Читать книгу ТриНити - Анна Москалева - Страница 2

Любимая мелодия вырвала Альку из мира грез. Звонил будильник. Яркий и приятный сон остался по ту сторону ночи. Привет тебе, новый день.

Алька уже почти смирилась с тем, что придется вставать, когда дверь комнаты распахнулась, и вошла мама.

–Ох и мерзость у тебя по утрам играет! Это правильно. На будильник нельзя ставить хорошую музыку, – мама резким движением раскрыла плотные шторы.

Свет ворвался в маленькую комнату, осветив школьный письменный стол, полки с книгами, кресло с мягкими игрушками на нем и узкую кровать, с просыпающейся Алькой. Аля натянула одеяло на голову, пытаясь отвоевать у Мирозданья и мамы еще пару секунд сна. Мироздание почти сжалилось над ней, но мама – нет.

– С добрым утром! Завтрак на столе, – сообщила ей мать, откинув одеяло.

Альке было двадцать два, и к этому возрасту она точно знала, что не любит завтраки. Ну, точнее, любит, но часов в одиннадцать, не раньше. Ее желудок просыпался только к этому времени. Но мама с завидным упорством приучала ее начинать день с овсянки. С самого детского сада неизменная каша каждое утро ждала ее на столе. Можно было попробовать отказаться и выслушать длинную лекцию о правильном питании, биоритмах и здоровом образе жизни. А также о цвете лица, лишнем весе и отсутствии личной жизни. Наверное, если бы у Альки хватало сил выдержать мамину лекцию дольше двадцати минут, она совершенно точно услышала бы доказательства взаимосвязи овсяной каши и убийства Кеннеди. Ведь возникновение новых вирусов мама уверенно объясняла неправильным питанием: «Жрут всякую дрянь, а потом…»

В общем, проще было смириться и проглотить сероватую жижу, чем принудительно расширять свой кругозор.

В сотый раз помечтав о том, чтобы съехать от мамы, Алька впихнула в себя кашу отправилась в душ.

– Аля, а кофе?

– На работе выпью!

Кофе она тоже ненавидела. Любила чай. Но, по иронии судьбы, работала в кофейне. Так что отговорка про работу всегда спасала.

Шум воды убаюкивал и уносил прочь от реальности. Аля снова вспомнила свои сны. Яркий и интересный мир. Она попадала туда практически каждую ночь. Сначала ей казалось, что это выдумка. По крайней мере, чувство эйфории, которое Алька испытывала, когда писала свой «роман», приходило к ней снова именно в этих снах. Именно поэтому Аля, несостоявшийся литератор, долго была уверена, что создает этот мир сама. Она рассматривала детали чуждой реальности, наблюдала за персонажами, придумывала возможное развитие сюжета.

Главным действующим лицом этих историй была молодая девушка, почти подросток. Рыжие волосы, неестественно зеленые глаза, светлая кожа. Девушка была похожа на красивую куклу. Все продумано, все сочетается, все идеально до неестественности. Аля иногда мечтала быть такой. Стройная, невинная, беззащитная. С Алиной точки зрения, только таких все любят и носят на руках. Наверное, поэтому юная писательница долго воспринимала героиню своих снов, как собственное альтер-эго. Ровно до тех пор, пока та, другая Аля, с ней не заговорила.

Тогда она проснулась со странным ощущением, что это все же что-то большее, чем просто фантазии. Параллельная реальность? Другой мир? Да даже если и так, Альке было все равно, ведь именно там, в тех снах, ей нравилось. Там, а не тут..

– Аля, время! – стук в дверь вернул мечтательницу в ванную комнату родной двушки.

Да, время.

***

Гул взлетающего самолета ватным одеялом накрыл Сергея с головой. Только от этого одеяла спать совсем расхотелось. Парень повернулся на диване, приоткрыл один глаз и посмотрел в неплотно зашторенное окно: ярко раскрашенный борт неспешно взлетал, едва не задевая хвостом крыши многоэтажек.

Семь месяцев назад, кажется, в таком же прилетел в Москву Сергей. Тогда это казалось сумасбродством: бросать хорошую работу, устроенный быт и срываться в неизвестный, чужой и, по слухам, жестокий город.

Серега встал и лениво побрел в ванную. Где-то под подушкой сработал будильник.

В свое время ему сильно помогла разница во времени – не было никаких проблем с утренними подъемами. Он до сих пор просыпался чуть раньше семи, ведь в его городке в это время некоторые уже обедали. Зато других сложностей было хоть отбавляй: молодой алтайский программист никак не мог принять московские ценности. Нет, он был не из трусливых, даже наоборот. Для него не существовало слова «невозможно». Он на это всегда отвечал, что «невозможно – это возможно, но не так, как все привыкли делать». И это работало! В девяти… ну хорошо, в восьми случаях из десяти его идеи выстреливали и приносили результат! В оставшихся двух случаях он говорил себе и друзьям, что просто надо придумать другой способ.

Работу в Москве он тоже получил благодаря этому свойству своего характера: его проект взял грант. Он, решил конкурсный кейс так, что некоторые члены жюри приходили в личку с поздравлениями и вопросами. Такой самородок не мог остаться незамеченным: после конкурса Сергей получил целых четыре предложения о работе. Выбрал, конечно же, самое сумасбродное для него – Москву.

Тогда это казалось ему новым, неизведанным, перспективным… Сейчас к ожиданию новых открытий примешивалась нотка разочарования. Нет, работа и вправду была интересной: НИИ, работающий с коммерческими заказами.

Сергей и его команда пишут ПО для банков, мобильных операторов, поговаривают, даже, с военкой работают. Хватало и денег, и интересных задач. Но… но всегда вкрадывается хотя бы одно «но». У Сереги их было целых три.

Но город – сумасшедший, громадный, неуютный город. Дикие расстояния, давка в метро, вечные пробки…

Но люди – нервные, алчные, высокомерные. Ты приезжий? Они сразу скорчат гримасу, хотя мало кто из них родился в столице. Вечером зовешь знакомых пройтись по центру? Или посидеть поболтать? Да что ты, дела, семья, все устали. Да и что там в центре делать?! Выхлопными газами дышать? Пошли лучше в клуб! Девочек подцепим…

Но ритм жизни – дом, работа, дом, работа, дом… Дорога съедала большую часть свободного времени, толпа вокруг выматывала, график становился плотнее, времени для любимых дел становилось меньше, и да, денег было много, но они сами по себе для Сергея мало значили. Ему не нужна была квартира, машина, путевка… Он любил пройтись по горам в хорошей компании, а иногда и один. Он любил рыбалку и баню. Он любил собраться вечером в кругу семьи за чашкой ароматного травяного чая, как у бабушки.

“Эх!” – парень собирался на работу, распихивая по карманам ключи, телефон, – “Тут даже чай с утра заваривать не хочется. Все равно будет не то”.

Серега захлопнул за собой дверь съемной квартиры – куплю что-нибудь около работы. Там есть кафе по пути, с очень приятной официанткой.

Молодой программист заткнул уши наушниками, сделал погромче музыку и потопал к остановке: начинался новый день.

Кофейня открывалась в восемь, чтобы все, кто спешит на пары или на работу, могли заскочить и взять кофе с собой.

И что они только находят в этом кофе? То ли дело чай. Нежный. терпкий, ароматный. Аля знала составы сорока трех травяных настоев. Для бодрости, для концентрации, для расслабления или для крепкого сна. Только вот чаи были не в моде и Аля устроилась в кофейню. Еще студенткой. Она считала это очень удачной подработкой: кофейня располагалась в пешей доступности от института. Полчаса в метро – и ты на работе. Пятнадцать минут бегом – и ты на парах. Сначала Аля просила график с учетом пар, потом стала пропускать некоторые из них. Потом перевелась на вечернее. Потом, окончив факультет редактуры, совершенно здраво и абсолютно трусливо рассудила, что начинающие литературные работники зарабатывают намного меньше, чем опытные бариста, и осталась в кофейне. Вот так ненавистный кофе вытеснил из ее жизни любимые буковки.

Конечно, она пробовала работать по профессии. Брала удаленно какие-то редактуры. Что-то писала сама. Получалось только «в стол». Ее гениальный неоконченный роман так там и лежал – во втором ящике.

Зато хозяину кофейни очень нравились витиеватые художественные слоганы, которые Аля выдумывала для привлечения клиентов. Он даже завел специальную доску на входе, на которой выпускница филфака каждое утро красивым почерком выводила фразы типа «Хороший кофе делает людей добрее» или «С кофе можно пойти даже на работу».

Людям нравилось, хозяину нравилось, только вот Альке не нравилось. Но никуда не денешься. Отказываясь замечать в себе талант маркетолога, она вздыхала и выводила мелом на доске новую фразу. Сегодня это было: «Крепче нашего эспрессо только наша любовь». Алька как раз думала: не уточнить ли, к кому эта любовь? Потому что, если иметь в виду хозяина кофейни, то он, кажется, больше всего любит деньги. Алька была в этом уверена. А если иметь в виду ее, то…

– Доброе утро! – приятный баритон, раздавшийся у нее за спиной, не дал додумать мысль о том, что же она любит.

Алька обернулась и чертыхнулась. Ну конечно же. Это тот парень. Как его? Сергей. Он каждое утро покупает кофе по дороге на работу. Что-то он сегодня рано. Алька даже накраситься не успела. Собственно, это и было причиной ее раздражения. Ругала себя за внешний вид. Опаздывала, успела только нанести любимые духи на шею и запястья, бросила косметичку в сумку и убежала.

Аля поправила длинную русую челку и как можно дружелюбней улыбнулась:

– Доброе летнее утро, Сергей! Вам американо с собой? Как всегда?

Посетитель улыбнулся.

– Вы запомнили, как меня зовут!

Как же тут не запомнить, коллеги уже шутить устали на тему, что он любит только ее кофе. Аля не видела никакого особенного к себе отношения, но все ее коллеги утверждали, что это ее персональный клиент.

– Это было несложно. Вы же наш постоянный посетитель.

Парень отчего-то покраснел и, откашлявшись, сказал:

– Да, мне американо, как всегда. А вы сегодня особенно очаровательны.

Боже, ну что же очаровательного он в ней нашел? Не накрашенные бледные глаза? Без обрамления тенями и не поймешь, какого цвета – серые или зеленые. Или взъерошенные волосы? Аля специально оставляла локоны в свободном полете. Ей казалось, что так они чуть прикрывают неидеальную форму лица. А может, его очаровало ее трикотажное платье оверсайз? Она даже фартук не успела повязать сверху. Платье свободным балахоном свисало почти до кроссовок. Аля считала, что оно прикрывает складки у нее на боках. А по факту оно прикрывало вообще все, кроме шнурков.

– Просто еще не успела надеть форму, – смущенно ответила бариста.

Сергей потупил взгляд и молча забрал кофе. Подался вперед, как будто хотел сказать еще что-то, но передумал, выдохнул и, попрощавшись, вышел. Испачканная мелом Алька с непонятной грустью смотрела ему в спину.

– Не дрейфь, еще придет!

Аля вздрогнула. Коллеги были подчас удивительно бесцеремонны!

– О ком ты?

– О твоем! – кассирша указала носом вслед удаляющемуся Сергею. – А он ниче так! Такие плечи! Такой торс! Низковат, ну да и ты невысока! Чуть приодеть, и будет супер-мачо!

– Никакой он не мой! – она густо покраснела.

– Ага, кому-нибудь за пределами этой кофейни это расскажи!

Аля стиснула зубы, отряхнула руки от мела и направилась в комнату для персонала:

– Сейчас форму надену и выйду!

Да что они все понимают! «Ее»… Не нужен ей никакой «ее». Выдохнула. Густо накрасила ресницы. Повязала фартук. То ли злость, то ли обида клокотали в груди. Хорошо день начинается! С любовью!