Читать книгу Человек с зелёной тростью. Часть 1 - Анна Львова - Страница 2

С каждой пройденной ступенькой на плечи Эльвин падала всё более загадочная, густая тень. Дойдя до середины лестницы, Эльвин оказалась на гладкой площадке, где из маленького горшочка у стены торчало прямое тонкое дерево. Остановившись, девушка медленно огляделась вокруг. Лампы над головой всё больше и больше наполняли воздух маслянистым, туманным свечением. Тень длинной лестницы всё сильнее наваливалась на плечи Эльвин. Подняв голову, девушка медленно прошлась взглядом по стене, задержавшись на лампе. И – о, чудо! – свет в лампе, на которую так пристально смотрела Эльвин, победив мрак, вспыхнул так ярко, что лампа стала похожа на солнце. С таким же странным магическим блеском в глазах Эльвин обвела взглядом все лампы, которые висели дальше вниз по лестнице и каждая, на которой она задержала свой взгляд, засветилась ярче чем прежде. Спустя всего минуту, здесь стало так светло, что можно было без труда увидеть, какой путь ещё предстоит пройти. Прекрасно. При таком свете даже дышится легче!

Девушка довольно улыбнулась и, стряхнув остатки тени со своих плеч, снова двинулась вперёд.

Вторую половину пути она преодолела гораздо быстрее и, в конце концов, очутилась в небольшом зале с низким потолком и несколькими арками без дверей.

Людей здесь было не так много как наверху, но они так суетились и галдели, что казалось, будто их в десять раз больше, чем на самом деле.

– Зайдите к нам! Зайдите в наш магазин! – Подлетела к Эльвин высокая женщина с пучком рыжих волос, как только девушка сошла с лестницы. Женщина широко улыбалась и жестом приглашала её под первую арку, над которой висела серовато-белая табличка с надписью «Мебель». Глаза продавщицы лучезарно светились из-за больших квадратных очков.

– Лучшая мебель из новых коллекций только у нас! – Настаивала женщина, пока Эльвин обдумывала, принять ли ей это милое приглашение. – Прошу вас, мисс! – Взмолилась продавщица так, словно от этого зависела её судьба.

Не в силах отказать, но без особого энтузиазма, Эльвин улыбнулась и прошла в магазин.

Когда она зашла внутрь, шум маленького зала мгновенно затих, как будто вместо двери вход преграждала плотная, невидимая стена, изолирующая звуки снаружи. Оказавшись в тишине, Эльвин ясно почувствовала, что голова её переполнена огромным количеством мыслей и непонятных голосов. Какое знакомое ощущение! Эльвин устало вздохнула, проведя рукой по холодному лбу. Как же она не любила такие моменты! На протяжении всей жизни мысли жили в её голове как живые, непослушные существа. Они словно маленькие капризные дети делили Эльвин между собой, и каждая мысль пыталась стать самой главной мыслью в её голове. Для этого мысли использовали все возможные и невозможные средства. Они соревновались между собой, кричали, дрались, мешали ей думать о чём-то действительно важном, будили её по ночам, врывались в её сны. И даже когда ей удавалось усмирить их, она всегда слышала голоса где-то в подсознании. Они никогда не оставляли её.

И это было нелегко. Тяжело. Порой невыносимо. Особенно раньше, когда Эльвин была слишком мала, чтобы справиться с этими неутомимыми существами. Но со временем она научилась контролировать свои мысли, а главное – прятать их. Она привыкла к голосам. Она стала сильнее их.

– Прекрати думать! – Вдруг приказала себе Эльвин, очутившись в узком, коротком коридоре. – Расслабься, забудь обо всём, пока можешь забыть. Спрячь свои мысли в надёжное место, туда, где их сможешь найти только ты.

Эльвин остановилась у стены, убедилась что на неё никто не смотрит, и, закрыв глаза, представила очень знакомую картину. Она в маленькой квадратной комнатке, словно в коробке. Пол, стены и потолок сплошь окрашены в зелёный цвет. Здесь нет ни мебели, ни окон, ни дверей. Эльвин садится на пол и перед ней возникает маленькая шкатулка с тремя красными ромбами на крышке. Она открывает шкатулку. В её левой руке целый пучок мягких, серебряных нитей-мыслей. Они светятся и легонько шевелятся, желая освободиться от уверенной, твёрдой хватки хозяйки. Эльвин аккуратно кладёт мысли в красивую шкатулку, осторожно отцепляя наиболее надоедливые, опускает крышку и запирает их, защелкивая маленький замочек. Затем перед ней тут же возникает ещё одна шкатулка – побольше. Открыв крышку, Эльвин вкладывает в неё ту, где хранятся её мысли. Она снова запирает замочек. Перед ней возникает третья шкатулка, гораздо больше предыдущих. Как в матрёшку, Эльвин вкладывает в неё две первые и опять запирает на замок.

Мысли в её голове утихают, она встаёт на ноги…

Эльвин открыла глаза и чуть заметно потрясла головой.

– Ну вот, совсем другое дело! – Облегчённо сказала она себе и выпрямилась, подтягивая сумочку повыше на плечо. – А то эти мысли совсем меня утомили!

Эльвин устало вздохнула, но лицо её просветлело. Она с интересом огляделась и прошла в комнату. Странно, но вся мебель, все стены, картины и ковры здесь были белые. Посреди стояли два дивана спинками друг к другу, около них тумба, на ней ваза. Слева у стены белый шкаф с белой посудой. За ним белое кресло. К нему придвинут белый деревянный стол, сервированный белыми столовыми приборами, у стола белые стулья. Здесь были даже окна с белыми шторами и белым туманом за ними.

По комнате ходили несколько человек, вертя ценники на товарах, и громко спрашивали мнение друг друга. Хотя, сказать по правде, ходить здесь было совсем не просто. Мебель была наставлена так плотно, что один мужчина довольно крупного телосложения никак не мог подойти к белой тумбе у окна.

Эта комната очень напоминала гостиную, в которую, из-за нехватки места временно перетащили лишнюю мебель, как попало нагромоздив её где только можно.

С лёгким недоумением Эльвин направилась к белой двери, ведущей, очевидно, в следующий отдел магазина, но едва не уронила белую вазу, которая очень неустойчиво высилась на двух стульях, поставленных один на другой. Поспешно поставив вазу на место, Эльвин, уже более осторожно, двинулась вперёд, переступая через отломанные ножки белых стульев и какие-то черепки, оставшиеся от белых глиняных горшков. Пробираясь к двери, Эльвин заметила на стене прямоугольную тёмно-коричневую табличку, золотые надписи на которой гласили:

«Люди, которые твёрдо решили найти мебель своей мечты не уйдут от нас с пустыми руками! Именно в нашем магазине любой человек сможет найти предмет мебели даже из его самых смелых фантазий! На любой вкус и цвет! Спасибо, что пришли! Желаем вам приятных открытий! Искренне ваша Жармэль Т. Тьен.»

– Странно. – Прошептала Эльвин, ещё раз окинув озадаченным взглядом комнату, словно нарисованную белым мелом. – «На любой вкус и цвет?»

Она прищурилась, словно ожидала, что белая мебель сейчас окрасится в разнообразные цвета, но ничего не произошло; только какой-то мужчина в жёлтом костюме, радостно присвистнув, снял с комода белую лампу. Очевидно, он стал ещё одним счастливцем, нашедшим предмет мебели из «своих фантазий».

Зайдя, наконец, в белую дверь Эльвин оказалась в помещении, очень напоминавшем спальню. Следующая дверь вела в белую столовую, из столовой – в белую детскую. Эльвин озадаченно приподняла бровь. Этот магазин ужасно походил на безвкусно обставленную квартиру, по которой люди, в качестве покупателей, ходят в уличной, грязной обуви и даже не смотрят, что оставляют следы на белоснежных мохнатых коврах.

Продавщица, которая так яростно уговаривала Эльвин зайти в магазин, больше не появлялась. Здесь были только покупатели, которые, словно яркие пятна редкими стайками выделялись на белом фоне обстановки.

Дурацкий магазин навивал скуку. Эльвин стало тоскливо. Но должно же здесь, в конце концов, быть хоть что-то, ради чего сюда приходят люди, что-то, что подтолкнуло мастера создать эту неказистую, бездарную коллекцию? Или Эльвин совсем ничего не смыслит в новой моде?

– Ладно, посмотрю здесь всё… хотя бы мельком. Может и найду что-нибудь интересное. – Без особой надежды подумала она, закрыв дверь очередной комнаты.

Эльвин вдруг почувствовала неладное у себя в голове, и тот час сосредоточилась. Всё бы ничего, да только мысли, запертые в зелёной комнате, неистово рвались на свободу. Постаравшись успокоиться, Эльвин толкнула следующую дверь и заметила, что снова очутилась в гостиной, напичканной белой мебелью. Теперь людей здесь было больше, и холодная комната уже не казалась настолько пустой и унылой, хоть всё вокруг по-прежнему оставалось слепо-белым.

– Кажется, мне остался только вон тот заставленный закуток. – Облегчённо заметила Эльвин, бросив взгляд в дальний конец комнаты, где виднелся проход, загромождённый белыми коробками и большим зеркалом в резной оправе.

Она уже двинулась в проход между диваном и креслом, когда по магазину пронёсся восхищённый возглас одного из покупателей.

– Какая игра красок! – Изумлённо глядя на абсолютно белую тумбу, ахнул толстый мистер в зелёном пиджаке.

Эльвин непонимающе уставилась сначала на тумбу, а потом перевела взгляд на мистера, желая убедиться, что он не шутит.

– Фантастика! – Подскочил к нему другой. – Я никогда в жизни не видел более сочного и выразительного фиалкового цвета, чем этот!

– О чём вы говорите? – Опешил первый, проводя по гладкой поверхности тумбы трясущейся от возбуждения рукой. – Она яркого лимонного цвета!

Эльвин подалась вперёд, чтобы лучше видеть происходящее.

« – Да о чём они оба спорят? – Удивлённо подумала она, ещё раз взглянув и убедившись, что то, о чём они говорят совершенно белого, унылого цвета. – Какой тут ещё фиалковый? Какой лимонный? Необычайно странно…»

– Какой же, простите, фиалковый, когда лимонный? – Вежливо настаивал на своём мужчина в зелёном.

– Я говорю то, что вижу, мистер. – Слегка поклонившись, ответил второй.

– В таком случае, вы видите не так как я, потому что я настаиваю, что эта вещь…

Эльвин не стала слушать дальше, она и так поняла, что споры продлятся целую вечность, и эти мужчины так и не докажут свою правоту, потому что никто из них не был прав. Тумба была белой. Определённо белой.

От пререканий и возгласов двух мужчин, посетители слегка рассеялись, и в комнате стало светлее.

Направившись вперёд между диваном и длинным стеллажом, Эльвин ещё раз взглянула на посетителей и вдруг остановилась как вкопанная. Среди толпы она только что заметила высокого молодого человека в полосатом пиджаке. Казалось бы, это такой пустяк – то, как он смотрит на неё, но в этом взгляде было что-то, что её совершенно обескуражило, обезоружило, поразило. Замерев около длинной белой лампы, Эльвин не могла двинуться с места. Её небесно-голубые глаза заворожено смотрели на юношу. Что с ней происходит? Она не могла понять. Словно острая стрела вдруг пробила сразу три чёрные шкатулки, и рвавшиеся наружу мысли с невообразимым шумом и гамом закружились у неё в голове. Эльвин вздрогнула.

Молодой человек стоял у самого окна, прислонившись к подоконнику и, наклонив голову, с таким же волнением смотрел на неё. Кажется, они сами не ожидали, что произведут друг на друга такое впечатление. Длинная чёлка юноши падала на глаза. Он был абсолютно ошеломлён.

Их разделяла комната, белая, холодная, неживая; суетящиеся люди, голоса, звуки. Всё это расплывалось в их сознании. Неясные светлые пятна мелькали где-то рядом. Всё стало неважно, всё, кроме этих чувств, чувств, которые приходят всего один раз в жизни, но живут в человеке, в его сердце до самой смерти.… А может быть и дольше. И они пришли. Но ни Эльвин, ни этот модой человек у окна ещё никогда не чувствовали этого, и не понимали, что сейчас происходит в их сердцах, не знали, что отныне их покой потерян навсегда.

Сердце у Эльвин бешено колотилось, дыхание замерло. Но, через несколько секунд, одна расшалившаяся нить мыслей так сильно стянула её разум, что голова закружилась, и она, наконец, оторвала от молодого человека затуманенный взгляд. Она вся пылала. Она вся как будто разом поменялась. Но стала собой.

« – Да что со мной такое? – Подумала Эльвин в полной растерянности. – Я совершенно потеряла контроль над собой! И над своими мыслями…»

Всё произошло так молниеносно, так быстро, что Эльвин не в силах была сосредоточиться до конца, прийти в себя, и это было совершенно на неё не похоже. Но что ещё за «всё»? Что вообще произошло? Она до сих пор не могла понять. Эльвин выпрямилась, попыталась придать лицу его обычное выражение и даже вспомнила, что хотела зайти в последний закуток, как ни с того ни с сего, её голова сама повернулась в сторону окна. Молодой человек кажется, тоже не мог понять, почему простой взгляд мог так обескуражить его и выглядел очень растерянным. Он поправил тёмно-синий пиджак в белую узкую полоску, который был явно на несколько размеров больше, и тоже попытался придать лицу равнодушное выражение, но не смог. Легко тряхнув головой и пригладив на бок длинную чёлку, он снова поднял глаза на Эльвин, и Эльвин, которая сразу заметила этот пристальный взгляд, стало жутко неловко.

« – Это уже нехорошо. Девушке не пристало так открыто разглядывать молодых людей. – Подумала она, уверенно направляясь к последнему закутку в магазине, где ещё не была. – Да что со мной, в самом деле?!» – С отчаянием воскликнула она про себя, услышав, как прыгает сердце, но так и не смогла ответить на этот вопрос.

Добравшись до закутка, Эльвин втиснулась между коробками и зеркалом, а потом юркнула за шкаф, так как только там было достаточно места, чтобы стоять и ничего не задеть.

Узкая комната была сплошь заставлена всевозможной белой мебелью и походила на склад. Длинная жёсткая кровать с великим множеством ножек в виде копыт занимала основную часть всего пространства. На ней лежал белый матрас, белая подушка и белое одеяло. У противоположной стены одна на другой были наставлены всевозможные тумбы, ящики без ручек, на них лампы, картины, вазы. Всё это как попало было сдвинуто в кучу и напоминало гору белого мусора.

Эльвин без интереса оглядела малюсенькую комнатку.

– Почему тут всё белое? – Подумала она вслух. – И как продавцы могли настолько безалаберно отнестись к такой дорогой мебели?

Эльвин наклонилась и покрутила в руках несколько крошечных ценников. Да уж. Обойдя всё, что здесь было, Эльвин так и не смогла найти ничего примечательного, и для неё до сих пор оставалось загадкой, кому нужна эта «лучшая мебель из новых коллекций»? Может всё дело в цвете? В этом бело-сером тоне? И всё так непонятно, уныло, неопрятно. Странный магазин. Пустой, несмотря на свою перегруженность. Скучный.

Снова протискиваясь между зеркалом, Эльвин вдруг увидела своё отражение.

« – Да я сама-то вся в белом!» – Заметила она и усмехнулась.

Когда она прошла в гостиную, её сердце, почему-то замерло, а взгляд сразу упал на окно. Молодой человек всё так же стоял, прислонившись к подоконнику. Его заслоняли несколько покупателей, но Эльвин смогла заметить, что его голова опущена и, кажется, занята глубокими раздумьями.

Мужчина в зелёном пиджаке уже успел купить белую тумбу, которой восхищался несколько минут назад, и теперь еле-еле тащил её к выходу.

Посетитель галдели и суетились. Эльвин пыталась не упустить из виду молодого человека, который ни на минуту не выходил из её головы. Было видно, что юноша пришёл сюда явно не для того, чтобы посмотреть коллекцию. Белая, как отсыревший мел мебель его раздражала. Он напряжённо ждал чего-то. Засунув руки в карманы широкого пиджака, молодой человек переминался с ноги на ногу и поглядывал на часы, которые, казалось, вот-вот свалятся со стены. С каждым движением их зигзагообразных стрелок приплюснутый, круглый корпус угрожающе вздрагивал и покачивался под потолком. Уже половина восьмого.

– Надо торопиться. – Прошептала Эльвин и направилась к выходу. Но, как она не отдёргивала себя, как ни пыталась прогнать странное чувство безумной симпатии к молодому незнакомцу, всё было впустую. Уже у самого выхода Эльвин на мгновенье повернула голову к окну и снова невольно переглянулась с юношей, которого было почти не видно из-за суетящихся людей и толстого мужчины с тумбой.

Выйдя в небольшой светлый зал до половины наполненный людьми, Эльвин с мучением подумала, что, наверное, больше никогда в жизни не увидит того молодого человека. Никогда? Какое жестокое слово. Эльвин вздохнула. Ещё раз взглянув на арку, ведущую в белый магазин, она обречённо поплелась вдоль стены, на которой красовались различные вывески и знаки, зазывающие покупателей в другие магазины.

Эльвин остановилась только у четвёртой по счёту арки, над которой висела ярко-малиновая табличка с белой надписью: «Всевозможные сувениры, талисманы и прочий странный товар от Мистера Глюмюса Второго Жёлтого».

Люди, проходившие мимо, по-разному реагировали на это заведение. Одни опасливо озирались, другие смеялись, третьи просто не обращали внимания, четвёртые интересовались, а пятые заходили. Эльвин относилась как раз к пятым. Летящей походкой она приблизилась к лавке и на секунду остановилась.

Над входом висела толстая старинная книга страницами вниз. Страницы светились, как будто изнутри их подсвечивала очень яркая лампочка, и по виду всё это напоминало своеобразную лампу.

«Учение свет!» – Гласила надпись на маленькой помятой бумажке, привязанная на леску к корешку книги. Из лавки слышался неразборчивый шум. Книга слегка покачивалась.

Нагнувшись, чтобы не задеть головой причудливое изобретение, Эльвин прошла в небольшой аркообразный проход. Она оказалась в просторной комнате, освещённой круглой люстрой, которую, словно шаль окутывала паутина.

Все стены здесь были сплошь заставлены тёмными дубовыми стеллажами с длиннющими полками, на которых пылились всевозможные предметы.

Несколько человек в длинных чёрных мантиях столпились в дальнем углу, переругиваясь и споря с кем-то, кого не было видно.

– Нет! Нет! И ещё раз нет! – Послышался среди возмущённых возгласов тонкий писклявый голосок.

– Это ещё почему? – Перешёл на крик самый высокий, крупный мужчина с чёрными как смоль волосами. Его серое, землистое лицо исказилось от злобы. – Что вам стоит отдать мне её?!

– Я уже объяснил вам, милый господин, – снова раздался тонкий гневный голосок, – эта лампа не продаётся! НЕ продаётся! НЕ ПРОДАЁТСЯ!

Толпа расступилась и Эльвин заметила маленького старичка в ярко-жёлтом костюме и белым платком, аккуратно убранным за воротник. Его грива седых волос встала дыбом. Зелёные глаза сверкали. Он был ужасно рассержен. Но, несмотря на свой сердитый вид, старичок походил на маленького жёлтого птенца, которого окружили безжалостные чёрные вороны. Было даже немного жутковато глядеть на это.

– Назначьте цену! – Громко и властно настаивал мужчина. – Цену! Или мне придётся…

– НЕТ! – Маленький старичок, который не доставал присутствующим даже до локтя, увернулся от протянувшейся к нему руки и вырвался из круга плотно обступивших его мужчин. Как только он заметил застывшую в углу Эльвин, то чуть ли не в припрыжку побежал в её сторону.

В его цепких руках светилась большая красивая лампа грушевидной формы. Она очень походила на керосиновую, но под стеклом вместо обычного фитилька серебрились молочно-белые сгустки света и, словно в густом тумане, нежно светясь и переливаясь, внутри плавала большая шестиугольчатая звезда.

« – Какая потрясающая вещь!» – Изумилась про себя Эльвин, на миг забыв о происходящем.

Изо всех сил прижимая к груди лампу, старичок в жёлтом подлетел к Эльвин и, затормозив, спрятался за ней как за последней спасительной стеной.

Эльвин резко повернула голову и увидела, что мужчина надвигается на них, уверенно вышагивая впереди своей свиты. Повисла тревожная тишина, только эхом отдавались шаги людей в чёрном. Вид у всех семерых был не самый дружелюбный.

– Ваше последнее слово! – Медленным, холодным как лёд тоном потребовал незнакомец, сделав ещё один шаг, и чуть ли не вплотную подойдя к старику и его «защитнице». Остальные шестеро, словно толпа телохранителей полукругом стояли за его спиной.

Из-за спины Эльвин послышался испуганный всхлип. Высокий мужчина усмехнулся. Поняв свою власть над ситуацией, он уже поднял руку, чтобы оттолкнуть Эльвин и добраться до лампы, как неожиданно встретил решительный и отважный взгляд девушки. Ухмылка пропала. Мужчина с любопытством воззрил на неё чёрные глаза. Он явно не ожидал встретить на пути какую-то преграду, тем более в лице хрупкой молодой девушки. Но Эльвин была решительна и знала, что делать. Непреодолимое желание защитить бедного, испуганного старика, скрючившегося за её спиной, победило всякий страх и растерянность.

– Мистер Глюмус не может исполнить вашу просьбу. – Сказала Эльвин не своим, более высоким голосом, заслоняя тонкими руками кряхтящего продавца. Мужчина, окружённый охраной, опешил. – Ни сейчас, ни потом. – Добавила она. – Эта лампа является собственностью её создателя, и вы не в праве, пользуясь физическим превосходством, насильно отнимать её!

Наступило молчание. Мужчина был явно поражён. Они с Эльвин неотрывно смотрели друг на друга.

« – У вас на это сил!» – Про себя произнесла Эльвин, открыто смотря в холодные глаза противника. А он, словно услышав её слова, удивлённо приподнял брови.

« – Кто ты, маленькая сильная леди? И откуда ты знаешь про мои силы?» – Вдруг раздался в голове Эльвин тяжёлый грубый голос. Сердце девушки забилось быстрее, по спине побежали мурашки, но она не отвела глаз и гордо приподняла голову.

« – Я та, которую избрали». – Медленно про себя произнесла Эльвин. Она вся дрожала, но взгляд её оставался твёрдым как сталь.

Тёмные глаза мужчины изумлённо расширились. Он невольно отступил назад и, больше не сказав ни слова, взметнув чёрной мантией, словно пуля вылетел прочь из магазина. Его охрана за долю секунды растворилась в воздухе, словно её и не было. Эльвин снова пробила дрожь. Она закрыла глаза, справляясь с собой.

– Спасибо, моя девочка! – Раздался облегчённый, тоненький голосок за её спиной и Эльвин вдруг вспомнила про Мистера Глюмуса. – Вы очень храбрая, мисс Эльвин! – Сказал он мягко. Девушка провела рукой по лицу и опустила глаза. – Эх, и за что мне это на старости лет?! – Покачал головой Мистер Глюмус. Он прошёл в левый угол комнаты и в раздумье, осторожно поставил драгоценную лампу на резной деревянный стол. Эльвин, всё ещё приходя в себя, глянула в его сторону. Серебряная шестиугольчатая звезда теперь светилась ещё ярче, и казалась в сто раз красивее, чем тогда, когда здесь были люди в чёрном.

– Они часто приходили сюда? – Вполголоса спросила Эльвин и Мистер Глюмус нехотя отвёл взгляд от лампы.

– Да были пару раз… – Уклончиво ответил он. Эльвин с состраданием посмотрела на старика.

– Они больше не придут. – Тихо пообещала она, подходя к нему. – Не бойтесь.

– А я уже и не боюсь, моя девочка! – Ответил он и, повернув к ней маленькое сухое лицо, улыбнулся. – Сегодня я расстаюсь с лампой. – Мистер Глюмус приподнял белую бровь, заметив удивление Эльвин. – Но вы не должны спрашивать меня больше ни о чём, юная мисс.

Он оживился и отошёл от стола.

– Выбирайте что хотите! – Сказал он, разведя руки в стороны. – Товар сегодня совсем не идёт.

Мистер Глюмус снова улыбнулся и, отвернувшись, пошёл к стеллажам. Подойдя к одной полке, он нагнулся и поднял с пола разноцветную метёлочку. Поставив лестницу, он вскарабкался до уровня шестой полки и с усердием начал сметать пыль со странных и не очень понятных на первый взгляд предметов.

Не став больше тянуть, Эльвин развернулась и с интересом оглядела длинные ряды полок.

Каждый раз, когда она приходила сюда, в эту странную, таинственную лавку, Эльвин всё больше поражалась тому великому разнообразию чудесных, поистине волшебных вещей, которые хранились здесь.

Она протянула руку и сняла с полки тяжелую тёмно-синюю книгу.

– Да, интересная вещица. – Через плечо заметил Мистер Глюмус, сметая пыль с какого-то причудливого прибора, несколько напоминавшего железные весы к которым зачем-то прикрутили очки с круглыми стёклами.

Эльвин провела рукой по пыльной обложке, на которой не было ни единой надписи.

– Это книга воспоминаний. – Снова сказал Мистер Глюмус. – У каждого человека они свои, поэтому она не имеет названия. Она показывает человеку, в руки которого попала, его даже самые далёкие воспоминания. Он видит их своими же глазами и снова и снова переживает те чувства, которые испытывал в тот момент, когда-то в прошлом. Эту книгу раньше даже использовали в тюрьмах. Преступников заставляли смотреть её снова и снова, что бы они, видя, что натворили, и то светлое, что было в их жизни раньше, мучились и раскаивались.

Воспоминания идут последовательно, начиная с первых лет жизни и заканчивая настоящим моментом. Прекрасная, но, в то же время, страшная вещь. – С благоговением и гордостью произнес Глюмус. – Самое потрясающее в ней это то, что кто бы её ни открыл, всегда найдёт там то, о чём может быть случайно забыл. Но горе будет тому, кто ненароком наткнётся здесь на то, что больше всего на свете хотел забыть!

Выслушав такое предостерегающее сообщение, Эльвин не стала раскрывать книгу в начале и на середине, а слегка приоткрыла предпоследнюю страницу.

Большая, движущаяся фотография приковала её внимание. Мебель. Белая, странная мебель. Везде мебель, и вдруг… Сердце Эльвин радостно подпрыгнуло. Она увидела затуманенное окно, а возле него очаровательного высокого молодого человека в полосатом пиджаке. Его длинная тёмно-русая чёлка падала на восхищённые глаза. Он снова смотрел на неё.

Какое странно чувство… Эльвин заворожено, чуть дыша, обвела его взглядом. Она не могла закрыть книгу. Не могла и не хотела. Забыв обо всём и обо всех, она была не в силах оторвать глаз от юноши. Секунда, другая, третья. Всё было как в тумане.

– Нашла что-то интересное? – Ни с того ни с сего, послышался откуда-то громкий голос. Эльвин вдруг неожиданно вспомнила, что находится в лавке Мистера Глюмуса Второго Жёлтого и это её очень удивило. От его резкого звука голоса, она вздрогнула и чуть не выронила книгу. Книга наклонилась, и страницы перелистались. Эльвин, которая всё ещё думала про незнакомца, уже собиралась закрыть её, но словно бы в наказание за нежные воспоминания, наткнулась в книге на то, о чём в данный момент забыла, а не должна была. Ни в коем случае.

Странно, словно вернувшись в реальность из прекрасной сказки, обвела она взглядом другое движущееся фото. И ей вдруг стало стыдно, так стыдно, как не было ещё никогда.

– Ага, всё-таки нашли то, что не хотели. – Покачал головой Мистер Глюмус. Эльвин не ответила. Ей было больно говорить о том, что сейчас творилось в её душе, она жалела, что вообще взяла в руки эту книгу.

– А это что? – Эльвин встала на цыпочки и достала с верхней полки стеллажа овальную, очень странную на вид щётку, похожую на те, какими обычно чистят обувь.

– Это расческа-ухажёрка. – Сразу откликнулся Мистер Глюмус. – Чудесная вещица, особенно для девушек! Гораздо эффективней обычных расчёсок. Уже с первого расчесывания придаёт волосам мягкость, легко распутывает их, а главное – делает в несколько раз гуще! И ещё там с боку есть маленькое отверстие, куда можно заливать духи, тогда во время расчёсывания волосы будут ещё и напитываться сладкими ароматами. Разве не прелесть?

– Прелесть. – Эльвин не на шутку увлеклась такой занятной вещицей. – Если вы не возражаете, я возьму её. – Она открыла сумочку. – Сколько я вам должна?

– Что за глупости, юная мисс?! – Даже обидевшись, отозвался Мистер Глюмус с лестницы. – Вы ничего мне не должны! Такие как вы, – он указал на левую руку Эльвин, и рубин на её кольце сверкнул, – мои защитники и помощники, могут брать здесь всё что пожелают. Сам ваш приход – уже великое дело! Для меня это честь!

– Ну что Вы… – Эльвин немного смутилась и аккуратно засунула расчёску-ухажёрку в свою миниатюрную сумочку, которая, почему-то не сделалась толще, а так и осталась лёгкой и плоской.

– А как те часы, что я подарил Вам? – Спросил Мистер Глюмус. Он слез с лестницы и подошёл к Эльвин. – Не шалят?

– Иногда. – Улыбнулась она.

Глюмус усмехнулся.

– Это из-за возраста. Малыши всегда так себя ведут! Вот стукнет им этак годков сто пятьдесят, там и упокоятся! – Старичок повеселел. – Ну, что ещё возьмёте?

Эльвин пожала плечами и оглядела громадные стеллажи с тысячам предметов.

– Придётся мне Вам помочь, а то вы и за год всё не пересмотрите. Найти то, что нужно среди такого разнообразия – это большое искусство! Пойдёмте!

Мистер Глюмус жестом позвал её за собой, и они медленно пошли вдоль бесконечно длинных полок. Чего тут только не было! Движущиеся пыльные глобусы с обозначениями всех созвездий, самовяжущие спицы, часы без стрелок, очки с разноцветными стёклами, деревянные бусы, кривые зеркала, бормочущие книги, разнообразные сосуды с непонятными жидкостями, связки перьев, изъеденные молью тапки, весы, шкатулки, фарфоровые фигурки, абсолютно непонятные приборы и ещё столько всего, что у Эльвин просто разбежались глаза. Среди расписных чернильниц, перьев и банок с сушёными лепестками роз, стояла даже кружка, доверху наполненная светлым, золотистым пивом с шапкой белой пены наверху.

– Ах! – Воскликнул Глюмус, неожиданно остановившись. – Знаменитая кружка самого Бадди Броукхена! – Он многозначительно поднял вверх указательный палец. Эльвин не имела ни малейшего представления о том, кто бы это мог быть, и не понимала гордости старого продавца. – Помнится, она наделала немало шума в 1404 году. – Он подмигнул Эльвин, которая до сих пор ничего не понимала. – Да, в той загадочной стране и по сей день помнят об этом инциденте. – Впав в ностальгические воспоминания, бормотал Глюмус, снова двинувшись вдоль полок. – Не представляю, что бы было, если бы её не подняли со дна, ведь пиво в ней не кончается…

С таинственным интересом, Эльвин обернулась и ещё раз поглядела на кружку с пивом, которая уже почти скрылась из виду, заслонённая сотнями других предметов.

– Так, эликсир для бодрых, книги для смелых, обереги, кулоны, маятники, прыгающие чашки… – Бормотал Мистер Глюмус себе под нос, осматривая стеллажи. – Любовные градусники, летучая пыль, телескопы… знаете, – вдруг сказал он громко, обращаясь к Эльвин, – было бы гораздо проще, ели бы Вы сказали мне, чего вы хотите…

Эльвин стала быстро соображать. Чего она хочет? Чего? Вот так всегда, когда не надо, тогда желания прямо таки рождаются одно за другим, а когда тебя спрашивают о чём ты мечтаешь, они западают где-то далеко в памяти, и ты уже ничего не можешь вспомнить.

– Я, конечно, имел в виду в разумных приделах. – Добавил Мистер Глюмус, заметив оживление на лице Эльвин. Они кивнула.

– Я понимаю, трудно так сразу придумать, тем более при таком разнообразии. – Сказал он. – Но, может, вы интересуетесь чем-то? Или там давно что-то хотели… Я конечно не волшебник, – усмехнулся Глюмус, – но скажите мне, что Вы любите, и надеюсь, я смогу найти вещь, хотя бы отдалённо приближенную к этому.

Эльвин задумалась. Что она любит? Чего хочет? Без чего не может этом мире? Мысли её закрутились в голове, взгляд погрустнел. Тот модой человек из белого магазина снова проступил в сознании, из пустоты, из ничего. Почему он? Ведь она не знает его, ни разу с ним не говорила, видела только издалека… И она не может без него? Разве возможно такое? Теперь Эльвин поняла, что да. Какая далёкая мечта,… что может быть дальше? Что может быть ближе?

И всё вдруг стало так понятно, так естественно, что на душе у Эльвин просветлело. Для чего ей даже все богатства мира, если не будет его?

– Небо. – Тихо, почти шёпотом произнесла Эльвин, невидящим взором смотря в дальний угол комнаты. – Я не могу жить без неба…

Наступило молчание. Что с ней случилось? Глаза печально блестели. Как глупо, наверное, это прозвучало. Да, но зато это правда. Правда. Какие ещё могут быть дары? Зачем? Когда есть небо. Обречённо, осознавая всю нелепость своих слов, Эльвин повернулась к Мистеру Глюмусу, ожидая его укора. Но старый, мудрый продавец спокойно и даже с состраданием смотрел на неё. Он вздохнул. Кажется, другого ответа он и не ждал.

– Я знал, что Вы скажете что-нибудь подобное, мисс Эльвин. – Признался Глюмус негромко. Она опустила глаза. Мысли в её голове почти утихли, и в наступившей тишине Эльвин стало слышно неторопливое биение своего сердца. Почему так одиноко, почему так грустно на душе? Как избавиться от этого чувства? Нового, непонятного, такого мучительного, но, в то же время, сладкого. Что оно означает? Откуда появилось? В такие сложные моменты ей всегда хотелось посмотреть на него, в чистую, бездонную гладь неба. Оно помогало Эльвин, разделяло её переживания, облегчало любые страдания. Каждый раз, вспоминая его, она понимала, что нет для неё ничего дороже неба, и никакие дары не заменят даже минуты проведённой под его покровом.

– Простите… – Почти беззвучно прошептала Эльвин. – Это прозвучало так нелепо. Просто я… со мной сейчас что-то происходит и…(Мистер Глюмус отвернулся, заложив руки за спину), и я не могу понять что… – Эльвин испугалась, что её слова обидели старичка, и на душе у неё стало ещё неспокойней. – Я не хотела вас обидеть. – Несчастным голосом сказала Эльвин, смотря в затылок Мистера Глюмуса Второго Жёлтого. – Просто я поняла, что мне больше ничего не нужно. В смысле, я и так взяла у вас расчёску… – продолжала она, чувствуя, что с каждым словом слёзы всё ближе подкрадываются к глазам. – Я не должна была говорить вам про небо, ведь это так естественно. Оно принадлежит нам всем, и ни одно живое создание не может без него. Ради Бога, не подумайте, что я издеваюсь над Вами, или прошу невозможного! Я вовсе не имела в виду, что хочу, что бы Вы дали мне что-то приближенное к нему! Я сказала это потому…

– Идите за мной. – Вдруг тихим, задумчивым голосом прервал Эльвин Мистер Глюмус, поворачивая голову и через плечо смотря на неё. Эльвин не поняла его взгляда.

В молчании она медленно двинулась за ним. Глюмус, всё так же держа руки за спиной, направился в самый дальний угол комнаты, туда, где стоял высокий шкаф из тёмного ореха. Он не поворачивался к Эльвин, и она не могла увидеть его лицо.

Пока они шли, никто не проронил ни слова, только их тихие шаги чуть слышно отдавались в повисшей тишине.

Наконец, они остановились напротив шкафа с круглыми блестящими ручками, и Мистер Глюмус медленно открыл его правую дверцу. В шкафу было странно темно и казалось, что он абсолютно пуст. Вглядевшись в темноту, Мистер Глюмус протянул руку и, нащупав что-то, потянул к себе. Эльвин молча смотрела на это, стоя в стороне. Немного покопавшись, и ухватившись за что-то спрятанное в темноте, уже и второй рукой, Глюмус с трудом вытащил из глубины шкафа большой ларец, усыпанный крупными драгоценными камнями. Даже толстый слой пыли не мог скрыть его красоты. В центре высокой крышки явно вырисовывался ромб, вписанный в круг, бока украшали надписи на непонятных древних языках. Эльвин застыла от изумления.

Мистер Глюмус с трудом поднял ларец, который должно быть был очень тяжёлый, и перенёс на стол. Эльвин подошла ближе, и Мистер Глюмус, наконец, повернулся к ней. На его лице застыло спокойное, глубокомысленное выражение. Он чуть заметно улыбнулся.

– Ну вот. – Вздохнул он, и Эльвин почему-то стало не по себе. – Я предполагал, что Вы не станете просить у меня ничего, что я могу дать, зная, что я не возьму с Вас денег, а обогнёте список своих желаний и назовёте то, без чего не можете жить, тем самым, показывая, что Вам ничего не надо кроме неба. Я понимаю, что это правда, и ни в чём не могу вас упрекнуть. Но, я пообещал, что постараюсь найти что-то, хотя бы немного приближенное к тому, о чём Вы мне скажете, и я исполняю своё обещание.

Эльвин удивлённо посмотрела на него. Мистер Глюмус повернулся к ларцу.

– Его не вынимали уже очень много лет. – Сказал он, осторожно проводя рукой по пыльной крышке. – Несколько сотен лет. И я думал он пролежит нетронутым ещё столько же.... – Но нет. – Чуть слышно прибавил он. – Этот ларец достался мне от моего отца, Глюмуса Первого, а ему от моего деда, а тому от прадеда. Многие века он, как великое сокровище, передаётся в нашем роду от отца к сыну. Видите этот знак? – Обратился он к Эльвин, стирая указательным пальцем толстый слой пыли на ромбе, заключённом в круг. Эльвин придвинулась ближе. – Это знак нашей семьи. Только я, Глюмус по крови, смогу сейчас открыть ларец. – В его голосе прозвучала гордость, но по лицу скользнула грусть. – Здесь хранятся три самые дорогие, можно даже сказать бесценные вещи, которые только есть в моём магазине.

От такой загадочности у Эльвин замерло сердце. Неужели он собирается дать ей что-то из этого ларца? Какую-то вещь, дороже которой нет среди всего тысячного ассортимента его магазина? Она в замешательстве оглянулась на бесконечные ряды полок.

– Вы знаете легенду о Дерлине? – Спросил Глюмус растерянную Эльвин. Имя показалось знакомым, но припомнить что-то с ним связанное, Эльвин не удалось.

– Нет. – Честно призналась она.

– Это очень старинная легенда. – Сказал Глюмус. – И некоторые люди не верят в неё. Сейчас вообще мало кто всерьёз воспринимает легенды, принимая их за прекрасные сказки. – Он фыркнул словно старый кот. – Но мы-то с Вами знаем, что в них описываются самые важные, достоверные и замечательные события нашей древности, чтобы мы не потеряли цену тому, что имеем и помнили яркие моменты истории. Так вот, много лет назад на Мраморной горе жил молодой человек по имени Дерлин. Он был так красив и добр, что даже дикие звери не боялись его, птицы давались в руки. Дерлин был небогат. Он зарабатывал себе на жизнь тем, что собирал в реке красивые камни и делал из них украшения. Жители ближней горной деревни редко приходили к нему за покупками, в основном только лишь за тем, чтобы полюбоваться на него. Но, не смотря ни на что, не смотря на полуголодную жизнь, юноша считал себя самым счастливым человеком на свете, потому что мог часами сидеть на вершине своей горы и смотреть… на небо. – После паузы загадочно добавил Мистер Глюмус. – Да, – продолжил он, – Дерлин не мыслил жизни без неба, без его бездонной синевы, без его простора. Однажды, в тот день, когда юноше должно было исполнится двадцать лет, он сидел на горе и занимался работой, как вдруг к нему пришла фея и сказала, что за его доброту ко всем живым существам, она исполнит любое его желание. – «Проси у меня всё что хочешь. – Сказала фея, улыбнувшись. – Я могу дать тебе несметные сокровища, сделать правителем этих земель, показать ходы в другие миры». «О, милая служительница Света, – ответил Дерлин, – мне не нужны ни сокровища, ни власть, ни сила, я и так счастлив. Но, раз ты предлагаешь, я не могу не попросить у тебя того, что хочу уже давно. А мечта моя такая: я счастлив, потому что могу смотреть на небо, но на свете столько людей с печальной судьбой. А что, если заключить частицу неба, под которым я счастлив, в какой-нибудь предмет и любой, кто бы взял его в руки и увидел его безбрежную гладь, тоже стал счастлив?» Фея удивилась, но не смогла отказать ему в просьбе. «В какой же предмет ты хочешь заключить частичку неба?» – Спросила она. Дерлин протянул ей маленькое круглое зеркало, которое он украшал камнями до того, как появилась фея. И добрая служительница Света протянула руку вверх, и, взяв кусочек синего неба, заключила его в зеркало. На следующий день Дерлин положил зеркало в самодельный мешочек, пришёл в деревню и подарил зеркало сиротской девочке. С тех пор оно путешествовало по свету, переходило из рук в руки, пока его нечаянно не уронили в море. Несколько лет зеркало пролежало на морском дне, пока в один прекрасный день его не проглотила большая рыба, которую поймал мой пра-пра-пра-пра (и так ещё очень долго) дедушка.

– Боже… – Выдохнула Эльвин. – … Неужели… неужели вы хотите сказать…

– Да. – Подтвердил Мистер Глюмус. Он провёл рукой по крышке чудесного ларца. – Зеркало Дерлина, бесценно сокровище мира сейчас спокойно лежит здесь, дожидаясь нового хозяина.

Мистер Глюмус улыбнулся. Эльвин не верила своим ушам. Неужели такое возможно? В потрясении, она отступила назад, наблюдая как Глюмус наклонился и принялся читать слова на каком-то древнем языке, украшавшие бока ларца. К её удивлению, когда Глюмус произнёс последние слова, крышка, усыпанная драгоценными камнями, разделилась на три части, и кольцо, в которое был вписан ромб, чуть заметно повернулось. Сердце Эльвин сжалось. Мистер Глюмус открыл третью по счёту часть крышки и подозвал Эльвин.

– Вот оно. – Благоговейным шёпотом произнёс старичок. Придвинувшись ближе, Эльвин увидела небольшой голубой мешочек, который уютно лежал на тёмно-сиреневом бархате. Глюмус взял его в руку. – К сожалению, морская вода не пощадила того мешочка, что сшил сам Дерлин, поэтому мой дальний предок положил его в этот. – Он перевернул мешочек и на его раскрытую ладонь выпало маленькое, круглое зеркальце, крышечку которого украшали узоры из речных камней. Оно было так красиво, что Эльвин не смогла сдержать восхищенного вздоха.

– Время не властно над ним. – Пояснил Глюмус, осторожно рассматривая зеркало, которое, в самом деле, казалось абсолютно новым, словно над его изготовлением потрудились всего несколько часов назад. – Даже если его кинуть в огонь или попробовать разбить, ему ничего не будет. Зеркало зачаровано. Никто и ничто не сможет выпустить отсюда тот кусочек неба, под которым был счастлив самый счастливый в мире человек. Если, конечно, не сбудется предсказание… – Задумчиво закончил Мистер Глюмус.

– Предсказание? – Переспросила Эльвин, с каждой секундой чувствуя всё больший интерес. – Какое предсказание?

– Да я толком и не знаю правда ли это. – Рассеянно отозвался продавец. – Разбираясь как-то в старинных книгах, я наткнулся на эту легенду и, прочитав, заметил в углу страницы почти стёршиеся записи, которые кто-то сделал карандашом. Оказалось, что какой-то неизвестный дописал в моей книге эту легенду. Не знаю уж, каким образом. Сюда очень редко кто заходит, а мои предки не позволили бы себе такой дерзости. – Он пожал плечами. – В общем, там было сказано, что выпустить это небо сможет только белая непорочная птица с серебряным клювом и двумя жизнями. Она будет влюблена и станет символом счастья для всех людей, хотя сама будет несчастна. И когда она откроет эту усыпанную камнями крышку и пробьёт своим серебряным клювом зеркало, кусочек счастливого неба Дерлина выйдет на свободу и на несколько минут все живые существа планеты, позабыв своё горе и неудачи, будут счастливы.

Эльвин поджала губы. Мистер Глюмус замолчал. Ему самому, кажется, стало грустновато от такой печальной легенды.

– Да глупости всё это! – Постарался успокоить он себя. – Откуда же в мире, ни с того ни с сего, появится такая птица с двумя жизнями, да ещё и в кого-то влюблённая! Забудьте об этом!

Мистер Глюмус махнул рукой и взъерошил седую шевелюру.

– Я не буду открывать зеркала. – Сказал он. – Вы сделаете это потом. Сами.

Эльвин не поверила своим ушам.

– Что Вы?! – Ужаснулась она. – Я никогда в жизни…

– Нет, Вы возьмёте его. Мой далекий предок был уверен в том, что эта драгоценность досталась ему неслучайно, что однажды она попадёт в руки тому, кто сможет использовать её не только во благо себе, но и всем людям. При жизни он не смог найти такого человека, его не смогли найти и другие мои предки. А мне даже не пришлось искать – Вы пришли сами.

Эльвин застыла на месте.

– Только я, действующий владелец зеркала, могу выбирать ему следующего хозяина. И я знаю, что сейчас делаю самый правильный выбор. – Твёрдо произнёс он, протягивая ей зеркало на раскрытой ладони. – Оно ваше.

Эльвин поняла, что спорить бесполезно, и дрожащей рукой, с благодарностью приняла щедрый подарок.

– Но почему Вы думаете, что я смогу использовать его? – Спросила она взволновано. – Каким образом?

Глюмус только замотал головой.

– Потом, потом! Когда наступит время, Вы всё поймете сами. Сейчас просто примите подарок и храните его. То, что предстоит Вам и вашим друзьям, поистине благое дело. Вы уже заслужили этот дар.

– Моим друзьям? – Удивлённо переспросила Эльвин.

– Будущим друзьям. – С улыбкой уточнил он. – Всё в своё время, моя дорогая.

Эльвин озадаченно замолчала, но ничего не спросила, так как прекрасно знала, что это бесполезно – Мистер Глюмус всё равно больше ничего не расскажет.

Он отвернулся и закрыл ту часть крышки, под которой несколько минут назад лежало сокровище Дерлина. За какую-то долю секунды, из трёх частей крышка стала абсолютно целой. Кольцо с ромбом опять закрутилось, но уже в другую сторону.

Эльвин думала. Сколько всего произошло за последние несколько часов! Она столько узнала, но Мистер Глюмус опять загадал ей больше загадок, чем дал ответов.

« – Что же мне предстоит? Каким ещё друзьям? – Грустно подумала она. – Неужели у меня действительно появятся настоящие друзья, какие бывают только в книгах? Друзья, которые никогда не предадут, и не будут считать меня сумасшедшей только потому, что я всё время слышу голоса?»

Она вздохнула, убирая подарок в сумочку. Глюмус с трудом ставил ларец в загадочную темноту орехового шкафа. Эльвин вдруг вспомнила.

– Мистер Глюмус! – Оживившись, сказала она даже звонче, чем хотела. Он быстро повернул к ней голову, закрывая дверцу шкафа.

– Да?

– Извините. – Уже тише продолжила Эльвин, поняв, что крикнула слишком громко. – Я просто хотела узнать… Вы сказали, что в ларце хранятся три самые дорогие вещи в вашем магазине. Об одной вы рассказали. (Он кивнул). А что…?

Но она не успела задать свой вопрос, почувствовав острую боль на запястье. Там появились маленькие часики, на которых было уже…

– Восемь минут девятого! – Воскликнула Эльвин. – Мне давно пора идти. – Она засуетилась.

– Что ж, полагаю, ответ на Ваш вопрос подождёт до нашей следующей встречи? – Загадочно произнёс Мистер Глюмус, поднимая седую бровь. Эльвин нехотя кивнула. Время поджимало. Надо было спешить.

– Спасибо Вам за то, что Вы дали, и за то, что рассказали. Я никогда не забуду Вашу доброту ко мне.

Он с улыбкой закивал.

– До свидания, мисс Эльвин. Мне как всегда было очень приятно побыть в Вашей компании. Спасибо за помощь. – Добавил он многозначительно.

– Удачи вам. – Сказала Эльвин. – Прощайте.

Она последний раз посмотрела на маленького старого продавца, стоящего посреди огромной комнаты и, кротко кивнув ему, вышла из магазина.

Мистер Глюмус застыл, глядя ей в след. Рука его медленно легла на сердце, и он тихо-тихо прошептал:

– Как много предстоит вам пережить, как много испытать. Идите с миром и помните: мы надеемся на вас,… Избранные.