Читать книгу Среди них - Анна Никитина - Страница 7

Несмотря на то, что время близилось к вечеру, народу в этой части музея было не очень много. Как обычно, парочка студентов делала зарисовки колонн; туристы читали надписи эпохи Наполеона, оставшиеся после посещения его бравыми солдатами этого святилища. Эмбер расположилась у импровизированного «Священного озера» с папирусом и играла со своим зрением, физическим и иным. Физическое сообщало ей, что это был один из залов египетской экспозиции Метрополитен-музея5, куда было перенесено маленькое святилище Исиды греко-римского периода. Тут же был красивый мелкий искусственный водоём, изображавший Священное озеро. Отражавшееся сквозь стеклянный потолок небо и блики создавали иллюзию глубины.

Ну а зрение рэмет открывало перед ней залитый солнечным светом храмовый двор, и ослепительные белые камни святилища с яркими красками рельефов, и чистые воды источника, у которого жрецы начинали свои каждодневные молитвы. Отчётливо она видела далёкую родную землю этих камней, которые по странному стечению обстоятельств оказались здесь, в сердце Нью-Йорка, как и ещё сотни артефактов экспозиции.

Эмбер прищурилась, и жрецы, воскуривавшие благовония во славу Исиды, превратились в редких туристов. Невольно она вспомнила слова песни, совсем не египетской – «Skalds and shadows» группы Blind Guardian.

Подумав, она включила плейер и нашла нужную композицию. Это, конечно же, отодвинуло от неё атмосферу храмовых залов, смешало в ней настроения, наслаивая образы одной жизни на другую. Но остался приятный тянущий привкус ностальгии. Эферра тосковала по Дому. Вот почему сегодня она была здесь, чтобы хоть немного соприкоснуться с родными энергиями, отпечаток которых. так или иначе, сохранился в каждом предмете здесь.

Она ощутила хорошо скрытый всплеск Силы и открыла глаза. У одной из статуй Сехмет7 стояли мужчина и женщина, вполне успешно казавшиеся людьми. Эмбер поняла, что и они почуяли её, когда женщина обернулась к ней и лениво усмехнулась. Представители другого ковена, и совсем другой рабочей группы… В отличие от красочных фильмов и книг, их бои шли в совсем иной плоскости существования. Никто не собирался нараспев читать заклинания и кидаться огненными шарами, на потеху посетителям Метрополитен-музея. Но вот получить незримый удар, способный нанести вред здоровью физического тела – этого вполне можно было ожидать.

Эферра спокойно встретила взгляд женщины, позволяя своей сути отразиться в глазах. Та сделала то же самое. Простое обозначение общности территории, напоминание, что не только они имели здесь власть над событиями. Её защит должно было хватить на то, чтобы отразить первый обоих, тем более что в следующий миг она ощутила его родное присутствие где-то за своим плечом. Её незримый Защитник был с ней, сегодня, как и всегда. Но вот к бою она не была готова. Её способности лежали в другой плоскости.

Двое обменялись парой фраз, которых она не услышала, и неспешно покинули зал. Женщина помахала ей рукой на прощание. Там же, у поворота к стеклянным стеллажам, они столкнулись с Дмитрием. Эмбер невольно улыбнулась. Сетепкар, носящий сейчас имя Дмитрий, был одним из Воинов в их ковене, причём, наверное, самым сильным. Может, разве что Дирку он уступал, и то не факт. В общем, сегодня охотникам не повезло.

Сетепкар позволил им пройти мимо, но его обычно добродушный взгляд стал очень тяжёлым. Когда он подошёл, Эмбер спросила:

– Что-то не так?

– Я знаю их, – коротко ответил Воин. – Кейлинн была из их ковена. Только она была фигурой покрупнее.

Эмбер непонимающе посмотрела на друга. Дмитрий сморгнул и стал собой привычным. От отражения его сути в глазах иногда даже ей становилось не по себе, особенно если он выбирал распространить вокруг себя пусть едва ощутимый, но запах угрозы – предупреждение.

– Кто это, Кейлинн?

– Долгая история… Мы не любим вспоминать, как теряем наших. А тогда мы потеряли самого сильного в ковене на тот момент.

– Я пришла к вам позже всех, – мягко напомнила Эмбер. – Я не очень понимаю, о чём ты говоришь.

– Дирк тебе не рассказывал разве? Основатель ковена… рэмет исключительных качеств. Его по жизни как будто сами Небесные Учителя вели. Умел внушить надежду… да что угодно внушить, – Дмитрий тихо тепло рассмеялся. – Я ещё застал его. Даже память о нём наполняет Силой…

– Ты так говоришь, словно он умер, ушёл дальше.

– Почти так и есть, – ответил Дмитрий, и Сетепкар снова отразился в его глазах краткой угрожающей вспышкой. – Умер не умер… но отказался от себя. Потерян для нас.

Эмбер вздрогнула. Глубина смысла его слов постепенно доходила до неё. Были те, кто отказывался от Задач, но они стояли в начале пути. Память только начинала раскрываться для них. Не все могли справиться, особенно в одиночку, и отрекались, не желая погружаться в свою суть. Но член рабочей группы, уже вспомнивший себя, уже способный даже пробуждать других?.. Что же могло сподвигнуть его на отказ? Об этом даже подумать было страшно.

Тень собственной памяти на доли мгновений затмила её сознание. Эмбер покачала головой, не желая ни думать, ни вспоминать об этом.

– Спроси у Дирка. Может, он захочет рассказать, – сказал Дмитрий. – А пока давай лучше обсудим, что там нужно будет для праздничного ужина?

– Не первый год же празднуем, – усмехнулась Эмбер. – Неужели не запомнил?

Она хотела спросить ещё о многом. Почему-то тема показалась болезненно важной, лично для неё. Но Сетепкар не желал говорить об этом, стало быть, спрашивать было бесполезно.