Читать книгу Губки. Девушки! Звезды! Любовь! Приключения! - Анна Май - Страница 3

Ей хотелось завизжать, харкнуть кому-нибудь в лицо! Так, как это только что сделал какой-то отвратный дядька, обдав близстоящих каплями слюны и вонью из разверстой пасти.

– Прикрывайте рот, когда кашляете, – сделала ему замечание изможденного вида тетка.

– Заткнись, сука!

Липкий пот струился по всему телу; Анна задыхалась от жары и духоты, стиснутая со всех сторон жирными и худыми телами. Острые локти впивались ей в спину и живот. Нет, она точно решила, кому именно она с удовольствием плюнет в лицо – тому неизвестному гаду, что принялся тереться сзади о ее ягодицы. Она попыталась отодвинуться, встать на другое место, но люди в вагоне метро были стиснуты, как кильки в консервной банке. Она почувствовала, как внутри нее медленно нарастает бешенство. Что там плюнуть – она с наслаждением растерзает этого похотливого козла на клочки! И ни секундочки не пожалеет!

Однажды в 15 лет ей приснился ужасный сон – они тогда как раз проходили в школе «Преступление и наказание» – сон о том, что она кого-то убила. Она не знала, кого именно – знала лишь, что кого-то мерзкого, кого не стоило оставлять в живых. Но какая же страшная, безысходная тоска почему-то душила ее! Теперь всю жизнь ей придется нести этот крест, всегда помнить: ты – убийца. Она проснулась тогда и какое-то время все не могла прийти в себя – и наконец безумная радость охватила ее – это только кошмарный сон! Никого она не убивала! Но сейчас, спустя 6 лет, она вдруг поняла: она может, способна убить. И не то что не испытает ни малейших угрызений совести – радоваться будет!

Казалось бы, поезд никогда не доберется от одной станции до другой, но наконец двери открылись. Люди, как стадо покорных животных, повалили на выход. Но многие из них еще не успели выйти, как новые пассажиры, ждущие на «Гостином» и жаждущие войти, мощным клином поперли в вагон. Она чувствовала, как ярость поднимается все выше – меж тем как ее относило все дальше от выхода.

– Выйти сначала дайте, козлы! – сила ее крика удивила даже ее саму. Но на толпу это подействовало только на долю секунды.

Она замолотила кулаками, пробиваясь сквозь живую стену. Странно, казалось – они совсем не чувствуют боли, они даже улыбались и все перли и перли в вагон.

В конце концов она вылетела из электрички и бегло подсчитала потери – двух пуговиц нет, толстая кожаная ручка на новой сумке оторвана, полиэтиленовый пакет с фотографиями оказался слишком нежен и не выдержал – наверняка его клочья застряли сейчас между телами пассажиров в вагоне. Ладно, жива осталась и слава Богу – насмешливо подумала она. При входе на эскалатор она услышала голоса за спиной:

– Ваня, телка какая! Трахнуть бы! – последние слова явно относились к ней, потому что другой голос подхватил:

– Эй, девушка, давай познакомимся, – и ее похлопали по заднице.

Она повернулась. Она не была уверена, что это именно тот, кто терся об нее в вагоне, но ей уже было все равно.

– Познакомиться хочешь? – улыбаясь, сказала она. – Отчего же, можно и познакомиться с хорошим человеком. С интересным человеком! Только прости, дядя, – ты мне не интересен. Ты же чмо!

От такой наглости мужики обалдели, но их обманула ее сладкая улыбка. К тому же они туго соображали и смысл не сразу дошел до них – но вот рты, разящие перегаром, открылись, и к ней потянулись короткие волосатые пальцы («Ах ты, сучка наглая, щас я пасть твою закрою, щас я зенки твои бесстыжие…»), но она, захохотав во все горло, ловко увернулась и побежала вверх по эскалатору. Она чувствовала себя отмщенной, и хорошее настроение вернулось к ней. Ничего, сейчас она выберется на свет божий, и поймает тачку, чтобы ехать дальше. Она даже зажмурилась, заранее чувствуя мягкое сиденье, комфорт, ни с чем не сравнимый кайф от езды… И проносящиеся мимо прекрасные виды, и легкая лесть водителя красивой девушке, и ее легкое кокетство – оно необходимо, если ты не хочешь платить (или тебе нечем). А она никогда не ездила за деньги – меж тем как передвигалась таким способом постоянно, частенько даже минуя ненавистное метро.

Она вдруг вспомнила мудрую фразу – самое поразительное, что ее сказал мужчина: «Вы думаете, женщины пустышки, раз гоняются за успехом, властью, славой? Нет, это глубоко развитый инстинкт. Их привлекают не все эти внешние побрякушки, а то, что заставило их появиться – настоящая мужская сущность, сильная личность. Тот, за кем женщина и ее будущие дети будут, как за каменной стеной».

Она выбежала на Невский и подняла руку. Рядом с ней тут же притормозил сверкающий «мерседес». «Ох, как же я люблю вас, красивые машинки», – весело подумала она.

– Ой, какая миленькая штучка! – едва сев в машину, она тут же нашла, чем польстить. Со времен Скарлет О'Хара прошло больше века, но правила обращения с мужчина ми не изменились – дай им поговорить о себе, восторженно поддакивай – о, какой вы умный, как это интересно то, что вы говорите! – и он… И он, во всяком случае, бесплатно довезет тебя куда угодно, – а большего ей и не нужно было. Многие спрашивали ее номер телефона, но она давала его очень редко: ей просто не нужны были мужчины. Ей вообще никто не был нужен.

– Этот брелок я купил в Роттердаме, – водитель сам дал ей тему.

– В Роттердаме? Что вы говорите, как интересно! Это там, кажется, есть улица красных фонарей?

– Нет – это находится в Гамбурге. Чудесное местечко, между прочим. Очень все со вкусом устроено… – он углубился в воспоминания о «веселом квартале».

– А вот помню, посещали мы подобные места в Амстердаме!

– Спасибо, спасибо – мы уже приезжали! – водитель так увлекся, что готов был везти ее на другой конец города, лишь бы говорить.

– А вы телефончик не… – он еще не успел договорить, как она уже бежала по ступенькам.

Она поднялась в редакцию, отдала две статьи.

– Молодец, хорошо пишешь, – похвалил редактор.

Легко сбежав вниз, она выскочила на шоссе, но не успела еще поднять руку, как рядом с ней тормознула «волга». У нее был своего рода принцип: в нешикарные тачки не садиться, но сейчас она торопилась. Может, и обойдется? Тем более, что пожилой водитель сразу начал с «такая красавица должна ездить с комфортом».

– Накиньте ремешок, – он набросил его сам, обняв ее, – а то весь гонорар на штраф уйдет.

– Вы тоже журналист? – черта с два – можешь не играть, она уже знала, что он ответит.

– Нет, «гонораром» я называю такой вот приработок, – замялся водитель.

«Ох, я так и знала!» Она сделала невинные глаза:

– Простите, так вы меня как бы за деньги везете?

– Почему «как бы»?

– Вы знаете, я бы с радостью заплатила, но у меня совсем нет денег! И такая ужасная ситуация – я так ужасно опаздываю!

– А у меня сейчас не ужасная ситуация? – буркнул водитель. – бензин сейчас знаете, какой дорогой? Дороже нет в мире! Дороже, чем в Америке! Дожили – развалили страну…

– И не говорите! – подхватила она. – А что вы думаете о войне в Чечне – сначала разрушили все до основания, а теперь заново будут восстанавливать. Сколько на это денег уйдет!

– Вот именно! – водитель прибавил скорость, – экономика разрушена! А сколько русских мальчишек поубивали, а теперь российские деньги пойдут этим чеченцам, которые нас ненавидят! А все кто в этой дурости виноват – пьянь и ворье, что окопались у власти. Все теперь будет плохо в этой стране…

– Спасибо, что подвезли. Счастливого пути! – слава Богу, наконец-то доехали!

– Счастливо и вам, – кивнул водитель, – только счастья мы не дождемся. Вон жизнь – чем дальше, тем хуже…

Ох, утомили же ее эти разговоры! Она закинула сценарий передачи на ТВ и усмехнулась, вновь поднимая руку, – а вот кому девушка, поддержит беседу на любую тему – от проституток до внешней политики… Рядом с ней затормозил зверь неизвестной породы.

– Ой, какая знойная женщина! – воскликнула она, увидев фото толстой индианки на лобовом стекле. Бородатый водитель посмотрел на фото с любовью:

– Это мой гуру, – он произнес какое-то трудноуловимое имя, – о сахаджа-йоге слышали что-нибудь?

– Да, конечно! А вы, наверное, медитируете по утрам? И что – помогает?

– Мне да. Я в это верю – я искренне увлечен Востоком.

– Если честно, я впервые встречаю человека, который увлекался бы такими вещами не из моды, а из потребности. Мне тоже как-то в детстве попался сборник индийской классической поэзии – это была лучшая книга, что я прочла в своей жизни. Но все это было так давно…

– Я не знаю ничего мудрее Востока. А вы знаете, что сейчас в Эрмитаже (они как раз проезжали мимо него) только что открылась выставка японских гравюр?

– Нет. И что же там – горы, гейши?

– И горы, и гейши. А вы знаете, из вас бы получилась изумительная гейша.

– Проститутка, вы хотите сказать?

– Нет, именно гейша. В Японии гейши – очень почитаемые существа. Они умны, воспитаны, умеют рисовать и сочинять музыку. В совершенстве владеют искусством беседы. И могут отвергнуть того мужчину, что им не понравился!

– И много было таких?

– Много ли, не знаю, но в частности, на этой выставке есть портрет знаменитой гейши, – он вновь назвал какое-то сложное имя, – она отказывала всем, даже тем, кто готов был положить к ее ногам целое состояние.

– Она была сумасшедшая?

– Нет, она просто любила одного человека, и поэтому отвергала всех прочих мужчин.

– Кто же был ее избранник?

– Сын ремесленника.

– И чем все закончилось?

– Ее убили.

– Те, чьи деньги она отвергла? Как это по-мужски!.. Спасибо, мы приехали, – машина затормозила у театра оперы и балета. Она вышла и улыбнулась красивой девушке, несущейся ей навстречу. Девушка размахивала руками и что-то кричала.

…Ну что может быть лучше для красивой девчонки, чем хорошая дискотека! Было уже утро, когда их компания вывалилась из «Конюшни» на канал Грибоедова. Соня была единственной девушкой среди пятерых юных бизнесменов и очень этим гордилась. Она решила, что выглядит несколько глупо ранним утром в вечернем платье, а впрочем, ей ли стесняться открытой груди (все говорят, что она великолепна), или стройных ножек, мелькающих в разрезах платья, или прекрасных пепельных волос, собранных в прихотливую прическу? Мягкая улыбка блуждала на ее лице, но взгляд удлиненных прозрачно-карих глаз был оценивающе-спокоен. Похоже, она принадлежала к той породе людей, про которых говорится: «в тихом омуте черти водятся». Она пошла быстрее, обогнав надоевших за ночь приятелей.

– Соня, куда ты? – окликнул ее кто-то из них.

– Я сейчас! Догоните! – не оборачиваясь, ответила Соня и вышла на залитый солнцем Невский.

…«Скорый поезд N 3 „Москва – Петербург“ прибыл на вторую платформу», – объявил мелодичный женский голос. Встречающих не было, потому что было еще слишком рано, и людские ручейки, вытекающие из вагонов, заспешили на такси или к неоткрытому еще метро. В этой заспанной массе, одетой попроще – в дорогу – ярко выделялось одно пятно – молоденькая блондинка в красной куртке и с розовым рюкзаком за спиной. Большие светлые глаза и спутанные кудри придавали ей вид холодного ангелочка со старинных картин, но сурово сжатые еще детские губы добавляли ее лицу что-то трогательное и вместе с тем забавное.

Соня задумчиво брела по Невскому – прямо посреди шоссе – вокруг не было ни души. Она лениво потянулась, вдыхая свежий утренний воздух, посмотрела вперед и заметила далеко вдали неясную точку, она приближалась к ней со стороны площади Восстания. Вот наконец стали заметны очертания человеческой фигурки, одетой во что-то красное. Чужая девушка прошла мимо нее, взглянув ей в лицо и вдруг улыбнулась – и Соня, не зная почему, обернулась ей вслед.

Как же хочется пить! Соня подбежала к драному киоску и уставилась на банки с джин-тоником. Она вытряхнула из сумочки мелочь, но с первого взгляда было ясно, что ее явно недостаточно.

И тут подобие некоей идеи отразилось на Сонином лице.

…Первым делом бросалась в глаза ее красная куртка, потом светлые волосы. Девушка проделала перед киоском ту же процедуру, что и Соня – точно так же затем исчезнув с небосклона. Но свято место пусто не бывает – к ларьку подгреб высокий блондин лет тридцати, явно богемного вида: серьга в ухе, «косуха», «хвост» на затылке. И тут же к нему подлетела Соня, с обезоруживающей улыбкой вцепляясь в жертву хваткой волкодава:

– Ужасно жарко сегодня, вы не находите?

(На улице меж тем дул довольно противный ветер).

Молодой человек обернулся и тут же «клюнул» на красивую девушку:

– Совершенно с вами согласен!

Соня манерно вздохнула:

– В жару всегда так хочется пить…

Молодой человек соображал несколько секунд и в конце концов сдался:

– Я могу вам что-нибудь предложить?

Соня томно опустила глазки:

– Ну, пожалуй… – порыв ветра сорвал с нее газовый шарф, обнажая глубокое декольте. Соня бросилась за ним, на миг покинув поле битвы. Блондин меж тем показал продавцу на джин-тоник.

– Сегодня у нас прямо тропики, – раздался рядом нежный девичий голосок.

Блондин обернулся – на него в упор смотрела Анна, демонстративно обмахиваясь папкой. В этот момент подбежала Соня, кокетливо кутаясь в шарф:

– Этот ветер прямо раздевает!

Блондин пронзил обеих ехидным взглядом:

– Девушки, а вы что, вместе работаете?

Соня и Анна недоуменно и недружелюбно переглянулись.

– Ага, понятно, – здоровая конкуренция, – с ухмылкой сказал блондин. – Ой, девушки, боюсь, на вас обеих у меня денег не хватит!

Его слова потонули в возмущенном хоре двух голосов:

– Нет-нет, мне ничего не надо!

– Нет, спасибо – мне ничего не нужно!

Блондин весело улыбнулся и отчалил, держа банку с джин-тоником в руках и отхлебывая из нее. Соня и Анна набычившись посмотрели друг на друга. И все-таки комичность ситуации заставила их улыбнуться – сначала слегка, а потом они уже хохотали держась за животы:

– Ты подумай, он же принял нас за проституток! – умирала Соня.

– Какая наглость – таких скромных девушек, как мы!

– Ну ты, вообще-то, сейчас куда? – спросила Соня.

– В университет, контрольную уточнить.

– Да?! Ты там учишься? И я тоже! – обрадовалась Соня.

– На каком факультете?

– На истерическом. То есть – на историческом. А ты?

– В этом году у нас главный предмет «Основы сельского хозяйства». Угадай, что я изучаю?

Соня задумалась надолго:

– Не знаю… нет, не знаю!

– Журналистику. Правда, я уже не столько учусь, сколько работаю.

– Где?

– В XYZ.

– Ого! В самой престижной газете!

Анна с улыбкой пожала плечами:

– Слушай, я правда опаздываю!

– Может, таксо? – предложила Соня.

– Я сейчас не при деньгах. Да и вообще, я за деньги никогда не езжу.

Соня лукаво улыбнулась:

– Ну, я, в принципе, тоже! Так что – будем ловить?

– Вперед, на минное поле! – засмеялась Анна.

Стоило им поднять руки, как тут же подъехал черный джип.

– Двое – будем садиться? – прошептала Соня.

– Где наша не пропадала! – они забрались в машину.

– Девочки, куда мы едем? – спросил у них солидный мужчина лет 45, оборачиваясь к ним с переднего сиденья.

– В университет! – хором сказали девушки.

– В самом деле? – прикололся лысый, сидящий за рулем.

– А мы сейчас едем по делам, – сказал солидный, словно не слыша их, – может, вы с нами, а потом в хороший ресторан?

Анна и Соня переглянулись:

– Мы, в принципе, опаздываем, – сказала Анна.

– Да бросьте вы, девчонки! Елы-палы, киски, все такая ерунда! – засмеялся лысый.

– Девочки, мы с Васей люди уже немолодые, – продолжал солидный, – поэтому давайте говорить откровенно. Возможны два варианта развития наших отношений: либо мы сейчас расстанемся, поскольку нам не по пути, – но мы даем вам денег на такси, – или, если хотите, мы поедем сейчас в ресторан, где просто поговорим и познакомимся поближе. Потом мы будем часто возить вас в хорошие дискотеки, конечно, мы сами танцевать не будем, но вы с какими-нибудь молодыми мальчиками, пожалуйста, развлекайтесь.

– Ой, ну что вы – мы лучше с вами! – томно сказала Соня.

– Нет, девочки, мы уже не в том возрасте. И мы не из тех, кто любит давать пустые обещания. Кто-то может вас просто обмануть, мы же предлагаем вам полное содержание. То есть мы вам снимем квартиру, у вас будут деньги, подарки – все, что захотите.

Соня нерешительно посмотрела на Анну:

– Ой, мы просто не знаем, что сказать. Вы же видите – мы такие девушки – мы не проститутки!

– А проституткам он бы такое и не предлагал! – захохотал лысый. – Решайте, девочки, – сказал солидный. – Ну, что?

Повисла пауза.

– Ой, мы, конечно, очень любим танцевать и подарки, – пробормотала Анна, незаметно пихая Соню, – но..

– Но вы поймите, что мы не проститутки! – выпалила Соня.

Солидный поморщился:

– Ну хорошо, – мы дадим вам наш телефон – вы еще раз подумаете и позвоните. На такси вам дать?

Анна и Соня скромно потупились. Солидный, усмехнувшись, протянул им деньги.

…Они посмотрели вслед съезжающему джипу, потом поделили деньги.

– Ну что – в университет уже не поедем? – спросила Анна.

– А, ну его! – засмеялась Соня. – Слушай, а ничего мужики были, может, зря мы их упустили?

– Ну, у нас же телефон остался.

– Да! – Соня развернула бумажку. – Ой, а где же номер?!

Анна насмешливо улыбнулась:

– Ну, мы же не проститутки…

Они понимающе переглянулись, улыбаясь и вздыхая одновременно. В этот миг из-за угла показался невероятно шикарный «линкольн». Девчонки замерли, восхищенные. Машина сама затормозила около них.

– Вам куда? – спросил, высунувшись в окно, коротко стриженный водитель с перебитым носом, одетый в спортивный костюм.

Они переглянулись, сказав одновременно:

– На Петроградскую!

– На Василеостровскую!

Водитель улыбнулся:

– Садитесь!

…Машина быстро и плавно летела по городу. Соня и Анна от души наслаждались комфортом. Но внезапно «линкольн» свернул в безымянный парк и понесся по темной аллее.

– Куда же мы все-таки едем? – настороженно спросила Анна.

– На Крестовский остров, – небрежно ответил водитель. Глаза у Анны стали квадратными. Соня схватилась за дверную ручку:

– А з-зачем? – заикаясь, спросила она.

– Хороший ночной клуб открылся.

Соня тут же кокетливо улыбнулась:

– Ой, как интересно!

Анна сзади постучала по Сониному плечу и озабоченно прошептала:

– Ты только не говори, что мы не проститутки!

– А неужели?! – во весь рот улыбнулся водитель.

– Да нет, вы знаете, мы в самом деле, – засмеялась Соня. – Мы просто стоим, видим – такая машина большая и красивая… Такая вся черная…

– И блестящая, – прошептала Анна.

Соня улыбнулась завлекающе:

– Ой, а она, кажется, вся новая, и, наверно, дорогая! – она взглянула на обручальное кольцо на пальце водителя: – Счастливая же, наверно, ваша жена!

Водитель улыбнулся, ничего не ответив. Машина подъехала к темному зданию, затормозила. Троица вошла во внутрь и тут же оказалась в шикарном клубе, и пока девчонки восторженно озирались, весь персонал почтительно здоровался с водителем.

– Ну как, нравится? – спросил он у Сони и Анны.

– А это что – все ваше? – потрясенно спросила Соня.

Человек в спортивном костюме снова молча улыбнулся.

– Вы знаете, мы бы с удовольствием остались, – раздался вдруг голос Анны, – но уже очень поздно и нам нужно домой.

Соня резко обернулась:

– Зачем?! – возмущенно прошептала она.

– Посмотри на его лицо! – так же возмущенно ответила Анна.

Соня повернулась: в отраженно-призрачном свете улыбка водителя вдруг стала похожа на какой-то жуткий оскал.

– Да, нам лучше уехать, – растерянно сказала Соня.

– Да бросьте вы, девчонки – я сейчас съезжу за другом, повеселимся…

– К сожалению, нам пора домой, а то родители станут беспокоиться, – твердо ответила Анна.

..

…Машина затормозила на перекрестке на красный свет.

– Ну, куда сначала? – спросил водитель.

Соня улыбнулась:

– Поскольку мы уже почти у моего дома, то сначала меня.

– Я не хочу одна с ним оставаться! – возмущенный шепот Анны услышали все. Водитель обернулся к ней:

– Ну давай я тебе машину поймаю?

Он вышел. Анна быстро достала из кармана полученные от солидного деньги, повертела в руках и сунула обратно.

– Поймал, – бритый заглянул в окно.

– Но у меня совсем-совсем нет денег! – Анна жалобно посмотрела на него.

– Решим проблему!

…Двое мальчишек у подъезда тревожно переглянулись.

– Уже пол первого ночи! – сказал Олег. – Где Соня?! Во сколько ты договорился с ней встретиться?

– В десять, – убитым голосом сказал Дима.

– Да, повезло тебе с девушкой! Да не переживай ты так, – все обойдется!

Они замолчали, глядя, как по пустынной улице к ним подъезжает «линкольн», а за ним два новых «мерседеса».

– А вот и твоя лягушонка в коробчонке пожаловала! – рассмеялся Олег.

– Глупая шутка! – рассердился Дима. – Соня бы в такую машину не села!

Дверь «линкольна» отворилась. Из салона доносились звуки «Only you» Элвиса Пресли. На асфальт ступила девичья ножка на тонком каблуке.

– Бай, – кокетливо промурлыкала Соня, все еще одной ногой в машине. – Да, обязательно позвони! Я жду… – Она обернулась и увидела, как мимо нее стремительно, почти бегом, пронеслись Дима и Олег. Сильный порыв ветра разметал Сонины волосы – он словно подгонял мальчишек в спины.

– О, – унесенные ветром! – усмехнулась Соня. – Дима, ты все неправильно понял! Это же просто так! – закричала она вдогонку.

Дима обернулся было, но Олег схватил его за руку и силком потащил за собой.

…Анна открыла дверь своей квартиры и зажгла свет. Ей навстречу по длинному мрачному коммунальному коридору шел ее сосед – мелкий жулик лет ЗО-ти, работавший под «юриста» (собрать «авансы» с клиентов, а потом исчезнуть на время – и пускай соседи отдуваются перед облапошенными простаками), и вся его гнилая сущность отражалась на его лице, которое в принципе можно было назвать красивым, – если бы не шакалья усмешка. Если бы не глаза.

– Здорово, соседка по камере! Ну что, натрахалась? Эй, ты! С тобой разговариваю!

Не отвечая, Анна прошла на кухню, открыла воду, поставила под кран чайник. И словно специально – наверняка специально (он всегда появлялся на кухне вслед за ней, околачиваясь вокруг и таращась на голые ноги, на грудь под футболкой) – выполз другой сосед – средних лет, лысый, потасканный, всегда под хмельком, с тараканьими усами, на вид ни дать ни взять облезлый козел. Сходство усиливалось благодаря вечно похотливому взгляду, которым он пялился на молодую соседку.

…В гнетущей тишине было слышно только противное многозначительное хмыканье «козла». Он воровато протянул было руку к ее бедру – Анна, словно почувствовав, резко обернулась. На миг сосед стушевался, увидев ее ненавидящий взгляд, но тут же опомнившись, снова грязно хмыкнул. Анна поставила чайник на плиту и быстро вышла из кухни. «Козел», покряхтывая и разминая пальцы, пошел вслед за ней.

…Анна вернулась за чайником, налила чашку, подошла к окну. Взгляд ее скользнул по ободранным грязным стенам кухни, задержался на далеких огнях в чернильной тьме за окном.

– Я умру, но выберусь отсюда, – как клятву, прошептала Анна.

…Дима нажал на звонок. Ему открыла красивая женщина, привычно улыбнулась:

– А, Димочка, заходи!

Он прошел через анфиладу раскошно обставленных комнат. Вошел в будуар – круглый, с восьмью окнами. У стены стояла старинная кровать, на которой раскинувшись спала Соня. Дима опустился перед ней на колени:

– Соня… Сонечка, проснись! – умоляюще прошептал он.

Соня лениво протерла один глаз и сладко потянулась:

– Господи, это ты? А я-то надеялась, что ты хоть сегодня не придешь меня будить!

– Сонечка, мы опоздаем в университет, – словно извиняясь, пробормотал Дима. Он поцеловал Сонину пяточку: – Прости меня за то, что я вчера думал о тебе плохо!

– Этот день показался мне длинною в вечность! Я все время думала о вечере и о том, что увижу тебя! – радостно закричала Соня на все метро. – Ну что, куда мы пойдем? Как тебе вчерашнее?

– Ну, если не смотреть на их рожи, мне понравилось! Всегда любила приключения! – засмеялась Анна.

– И шикарные тачки, верно? – стрельнув глазами, спросила Соня. – Может, повторим?

– Только знаешь, надо разработать легенду о том, где мы учимся и все такое, чтобы нас потом не нашли.

Соня пожала плечами:– Ну, давай говорить, что мы художницы!

– Точно! У нас не жизнь, а сплошные художества! – снова расхохоталась Анна.

Они подошли к «Арт-клинике». У ее дверей толпилась масса таких же любителей «халявы». Соня обворожительно улыбнулась охраннику:

– А может быть, вы пропустите двух бедных девушек просто так?

Охранник даже не взглянул на нее.

– Так, понятно, – вздохнула Анна, – Что будем делать: поедем в другое место или будем сюда прорываться?

– Деньги тратить не хочется…

Меж тем в это самое время к «Арт-клинике» приближался уже знакомый нам блондин богемного вида. Он заметил у входа двух подружек – и это его явно развеселило. Кто-то из толпы халявщиков кинулся к нему со льстивым возгласом:

– О, вот и лучший кинокритик! Может, проведешь?

Анна и Соня обернулись на крик и переглянулись:

– Ой, это же наш джин-тоник!

Блондин небрежно похлопал халявщика по плечу и подошел к подружкам:

– Какая встреча! Не правда ли, сегодня очень жарко?

Анна поежилась от ночной прохлады:

– Скорее, холодно.

– Наверное, в клубе намного теплее, – подхватила Соня.

– И веселее… – продолжила Анна.

– Ну, что ж, прошу, сударыни! – блондин провел их мимо охранника. В дверях их встретил сам хозяин, известный художник Кирилл Миллер:

– Миша! Какая честь для нас! Как там твоя диссертация по садомазохизму?

Девушки меж тем пошли дальше, все еще слегка опасаясь, что их «тормознут». В большой комнате, на стенах которой висела эротическая живопись, звучала музыка, тусовалась стильная, в экзотических прикидах, молодежь. К девчонкам вновь подошел Миша, подвел к одному из столов в следующей комнате-баре «Аптека».

– А вы правда пишете что-то по садомазохизму? – спросила Анна

– Да я вообще садист! – с обворожительной улыбкой ответил Миша.

– Ну что вы – вы такой милый и обаятельный! – польстила Соня.

– Ну, это я только с виду белая и пушистая… – Он ехидно улыбнулся. – Может, джин-тоник?

Миша подошел к стойке, взял у бармена, одетого санитаром, два пластиковых стакана, передал один Анне, другой – Соне. Потом вдруг спохватился:

– Я прошу у вас на секундочку ваши стаканчики!

– А я уже все выпила! – засмеялась Анна.

Миша недовольно поморщился. Потом взял Сонин стакан и вылил туда содержимое таинственного пузырька.

– Прошу вас!

– Я должна это пить? – с улыбкой спросила Соня, беря стаканчик. – А что вы туда налили?

Миша ласково улыбнулся:

– Приворотное зелье.

Соня посмотрела на Анну, беспомощно улыбаясь, пожала плечами.

– А, один раз живем! – выдохнула она и выпила.

Миша жадно уставился на нее, но тут кто-то его позвал, и он отошел.

– Ну, что? – тревожно спросила Анна, придвинувшись к Соне. У той заблестели глаза:

– Ты знаешь, что-то странное… Сначала он мне показался таким уродом, а теперь я ловлю себя на мысли, что хочу его поцеловать…

– Поцеловать его?!

– А может быть, и тебя…

Анна не знала, как реагировать, но тут, к счастью, вернулся Миша. Соня взглянула на него:

– Спасибо! Обожаю джин-тоник!

Миша поймал ее взгляд и довольно опустил глаза:

– А мое любимое блюдо – сырой фарш.

– Фарш? – Анна была шокирована. Она посмотрела на Мишу внимательнее. Не такой уж он и мягкий – вдруг подумала она. На лице кинокритика играла улыбка, но вряд ли она была доброй. Его щека вдруг передернулась от тика. А в зале играла музыка:

…Когда они выходили на улицу. Соня почти висела на Анне, хотя выпила всего один стакан джина – тот, что ей предложил Миша. Она споткнулась на пороге, задев при этом их кавалера и чувственно рассмеялась:

– Сорри!

– Что ты с ней сделал? Что ты ей подлил? – прошептала Анна Мише.

Он только молча улыбнулся. Затем, словно не слыша вопроса, сказал:

– А сейчас предлагаю зайти в гости к моему другу, музыканту из «Аквариума».

– А что там будет? – спросила Анна.

– Там будет все, чего тебе нельзя! – Миша вроде бы шутил, но это было сказано зло.

– Вы очень кстати, тут у нас разврат! – рассмеялась Соня.

Миша внезапно привлек ее к себе и поцеловал. Но делал он все это вполоборота к Анне, так что вышел какой-то странный треугольник.

– Ну, я пойду, не буду вам мешать, – Анна повернулась и зашагала по улице. Вскоре за спиной она услышала шаги, ее догоняла запыхавшаяся Соня:

— Не смей никогда бросать меня одну!

– Слушай, он тащит тебя трахаться, а я-то там зачем?

– Трахаться? – переспросила Соня. – Собственно, трахаться в наши планы не входит… Ладно, пошли – пусть он сегодня утешится фаршем!

Они рассмеялись и взялись за руки.

– Слушай, а давай записывать наши похождения! – предложила Анна. – Потом будет наверняка забавно вспомнить.

– Точно! Давай! – обрадовалась Соня. – Давай напишем что-нибудь для кино, а потом в нем снимемся.

Анька, будем кинозвездами!

– Фиг с ними, с кинозвездами, может, мы каким-то образом на этом деньги потом заработаем, – задумчиво сказала Анна

– Ура! Какие мы хитрые и умные, Анька! А может, наоборот, наивные… А вообще, нам же просто никто не поверит! В мой контракт, например…

– Какой контракт?

– Я тебе потом расскажу, – вдруг смутилась Соня. – Кстати, а куда ты потратишь деньги? На наряды?

– Нет, квартиру хочу купить.

– Аннушка, это было что-то ужасное! – простонала в телефонную трубку Соня. – Я пришла домой – и со мной стало происходить такое! Я думала, что умру! И мама и Дима так думали. Началось с того, что я пришла домой и у меня не было сил даже раздеться! Я вся была как деревянная, не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. А потом меня так страшно рвало!

– Может, это Мишино зелье? – предположила Анна.

– Не знаю, вряд ли. Вообще, со мной такое первый раз. Я ведь никогда в жизни ничем не болела! (Сноска: «Много позже, когда я познакомилась с Анатолием из Голливуда, он страшно ругался: «Девчонки, вы просто дуры! Мужики – они же идиоты, ради своей прихоти невесть что творят! А я видел, как от этого зелья люди в самом деле умирают!» – прим. авт.).

…Соня вновь набрала телефонный номер:

– Алло, Эвелина, это ты?

Эвелине было 16 лет, и до Анны она была лучшей подружкой Сони. Очень рослая блондинка с – чувственным ярко накрашенным ртом и водянистыми голубыми глазами, она ходила по своей роскошной квартире, одетая исключительно в шикарное нижнее белье. Телефонную трубку она сняла, сев на стул и широко раздвинув ноги, меж тем как телефон стоял на полу и при наклоне вся ее грудь оказалась на виду – фантазия Эвелины насчет разных возбуждающих штучек-дрючек была поистине безгранична. Трое полураздетых мужчин подошли к ней и стали гладить ей ноги, шею, плечи, но на сей раз она отмахнулась от них как от мух:

– Слушай, я хочу спросить у тебя одну вещь, – говорила меж тем в трубку Соня. – Дело в том, что мне

подлили какую-то гадость под видом приворотного зелья. Причем подлил мужик, а теперь я что-то чувствую к моей подруге…

– Спокойно, Соня! Если ты хочешь заняться лесбисом – приезжай, основы я тебе преподам, не опозоришься.

– Какой лесбис! Ни она, ни я абсолютно не лесбиянки! Я просто не знаю, что со мной!

– Ну, это у тебя, наверно, дружеские чувства разыгрались! – издеваясь, сказала Эвелина. – Слушай, если хочешь, приезжай ко мне – у меня тут три таких мальчика…

– Ох, я не против, но если только посмотреть!

– Ой, подожди, мне тут звонят в дверь, клиент пришел! – весело крикнула Эвелина. – Давай поболтаем позже!

– Ну ты и проститутка! – в шутку сказала Соня.

– Да, и заметь, дорогая! – самодовольно ответила Эвелина.

Эвелина открыла дверь. – Но за ней стоял не клиент, а интеллигентная женщина с измученным лицом.

Выражение мордашки юной куртизанки тут же изменилось от приветливого к презрительному:

– Что, опять? Ты что, не понимаешь? Я же сказала: домой не вернусь! В школу не пойду! Мне в кайф моя жизнь!

Женщина прислонилась к косяку:– Доченька, родная, опомнись!

Эвелина сделала скучающую гримасу, потом взглянула на мать брезгливо и с нетерпением. Та в отчаянии ломала пальцы:

– Что же я не так сделала, что упустила тебя?!

– Ну хватит, мне надоела эта бодяга. Меня клиенты ждут, – Эвелина оттолкнула мать и захлопнула дверь.

– Доченька, открой! Открой, прошу тебя! Умоляю тебя! – ответом на ее слезы было безмолвие.

Была ночь, когда Анна и Соня подошли к «Конюшенному двору».

– Что будем делать, это безумно дорогой клуб? – негромко спросила Анна, поглядывая на длинную шеренгу шикарных машин у входа.

– Сейчас все будет, где наша не пропадала! – засмеялась Соня. – Так, кто же нас проведет? – ее взгляд наткнулся на подвыпившего молодого стилягу с безвольным ртом. Она плавно двинулась к нему:

– Молодой человек, можно вас на минуточку? Я вас увидела и сразу поняла: вы тот человек, кто нам обязательно поможет…

– Вам пройти, что ли, нужно? – не удивился стиляга.

Анна и Соня скромно переглянулись.

– Так что мы тут стоим – пошли!

…Небольшой зальчик «Конюшни» невозможно было разглядеть из-за густого облака сигаретного дыма. Грохот суперсовременной музыки сразу же оглушил их, а в давке на крохотной танцплощадочке им тут же намяли бока – «новые русские» расслаблялись от души. В дурмане от «экстази» им было не до Сони и Ани, ни до чего вообще – они, в принципе, и не понимали уже, на что (или на кого) они наступают.

…Спустя минут двадцать девчонки вывалились обратно на улицу:

– Черт знает что такое! На одного бандита по пять блядей! – возмущенно выпалила Соня.

Девушки побрели в сторону Невского. Анна вдруг обернулась и прошептала Соне:

– Пойдем быстрее, за нами едет какая-то жуткая машина.

Соня обернулась: в темноте ей бросились в глаза две горящие фары, а потом и весь силуэт темного джипа.

– Да, мне что-то тоже все это не нравится! Бежим на ту сторону! – они быстро перескочили через мостик на другую сторону канала.

– Скорей бы метро! – на бегу выдохнула Соня.

– Да! – Анна вдруг резко остановилась. – Какое метро?! – насмешливо сказала она. – Полвторого ночи!

Они вышли на Невский, и тут же, рядом с ними со скрипом затормозила другая тачка. Девчонки бросились через дорогу. Соня схватила Анну за руку:

– Мы сами не выберемся. Бежим в «Джой», позвоним Диме, чтоб он нас забрал отсюда!

Но не успели они сделать и нескольких шагов, как дорогу к «Джою» им преградил шестидверный «мерседес», полный грозных восточных мужчин. Все три окна машины дружно поползли вниз, одна из дверей приоткрылась. Девушки замерли от страха, но в этот миг с другой стороны к «мерседесу» подъехал милицейский «уазик». Анна и Соня, очнувшись от столбняка, быстро проскочили меж двух машин и ворвались в «Джой».

Соня схватила телефонную трубку, причитая чуть ли не в истерике:

– Дима, приезжай скорей за мной! Да какой к черту день рождения у Лены! Я с Аней в «Джое»!

…Не прошло и получаса, как бледный, растрепанный, заспанный Дима появился в вестибюле казино. Соня кинулась к нему:

– Димочка, нам так страшно, пойдем скорей отсюда!

Троица подошла к такси.

– И ни слова упрека! – восхищенно прошептала Анна Соне. – Классный у тебя мальчик!

– Хороший мальчик, и больше ничего! – пренебрежительно ответила Соня. – Да, он славный, конечно. Но жить-то хочется красиво! А здесь все слишком спокойно и просто.

– Я не могу, не могу после него общаться с так называемыми нормальными мужиками! – сквозь слезы причитала хорошенькая кудрявая шатенка. На ее лице было слишком много косметики и ручейки туши текли по щекам.

– Ира, ты совсем свихнулась со своим танцором! – отмахнулась Анна. – По-моему, он все тебе врет!

– Да, но как! – простонала Ира. – Господи, Анька, ты бы видела, что это за манеры! Где у нас еще встретишь такое отношение к женщине… – она уткнулась в колени, всхлипывая. – Анька, помоги! Сделай что-нибудь!

– Что я могу сделать?! – зло спросила Анна. – Я о совсем других вещах пишу! Да я в этом театре ни разу в жизни не была! Балета ни разу не видела. Я там никого не знаю!

– Ну придумай что-нибудь…

– Ну, хорошо, – вздохнула Анна. – Кто там самый крутой?

– Махмуд Ахметов, – Ира с надеждой подняла глаза.

– Я возьму у этого крутого интервью. Достойная причина для появления в театре? – Анне набрала телефонный номер: – Алло, могу я говорить с Махмудом Ахметовым? Это корреспондент газеты «Аргументы и факты».

Внезапно рот Анны приоткрылся от удивления. Прикрыв трубку рукой, она быстро обернулась и прошептала Ире:

– Слушай, этого Ахметова только что назначили самым главным над балетом! Какая тема! Вот повезло!

…Зазвенел будильник. Анна зевнула и потянулась, накинула халат и открыла дверь. В другом конце длинного унылого коммунального коридора выделялся горящий прямоугольник двери в ванную – словно дверь ада. Она была распахнута, наклонясь задницей ко всем, в ванной комнате возился ее сосед – «облезлый козел».

– Геннадий Павлович, можно, я умоюсь? Это три минуты, я ужасно опаздываю!

– Ничего, подождешь! – злорадно хмыкнул «козел». – Подождешь, пока я ванну буду принимать.

– Но это же 2 часа! – в ужасе воскликнула Анна. – А мне умыться 5 минут – у меня очень важный день!

«Козел» внезапно выскочил из ванной, схватил ее за руку:

– Вообще не пущу! Если ты не… если не…

– Если что? – холодно спросила она, вырывая руку.

«Козел» вновь схватил ее, пытаясь присосаться губами:

– Ты, сучка, только крутым даешь? Так я тебе щас покажу, кто тут крутой…

Анна отчаянно вырывалась:

– Пусти, ты, быдло вонючее!

«Козел» вошел в раж:

– За «быдло» ты щас ответишь! – он отпустил Анну и бросился к телефонному проводу, ведущему в ее комнату, одним рывком вырвал его: – Все, больше своим хахалям звонить не будешь!

В коридор вышел «гнилой бандит»:

– Что за шум, тюрьма?

– Эту блядь проучить хочу! – зло буркнул «козел».

– И то верно, давно пора, – умиротворенно заметил «бандит». Внезапно его тон круто поменялся, он грубо схватил Анну за руку: – Тебя еще никогда не насиловали скопом?

«Козел» грязно ухмыльнулся во весь рот. Анна вырвалась и захлопнула за собой дверь комнаты. Лихорадочно натянула первую попавшуюся одежду, бросилась к выходу, но дверь оказалась заперта. За ней был слышен злорадный хохот «козла», подкрепленный визгливым хихиканьем «бандита»:

– Ха-ха, побежала! Сидеть будешь, – я тебя твоим холодильником припер!

Анна, не раздумывая, бросилась к окну и распахнула его. С четвертого этажа люди и машины на оживленном перекрестке казались игрушечными.

…Она знала, что опаздывает, и почти бежала, проклиная все на свете. Она подняла голову, взгляд ее наткнулся на жизнерадостное лицо пожилой разодетой иностранки у главного входа театра. Анна вдруг остановилась, потом шагнула в ближайшую подворотню, прислонилась к стене.

– Я не могу так больше, – простонала она. – Я не могу так больше, Господи! Я устала. Я ненавижу свою жизнь! Я не могу так больше, – по ее щекам медленно скатывались слезы.

…Она подошла к театральному входу, когда все вокруг уже опустело. К ней бросилась принаряженная Ира:

– Я уж думала, ты не придешь!

Анна подняла на нее покрасневшие глаза.

– Пошли, – безжизненно сказала она.

– У меня интервью с Махмудом Ахметовым, – Анна показала удостоверение пожилой вахтерше.

– А эта мадемуазель?

– Это мой стажер, – Анна быстро подтолкнула Иру и сама пошла вслед за ней: – Ну, я сделала все, что могла. Дорогу ты знаешь. Дуй теперь к своему…

Ира бросилась к ней на шею, поцеловала.

– Спасибо!

Анна грустно посмотрела ей вслед, потом медленно, нехотя стала подниматься по лестнице. Ее встретила женщина, прошептав:

– Что же вы так опаздываете? – подвела ее к месту в ложе рядом с колонной.

Анна скучающе перевела взгляд на сцену, и вдруг у нее расширились глаза, перехватило дыхание. До этого она, конечно же, видела какие-то сцены из балета по телевизору, но теперь, когда прямо под ней была ярко освещенная сцена – это было совершенно не то! И надо же было случиться так, позже думала Анна, что тогда она попала именно на «Шахерезаду» – самый яркий и современный, по-восточному роскошный и невероятно чувственный спектакль! Полуобнаженные тела наложниц и рабов, мягкие, хищные и страстные движения. А если добавить эффект от музыки… Ее нервы были слишком напряжены, и переход от пошлости к волшебству на сцене был слишком резким и неожиданным.

– Да сядьте же! Сядьте! Сядьте! – зло дергал ее кто-то сзади. Она обо всем забыла…

В фойе во время антракта было многолюдно, не протолкнуться, но все невольно оборачивались на молоденькую блондинку, одетую во что-то поношенное и черное – ни дать ни взять монашеская ряса – та самая первая попавшаяся одежда, что она успела натянуть утром. В этом жутком одеянии она показалась бы гадким утенком среди толпы в смокингах и бриллиантах, если бы не ее сияющая улыбка. На повороте она столкнулась с импозантным брюнетом с седыми висками.

– Сорри! – извинился тот, улыбнувшись.

– Ничего, все о'кей, – ответила Анна.

Брюнет пару секунд изучал ее радостное лицо:

– Ваш нравится балет?

– Да, очень!

– И вы часто бываете здесь?

Анна улыбнулась не без лукавства:

– Не так часто, как хотелось бы!

– Вы выглядите очень счастливой…

– Сегодня один из лучших дней в моей жизни, – мечтательная улыбка появилась на ее лице. – Я вдруг поняла, что жизнь все равно прекрасна, – если не одной своей гранью, так другой. Я словно увидела сон, и я не хочу просыпаться! – она вдруг опомнилась и смущенно замолчала.

– У русских очень богатая душа, – произнес брюнет, внимательно глядя на Анну.

– Ну, не знаю… – она улыбнулась теперь уже конкретно ему: – Как вас зовут?

– Барт. Это сокращенное от «Бартоломью».

– Барт, – повторила Анна.

– Вы чудесно произносите это имя…

«Ох, и влипла же я!» – она набрала в грудь побольше воздуха и открыла дверь. За ней в большом кабинете сидели двое мужчин восточного типа, очень похожие друг на друга.

Анна настороженно переводила взгляд с одного на другого, тщетно пытаясь определить, кто же из них искомый Махмуд.

Наконец один из мужчин встал, протянул ей руку:

– Здравствуйте, вы Анна? Я Махмуд, а это – Магомед Хаджиев, свежеиспеченный, так сказать, директор балетной труппы.

– И его друг детства! – важно подняв палец, добавил второй мужчина.

«Да ведь это же главный Раб!» – вглядевшись в директора, ахнула Анна. Теперь, без грима, она могла разглядеть умное насмешливое лицо, лукавые карие глаза. Интересно, а в чем разница между худруком (которым теперь стал Махмуд) и директором труппы? Зачем нужны сразу два начальника?

Магомедов друг-суперзвезда казался спокойней и мягче. Его большие темные – не глаза, а очи – придавали ему задумчивый и слегка отсутствующий вид.

Обоим грозным начальникам было не более ЗО-ти.

Хаджиев окинул Анну оценивающим взглядом:

– Хотите поехать с нами на гастроли в Америку?

Анна поморщилась:

– Эта шутка с бородой.

– Какие шутки?! – Магомед театрально поднял руки. – Я серьезен, как никогда! Будете рецензии про нас писать.

Анна холодно посмотрела на него, на ее лице явно читалось: «Ох уж мне эти сказки, ох уж мне эти сказочники!». С деловым видом она повернулась к Махмуду:

– Давайте начнем!