель привык видеть каждую ночь, словно испарилась, а на её месте вдруг оказалась счастливая, нежная, открытая, серьёзно настроенная и готовая к отношениям женщина. Вся её натура дышала желанием создать союз с Пабло, стать Хозяйкой и переехать в отдельный симпатичный домик с ухоженным садом, уютной кухней и камином в гостиной. Она уже чувствовала себя в квартире Пабло достаточно раскованно и спокойно.

Увидев Ягеля, Мариетта радостно подскочила к нему, поприветствовав тёплой улыбкой и крепкими объятиями, привычным жестом официантки перехватила бокал свободной рукой и уверенно направилась в сторону кухни, чтобы наполнить его.

Ягель дёрнул друга за рубашку и шёпотом сказал:

– У вас с Мариеттой всё так быстро наладилось, здорово! Я очень рад за вас! Что планируете дальше?

Пабло усадил его в свободное кресло и сел на подлокотник, Мариетта уже спешила к ним с двумя бокалами, один из которых тут же плавно опустился в руки Ягеля. Тот сделал глоток, с опаской пробуя на вкус содержимое, но напиток не разочаровал его, наоборот, одарил приятной терпкой сладостью. Мариетта с видом удовлетворённого шеф-повара взирала на содеянное, при этом она стояла около Пабло, нежно поглаживая его шею. Тот, прищурившись и мурлыкая, словно довольный кот, пробормотал:

– Я сам в восторге! Она внезапно дала мне шанс, и вот мы вместе! Даже поверить своему счастью не могу, – он открыл один глаз и нежно посмотрел на девушку. – Подумать только, ещё несколько дней назад я был обычным выпускником, мечтающим о призрачной карьере Художника судьбы, и уже сегодня я счастливый обладатель Золотой кисти и без пяти минут муж самой прекрасной женщины в Полисе!

Мариетта довольно рассмеялась и, поцеловав его в щёку, отошла в сторону, чтобы не смущать друзей и дать им возможность пообщаться.

– Как же всё грамотно устроено у Великого Правителя, – Пабло продолжал делиться с Ягелем своими счастливыми мыслями. – И как только он понимает, в какой момент и кого с кем нужно свести?

– Ты что же, искренне веришь, что ваше безоблачное счастье с Мариеттой подстроил Великий Правитель? – Ягель, до этого страстно желавший вставить хоть слово в счастливый монолог Пабло, вдруг услышав от него такие слова, нахмурился.

– Не подстроил, а грамотно спланировал, – кивнул Пабло. – Конечно, а как же ещё?!

– Ну ладно, в то, что жизнью Людей управляет не некая высшая сила, а они сами творят свою судьбу, ты не веришь. Но мы-то, мы? Неужели ты искренне веришь, что наша жизнь тоже уже где-то прописана, нарисована, заранее кем-то распланирована? И все эти именные планы пылятся где-то в личных архивах Великого Правителя, и иногда по ночам он достает наугад некоторые из них и перечитывает, чтобы всё сделать правильно, по плану? – Ягель настолько эмоционально воспринял слова друга, что, начав эту пламенную речь, ему было уже сложно остановиться, но нужно было перевести дух.

Он злился на себя, что опять затеял этот разговор, по сути, очень напоминавший их ночной разговор в баре, после которого они поссорились. Но идеи, которые каждый день выдавал ему Пабло, не просто раздражали его, а уже начинали пугать. Кто мог занести в здравомыслящий мозг адекватного Художника такие нелепые мысли?

Пабло, даже не проявляя каких-либо признаков обиды или раздражения, молча смотрел на Ягеля, и тому на миг показалось, что его друг очень похож на загипнотизированного человека. Откинув эту мысль и приведя свои эмоции в норму, Ягель негромко спросил:

– Почему ты никак не можешь поверить, что Мариетта подарила тебе этот бесценный шанс по собственной воле, просто потому, что захотела это сделать, захотела прожить с тобой всю жизнь?

– Знаешь, надо бы и твою жизнь устроить, – словно не слыша его, вдруг мечтательно произнёс Пабло. – До получения Кисти тебе, видимо, недолго осталось. Как твой экзамен, кстати?

Ягель обречённо махнул рукой, потеряв надежду договориться с ним, и пожал плечами.

– Странный экзамен получился, но результат вроде неплохой. Хотя, надо сказать, особо я не старался.

– Вот и здорово! – Пабло заметно оживился и начал строить планы. – Получишь Кисть – я поговорю с Главным Магистром, он найдёт тебе место. Тем более, кажется, своего Человека ты уже нашёл, – Пабло подмигнул ему.

Вдруг он вскочил с места и быстро подошёл к объёмному шкафу, в котором, по-видимому, хранилось всё на свете: от носков до великих наград и просто важных вещей, – потому что Пабло вдруг достал на свет блестящую и яркую, как огонь, Золотую кисть, и все присутствующие тут же начали восторженно просить подержать бесценное сокровище в руках. Пабло с видом спортсмена, выигравшего сложнейшую олимпиаду, победоносно поднял Кисть и с некоторым сожалением отдал ребятам.

– Внушительная, – с неподдельным восторгом сказал Ягель, разглядывая Кисть.

Она притягивала к себе взгляд, манила необыкновенным светом, исходящим как будто изнутри, словно душа этой вещи рвалась наружу. В руках она лежала очень удобно, что было немаловажным фактором для Художника, по весу была очень лёгкой, хотя по её виду так сразу и не определишь, даже наоборот, наверняка, предположишь, что она достаточно тяжёлая.

– Почему она хранится у тебя в шкафу? – усмехнулся Ягель, насладившись созерцанием Кисти и передавая её жаждущим. – Ведь это твоя победа, твое достижение! Ты должен выставить её на самое видное и заметное место в комнате!

Пабло смутился.

– Да я, честно говоря, просто не ожидал, что столько народу придёт на мой маленький праздник, и по-быстрому запихнул всё, что мешалось, в шкаф. А Кисть я захватил по инерции, не задумываясь. Ну, тебе нравится? Ты ощутил исходящую от неё энергию?

– Кисть шикарная, я безмерно рад за тебя и горжусь своим лучшим другом, – кивнул Ягель, чтобы порадовать Пабло. – Но я совершенно не горю желанием получить такую же. Я только-только стал задумываться над обычной Кистью, больше даже чтобы потешить своё самолюбие, нежели чем начать карьеру Художника судеб. Да и не хочу я больше зависеть от Главного Магистра. Давай подождём результатов пересдачи, прежде чем делать какие-то выводы и говорить громкие слова.

Ягель сидел у Пабло до ночи, общаясь со всеми на совершенно отвлечённые темы. Не затрагивая тему работы с Человеком, он тем не менее ловил себя на мысли, что думает о произошедшем с ним и о словах Магистра на этот счёт. Уже глубокой ночью, направляясь к себе домой, в такую же одинокую холостяцкую квартиру, как у Пабло, в соседней многоэтажке, Ягель вдруг ощутил, что с этим событием что-то внутри него сломалось, поменялось, потеряло былую силу, но что это было такое, он пока не мог с точностью сказать.