Читать книгу Такие времена. Сборник рассказов от Анны Медь - Анна Медь - Страница 2

У Настиной свекрови во дворе около дачного домика был разбит очень красивый цветник. Переливалась всеми оттенками розового и голубого герань, буйно кипели флоксы, нарядно синели сердцеобразные колокольчики, и, конечно же, пышным торжественным цветом цвели розы – заслуженная гордость Виктории Николаевны.

Насте всегда очень нравилась вся эта природная горделивая прелесть, и каждый раз, когда она была в гостях у родителей мужа, она с удовольствием любовалась цветником и помогала поддерживать его великолепие.

Как же произошло так, что именно ее любимые цветы послужили катализатором их со свекровью ссоры?

Настя была замужем за Олегом. Он был младшим сыном в семье, у его старшего брата тоже были жена и дети. По очевидной причине старший брат начал свою семейную жизнь раньше младшего, и когда женился Олег, отношения Виктории Николаевны и Ани, первой невестки, уже успели, хоть и не без труда, прийти к согласию.

Поэтому Настя чувствовала себя не в своей тарелке во время общих семейных встреч, когда присутствовали и Виктория Николаевна, и Аня. Такую нервозность ощущает «новенький», которого перевели в сформировавшийся класс в середине учебного года.

Возможно, Настя могла бы найти в Ане старшую подругу, кого-то вроде наставника, который бы разъяснил сложную систему отношений, привычек, симпатий и антипатий, существовавшую в «классе». Но не сложилось. На самом деле, скрытое, подспудное соперничество между невестками началось еще в день первого знакомства Насти с семьей Олега.

И виновата в этом отчасти была Виктория Николаевна.

С первой же их встречи Настя стала для свекрови (сначала будущей, потом – действующей) объектом сравнения с Аней. Виктория Николаевна въедливо, скрупулезно оценивала достоинства и недостатки второй невестки, и, судя по всему, первые не находила вовсе, зато вторые – с избытком. Количество придирок свекрови к Насте росло, в то же время промахи Ани не замечались.

Конечно, ни Настя, ни Аня не воспринимали возникшие у них отношения как соперничество, по крайней мере, осознанно. Может быть, до конца понимала это только свекровь и бережно холила и взращивала борьбу между невестками, как розы на своей клумбе, потому что эта борьба, как и цветы, тешила ее самолюбие.

Основным способом свекрови подчеркнуть Настино несовершенство было сравнение ее с Аней. Притом Виктория Николаевна не стеснялась делать это прилюдно, словно приглашая родственников быть зрителями ей одной известного состязания. Например:

– Анечка вот на днях свой маникюрный салон открыла, какая молодец, – сообщала она многозначительно, – а Настя сидит без работы.

Или:

– Анечка наша прирожденный кулинар, блины у нее получаются шикарные, а у Насти каждый блин – комом!

Смягчающие обстоятельства (Настя еще была в декрете после рождения первого ребенка) и другие ее таланты (Настя умела готовить потрясающие пирожки) свекровью просто не рассматривались, попросту не заслуживали внимания.

Складывалось впечатление, что Виктория Николаевна раз и навсегда выбрала себе среди невесток фаворитку и всячески превозносила ее, а другую – гнобила, возводя ее промахи в квадрат, а достоинства в минусовую степень. Как предвзятый учитель, у которого есть «любимчики» и «козлы отпущения».

Муж Насти, да и остальные родственники всегда заступались за нее в таких ситуациях. Когда они обращали внимание Виктории Николаевны на такое несоответствие ее отношения к двум невесткам, та всегда возмущалась, и утверждала, что относится к ним одинаково.

– Да не придумывайте! – говорила она. – Я и сыновей своих одинаково люблю, и их жен! А то, что Настю изредка справедливо критикую, – это я любя!

Поведение ее, правда, говорило об обратном. Но Настина свекровь умело обходила конфликты, иногда резко перескакивала на другую тему, иногда обращала все в шутку. Разве что после таких «шуток» у Насти оставался неприятный осадок на душе. Возникало ребяческое желание обойти «соперницу».

Однажды все лицемерие Виктории Николаевны открылось благодаря ее любимым розам.

На исходе лета приехали на выходные к родителям двумя семьями: Настя с Олегом и его старший брат с Аней. Погода была хорошая, на небе ни облачка, парило по-августовски – самое время для шашлыков!

Мужчины, нагруженные пластмассовыми ведрами с маринованным мясом, связками шампуров и мешками углей, направились в мангальную зону. Виктория Николаевна попросила невесток помочь ей с обрезкой цветов.

– А то все никак не успею и с ними разобраться, и с овощами до обеда, – она махнула рукой в сторону летней кухни. – Не одно мясо же есть, как бы нашим мужикам этого ни хотелось.

Невестки охотно согласились помочь. Свекровь выделила им рабочие перчатки и садовые ножницы.

– Только розы не трогайте, хорошо? Я ими потом сама займусь, – предупредила Виктория Николаевна.

«Разумеется, она не доверит свои дорогущие, чуть ли не призовые розы никому, даже разлюбезной Анечке», – с иронией подумала Настя.

Свекровь дала им напоследок подробные инструкции, как и что делать. Невестки уже не раз помогали ей с уходом за клумбами, но Виктория Николаевна считала: когда дело касается ее любимых цветов, никаких напоминаний недостаточно.

– Все понятно? – в который уже раз спросила она.

– Да, Виктория Николаевна, не переживайте вы так, справимся, – улыбнулась Анечка.

Наконец, свекровь пошла в летнюю кухню, оставив Настю и Аню вдвоем.

Розы цвели с багряным, истинно королевским высокомерием.

– Красивые все-таки, – сказала, кивнув на розы, Аня.

– Что есть, то есть, – согласилась Настя и невольно залюбовалась горделивыми цветами.

Аня достала смартфон и сделала несколько фотографий цветника с разных ракурсов. Потом, немного подумав, передала телефон Насте.

– Сфоткай, пожалуйста, меня на фоне цветника. Для блога!

Настя сделала несколько фотографий Ани. Та улыбнулась и сделала вид, что нюхает розы, полузакрыв глаза, с мечтательной улыбкой на лице, дождалась щелчка камеры смартфона. Потом присела, деловито натягивая перчатки, да и замерла так, как стоп-кадр в кино. Настя послушно сделала снимок. Получившиеся фотографии невольно создавали впечатление, что цветник разбила Аня, собственными руками.

– Спасибо! – Аня быстро промотала пальцем фото и послала Насте насмешливый воздушный поцелуй.

– А теперь за работу!

Солнце пекло. Ароматы цветов колыхались в воздухе незримыми волнами, то накатывая, то отступая. От мангальной зоны, находившейся неподалеку, доносились мужские голоса и смех, потянуло дымком и первым аппетитным запахом шашлыка.

Настя ушла в работу с головой. Ей нравилось возиться с цветами, нравилась атмосфера жаркого летнего дня и чувство расслабленной усталости. Какими глупыми, не стоящими внимания, казались ей нападки свекрови в эти минуты!

– Ой!

Настя вынырнула из омута своих мыслей и обернулась на Анин возглас. Аня с глуповатым видом смотрела на самый лучший розовый куст свекрови, которым свекровь гордилась больше всего: тот некрасиво поник, опустив пылающие бутоны к самой земле.

– Ч-ч-черт, задела нечаянно. Теперь Николаевна разорется, – Аня с досадой встала, стянула перчатки, потом ее внимание полностью переключилось на сорванный накладной ноготь.

– А поправить никак нельзя? – Насте стало жалко красивый цветок. – Может, перевязать или еще как?

– Да что тут сделаешь, неоперабельный случай, только на свалку, – Аня расстроенно разглядывала ярко-красный ноготь. – Слушай, я ненадолго отойду, ноготь подклею. Справишься пока без меня?

– Да, конечно, – рассеянно ответила Настя.

Аня бросила ножницы и снятые перчатки на траву и ушла. Настя подошла к погубленному кусту и осмотрела его. Да, все верно, никакая реанимация уже не поможет: Аня, по-видимому, задумавшись или отвлекшись, неаккуратно отщелкнула его ножницами почти у самого основания.

– А ну отойди! – Настя едва не подпрыгнула на месте от гневного крика свекрови и оглянулась.

Та стояла за ее спиной с мисочкой, полной нарезанных огурцов и помидоров, в руках и с ужасом смотрела на выразительную проплешину, появившуюся в ее цветнике: ужасная дисгармония, пронзительный диссонанс, портящий всю симфонию.

Настя почувствовала себя глупо и неуютно, сидя рядом со сломанным кустом с ножницами в руке, как убийца, пойманный с поличным на месте преступления.

Виктория Николаевна с силой шваркнула миску с овощами на землю. По траве рассыпались красные дольки помидоров, раскатились в стороны зеленые кружочки огурцов.

– Да откуда у тебя руки-то растут? – заорала она на ошарашенную невестку. – Тебе ведь ничего доверить нельзя, все сломаешь, все изгадишь!

Настя настолько опешила, что не знала, что сказать. Свекровь никогда еще на нее не кричала и не позволяла себе таких слов. Лицо Виктории Николаевны пошло красными пятнами.

– Знала ведь, догадывалась, что тебя и близко к цветам подпускать нельзя! – скандалила свекровь. – Как ты еще квартиру не сожгла, неумеха! Убирайся с дачи! Больше сюда не приезжай! Мало ли что еще изгадишь! Бестолочь!

– Виктория Николаевна, вы что? – к ним подбежала Аня. На лице ее застыло удивление, она переводила взгляд со свекрови на Настю. – Что случилось? Что вы кричите, как на пожаре? Это же просто цветок. И не Настя его сломала, а я, извините, пожалуйста. Настя ни в чем не виновата.

Свекровь замолчала. Кровь отхлынула от ее щек, черты лица заострились, а только что распахнутый в крике рот сжался в узкую морщинистую нитку.

– Ну что ж… Бывает, ладно, – наконец сказала она. – Только ты, Анечка, в следующий раз будь аккуратнее.

Стараясь не смотреть на Настю, к глазам которой подступили слезы от незаслуженной обиды, Виктория Николаевна подобрала мисочку и машинально начала собирать в нее разбросанные по траве овощи. Когда она закончила и выпрямилась, то столкнулась взглядом со своими сыновьями. Они прибежали на крики и были свидетелями случившейся некрасивой сцены.

Теперь преступником, пойманным с поличным, почувствовала себя уже Виктория Николаевна.

– Вот так справедливая критика, мама! – с насмешливой яростью прокомментировал увиденное Олег.

Виктория Николаевна открыла было рот, но не нашла ни слова в свою защиту. Можно было бы списать вспышку ярости на гибель любимых роз, но все видели, насколько разительно изменилось ее поведение, когда Аня призналась, что это ее вина. Свекровь густо покраснела и молча скрылась в летней кухне. Как полководец, силы которого разбиты, яркие знамена цвета роз лежат, поникшие, в пыли, а он готов отдать полцарства за коня.

Перед Настей она так и не извинилась – помешала гордость, причем гордость самого отчаянного, самого вызывающего типа – сломленная.

В этот же день, не дожидаясь обеда, Настя и Олег собрали вещи и уехали с дачи. Дома Настя призналась мужу, что не имеет ни малейшего желания в ближайшее время общаться с его матерью.

– И на дачу ее я больше ни ногой! – заявила она.

К удивлению Насти, Олег поддержал ее решение. Он признался, что ему до чертиков надоело наблюдать, как две невестки борются друг с другом за одобрение свекрови.

– И вовсе мы не боремся! – возмутилась Настя, а потом добавила неуверенно. – Кажется…

– Кажется, кажется… Вот у вас и выходит самая изматывающая борьба, в которой вы себе не признаетесь, – сказал Олег. – Не надо так. Забудь. Положи первой конец всему этому, а то у нас в семье как гражданская война, как Война Белой и Алой розы в Англии! – рассмеялся он.

– Ха-ха-ха, очень смешно, остряк, – поморщилась Настя, но потом тоже рассмеялась.

Она-то ожидала, что муж будет ее отговаривать, а когда он так легко принял и понял ее решение, на тело накатило волна усталости и расслабленности, словно гора с плеч свалилась. Настя опустилась на диван и закрыла глаза. Олег сел рядом и обнял ее.

– Знаешь, есть такой принцип: «разделяй и властвуй», – задумчиво сказал он жене на ухо. – Это когда поддерживаешь свою власть, скрытно внося раздор и разногласия между подконтрольными единицами…

– Я тебе дам, «подконтрольная единица», – сонная Настя вяло ткнула Олега в бок кулачком.

– … а то ведь и объединиться против тебя могут. Так вот, моя мать, с умыслом или по наитию, такой принцип и использует. Что сказать, настоящий Макиавелли в юбке! – снова, с невольным восхищением, рассмеялся Олег.

Настя что-то вспомнила и приподнялась на локте, взглянув мужу в глаза.

– Олег, а ты мне больше на день рождения розы не дари. По крайней мере, ближайшие пару лет!