Читать книгу Надежда маяка - Анна Леденцовская - Страница 5

«Этого просто быть не может!» – крутилась и крутилась в голове у Надежды где-то на границе сознания одинокая скептическая мыслишка. Зато вся остальная Наденька, словно маленькая девочка в Новый год, искренне восхищалась сказочным чудом.

Ящик открылся сам, едва она с опаской коснулась деревянного бока. И тут же отпрянула, поскольку вверх сразу взмыла новенькая деревянная скалка, за ней, звонко хихикая, помчался венчик для взбивания, а сбоку на каменную поверхность крыши неторопливо, позвякивая, плавно скользнули кочерга и ухват. Причем кочерга была еще обмотана яркими шелковыми ленточками, как пасхальное деревце. Казалось, что на металлической моднице надета цветная юбка с длинной бахромой.

– Молодежь, прекращай барагозить! – глухо стукнув о пол деревянным черенком, проскрипел ухват тем самым голосом пожилого мужчины, что Наденька уже слышала. – Знакомиться с хозяюшкой будем да помогать ей быт обустраивать! А иначе какие мы помощники? Одна видимость тогда выходит.

Кочерга, качнувшись и зашелестев лентами «юбки», примиряюще, как добрая сказочная бабулька, ласково пропела:

– Полно ворчать-то, старый, засиделась молодежь. И без них обойдемся, не впервой, чай, на пару-то работать. Пусть оглядятся да разомнутся. Будь здорова, хозяюшка! Командуй, куда подарки из академии складывать.

Инвентарь крутанулся на месте и дружно указал на кучу свертков и сверточков, высившуюся на месте раскрывшегося, как бутон, ящика.

– Ну как подарки? – выйдя из крутого виража, ворчливо заявила зависшая над разномастными упаковками скалка. – Помощь это, а то и вовсе аванс за работу. Я слыхала, ты тут вроде как чегой-то сделать должна, ну а мы – обеспечить защиту да подмогнуть, где не справляешься. Деваха ты вроде здоровая, не знаю, что там за дело тебе поручено, но поможем, не сомневайся.

– Ага! – радостно взвизгнуло у вздрогнувшей Нади прямо над ухом. – А ты кто вообще, тетенька? Маг? А почему так одета? Я видел, как маги одеваются, не похоже совсем!

Растерянная Крохалева только и могла, что вертеть головой от одного говорящего непонятно каким образом предмета к другому и хлопать глазами.

– А чегой-то она молчит да застыла истуканом? – подлетела поближе скалка. – Чудная какая-то…

– Ша! Угомонились, трещотки! – прикрикнул на всех ухват, опять стукнув по полу. – Оглушили бабоньку совсем, налетели, как пацанва за леденцами на лоточницу. Берите ужо все добро, понесли в дом. А ты, красавица, не тушуйся, показывай. Потом расскажешь нам все да разберешь, что прислали. Не место тут, чую, для разговора совсем.

Словно подтверждая его слова, снизу опять застонало непонятное, да так, что у Нади в груди перехватило и ком в горле встал.

Волшебный инвентарь вмиг образовал вокруг нее кольцо. Ухват и кочерга подхватили под руки, венчик залетал кругами над головой, а скалка, бурча, что вечно ей вся тяжесть достается, неведомым образом подцепила чем-то невидимым всю кучу кем-то присланного добра и направила в открытый люк.

В зал спустились быстро, а там скалка неожиданно, не выдержав, начала выговаривать Наде, будто хозяйка, нанявшая ее на работу:

– Ох и грязища! Пылища везде, позор просто! И мне теперь тут жить? И что ты за распустеха нерадивая, что доверенное тебе здание до такого непотребства довела? Не хозяйка, а срамота! – обидно и несправедливо бранилась летающая деревяшка, отчего Крохалеву начало прямо потряхивать изнутри от возмущения.

Она даже пожалела, что нельзя все вернуть как было и вновь остаться одной в тишине и покое.

«Вот тебе и магия! Вот тебе и волшебные помощники, Надюша! Как будто соседка снизу, Виктория Юрьевна, в эту палку вселилась и с санинспекцией ко мне в магазин приперлась», – раздосадованно думала она про себя.

Но помощники – на то они и помощники, чтобы почувствовать да уберечь. Не успел дух Киорензира О'Лооргена обрадоваться опять сжимающемуся кольцу фронтирской магии и тому, что сварливая кухонная утварь испортит глупой девке жизнь, как, почуяв неладное, вмешалась кочерга.

– А ну, помолчи, непутевая! Ишь разошлась, – вступилась она за Надежду. – Саму недавно выстругали, а поди ж ты, учить вздумала да попрекать, ничего не зная да не ведая! Откель ты знаешь, сколько тут хозяюшка времени-то провела, когда на службу попала, и в каком состоянии ей это все досталось? Осуждать-то все горазды, не подумав да не спросив.

– Ух, как с языка сняла! – поддержал ее верный напарник ухват. – Видать, не все просто тут, раз нас сотворили да к девице в помощники приписали. Разобраться надо сперва, а потом уже балабонить! Так что помалкивай давай, пустозвонка.

Скалка фыркнула и примолкла, а на душе у Нади потеплело. По крайней мере эта парочка заслуженных работников кухни была на ее стороне и влияние в этом волшебном квартете, на ее счастье, имела большое.

В крошечной кухоньке от внесенного имущества стало как-то тесновато, зато магические вещи мигом заняли свои места и для начала затеяли расспросы, кто их хозяйка, как здесь очутилась и с какой целью.

Вот тут-то их и ожидал сюрприз.

– Ох ты ж, девонька, и как тебя угораздило-то? – запричитала кочерга, когда Надя, разведя руками, коротко поведала о своем попаданстве, полном профанстве в магии и непонимании, что ей в качестве сердца маяка надо делать.

– Ух, вот ведь угольки да дровишки, это вам не хворост да шишки, – загнул старичок ухват и поинтересовался: – А как ты тут жить-то сможешь? Мы-то, значит, привычные, у печки или стола поставили – и стоим себе, да и молодежь найдет где приткнуться. Давно живу уже, не чета вон той балаболке, – он ткнул металлическими рогами в разлегшуюся на подоконнике скалку, – знаю: вам, людям, да и другим расам, много чего надо. Еду ты нашла, молодец, и хорошо, что тут было чем поживиться. Мы тоже тебе кой-чего привезли полезного. Но ведь спать надо где-то. К тому же хоть и моетесь вы пореже посуды, но тоже необходимость такая есть. Надо бы порешать все это. Иначе плохо будет, хрупкое ты существо.

Инструменты словно переглянулись между собой, совещаясь.

– Ты не сомневайся, – прожурчала кочерга, и Наденьке даже показалось, что печной инструмент улыбается ей ласково, как бабушка, – поможем, сбережем да защитим. Только попереду тебе поговорить с создательницей надо. Малый! Достань вон сверток тот, а ты, деточка, освободи на столе место. Вещь хрупкая и незаменимая. Надеюсь, сработает как надо!

Расчищая угол стола от частично разобранной груды вещей, Надежда вдруг сообразила, что сама-то представилась, рассказывая о себе, а вот имен говорливых помощников спросить не удосужилась. Однако сейчас ее больше занимало, что там такое бережно вытаскивает из присланных вещей гордый ответственным поручением шустрый венчик.

Под рукой начала шнырять молчаливая скалка, видимо почувствовавшая себя виноватой за несправедливые обвинения и наговор. Извечный кухонный аргумент сотен женщин отсортировывал все, что можно было отнести к продуктам и кухонным вещам, и отправлял на буфет у раковины. Забытую открытой воду скалка ловко закрыла, словно только этим всегда и занималась.

Подлетевший венчик бережно положил на расчищенную поверхность завернутый в шелковую тряпочку, такую же, как найденные Надей семейники, странный плоский предмет с горкой в центре.

– Это же… – Развернув скользящую серебристую ткань, Наденька Крохалева аж задохнулась от изумления. Чего она не ожидала увидеть после обещания средства связи с неведомой создательницей магического кухонного инвентаря, так это плоского расписного блюдечка и наливного яблочка на нем, румяного и краснобокого, сразу наполнившего помещение своим ароматом.

– Давай, девонька, покати, – негромко подсказала скалка. Без ворчливых и крикливых ноток у нее был весьма приятный женский голос.

Сев на кривоватый, грубо сколоченный, но неожиданно оказавшийся очень удобным табурет, Крохалева робко ткнула пальцем в глянцевый бок аппетитного фрукта с задорно торчащим на черенке крошечным зеленым листочком.

Фрукт странно булькнул и вместо того, чтобы побежать по тарелке, как положено по всем сказочным канонам, вдруг растекся прозрачной пленочкой по блюдцу. И Надя увидела в нем, как в экране телевизора, круглое улыбчивое лицо светловолосой женщины слегка за сорок. В голубых глазах незнакомки мелькнуло облегчение, сменившееся тревогой.

На волшебном экранчике пробегала мелкая рябь, словно легкий ветер дул на воду. Наденьке это мешало рассмотреть тех, кто собрался за спиной ее собеседницы, а там суетилось достаточно много какого-то народу, и некоторые были как из костюмированного фильма фэнтези.

– Здравствуйте, – первой заговорила женщина из блюдечка. – Думаю, что вы все же, как и я, с Земли, и очень надеюсь, что откуда-то из России…

От волнения у Крохалевой перехватило горло, она не ожидала так быстро встретить здесь соотечественницу и тоже вроде как попаданку, только и могла, что судорожно сглотнуть и молча кивнуть.

– Я Мария Спиридоновна, – меж тем представилась собеседница. – Попала сюда уже давно, и много чего успело произойти, но сейчас это неважно. Там, где вы находитесь, условия существенно отличаются, и местность вокруг очень опасная. Запомните главное: не выходите из башни! А если все же выйдете – разные бывают обстоятельства, – то только туда, где нормальная растительность! Увидите – поймете, о чем я говорю, а не поймете – помощники объяснят. Связь держать долго не получится даже фейской магией, поэтому обо всем напишу в письме. Передавать вам туда что-то сможем пока лишь по мелочи, госпожа Эртониза в эти места больше летать пока не рискнет. Когда мы к вам прилетели, что-то случилось, и мы едва успели уйти порталом. Измененный фон чуть не поймал нас в ловушку, а грозовой дракон – маг, измененный серой магией, да еще такой силы, как ректор д'Азфир…

За спиной сидящей женщины, заслонив все пространство, вдруг, нервно трепеща, взметнулись большие бирюзовые крылья. Надежда аж рот раскрыла, как карапуз, первый раз увидевший что-то необычное.

Наблюдавший все это творящееся безобразие дух мага был зол до хмырговых корчей, что гадской бабе помогают. И он сделал то единственное, что мог в таком состоянии: нырнул прямо сквозь проклятую посудину, которая умудрилась-таки работать как средство связи прямо посреди его владений, где серая магия фронтира до сих пор глушила все, что могло помочь выбраться из ловушки попавшим в нее дурачкам.

На столе перед Надей по воде в блюдечке пошли круги, и изображение погасло, собравшись в почему-то подвявшее и немного сморщенное, хоть и по-прежнему румяное яблоко. Листик на черенке уже не торчал задорно зеленым флажком, а высох и скрутился. Сколько больше Надежда ни тыкала пальцем во фрукт, он лишь качался на блюде и булькать, превращаясь в экран волшебного аналога смартфона, отказывался напрочь.

– Ох, поломалось блюдечко-то! – запричитала висящая над плечом скалка. – И вроде не трогали его… Может, ты как-то не так дохнула на него, хозяйка? Вещица-то хрупкая, тонкой настройки!

Надя и сама не поняла, что случилось, расстроилась. Вокруг башни опять медленно начали собираться серые клочья фронтирского тумана, стремясь сожрать яркие краски воспрянувшей рядом с маяком зелени.

– Ну полно, – встрепенулся, утешая, ухват, черенком чувствуя, что хозяйке нельзя печалиться. – На той стороне разберутся, чай, не последние маги при академии. Ты не грусти, Надеждушка, вещи пока разбери, посмотри, что тебе отправили. Скоро ведь вечер, а там и ночь. Тебе бы горяченького поесть да отдохнуть не мешает. Письмо, опять же, где-то должно быть.

– Точно! Письмо! – Крохалева вскочила и тут же устало опустилась на табурет, сил совсем не было.

– Ох и довела ты себя, дочка, – с сочувствием неодобрительно качнулся печной инвентарь. – Сиди ужо, егоза. Сами все сладим! – И тут же зычно скомандовал: – Малый, ищи писульку бумажную! Ты, скалка, давай со мной вещички разбирать да рассортировывать, а кочерга-матушка пусть горюч-камень найдет, что маги послали, да ужин организует, вечерять будем и думу думать.

А вот на той стороне, в академии магии, в связи с произошедшим переполох был нешуточный. До того как связь с женщиной, имя которой они даже не успели узнать, исчезла, в блюдечке перед Марией Спиридоновной мелькнуло перекошенное злобой лицо неизвестного мужчины. Судя по реакции стоящих рядом магов, видела его не только Марья, и всем им эта возникшая на доли секунды личность, как и ей, сильно не понравилась.

Ректор, вскочив и раздраженно рыкнув что-то себе под нос, выбежала из уютного домика феи, где они в ее магическом мирке собрались связаться с нечаянной попаданкой. Переместившись персональным порталом в библиотеку, Эртониза так напугала при появлении своим гневным лицом Аниту Вердуховну, пожилую домовушку-библиотекаря, что та чуть не уронила стопку расставляемых по полкам книг, которые держала домовичковой магией.

Оставшиеся у феи после прерванного сеанса связи ошарашенно молчали, и только муж Марьи, Марк Радимирович Рорх, бывший профессор лич, а теперь весьма живой, немолодой, очень худой, высокий рыжеволосый мужчина, хмуро обмолвился, выражая всеобщее мнение:

– Сдается мне, кто бы это ни был, добра ни нам, ни попавшей на маяк женщине он не желает! Это явно не один из духов прежних владельцев.

– А если это тот, кто я предполагаю, – добавил он, и зеленые глаза на бледном лице ярко блеснули, а брови сурово нахмурились, – то эта женщина в очень большой беде, как и все мы. Винни, ты, когда там был, ничего не почуял? Винни?!

Тролль, привалившись к стене, все продолжал смотреть на блюдечко со скукожившимся на нем яблоком, которому почему-то досталось больше, чем его собрату в башне. Профессора он совсем не слышал, поскольку перед глазами все еще стояло лицо женщины, одетой в его свитер, с шаманской шапкой из боскуайского грызколова на голове и с большими, чуть испуганными глазами, в которых явственно читалась растерянность и беспомощность. А еще на затылке Винни, никем не замеченные, в рисунке татуировки появились два новых крошечных символа, спровоцированных твердым внутренним желанием мужчины защитить и сберечь.