Читать книгу Охота на пожирателей - Анна Кузнецова - Страница 3

Я уже вызвала лифт, отчаявшись, когда Ру все-таки открыл.

– Вот уж не ждал, – невнятно буркнул Ру и исчез в квартире, оставив мне открытую дверь. Я вошла следом. В квартире царил невероятный бардак, пол был завален тряпками и какими-то обломками, на стенах в прихожей в паре мест виднелись довольно глубокие рытвины от чьих-то когтей и пятна, подозрительно похожие на кровь. Я вспомнила, что здесь побывали ребята Варгора, искали бесценный камень и били Ру. Наверное, с тех пор у него еще не было возможности и сил прибраться.

– Закрой, – коротко велел он и проковылял в зал, хромая и придерживаясь левой рукой за стенку. Мне стало немного стыдно за то, что заставила его тащиться к двери в таком состоянии – оно было немногим лучше с нашей последней встречи. Опухоль с лица практически сошла, уступив место багрово-синим гематомам, на губах, скулах, переносице алели запекшиеся ссадины. Судя по тому, как он держал правую руку, ей тоже хорошо досталось, спина была страшно изорвана в мясо, и, если вспомнить, как его били при мне, у него не одно сотрясение и ни одного целого ребра.

Я никогда не видела Ру таким. После стычек многие из нас были прилично помяты, но Ру – никогда. Самый быстрый, самый сильный, он всегда был впереди, не прятался за нами, но отделывался легкими царапинами в самых жестоких схватках, а потом держал на руках истерзанных членов своры, поддерживая в них жизнь. Он умел это, как истинный вожак.

– Как ты? – робко спросила я, переминаясь с ноги на ногу, глядя, как он осторожно, стараясь не задеть спину, опускается на диван.

– Заебись, – зло ответил Ру и усмехнулся. – Никогда так паршиво себя не чувствовал.

– Здорово тебя… Ничего не заживает, надо хотя бы перевязать.

– Отличная идея! – скривился он. – Вот рука срастется и займусь.

Захотелось развернуться и уйти. Не моя вина в том, что его так отделали. И, возможно, не его тоже.

Я молча отправилась на кухню ставить чайник. Когда мы идем в гости – мы покупаем тортик «к чаю», когда навещаем больного – покупаем апельсины, а я пришла с увесистым шматком мяса. Признаюсь, я думала и о тортике, и об апельсинах, но когда оказалась в магазине, поняла, что если имеешь дело с оборотнем, нет ничего лучше куска мяса. Для любого случая.

Кухня по моим понятиям была огромной, и в ней царил тот же беспорядок. Опрокинутый стол, холодильник с вмятинами, шкаф с оторванной дверцей. Ящики и полки из него вместе со всем содержимым разбросаны по полу. Стеклянная варочная поверхность расколота надвое, аж душа кровью обливается, кажется, кого-то приложили лбом прямо в центр. Впрочем, на работоспособности это не сказалось, так что я поставила чайник. Среди прочего хлама на полу нашлась сковорода, которой, похоже, никто ни разу не пользовался; с молотком для мяса мне не так повезло, скорее всего, его просто не было, и я принялась обрабатывать мясо рукояткой ножа.

– Эй, ты крушишь мою кухню? – встревожено прокричал Ру из комнаты. Как будто было что крушить. Я заглянула к нему:

– Нет, делаю отбивные.

На одутловатом, покрытом синяками лице сложно было разобрать какое-то выражение, но, по-моему, Ру был удивлен.

– Аа, ну ладно, – только и ответил он.

Ру умял мясо в мгновение ока.

– Илу, – сказал он, сменив гнев на милость и со вздохом откидывая голову на спинку дивана. – Кажется, у меня опять лопнула губа. Я никогда не ел ничего вкуснее.

Когда я, помыв тарелку, вернулась в комнату, то обнаружила Ру спящим сидя, откинув голову на спинку дивана. Я неловко постояла рядом с ним, разглядывая ссадины на висках, профиль изломанного носа, неаккуратные швы и гематомы на груди и животе. Ничего не заживало – так сильно Гарат измотал моего бывшего вожака. Мог бы убить. Может, и хотел убить, но Ру почему-то выжил.

Решив, что мне пора, я на цыпочках направилась к двери, но Ру хрипло пробормотал сквозь сон:

– Останься.

И, не дождавшись ответа, сгреб к себе подушки и, кое-как пристроившись на них, провалился обратно в сон. Пришлось остаться.

Он проспал до самого вечера. Я кое-как прибралась, стараясь не очень шуметь, сложила разбросанную одежду в кучу, собрала и выбросила осколки и обломки, поставила на предполагаемые места опрокинутую мебель. Ру проснулся в боевом настроении, обвел глазами некое подобие наведенного порядка и сразу же поковылял на кухню, бодрый, хоть и по-прежнему помятый. За эти несколько часов сна практически исчезли ссадины, пожелтели синяки, неплохо затянулись швы. В общем, мои отбивные пошли ему на пользу, чем я была очень довольна.

После того, как он прикончил остатки мяса, я взялась за перевязку и штопку. Было решено начать со спины, поскольку она по-прежнему выглядела ужасно. Перекиси не нашлось, так что пришлось обойтись кипяченой водой из чайника. На всякий случай я прокипятила и хирургическую иглу – Ру уже пользовался ею, когда самостоятельно зашивал те раны, до которых смог дотянуться. Дома я держала таких же несколько штук, они частенько были нужны во времена моей «своровской» жизни. Они валялись по всей квартире, и хорошо, если я хотя бы мыла их перед использованием – оборотню можно не бояться инфекции. Но в случае Ру я не была ни в чем уверена.

– А с рукой что? – осмелилась спросить я, стежок за стежком штопая рваные края еще сочащихся кровью ран, оставленных когтями Гарата и его дружков. Глубокие царапины выглядели пугающе по-человечески: свернувшаяся кровь, припухшая алая кожа вокруг – там, где не должно оставаться даже шрамов.

– Ключица сломана. Предплечье раздроблено, – отозвался Ру. – Отправлюсь к костоправу, как только заживут царапины. Может, еще не успеет срастись. У меня для него порядочно работы.

Я вспомнила, как мне ломали успевшую неправильно срастись кость ноги… Держали втроем. Самое отвратительное – это хруст. А ведь у Ру не только ключица сломана…

Я провозилась с медицинской работой до самой ночи. Ру мужественно и молчаливо терпел все мои неуклюжие манипуляции, затем, наотрез отказавшись от поддержки, проковылял в спальню. Тщательно прополоскав иглу и вымыв руки, я заглянула к нему попрощаться. Он уже разделся, бросив одежду валяться на полу возле постели, и забрался под одеяло.

– Останься, – требовательно произнес Ру, видя, что я собираюсь уходить. Пользуясь моей заминкой, он продолжил: – Раздевайся и ложись ко мне.

Я замерла в проходе, не веря своим ушам. Раздевайся? Да какого черта? Он же… калека, хоть и временно!

– Раздевайся и ложись, – настойчиво повторил Ру.

Предложи мне это кто-нибудь другой – потоком ругательств он бы не отделался. Но Ру… Я стащила футболку и джинсы, пытаясь сама себе объяснить, почему бывший вожак по-прежнему имеет такую власть надо мной. Я вдруг почувствовала себя маленькой девочкой – той, что была лет десять назад, робкой и нерешительной. Ты думала, что стала сильной и самостоятельной? Сделай бутерброд, женщина, и полезай в койку!

Аккуратно повесив одежду на спинку стула, я шагнула к постели, оставаясь в нижнем белье.

– Все снимай, – остановил меня Ру. Я боялась поднять глаза и встретиться с его взглядом, обнаружить похоть или равнодушие, боялась увидеть, как он разглядывает меня, боялась показать свои растерянность и страх, но послушно сняла остальное и юркнула под одеяло. Ру приказал повернуться спиной и обнял сзади, тесно прижавшись всем телом. С некоторым разочарованием я поняла, что никакого желания ко мне он не испытывает.

– Я не трону тебя, – сонно пробормотал Ру мне в шею. – Мне просто нужно это для восстановления.

И тут же заснул.

Конечно. Я могла бы догадаться. Физический контакт с кем-то из своры, чтобы черпать из него силы для восстановления. Только вот почему я? Я уже давно не в своре… Потому что я пыталась спасти Кали? Просто потому что я единственная пришла?..

Ру встал раньше меня, и, когда я проснулась, он уже вовсю шуровал на кухне. Часы показывали пять часов вечера, но спать хотелось так, будто еще раннее утро. На мобильнике висело несколько пропущенных вызовов. Я опять прогуляла работу. Скорее всего, придется искать новую. Ну и ладно. Все равно совсем неудобно было ездить к ним на другой конец города. С предыдущей уволили из-за Круга. Пашку никогда не интересует, чем я там занимаюсь за стенами монастыря – тренировки и еще раз тренировки, даже если выходные закончились и пора появиться на работе.

Ру сидел за столом на единственном табурете и уплетал мороженое прямо из двухлитрового пластикового ведерка.

– Все что было в холодильнике, – сообщил он мне вместо приветствия. – Я зверски голоден.

Кто бы подумал, что холостяк, по совместительству являющийся вожаком своры, прячет в морозилке такое лакомство. Мороженое было с орешками и выглядело так аппетитно, что я присоединилась, вооружившись ложкой и усевшись прямо на подоконник.

– Ты выглядишь лучше, – отметила я, на минуту прерываясь, чтобы хоть немного отогреть рот.

Ру и правда стал выглядеть значительно лучше: от синяков и мелких ссадин не осталось и следа. Взглянуть бы на спину, но времени на это уже не оставалось.

– Мне нужно на работу, – сообщила я. Никуда идти совсем не хотелось, только есть и спать. Не торопясь с ответом, Ру зачерпнул преогромную ложку мороженого, отправил ее в рот и проглотил, пристально глядя на меня.

– По-моему, тебе нужно обратно в постель, – и, чтобы лишить свои слова двусмысленности, добавил: – Ты будто клубилась всю ночь. Я тебя совсем истощил.

Вот оно что. Вот почему я как разбитое корыто. Ру такой свежий и бодрый, почти как огурчик, и может даже его спина зажила, а я как выжатый лимон. А ведь я прилично получила от Камня два дня назад… Отложила ложку и вздохнула:

– Нет, я все-таки поеду. Меня уволят, если я не появлюсь.

Ру кивнул.

– Когда вернешься?

Он рассчитывает, что я вернусь? Ах, ну да, возможно, потребуется повторная перевязка, ведь со спиной, скорее всего, все не так хорошо, как с прочей мелочью.

– После четырех-пяти утра.

Я попыталась собраться с мыслями, пересчитывая в голове свои вещи и жалея, что среди них нет зубной щетки. Прикинула, как добраться до работы – выходило, что даже удобней, чем из дома.

– Это слишком поздно, – прервал мои мысли Ру. – В десять. Вечера.

Пследний раз обо мне так беспокоились, когда мне было семнадцать. Моя мать всегда слишком опекала меня. Может быть, это одна из причин, позволивших мне стать оборотнем – столько сдержанной ярости накопилось за те годы, когда я еще была тихой девочкой. Но Ру? Не для того я вышла из своры, чтобы кто-то решал вместо меня, в какое время мне возвращаться домой.

– Прости, но нет, – с этими словами я вышла из кухни, забрала свой рюкзак и попыталась пройти в прихожую, но Ру встал в проходе.

– В десять, – спокойно повторил он, нависая надо мной всем своим двухметровым ростом. С минуту мы пялились друг на друга, и я не собиралась сдаваться, но, похоже, Ру было все равно. – Отпросись с работы. Или прогуляй.

– Я не могу. Меня уволят, – буркнула я и попыталась протиснуться под его рукой – под левой рукой, и это было ошибкой, потому что он поймал меня и легко вернул на место.

– Где ты работаешь? – теперь Ру придерживал меня за локоть. Я начала опасаться, что вырваться из его квартиры я смогу либо начав драку, либо согласившись на невыгодные условия.

– В клубе. «Гадюка».

– Ок, – неожиданно он отпустил меня и отстранился, пропуская. Не дожидаясь, пока он передумает, я нацепила кроссовки, рюкзак и выскочила из его квартиры, как ошпаренная.

– До вечера, – крикнул мне вслед Ру.

Но меня все-таки уволили.

Добралась я и вправду быстрее, чем обычно, но все равно прилично опоздала. Что и говорить, начало своей смены я проспала в постели Ру. Напарник посмотрел на меня с презрением и отвернулся. Вообще-то он отличный мужик. Мы сначала даже подружились. Он играл в музыкальной группе, и я один раз оставалась их послушать – в «Гадюке» иногда организовывали концерты. Мне нравилось то, что у него получалось, а ему нравилось, что мне нравилось. Но потом начались тренировки в Круге, я постоянно опаздывала, а один раз прогуляла целую смену, и напарнику пришлось крутиться одному всю ночь. Тогда мне удалось выбить отработку в качестве компенсации своей вины. Второй раз такое не прокатит уж точно.

– Ты опять опоздала, – процедил Стас, наш администратор, не успела я нацепить спецовку. Я промолчала в ответ. – Еще раз – и я тебя уволю, честное слово.

– Ок, – только и сказала я, хотя хотелось послать его к черту. Конечно, я сама виновата, и он прав, но все равно, терпеть не могу, когда меня отчитывают. И все-таки, по дороге в «Гадюку» я почти была уверена, что Стас больше не будет откладывать мое увольнение и уж сегодня точно исполнит свои неоднократные угрозы.

Время до вечера пролетело невероятно быстро. Пока прибрались в баре, перетерли посуду и помогли по мелочам на кухне, сгоняли за новой партией алкоголя – подошел вечер и стали появляться первые посетители. Я уже валилась с ног – сказывалась «ночь любви» с Ру. Честное слово, лучше бы это и правда была ночь любви…

– Да что с тобой? – прошипел напарник со злобой, когда я перепутала бутылки и вместо рома влила в шейкер самбуку. Клиент, конечно, не слишком то следил за моими манипуляциями и ничего не заметил, но испорченный коктейль пришлось вылить и начать заново. Я злилась на Ру все больше и думала о том, смогу ли я дожить до конца смены. Какого черта я вообще осталась ночевать у него? «Раздевайся, ложись» – нашел себе повербанк! Позвал бы кого-нибудь из своры – хоть сразу пятерых – девчонки обомлели бы от счастья. Побоялся, что растрезвонят потом, что после драки у него не встал? Пусть сам себя перевязывает, после смены – домой.

Злость хоть немного прогоняла сон. Я яростно перетерла бокалы, со стуком поставила последний на вершину стройной, переливающейся искрами башни и повернулась к очередному клиенту, только что севшему за стойку.

Ииии это был Ру. Черт его возьми! Куда он приперся со своей ключицей и еще наверняка незажившими ранами на спине?!

Ру облокотился о стойку и, посмеиваясь одними глазами над моим удивлением, сказал:

– Пива, пожалуйста.

Бурля от негодования, я налила ему пива под самый край.

– Щедро, – отметил он, отпивая. – А я надеялся тебя у шеста увидеть.

– Зачем ты пришел? – злобно просипела я, перегнувшись через стойку.

– Так, потусить, – он подмигнул. – Ты на меня не отвлекайся.

Я еще раз зыркнула на него уничтожающим взглядом и отошла. Отвлекаться на него я и не собиралась: посетителей все прибывало, все хотели пить и есть, гомон нарастал и начинал перекрывать музыку. Я прикинула, какой сегодня день недели, и мысленно схватилась за голову. Пятница. Это значит, сегодня будет концерт, куча посетителей, лавина заказов и так до самого утра. А потом еще убраться в баре…

Время приближалось к десяти, очередная группа настраивалась на сцене, издавая не слишком музыкальные звуки, а Ру все сидел и сидел на своем месте, потягивая пиво бокал за бокалом и наблюдая за мной. Голова просто отваливалась, и я уже ненавидела всех вокруг, не только своего бывшего вожака. Поэтому когда один из посетителей – мужчина лет двадцати – начал возмущаться, что его коктейль приготовлен неправильно, что в нем слишком мало абсента, а вместо него набодяжили водки, я не выдержала. Нет, такое бывает: парень хочет повыпендриваться перед подружкой и показать, что он знает лучше бармена, как правильно готовится коктейль, а бармен вынужден извиняться и оплачивать «отказника» из своего кармана. Я научилась справляться со своим Зверем и извиняться перед охамевшими алкоголиками, но в этот раз сдержаться не получилось.

В суровой манере и на повышенных тонах я высказала привередливому посетителю все, что о нем думаю, и пожелала засунуть свои претензии туда, куда он, очевидно, сношается со своими приятелями, и, пользуясь его остолбенением, зашлифовала все сверху душем из злополучного коктейля.

– Ты уволена. Убирайся, – пузыря слюнями от злости, выговорил мне Стас, когда я вернулась за стойку. Напарник смотрел на меня безумными глазами. Теперь ему одному крутиться всю оставшуюся ночь. Прости, напарник! Ру с трудом сдерживал смех, уткнувшись в свою кружку. Я развернулась на пятках и отправилась было в подсобку, но, проходя мимо собственноручно выстроенной башни из бокалов, притормозила, и, недолго думая, аккуратно подцепила ее рукой и с удовольствием столкнула на пол. Грохот разбившегося стекла заставил приумолкнуть всех сидевших поблизости посетителей и даже громко возмущавшегося моим поведением парня, облитого коктейлем.

– Можешь вычесть из моего расчета, – крикнула я Стасу и скрылась в подсобке. «Вот сука!» – донеслось мне вслед.

– Лихо ты, – оценил Ру, когда я вышла на улицу. Он уже ждал меня возле служебного входа.

– Пошел ты, – тихо пробормотала я. Злость понемногу сходила на нет, и я начинала чувствовать раскаяние и ужасную усталость. Домой, скорей домой.

– Подожди, – Ру ухватил меня за локоть. – Сейчас такси приедет.

Такси тут же подъехало. Наверное, Ру позвонил вызвал его сразу же после перфоманса с бокалами. Бывший вожак усадил меня на заднее сиденье, уютно-теплое и темное, и я тут же заснула. Сквозь наступающую тьму сновидений я смутно слышала, как Ру назвал какой-то адрес – кажется, не мой – и почувствовала, как машина тронулась.

Не успела я погрузиться в сон, как меня растолкали. Ну почему, почему мы так быстро приехали? Ру уже расплатился с водителем, и теперь вытягивал меня из машины.

– Я собиралась к себе, – недовольно пробурчала я, увидев, что мы оказались возле его дома.

– Успеешь к себе. Мне нужна еще одна ночь с тобой. Пока ты работала, я ездил вправлять ключицу. Кость таки успела срастись. Не сопротивляйся, у меня только одна рука.

– Почему бы тебе не позвать кого-нибудь из своры? – возмущалась я, пока Ру заталкивал меня в лифт.

– По кочану.

Я догадывалась, почему. Вожак не хотел, чтобы его видели слабым. Чтобы кто-то из своры узнал, что его обвинили в воровстве по наводке Кали, избили до полусмерти, а потом просто отправили домой. Не хотел, чтобы кто-то попытался отомстить за него. Или засомневался, достоин ли Ру быть вожаком.

Ру знал особенного доктора – из оборотней. Когда-то он бегал в одной из свор, а потом, насмотревшись на кровь-кишки-распидорасило, решил поступать в медицинский, закончил его с отличием и стал довольно известным хирургом в нашем городе, особенно среди оборотней. Как обычному врачу объяснишь, откуда столько ран и шрамов на твоем теле, особенно если регенерация ослаблена? Или как быть с тем, что некоторые раны начинают затягиваться прямо в процессе обработки? Так что мистер Костоправ был просто сокровище. Ру и правда подкинул ему прилично работы сегодня: ключица, рука, нога, пара ребер…

Ру предложил мне поесть, но я отмахнулась. Все, чего мне хотелось, – это спать. Я с остервенением и уже совсем без всякого стеснения содрала с себя одежду, побросала ее, где пришлось, и по-хозяйски устроилась в постели Ру. Невежливо, конечно, но мне было плевать. В конце концов, это Ру был виноват и в моей нечеловеческой усталости, и в том, что меня уволили, и в том, что мне пришлось спать у него.

Я отключилась, едва успев сомкнуть веки.